Война убеждений

Друзья явно старались, но оформление комнаты вызывало лишь смех, настолько нелепо смотрелись магловские надувные шарики, наполненные гелием — интересно, его Джордж помог раздобыть? — и непонятные разноцветные ленты, висящие под потолком в общей гостиной. Особенно на ее зеленой стороне. Этакая милая безвкусица. И конечно же, море — море! — алкоголя. Вряд ли возможно выпить столько за один вечер. «Бедный Кикимер!.. Сколько раз ему пришлось трансгрессировать?» Уже не важно, как Гермиона на это согласилась. Не важно, как настояла, что из слизеринцев звать одного только Забини попросту неприлично. И не важно, как на правах именинницы уговорила Гарри сообщить, что будет рада видеть их всех. Сейчас, глядя как Симус нежно обнимает слизеринку, которая смеялась над его шутками еще в первый день, как Невилл хохочет с Гойлом, как Блейз, взобравшись на стол, с выражением читает неприличные стихи испанского поэта из той книги, что подарил ей утром, а Гарри неподдельно над этим смеется, Гермиона ни капельки не жалела о своем решении, испытывая совершенно нехарактерный для себя восторг. — Видела бы это МакГонагалл! — воскликнула где-то рядом Джинни. — А мы скажем, что активно копаем… Ой! Закапываем. Закапываем топор войны, — рассмеялся Рон. Неужели для того, чтобы ладить со слизеринцами, обязательно нужно напиваться? Интересно, а поладила бы она в этом состоянии с Малфоем? Веселье было в самом разгаре, а он все не появлялся. Это почему-то огорчало. Лишь чуть-чуть, но вполне ощутимо скребло где-то в области грудной клетки, и осознание этого росло с каждым глотком вина. А может, оно и к лучшему — после почти полутора бутылок Гермиона чувствовала себя настолько всемогущей, что вполне была способна наговорить много лишнего. Особенно ему. В голове крутилось столько всего... Но был в этом состоянии и плюс — она была почти готова согласиться на ободряющие крики толпы: «Давай! Давай! Давай!» Кричали все. Хором. Зазывающе и воодушевленно. «А собственно, почему нет?» Единственная проблема — платье. Магловское черное коктейльное платье, которое она привезла из дома на случай, если Слизнорт снова устроит рождественский вечер. Не вычурное, не открытое. Самое простое. На пару ладоней выше колен, но без откровенных вырезов. Разве что слишком узкое, чтобы с легкостью сделать то, на что ее подбивала толпа.

* * *

Каменная стена отъехала, открывая взгляду до жути странную картину: изуродованная дешевыми декорациями гостиная, камины полыхают сильнее, чем обычно, отчего воздух кажется густым и тягучим, а пьяная толпа, совершенно не обращая на Драко внимания, восторженно смотрит вверх. Он тоже задрал голову посмотреть, на что все уставились, и удивленно моргнул, понимая, что если б пил в этот момент, то непременно бы подавился. Грейнджер, сияя своими охренительными ногами, свешенными на одну сторону с древка новенькой метлы на манер средневековой дамы на коне, парила под самым потолком и звонко смеялась. «Леди, чтоб ее!» Но черт возьми, как же смотрелась! Босиком, с горящими щеками и со сводящей с ума улыбкой, притягивающей взгляды. Такой заразительно искренней, что Драко и не заметил, как вся злость, накопившаяся за день — как бывало непозволительно часто в ее присутствии, — куда-то растворилась, и... — что, серьезно? — он тоже улыбнулся. А уже в следующую секунду Грейнджер, завидев его, грациозно направила метлу вниз, смущенно перекрестив ноги. Значит, при всех не стеснялась, а при нем?.. — А вот и опоздавший! — как-то чересчур бодро вскочил Поттер, заставив Драко отвернуться от нее. Уизли его опередила — взяла со стола огневиски и приблизилась уверенной, несмотря на состояние, походкой. — Уизли? — вместо приветствия Драко вопросительно выгнул бровь. — Малфой, — в тон ему откликнулась она и протянула бутылку, — Гермиона настаивала, чтобы пригласили всех. Я от этого не в восторге, но не мне решать. Не хочешь — держать никто не станет, но... — елейно улыбнулась. — Она еще никогда не выглядела такой счастливой, и если ты ей нагрубишь, обидишь, или выкинешь какую-нибудь хрень, то я позабочусь, чтобы от твоего слизеринского хозяйства ничего не осталось. Обещаю. «Не повезло Поттеру, наверняка у нее под юбкой яйца». — Разве я могу такое пропустить? — Драко, приняв бутылку, криво улыбнулся и даже позволил себе ей подмигнуть. — Вот и чудесно, — ничуть не смутившись, ухмыльнулась Уизли и, взмахнув блестящими волосами, направилась обратно. Привалившись поясницей к спинке кресла, Малфой распечатал бутылку и сделал сразу большой глоток, подавляя желание сморщиться. Что-что, а находиться в этом сумасшествии трезвым было просто глупо. Забини почему-то не спешил снова пытаться клеить Грейнджер, вместо этого он увлеченно разговаривал с Поттером. Малявка Диана уже вовсю лизалась с Финниганом, Дафна пропускала мимо ушей какую-то историю Грэхэма, то и дело поднося бокал к губам и поглядывая на Блейза. Гойл, оторвавшись от разговора с Лонгботтомом, отсалютовал Драко стаканом и вопросительно поднял брови. Едва заметно покачав в ответ головой, Малфой снова приложился к бутылке, теперь ощущая не только обжигающую крепость напитка, струящегося по пищеводу, но и жар, разрастающийся в груди. Не зря же его называют огненным виски, в самом деле. Вдруг Блейз, подначиваемый Поттером, забрался на стол, и окружающие зашикали друг на друга, словно в ожидании. «Ну и что происходит?» Судя по предвкушающим лицам, это не первое его выступление за этот вечер. Забини картинно откашлялся. Сделал вид, что поправил галстук. Раскрыл какую-то книгу, а свободную руку вытянул вперед и, активно жестикулируя, изрек: — Кхм, кхм! Дамы и господа! Продолжаем! И начал читать какую-то ересь. Нет, он и раньше вытворял подобное, правда, пожестче. Но при гриффиндорцах? А ведь Блейз ничего не делает просто так. Черт, да он пальцем не пошевелит без выгоды для себя любимого! Грейнджер, прикрыв глаза, слушала, полностью поглощенная то ли его низким голосом, то ли содержанием произведения. И смущенно улыбалась, когда доходило до пикантностей. Хотя, в этом чрезмерно поэтическом изложении подобное совершенно не звучало пошло, несмотря на старания Блейза. — ...Я сонных грудей коснулся, последний проулок минув, и жарко они раскрылись кистями ночных жасминов. А юбки, шурша крахмалом, в ушах у меня дрожали, как шелковые завесы, раскромсанные ножами... Драко фыркнул, взглянув на Дафну, которая, казалось, уже потекла. Осмотрел остальных. Парни тупо хихикали, особенно Уизли и Гойл. Девушки чуть ли не слюни пускали, ловя каждое слово. — ...Ее жасминная кожа светилась жемчугом теплым, нежнее лунного света, когда скользит он по стеклам. А бедра ее метались, как пойманные форели, то лунным холодом стыли, то белым огнем горели... «А сученыш выразительно читает», — неохотно признал Драко и снова взглянул на покрасневшую Грейнджер, с удивлением замечая, что она тоже к нему повернулась, немного покусывая губы. «Сколько она выпила?» —...Тому, кто слывет мужчиной, нескромничать не пристало, и я повторять не стану слова, что она шептала. В песчинках и поцелуях она ушла на рассвете. Кинжалы трефовых лилий вдогонку рубили ветер... Она неосознанно облизнула губы. «Черт, не надо так, Грейнджер, я ведь не железный!» Спустя еще пару мгновений раздались аплодисменты. Преимущественно от девушек, разумеется. — Комик, блин! — раздался за спиной голос Нотта. «Что, уже проблевался?» Забини показушно поклонился. Слез со стола и подошел к Дафне, которая тут же ослепительно ему улыбнулась. «Все-таки отказался от Грейнджер? Кстати, где она?» А, еще бы! Стоит рядом с Уизли, пока на него пялится Браун, а Нотт скрипит от этого зубами. Хоть мелодраму пиши, честное слово. Драко фыркнул, снова пригубив огневиски. Гермиона проследила, как дрогнул его кадык, когда он сделал еще один глоток. Как сразу после этого сжались его губы. Как он облизнул их. Как опустил бутылку, крепко сжимая горлышко. Как слегка нахмурился, наблюдая за остальными. Почему-то захотелось провести пальцем между его бровей и разгладить напряженную морщинку. Стереть к чертям это выражение с его лица. Удивительно, что еще никто не заметил, как изменилось ее настроение с его появлением. Заметил ли сам Малфой? Скорее всего нет, ведь всего лишь один раз поймал ее взгляд. Но ухмыльнулся в своей любимой манере. Почему он до сих пор стоит один? Почему ни с кем не разговаривает? «О-о-о нет, нет! Я не настолько пьяна! Не настолько же?» Рон втолковывает Джинни о новых метлах у Пушек Педдл, пока та яростно доказывает, что Холихедские Гарпии уделают их и на древних Чистометах. Гарри задумчиво вертит в руках старый снитч, подаренный Дамблдором. Невилл вопросительно смотрит на Гойла, который слишком уж внимательно наблюдает за Малфоем. Малфой… смотрит. Смотрит на нее. Кое-как сдержав еще один глупый порыв улыбнуться, Гермиона устремила взгляд вниз. Черт, где ее туфли? О, валяются возле дивана, похоже, вместе с самоконтролем. Спокойно. Она просто чуть-чуть перебрала. Совсем немного. Нет, все-таки много, раз мысли так и крутятся вокруг Драко. «Драко?!» Нет. Он Малфой. Малфой и точка. Она, конечно, называла его так при друзьях, в основном чтобы отличать от отца. Но в своих мыслях? Вот уж нет! Пора проветриться. Похоже, ее неплохо развезло при такой-то духоте. Зато в прохладе коридоров подземелья всегда свежо, хоть и отдает сыростью. Но это мелочи. Ничто по сравнению с глупыми воспоминаниями, накрывшими ее в ту же секунду, когда она встретила его взгляд. Гермиона поспешно всунула ноги в туфли, почти сразу пожалев, что позволила уговорить себя надеть каблуки. Они, хоть и не высокие, сейчас очень мешали. Но выходить в коридор босиком? Хватило ей того раза, когда… Стоп-стоп-стоп. Свежий воздух. Никаких мыслей. Грейнджер с горем пополам застегнула на щиколотке пряжку. Выпрямилась и провела ладонями по подолу платья, распрямила плечи. «Куда собралась?» Снова бросила на Драко взгляд. Поспешный. Смущенный. Отчего? Черт, как же снова хотелось залезть ей в голову! Почему она так краснеет? Только ли от алкоголя? Возможно, учитывая ее медленную и нетвердую походку. Или дело в каблуках? Драко никогда не видел ее на каблуках. Или видел? На вечеринке Слизнорта? На Святочном балу? Он не помнил. Меньше всего тогда волновали ее ноги. Даже странно. Прошла мимо, бросив еще один взгляд. С вызовом? Нет. Возможно, с молчаливой неуверенной просьбой. Драко осмотрелся. Ее церберы оказались заняты: Поттер своей подружкой, Уизли — разглядыванием какой-то хрени в руках Финнигана. Похоже, это была хлопушка, Драко не придал этому значения. Выждав еще пару минут, он, пройдя мимо Монтегю, Лонгботтома и снова вопросительно поднявшего брови Гойла, осторожно выскользнул из гостиной, зачем-то прихватив бутылку с собой. Долго искать Грейнджер не пришлось — она стояла почти у самого входа, прижавшись затылком к каменной стене и прикрыв глаза. Что ей сказать? Зачем позвала его? Так она и не звала, он сам надумал значение ее взгляду. Поздравить с днем рождения? Глупо, надо было сделать это сразу. Сказать, что ее рыжая подружка — мегера? Напомнить, что произошло десять дней назад? — Вижу, подарок не пригодился? — сказал он первое более-менее адекватное, что пришло в голову. — Малфо-о-ой, — протянула, даже не открывая глаз. Лишь медленно выдохнула, слегка улыбнулась и провела рукой по волосам. Драко прислонился к стене, разглядывая ее лицо. Только лицо. Не стоит снова смотреть на ноги. Такие аккуратные, чуть тронутые загаром. Стройные, призывно выглядывающие из-под скучного платья. «Так. Нет. Лицо». — Отличный подарок, — открыла глаза. — Понравился? — Очень символично, я оценила. — Странно, что никто не догадался сделать это раньше меня. «Ну и зачем?» — Ты был прав, — не обратила внимания. — Насчет? — Ничего не меняется, — она посмотрела куда-то перед собой. — Когда я такое говорил? — Когда напился. — Гм. — Ага. Тишина, лишь размеренное дыхание. Что еще он успел ей тогда наговорить? Драко передернуло от одной только мысли. Хорошо, что сейчас он почти трезв. Почти. Вдруг она шумно выдохнула. Повернулась к нему лицом, прислонившись боком к стене, отчего линия талии и бедер изогнулась сильнее. Узкое платье нисколько не мешало разглядывать этот плавный переход. «Не пялься!» — Малфой? Он вопросительно поднял глаза. — Ты враль. Это слегка озадачило. — Прости? — спросил Драко, неуверенный, что расслышал правильно. — Враль. Самый настоящий, — она неопределенно взмахнула рукой, позволив волосам откинуться на спину, обнажая ключицы и впадинку между ними. Интересно, ее кожа и правда такая гладкая, какой кажется в полумраке? — Мои взгляды не поменялись, бла-бла-бла, — закатила глаза, — а сам-то! — А что я? — Поцеловал грязнокровку. Дважды. Драко скривился. Не от слова, нет. От того, с какой легкостью она только что себя обозвала. — Ну, во-первых, не дважды. Второй раз ты сама. А во-вторых, мои взгляды и правда не менялись, — произнес он задумчиво. «Только откуда тебе о них знать?» — добавил Драко про себя. И отвернулся, уставившись в стену напротив. Какого хера его потянуло на откровения? Все-таки огневиски давал о себе знать — он снова раскис в ее присутствии. Только ли в алкоголе дело? — А я соврала, — совсем тихо, — мне не было противно. Тогда, во сне. «Вот как?» — удивился Драко. «Можно подумать, ты хоть на секунду в этом сомневался», — хмыкнул внутренний голос. — Не похоже, что было противно и в библиотеке, — брякнул, не подумав. Прозвучало слишком самоуверенно. Впрочем, пусть лучше так, чем мямлить, словно ему снова одиннадцать. Она промолчала, изучающе смотря на бутылку в его руках. От этого стало несколько не по себе. Почему-то сейчас Грейнджер совсем не воспринималась как подружка Поттера, как мисс всезнайка. Обычная девушка. Привлекательная. Пьяная, как и он сам. — Не было, — произнесла еле слышно. Драко чуть сощурил глаза, внимательно ее разглядывая. Взвешивая все за и против. Медленно делая еще один глоток. Для смелости? Нет, он не боялся. Вряд ли она вообще это вспомнит. Гермиона подняла глаза и снова проследила за его кадыком. Вверх-вниз. Глоток. Совсем небольшой. Медленно поставил бутылку. Сделал шаг. Слишком близко. Снова… — Драко? — почти шепотом. «Черт! Ну не по имени же!» Он озадаченно замер. Словно не понял, что сейчас произошло. Или просто не придал значения сказанному. Только глаза показались какими-то странными. Не серо-бесцветными, как обычно, а почти черными. Наверное, из-за расширившихся зрачков. «Это все темнота. В темноте всегда так», — успокоила себя Гермиона, нервно облизнув губы. «Словно приглашает! Блять…» — и в следующую секунду Драко прижал ее к стене, запуская пальцы в эти-вечно-лохматые волосы. Где-то на краю сознания отмечая, что они не лохматые, а просто пышные. Густые. И, к счастью, совсем не пахнут клубникой. Только чем-то цветочным, совсем легким, ненавязчивым, слишком-не-похожим на запахи других девушек. Наверное, так пахнет ранней весной. Сейчас было сложно сравнивать, наблюдая за ее раскрытыми, чуть влажным губами. Хотела ли она этого? Если и да, то все равно бы не созналась. Ни себе, ни тем более ему. Просто... Просто он с силой притянул ее затылок и накрыл ее губы своими. Не так, как до этого. Не спрашивая негласного разрешения. Бесцеремонно, с силой раскрывая губы, смело проникая в рот языком. Позволяя ощутить горький вкус виски, что слегка обжигал нежную кожу. Заставляя вспомнить тот вечер, когда так неоднозначно на нее смотрел. Он не помнил этого, зато она прекрасно помнила. И как можно было подумать, что он просто читал по губам ее тихий шепот? Сейчас, чувствуя, как от вина подгибаются ноги, как щеки полыхают, а руки почему-то холодеют, Гермиона просто позволила себе закрыть глаза и ни о чем не думать, аккуратно положив руку ему на плечо, снова отмечая, насколько же он высокий. Примерно как Гарри. Вот только Гарри не вызывает такого трепета, не царапает своей едва заметной щетиной ее подбородок. Не заставляет вырваться тихому то ли стону, то ли всхлипу. Гермиона медленно, почти неосознанно проводит дрожащими пальцами по его шее, на которую смотрела с тех самых пор, как Джинни вручила ему бутылку. Немного удивленно выдыхает, чувствуя, — ой! — как его вторая рука прижимает ее за поясницу, а в живот упирается что-то твердое. Это заставляет на мгновение растеряться. О, будто не ясно, что это! Да, Малфой парень. Да, у него есть член. Не то чтобы она думала, будто нет... Просто она вообще об этом не думала! «Не стоило столько пить», — отдается эхом в сознании. Гермиона пожалеет об этом. Потом. Не сейчас, когда смыкает в замок руки у него за затылком, упираясь локтями в плечи. Не сейчас, когда он опускает руку с ее поясницы и с силой сжимает на бедре, чуть приподнимая край платья. Не сейчас, когда слышит где-то справа удивленный вздох. Они медленно, словно в тумане, отстраняются друг от друга, и только руки остаются на своих местах. Гермиона с совершенно несвойственной ей беспечностью наблюдает, как за медленно закрывающимся проходом стоит растерянная высокая фигура, освещенная светом из комнаты. Словно не верит в то, что видит. Малфой закатывает глаза и чертыхается. Человек пятясь возвращается в гостиную, будто забыл, зачем вообще вышел. Гермиона обязательно пожалеет об этом. Обязательно. Но не сегодня.