* * *
Блейз никогда не считал себя глупым и не давал никому делать из себя дурака. Когда стало ясно, что скорее всего Волдеморт победит, он начал общаться с Драко, потому что знал, Малфои — очень выгодные союзники. Но он был достаточно умен, чтобы не вставать полностью на Темную сторону, на случай, если победит Орден. И не прогадал. Переставать общаться с Драко тоже было бы глупо. Пусть сейчас его имя ничего не значит, но так будет не всегда, даже если он сам в это не верит. Но похоже, Малфой решил украсть его идею с Грейнджер. Если даже Гойл догадался, то для Блейза это было раз плюнуть. И поначалу этот факт его разозлил, но потом он подумал, что выгоднее? Общаться с тем, кого знаешь, или пытаться, пытаться и еще раз пытаться добиться той, которая была фригидна, как… Нет, ну правда. Какого хера с ней не так? Он ее уже со всех сторон облизал, а ей хоть бы хны! Это был жесткий удар по самолюбию, учитывая, что отказывали ему крайне редко. Что ж, можно ведь и просто общаться. Как там говорится в той поговорке? И рыбку съесть, и на хуй сесть. Вот именно. И Драко, и Грейнджер. Драко и Грейнджер. Забавно. Вчера еще неожиданным бонусом стал Поттер — общался с Блейзом так же, как со всеми. Пожалуй, фото в Пророке с Избранным будет иметь куда больший вес, чем с грязнокровкой. Примерно в этом русле размышлял Забини, пока ждал Гойла и Драко у выхода из школы. Последний был подавлен, это сразу бросалось в глаза. То ли оттого, что сейчас в Хогсмиде все начнут от него шарахаться, то ли оттого, что Грейнджер его утром опрокинула. — Еще дольше намыливаться не мог? — Иди нахер, — огрызнулся Драко и не глядя отправился к воротам. Вообще-то, общаться с ним было не так уж и плохо. Малфой никогда не лез, куда не нужно, знал, когда лучше промолчать, да и вообще многое понимал. На самом деле Блейз мог быть верным другом, когда это выгодно. «Верным» и «выгодно». Странное сочетание. Широко улыбнувшись своим мыслям, он пошел за Драко.* * *
В принципе, было весело, а от сливочного пива и самочувствие улучшилось, и настроения прибавилось. За окном в Трех Метлах радостно блестело солнце, и Гермиона даже забыла о неловком разговоре с Роном. О Малфое она не думала намеренно. Гарри, Джинни и Рон устроились напротив Гермионы, Виктора и Дамиана. Рон старался особенно не выделяться, но все равно кидал на Дамиана неодобрительные взгляды, которые несколько посуровели, когда к компании присоединились еще ребята — Невилл с Луной, Симус со своей слизеринкой (как оказалось, ее звали Диана), Дин, Парвати и Падма. Ребята догадались сдвинуть два стола, но Дамиану все равно пришлось потесниться, чтобы все влезли, и теперь он сидел почти вплотную к Гермионе. Казалось, ему было так же неловко, как и ей, и почему-то от этого было спокойнее. Лаванды не наблюдалось. Эта теснота напомнила Гермионе о вечере в купе Хогвартс-экспресса, что тоже поспособствовало улучшению настроения. Неловкость была лишь раз — когда Гарри спросил у Дамиана, как тот сумел вычислить Паркинсон. Виктор мгновенно напрягся, а сам Дамиан быстро отшутился, что, мол, интуиция хорошая. Гарри не стал настаивать, видимо, сделав для себя какие-то выводы. — Я обязательно пришлю вам копии. Это было потрясно! Я и не знал, что она так умеет, на первом курсе вообще взлететь не могла! — восхищался Дин. — У меня был хороший учитель, — пробормотала Гермиона, поймав теплую улыбку Виктора, и опустила глаза, надеясь, что Томас забудет о своем обещании. Мадам Розмерта махнула рукой на то, сколько шума было от их компании, наоборот радуясь, что столько новоиспеченных знаменитостей пожаловали именно в ее заведение, и не забывала подносить все новые и новые кружки. Пару раз Гермиона видела, как у нескольких посетителей в руках что-то блеснуло. Скорее всего, завтра их фото снова украсят Ежедневный Пророк. — Скажи, Дамиан, а правда, что в Болгарии нет сливочного пива? — Падма положила локоть на край стола, подбородком уткнулась в руку и мечтательно взглянула на болгарина. — Оно есть, — улыбнулся он, — просто у нас больше в почете имбирный эль. — У нас он тоже есть, — она хлопнула в ладоши, — подумать только! Такие разные страны, а столько общего! А правда, что зимой у вас… Дальше Гермиона не слушала, задумчиво рассматривая, как на дне бокала медленно лопались последние пузырьки сливочного пива, оставляя после себя круги на стекле. Из размышлений ее вырвал обрывок фразы Дамиана: — …этот ваш Бэтмен почти как Робин Гуд, — сказал он. — Кто? — чуть ли не хором переспросили Падма, Парвати, Невилл, Рон и Джинни. — Это не тот ли волшебник, который изобрел пыльцу от мышей-сглазунов? — уточнила Луна. — От кого? — брови Дамиана поползли вверх, пока все, кто знал Луну (кроме Невилла, конечно) с улыбками переглянулись. Ответ Гермиона не услышала, потому что ее внимание привлек звон колокольчика на двери. По закону подлости, вошла слизеринская троица — Гойл, Забини и конечно же Малфой. «Вот ведь гадство!» Дамиан тут же заметил их и помахал рукой: — Я же говорил, что еще встретимся! «Черт, черт, черт!» Они что, идут к ним? Да, кажется, идут. Блейз — с широченной улыбкой, Гойл — угрюмо глядя себе под ноги, а Малфой… На него смотреть не хотелось. — Я сейчас вернусь, — быстро выпалила Гермиона и встала, протискиваясь мимо Невилла и Дамиана. Невилл проводил ее сочувствующим взглядом, Дамиан — вопросительным, а затем и вовсе нахмурился. Гарри только поднял брови, и это последнее, что она увидела, пулей вылетев из паба. Поступать так было невероятно глупо. Не будет же она теперь постоянно бегать от него, верно? «Это просто нелепо… По-детски. Мне девятнадцать, в конце концов!» Гермиона вышла на оживленную улицу и подставила лицо солнцу, закрыв глаза и стараясь успокоиться. Он не пойдет за ней. Конечно, не пойдет. Там огромная компания, и в окно все прекрасно видно. Не рискнет. Это успокаивало. — Эй, — раздалось за спиной, заставив Гермиону вздрогнуть и развернуться. Дамиан виновато на нее смотрел, хмуря брови. — Ты не хотела их видеть? — Прости. Все в порядке, правда. Просто голова закружилась, сейчас пройдет. «Господи, как же неубедительно…» Однако Дамиан не стал задавать вопросов и просто встал рядом. — Откуда ты знаешь про Робина Гуда? — спросила Гермиона, в надежде, что это отвлечет его. — Прабабушка. Моя прабабушка мне про него читала в детстве. — Откуда же она знала?.. — Она магла. — О, — потупилась Гермиона, задумавшись, — а разве в Дурмстранг принимают?.. — Со скрипом, — грустно усмехнулся Дамиан, — у вас в стране к этому лояльнее относятся. «Ага, как же», — подумала Гермиона, вспомнив Беллатрису. Но невольно почувствовала к Дамиану симпатию. Наверное, впервые с тех пор, как закончилась война, кто-то мог понять, каково ей было учиться рядом со слизеринцами все эти годы. Вряд ли к нему в Дурмстранге относились лучше, несмотря на то, что он чистокровный, просто в третьем поколении. Он, кажется, понял свою оплошность и поспешил извиниться, увидев, как Гермиона опускает рукав рубашки, скрывая предплечье. — Что это? — спросил он тихо. У Гермионы не было сомнений, что он бы понял, но впервые, как у нее появился этот шрам, его вдруг захотелось спрятать. Поколебавшись, она медленно опустила глаза. — Можно? — Дамиан осторожно взял ее руку и повернул ладонью вверх. Промолчав, Гермиона отвернулась, чтобы не видеть его реакцию. В том, что это вызовет лишь омерзение, она не сомневалась. Ну, может, еще жалость. Дамиан медленно, словно давая ей время передумать, чуть приподнял ткань, не отпуская ладони. Гермиона почувствовала, как он аккуратно, будто не верит своим глазам, проводит по уродливой надписи подушечкой пальца. — Кто? — Она мертва. Это долгая история. — Извини. — Все в порядке, это было давно. «Не так уж и давно». Дамиан чуть сжал ее пальцы, будто снова извиняется. — Все это ужасно несправедливо, — выдохнул он. — Да, — согласилась Гермиона. — Хочешь, я тебе помогу? — вдруг выпалил он. — Это ненадолго, конечно, но до конца дня должно хватить. — Что? — Посмотри на меня. Она с сомнением повернулась и сразу наткнулась на мягкий взгляд светло-зеленых глаз. Дамиан не отпускал ее руки, и вдруг все накопившееся напряжение, переживание, обиды, смущение, стыд… все медленно, постепенно исчезало, наполняя грудь теплым, словно летний ветер, невесомым чувством безграничного счастья. Лицо же болгарина с каждой секундой мрачнело. «Как дементор, только наоборот…» — Как ты это сделал? — открыла рот Гермиона. Дамиан отпустил ее и посмотрел в стену напротив. Снова нахмурился, и она невольно подумала, что у всех болгар, которых она встречала, есть такая привычка. «У болгар и у Малфоя», — вспомнилось, как назло. — Это не то, чем нужно хвастаться, — отстраненно пробормотал он, — но я могу сказать, если ты, конечно, хочешь. Только вряд ли тебе это понравится. Мне повезло, что у меня был хотя бы один человек, который этого не чурался. — Виктор? — Виктор. Гермиона задумалась, быстро перебирая в голове варианты. Перед глазами сразу всплыл целый список книг, но ни о чем подобном она не слышала. — Если не хочешь говорить, то просто напиши, ладно? — предложила она. — Ладно, — кивнул он и натянуто улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и сразу вздрогнула, услышав хлопок двери — Малфой ушел. «Можно возвращаться», — приободрившись, подумала Гермиона.