Война убеждений

Чуть улыбнувшись глуповатому в своем ожидании Симусу, Джинни отправила вязкую жидкость в рот, с трудом проглотив зелье, и запахом, и цветом напоминающее теплую смолу. Хотя, наверное, смола не такая кислая и не так вяжет язык. Но густая — точно. — Ну как? Чувствуешь что-нибудь? Например, сможешь назвать имя того гоблина, который восстание возглавлял? — нетерпеливо полюбопытствовал Рон. Джинни уже хотела ему ответить, но в горле запершило. Она нахмурилась, пропустив мимо ушей реплику Гермионы в адрес своего брата. Горло обожгло, словно в него влили слишком горячий чай. Она потерла шею и зажмурилась, сосредоточенная на болезненной пульсации в затылке, потому даже не могла сфокусировать внимание на том, как теплая ладонь Гарри легла ей на спину. Под закрытыми веками замерцали белые точки, притягиваясь друг к другу точно магниты. Сначала показалось, что они образовали нечто похожее на созвездие, потом картинка начала темнеть, становясь четче и реальнее, но оставаясь черно-белой, как фотографии в Ежедневном Пророке. И вот Джинни видит собственными глазами, как идет по коридору, высоко подняв подбородок, ведь знает — в этом учебном году, когда директор Снейп, а слизеринцам дали волю — ни за что нельзя проявлять слабость. Кажется, она направлялась в башню. Симус как раз обещал рассказать о каком-то новом средстве передачи новостей во внешний мир. Но не успела Джинни ступить на первую ступеньку лестницы, как холодная ладонь обвила ее сзади и жестко легла на лицо, с силой зажимая рот. Древко палочки почти невесомо, но вполне однозначно коснулось шеи. — Иди, — почти приказ тихим, вкрадчивым голосом. Мозг начал судорожно работать, пытаясь трезво оценить ситуацию. Минуя однотипные коридоры с осуждающе смотревшими, но хранившими молчание портретами, Джинни пыталась нарисовать в голове самый плохой сценарий того, что ее ожидает. Вряд ли пытки. Слизеринцы не чурались практиковать Запрещенные в коридорах, а перед преподавателями лишь разводили руками. Мол, нарушитель режима, скандировал в пользу Гарри Поттера или просто посмотрел слишком вызывающе. Так что нет. Круцио — точно нет. Тогда что? Зачем тащить девушку — пусть и бывшую — своего врага куда-то в темноту по лабиринтам замка? Какая бы ни была причина — Джинни не собиралась так просто опускать руки. Наконец дверь в заброшенный пыльный кабинет противно скрипнула, впуская их внутрь. Джинни задержала дыхание, стараясь рассчитать, в какой момент нанести удар. Похоже, ее худшие опасения подтвердились. Малфой, все еще зажимая ей рот, скользнул второй рукой под мантию. Как назло, несмотря на его манипуляции, палочка все еще была в опасной близости, так что дергаться сейчас было бы ужасной глупостью. Хотя очень, очень хотелось двинуть ему как следует! Но, кажется, она ошиблась. Малфой просто достал ее палочку из внутреннего кармана. — Закричишь — наложу Силенцио, — прошептал ей в волосы, колыша их дыханием. — Ясно? «Мечтай, ублюдок!» — мысленно огрызнулась она, но медленно и довольно убедительно кивнула. Когда он немного расслабил свою руку, чтобы убрать с ее лица, Джинни решила: «Пора». И со всей силы вцепилась в его ладонь зубами. — Сука! — прошипел Малфой, отдернув руку и шагнув назад, опуская палочку. — Да что ж ты творишь?! — А ты думал, можешь затащить меня хрен знает куда и облапать, как какую-то... — Я не собираюсь подбирать за Поттером объедки. — Ты! — яростно сделала шаг вперед. — Злобная дрянь! Не смей произносить его имени! Ты не имеешь никакого права... — Вообще-то именно о нем и пойдет речь, — понизил голос Малфой, разглядывая свою руку, чтобы оценить ущерб, — поэтому будь так добра, веди себя тихо. — Что с Гарри? — гаркнула она. — Блять! — Малфой снова направил палочку Джинни в грудь. — Еще раз вякнешь... — и опасливо обернулся на дверь. А она растерялась от этого простого, но такого странного действия. Отчего Малфой собирается поговорить о Гарри? Почему именно с ней? Да еще так, чтобы никто не услышал? — Кинь заглушающее на дверь, раз так боишься свидетелей, — посоветовала она, наблюдая за его реакцией. Малфой скривился, точно никогда не слышал о подобном. А может, и правда не слышал. Гарри ведь вычитал об этом на полях той книги. Даже Гермиона поначалу не одобряла этого заклинания, потому что оно не было зарегистрировано в Министерстве. — Нет необходимости, если будешь вести себя адекватно, — это только подтвердило догадку. — Что с Гарри? — повторила Джинни слегка нетерпеливо. — Да нормально все с твоим «Гарри», — передразнил Малфой. Несмотря на то, что он беззастенчиво повторил ее интонацию, из его рта это имя прозвучало так неправильно, что тут же захотелось вырвать ему язык, — здоров пока. Жрет грибы и живет с твоим братцем в палатке, деля на двоих вашу лохматую подружку. — Тебе-то почем знать, где он и что с ним? Верить в то, что Гарри до сих пор не схватили, было заманчиво, но здравый смысл не хотел принимать эту информацию. Тем более из уст того, кто прячет под рукавом Темную Метку. — А чем, по-твоему, мы занимаемся все это время? — наверняка «мы» — это Пожиратели, решила Джинни. — Ищем его. И я нашел. «Врет?» — И что, даже не потрудился сообщить своему хозяину? — Не счел нужным обременять его этим. «Все это не просто так», — нахмурилась Джинни, стараясь понять, какую выгоду из этой ситуации пытается извлечь Малфой. Ведь неисполнение приказов Волдеморта... — Но? — деловито осведомилась она. — Без но. — Не верю, — хмыкнув, заявила Джинни, — выкладывай, что тебе нужно. Не по доброте же душевной ты решил поделиться этим. У Малфоя было такое лицо, словно в эту самую секунду его буквально разрывает на части от сомнений. Словно сам себя убеждал сказать что-то, находясь под Заклятием косноязычия. — Хочешь ему помочь? — наконец выдавил он. Джинни подозрительно сощурилась, но промолчала. А что тут говорить? Ответ очевиден. — Ладно. Что ты знаешь о том, чем их трио сейчас занимается? Вопрос только разозлил — Гарри так и не сказал, уверяя Джинни, что это для ее же безопасности. Но промолчать сейчас — слишком унизительно. — Ищут пути решения... нависшей проблемы, — говорить о Волдеморте открыто — все равно что подписать себе смертный приговор. Джинни запоздало прикусила язык: а что, если все это — и испуганный вид, и мнимая таинственность, и «ты хочешь помочь Поттеру?» — ради того, чтобы узнать, чем Гарри занят и где его найти? Вполне ведь может быть, что Малфой наврал, будто видел его. Он тяжело вздохнул, словно призывая себя к спокойствию. — Про меч Гриффиндора-то хоть знаешь? — Дамблдор оставил его Гарри в наследство, — словно самоутверждаясь, кивнула Джинни, припоминая, как подслушивала разговор с министром, стоя за дверью, когда тот читал завещание. В этой информации нет ничего такого — многие об этом знают. Вряд ли эта информация, даже если всплывет, сможет хоть кому-то навредить. — И, наверное, догадываешься, что не просто так? Джинни раздраженно сжала губы. Она понятия не имела. Но да, раз оставил — то неспроста. — Говори, что тебе нужно. — Мне? Ничего. А Поттеру нужен меч. Пиздец, как нужен. Джинни пропустила грубость мимо ушей — не раз слышала такие выражения от близнецов из их комнаты, когда они испытывали по очереди свои новые изобретения. Да и вообще, впечатлить ее грязными словечками не легче, чем садового гнома. — И что дальше? Даже если я хочу помочь, то не могу. Я понятия не имею, где его… — Он в кабинете Снейпа, — перебил Малфой. — И ты предлагаешь мне его выкрасть? — Именно. Повисла тишина. Да какого черта? Чего он добивается? Чтобы ее за руку поймали Кэрроу? Или сразу Снейп? Чтобы потом стать для жирных дружков Малфоя живым манекеном для отработки Круцио? Ага, размечтался. Но неважно. Джинни решила подыграть, дабы понять, что он задумал. — Почему не стащишь сам? — скептически поинтересовалась она. — Я слизеринец. Меч запросто может исчезнуть. А вот это правда. Она вроде читала о подобном. Вовсе не обязательно, что такое произойдет, но риск слишком велик. Если это случится — неизвестно, где потом его искать. Джинни задумалась. — Зачем тебе это? — вдруг серьезно поинтересовалась она. — Не вижу смысла отвечать. Ты все равно не поверишь, — безразлично пожал плечами Малфой. Но то, каким это было сказано тоном, побуждало в ту же секунду выпалить простое «поверю», потому что показалось, что лицо напротив исказилось в такой муке, словно он смертельно устал после пыток, и все, что хочет сейчас, — это спокойно умереть. Но Джинни еще в своем уме и помнит, кто перед ней. — Где гарантии, что меч в кабинете? Где гарантии, что это не ловушка? И где гарантии, что даже если у меня получится, то ты не передашь меч своему хозяину? Малфой устало провел рукой по лицу, словно она — самое тяжкое бремя в его жизни. — Я хотел по-хорошему. Правда хотел, — словно оправдываясь, произнес он, доставая палочку, — Империо. Во всем теле такая легкость... И почему Джинни ему не верила? Он вполне убедителен. Дальнейшие события пролетают в голове, словно в тумане. Она их и так помнила, но с учетом увиденного, теперь они заиграли новыми красками. Джинни помнит — или вспоминает? — буквально каждую мелочь. Как сочиняла, что у Гарри великая миссия. Как рассказывала Невиллу, Луне и Симусу о мече и необходимости передать его Гарри. Как говорила, что это поможет победить. Как врала, что не может сказать, как именно собирается отправить его Гарри, объясняя это тем, что сам он очень просил никому не рассказывать, потому что тогда все может сорваться. Друзья верили. Конечно верили. Потому что это Джинни. А Джинни никогда не бросала слов на ветер. Потому что всем хотелось хоть как-то помочь. И потому что надоело сидеть на месте, ничего не делая. Приятно размяться для разнообразия, а мысль, что это пойдет во благо дела, — только укрепляла решимость. Симус и Маклагген должны были привлечь внимание всех преподавателей на четвертом этаже с помощью Портативного болота из лавки Фреда и Джорджа. Вряд ли Флитвик станет его убирать, как и МакГонагалл. У Кэрроу на это мозгов не хватит. Значит, туда явится сам Снейп. А если повезет, то на шум прилетит Пивз, чтобы внести свою лепту. Ребята не сомневались — он не упустит возможности набедокурить, ведь в этом году серьезно побаивался открыто действовать в одиночку. Это должно задержать директора. В это время Джинни с Невиллом проберутся в кабинет, а Луна будет стоять возле горгульи у основания лестницы. В крайнем случае — отвлечет Снейпа разговором. О чем угодно. Хоть о морщерогих кизляках. Но, похоже, Снейп не повелся на это. Не успели они оглянуться, как он втащил Луну за шкирку в кабинет как раз в тот момент, когда Джинни достала меч из стеклянного ящика. Невилл, равно как и она сама, замер, не зная, что делать. Может, попытаться проткнуть Снейпа? Он тоже молчал. И это молчание — худшее, что было в данной ситуации. Бывший профессор мог убить их на месте. Мог пытать. Мог отправить прямиком к Волдеморту. Но он сказал лишь: — Через час явитесь в кабинет объяснить, что все это значит. Потрудитесь за это время придумать достойное оправдание, — выпустив Луну и взмахом палочки вырвав у Джинни меч, он подошел к столу и взял какие-то пергаменты. Постучав ими по деревянной поверхности, выравнивая, добавил: — Минус двести очков Гриффиндору, и минус сто — Когтеврану. Ночью отработка. А теперь пошли вон. На тот момент никто не понял, для чего Снейп дал им время. Почему отсрочил наказание, а не покарал в ту же секунду. Ведь то, что они пытались совершить, — не просто нарушение. Это преступление. Преступление против Темного Лорда. Но сейчас, связывая его поступок с тем, что Джинни известно, это... умиляет? Нет. Скорее трогает. Трогает до самого сердца, прожигая в нем зияющую дыру. И даже назначенное наказание в виде помощи Хагриду в Запретном лесу сейчас не вызывает смеха. Не то что в тот момент — тогда они знатно повеселились над глупостью подобного наказания. Однако, до того, как пойти к директору оправдываться, ее снова выцепил Малфой. — Снейп спрашивал, зачем вы это сделали? — на одном дыхании выпалил он, впиваясь в плечи Джинни руками, а в лицо — взглядом. — Нет, — помотала головой она, — сказал прийти через час. Малфой облегченно выдохнул. — Черт… Снейп хороший легилимент. Он все равно узнает... — опять, словно уговаривая себя, начал размышлять Малфой вслух. На секунду даже показалось, что его глаза горят безумием в этом угнетающем полумраке помещения, — ни тебе, ни мне лучше от этого не станет... А если он узнает, что это я причастен... Но если нет — примет за чистую монету твое стремление помочь Поттеру... Это ведь логично, а? Наверняка. Да, это лучшее решение. Все еще находясь под действием Империо, Джинни не сопротивлялась, но так как никаких приказов уже не поступало, она спросила: — Неужели ты и правда хочешь, чтобы все закончилось? Малфой вымученно посмотрел на нее. — Ты себе даже представить не можешь, как сильно, — прошептал хрипло, словно обращаясь не к ней, а к стенам, обвитым паутиной, ведь они снова оказались в том заброшенном кабинете. — Без обид, Уизли. Так правда будет лучше. Палочка уперлась ей в лоб. Джинни доверчиво свела к ее кончику глаза. — Обливиэйт! Почувствовав теплые пальцы, сжимающие ее плечо, она пришла в себя. — Джинни? — мягко поинтересовался Гарри, стараясь заглянуть в глаза. — Ты… как? Как она? Ох, черт. Сколько прошло времени? Похоже, не больше пары минут. А показалось, что не меньше недели… Она подняла глаза на зеленую сторону гостиной. Малфой напряженно наблюдал за происходящим, хотя никто кроме него не смотрел на гриффиндорскую половину. — Малфой, — только и выдохнула Джинни, принимая от Гермионы чистый льняной платок, не сразу понимая, что подруга протянула его, чтобы она вытерла кровь, струящуюся из носа и уже достигшую уровня верхней губы.

* * *

Драко заподозрил неладное, как только младшая Уизли согнулась пополам. Легкая паника почти сразу свела кончики пальцев, а в груди заворочалось предчувствие чего-то нехорошего. Черт, а он ведь застрял в гостиной только ради того, чтобы дождаться Гойла и наконец-то поговорить. И извиниться. А тут что? «Неужели она вспоминает?» Сосредоточив все свои силы на том, чтобы пропускать мимо ушей разглагольствования Тео и Панси о версии профессора Крама по поводу факультетов, Драко весь обратился в слух, чтобы уловить нить разговора по ту сторону гостиной. — Возможно… она сейчас вспоминает… запрятано глубоко… — доносились до Драко отрывки фразы, — дневник Риддла и то, как он на нее влиял… Точно! Она ведь этого не помнила! Грейнджер. Ну конечно. Сама того не зная, она неплохо успокоила его. И правда. Какого черта он распереживался? Настойкой Внимательности Обливиэйт не сшибить. Было бы все так просто — всем бы возвращали память в считанные минуты, а не держали по несколько лет в Мунго без гарантии восстановления. Но стоило Драко расслабленно откинуться на спинку дивана, как в него впились сразу несколько пар глаз. Глаза младшей Уизли — грозно, недоверчиво, с ноткой скепсиса. Ее братца — яростно, словно он лучше всех знал, в чем дело. Финнигана — озадаченно. Поттера — растерянно, но решительно. Грейнджер... Было сложно сосредоточиться на ее распахнутых карих глазах, потому что губы слегка приоткрылись. Даже сидя на расстоянии не менее двадцати футов, Драко почти ощутил, как ее дыхание обожгло ему кожу. «Нашел время!» — шикнул на него внутренний голос. В эту же секунду Уизли выскользнула из рук Поттера и направилась прямо к Драко, совершенно не обращая внимания на переглядывания слизеринцев. Похоже, переживания не были беспочвенными. — Джинни?.. — шагнул было за ней Поттер, но она резко обернулась, перебив его: — Нет, — не терпящим возражений тоном отрезала Уизли, — это касается только меня. И его, — повернулась к Драко, впиваясь взглядом. Он вздохнул и встал. Нет смысла откладывать это в долгий ящик. Если она хочет отхлестать его по щекам — Мерлина ради. Заслужил. Лишь бы не при всех. — Черта с два! — рявкнул рыжий им вслед. Последнее, что Драко увидел за закрывающейся каменной стеной, — как Поттер схватил его за рукав, игнорируя возмущение «это моя сестра!». «Я бы еще поспорил, кто кому сестра», — подумал Драко, дождавшись, когда Уизли с ним поравняется и встанет напротив. — Объясниться не хочешь? — с ходу выпалила она, уперев в бока руки. Это выглядело даже забавно, если забыть, зачем она его позвала. — Кровь вытри, — посоветовал Драко, — выглядишь ужасно. — Ты тоже не Аполлон, — огрызнулась Уизли, но все-таки промокнула тонкую красную струйку светлым платком в какой-то нелепый цветочек. Драко даже показалось, что тот напоминает обои в комнате Грейнджер. — Итак? — поинтересовался он, сложив руки на груди. — Думаю, ты и так все понял. Конечно, понял. Если у Драко и была наивная надежда, что ошибся, то сейчас точно можно об этом забыть. — Да, — пожал плечами он. — Если я захочу, то могу сообщить в Министерство. — Можешь, — согласно кивнул Драко. И сам себя похвалил, ведь вышло почти скучающе, хотя возвращаться обратно в Азкабан совершенно не хотелось. Одна только мысль о дементорах с их хлюпающими ртами и длинными покрытыми струпьями пальцами вызывала тошноту и липкий, обжигающий страх. Драко даже подумал, что наверняка можно услышать, как громко сейчас стучит сердце, выдавая его с потрохами. Списывая на нет попытку выглядеть достойно с помощью ровного голоса и расправленных плеч. — Но я не стану. Драко хмыкнул. Что теперь, в ноги ей кланяться? Нет уж. Дать слабину сейчас — и Уизли сможет его шантажировать, когда захочет. Да, хуже Азкабана места не придумаешь, но Малфой пообещал себе, что больше никогда не станет плясать под чужую дудку. Даже ради собственного блага. Эта убежденность крепчала день ото дня с того момента, когда наступили изменения в поведении отца. Наблюдая, как человек, на которого Драко всю жизнь равнялся и смотрел с благоговейным трепетом, начал превращаться из величественного статного волшебника в жалкую тень самого себя. Пресмыкаясь перед Лордом, опасливо оглядываясь по сторонам, лебезя перед судьями в наивной попытке избежать правосудия, унижаясь ради целостности собственной шкуры — все это выглядело так убого, что Драко решил: он никогда не падет так низко, как бы ему ни было страшно. — Я хочу знать только одно, — вырвала его из размышлений Уизли. Драко приподнял подбородок, давая негласное согласие на вопрос. — Зачем? «Зачем?» — повторил он про себя. Он никогда об этом не задумывался. Чертовски простой вопрос, на самом деле. Но поставил в тупик. Чтобы Темный Лорд умер? Безусловно. Чтобы война закончилась? Конечно. А кому этого не хотелось? Разве что Сивому. Потому что думал, что Поттер сам не справится? Чушь. Он правда в это верил. Это же Поттер, в конце концов! Уровень его везения, кажется, на пару футов выше Эвереста. Тут вопрос в другом. Зачем Драко лез в это? Потому что думал, что сможет быть полезным? Сможет помочь? Сможет приблизить смерть Лорда? Да, частично. Но это не главное. Тогда может, чтобы после того, что натворил на шестом курсе, впустив Пожирателей в замок и почти убив Дамблдора, хотел доказать себе, что еще не совсем потерян? Что в нем есть... Как там Грейнджер сказала еще в первый день, когда они столкнулись в библиотеке? «Пойти на убийство может только тот, у кого нет никаких понятий о человечности. Я тебе не какой-нибудь Пожиратель Смерти!» Вот оно. Драко хотел убедиться, что он все еще человечен, несмотря на... Рука сама сжала предплечье. — Потому что я человек, — не вполне осознавая, что произнес это вслух, Драко проводил рассеянным взглядом насекомое, ползущее по влажной поверхности стены за спиной Уизли. Плевать, что она слышала это. Прежде всего он ответил себе. Это главное. Уизли молчала. Драко моргнул, возвращаясь к реальности. Убрал руку с предплечья и посмотрел на девушку, словно ожидая, что та начнет смеяться. Давно он не чувствовал себя настолько уязвленным. Будто разделся перед всей школой. — Спасибо. О чем она? О попытке помочь? О его честности? Драко не стал переспрашивать. Кашлянул, беря себя в руки. — Проболтаешься кому-нибудь, малая, и я подчищу тебе память еще раз, — вернув голосу привычную льдинку, пригрозил он. — Паршиво у тебя это получается, раз твой Обливиэйт можно сбить простым Дитериумом. Да, она права. Стирать память он не мастер, как оказалось. Но разве у него было время, чтобы практиковаться? — А теперь брысь, — почти беззлобно огрызнулся он, делая шаг в сторону комнаты. С Гойлом он поговорит позже. Лимит искренности на сегодня исчерпан. Все, что хочется сейчас, — это не думать. Возможно, погулять? Да. Было бы неплохо. До отбоя еще полтора часа. Самое то, чтобы проветрить голову. — Сила в единстве, — произнес он пароль, но стоило каменной стене отъехать, как в нос ударил тот самый цветочный запах. Грейнджер, едва не споткнувшись, влетела ему в грудь и замерла на секунду, прежде чем сообразить, что те, кто остались в комнате, наверняка увидят это. Драко не стал смотреть вглубь помещения, чтобы не натыкаться на скептические взгляды. До того, как Грейнджер успела отстраниться, его рука сама легла ей на сгиб локтя, придерживая. Вряд ли окружающим было это видно, потому что стена уже начала закрываться. Но Уизли точно заметила. — Гулять пойдешь? — спросил Драко, даже не глядя на Грейнджер. И плевать, что подумает рыжая. Грейнджер лишь кивнула, поправив уличную мантию. Похоже, она и сама собиралась. Проходя мимо Уизли, Драко не без удивления заметил, что она не знает, куда деть глаза. То ли чтобы сделать вид, будто в происходящем нет ничего странного, то ли для того, чтобы не напоминать ему об их разговоре. Для чего бы она это ни делала, Малфой мысленно ее поблагодарил. Остается надеяться, что Грейнджер не станет ни о чем его расспрашивать. Потому что все, что хотелось сейчас, — это дышать свежим воздухом и слышать, как рядом от небольших шажков шуршит ее мантия.