* * *
— Вы ответили на дополнительные вопросы? — нервно заламывая пальцы, набросилась с расспросами на Гарри и Рона Гермиона. Но, не дожидаясь ответа, будто и так его знала, выпалила: — Я вот почти уверена, что провалилась! О трансфигурации кожи на лице я читала в последний раз только неделю назад, и теперь... — Какому-то бедолаге не поздоровится, если кожа у него будет висеть, как у мопса, — усмехнулся Рон. — Ты хотел сказать, как у Паркинсон? — поддержал Гарри, не обратив внимания на захихикавших у стены Лаванду и Парвати. «Они это специально, что ли?!» Складывалось ощущение, что все сегодня пытались незаметно поднять Гермионе настроение. Вот только чрезмерно частые шутки — удачные и не очень, — почти нетронутая банка вишневого джема за завтраком и компания на уроке — вместо умиления почему-то жутко раздражали. Неужели у Гермионы на лбу написано, что ей нужна поддержка?! Она! В порядке! Понятно им?! Ну не могли легкие покраснения под глазами так яро намекать, что Гермиона позволила себе слабость этой ночью! А Джинни не могла видеть, как Гермиона — в который раз за этот год? — запихнула резную расческу поглубже в чемодан, едва не поддавшись желанию оставить от отшлифованной темной деревяшки горстку пепла. Расческа не виновата, что тот, кто ее подарил, — гад. — Ничего смешного! Если вы не ответили на дополнительные вопросы, то не видать вам Превосходно! А если не ответили на основные, то можете даже не мечтать о том, что вытянете ЖАБА! — яростно заправив выбившийся из косы локон, гаркнула Гермиона, придерживая рукой ремень тяжеленной школьной сумки. Сегодня она была как никогда счастлива такому количеству уроков. Самостоятельная работа по трансфигурации и огромный свиток с готовым переводом по древним рунам отлично выгоняли из головы посторонние мысли. А кожаный коричневый ремень, впивающийся в плечо, отрезвлял не хуже ведра ледяной воды каждый раз, когда хотелось сдаться и посмотреть на стоящую в коридоре компанию слизеринцев. К сожалению, сидеть с сумкой на плече, чтобы не поворачиваться к зеленым диванам в гостиной, слизеринскому столу за завтраком или ряду парт, где обычно сидели ученики с серебристо-изумрудными галстуками, было глупо. — Мы просто шутим, — совершенно невинно обронил Рон. — И вообще, тебе не о чем волноваться — ты знаешь учебники чуть ли не наизусть. Вряд ли ты могла забы... Этот нарочито-простодушный тон едва не заставил Гермиону завыть. — А вот забыла, ясно?! Забыла! И такое со мной случается, представь себе! — рявкнула она, заставив двух первокурсников с Пуффендуя, идущих ей навстречу, испуганно вздрогнуть и ускорить шаг. — Да что с тобой? — отшатнулся Рон, немного притормозив. Гарри же мудро промолчал, но его попытка легонько толкнуть друга в плечо, подсказывая заткнуться, с треском провалилась: Гермиона, словно ужаленная, резко развернулась к ним, отчего сумка съехала с плеча и шлепнулась на пол. Благо, Рону хватило сообразительности удержаться от вопроса, не булыжники ли она там таскает. — Да с чего ты взял, что со мной что-то не так? С чего вы все так решили?! — взорвалась она. — Думаете, я не замечаю этой вашей гиперопеки?! Я всего лишь спросила про дополнительные вопросы! И если вам кажется забавным шутить вместо того, чтобы взяться за ум... если вы... Ты, Гарри! — тыкнула она в него пальцем. Гарри, не ожидавший, что попадет под горячую руку, удивленно моргнул. — Если ты провалишь экзамен, то не стать тебе мракоборцем! Нельзя так легкомысленно!.. Решать!.. Нельзя… вот так... Воздух кончился. Сделав судорожный вдох, Гермиона снова ощутила, как закололо в носу. Вряд ли ребята не поняли, что говорила она уже далеко не про уроки. — Хочешь, — понизил голос Рон, оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто, кроме Гермионы и Гарри, его не слышит, — мы сходим в Больничное крыло и возьмем тебе успокои... — Хватит все спихивать на мое здоровье! Я не сумасшедшая! — взвизгнула Гермиона и, схватив с пола сумку, гордо вздернула подбородок, даже не осознавая, как, наверное, странно выглядит для начинающих толпиться вокруг зевак. Собрав по крупицам остатки самоконтроля, уже спокойней произнесла: — У меня древние руны. Идите на свой уход за магическими существами и оставьте меня в п-покое... — конец фразы получился вовсе не ровным и прохладным, как она планировала. Сдержав порыв от досады по-детски топнуть ногой, Гермиона развернулась на каблуках и шагнула в противоположном направлении. Лекция профессора Бабблинг на удивление хорошо расслабила, а новый перевод, который она дала сегодня, почти полностью выветрил из головы остатки НЕПРАВИЛЬНЫХ мыслей. Сосед по парте был как всегда тактичен и даже не просил в этот раз ее словарь. Блейз просто молча занимался своим заданием, но все же иногда кидал на Гермиону быстрые взгляды. Но ей было плевать, видел ли он, как дрожали ее руки, и заметил ли, как время от времени она закрывала глаза, беззвучно шепча в пустоту цифры от одного до десяти. За обедом Гарри и Рон, на удивление, повели себя очень по-взрослому: молча сели рядом и, не вспоминая о том, что она вела себя как истеричка, осторожно принялись рассказывать о новом увлечении Хагрида — топеройках. Гермиона, захлебываясь накрывшим ее стыдом за утреннее поведение, старалась как можно активнее кивать, но бурных восторгов не получалось, поэтому она лишь время от времени тихо вставляла реплики вроде «Ну надо же!», «Ого!» и «Хорошо, что они вас не искусали». Звучали они настолько вяло, что Гарри с Роном даже не стали притворяться, что верят. Зелья снова были со слизеринцами, но новый состав требовал не столько усилий, сколько максимального внимания и точности, потому Гермиона почти все занятие не отводила глаз от медных весов, напоминая себе о ценности взвешиваемых ингредиентов и об их заоблачной стоимости. Чтобы не ошибиться, разумеется. Вовсе не затем, чтобы бороться с соблазном обернуться и посмотреть, действительно ли серые глаза прожигают дыру между ее лопатками или ей только кажется. Сейчас был бы очень кстати Маховик Времени, чтобы зарываться в книги снова и снова, читая до изнеможения. Чтобы не позволять мозгу упрямо прокручивать в голове один и тот же вопрос: «Зачем?» Зачем Малфой это сделал? Как ни странно, Гермиона почти не злилась на то, что он вообще это сделал. Да, воспоминание было слишком личным, но не настолько же, как ее первый поцелуй с Виктором или почти-поцелуй с Гарри в палатке. В конце концов, Малфой видел в ее воспоминаниях вещи и похуже. Вот только это было уже после ее разрешения, так что делать его автоматически невиновным она не спешила. К тому же ее действительно куда больше интересовали причины этого поступка и то, связаны ли они с тем, что в итоге было между ней и Драко. «Зачем? Чтобы унизить? Выведать что-то полезное? А что потом? Шантажировать? Или, может, он сделал это на спор? Или просто от скуки?» Какой бы вариант ни приходил в голову, Гермиона не могла сказать, который из них хуже. Поэтому да. Маховик не был бы лишним. «Сейчас бы еще уроков пять... А то и шесть...» — вздохнула она, заворачивая за угол. И почти лоб в лоб сталкиваясь с высоким парнем. Глаза в глаза. Карие и серые. Серые, но... блеклые. Скорее напоминающие подтаявший грязный снег. — Привет, Стив, — устало вздохнула Гермиона, мысленно ругая себя, что замечталась на секунду-другую, будто Драко появится буквально из воздуха, как это бывало в последнее время. Можно подумать, она бы сразу раскисла в этом случае! Как бы не так! В конце концов, какие шансы встретить его здесь? В этой части замка студенты вообще большая редкость. Мало кто решает изучать магловедение на седьмом курсе. — Ждарова, Гермиона, — прошепелявил однокурсник, поправляя синий в бронзовую полоску галстук. — А ты куда? — удивилась она, взглянув на наручные часы. — До урока всего пять минут осталось. — А ты што, ешо не шлышала? — тряхнул он головой, позволяя сухим русым кудряшкам упасть на лоб. — Кошка шбежала. На этот раз Гермиона даже не закатила глаза на нелепое прозвище профессора Мур, как делала обычно. Ей очень нравилась профессор: немного нелепая, но все-таки очень ей шедшая стрижка, всегда выглаженная рубашка. Голос тихий, вежливый. Да вся она была такая спокойная, ответственная, что просто не верилось, будто она могла взять и… — В смысле — сбежала? — скептически хмыкнула Гермиона. Вот только срыва урока ей и не хватало для полного счастья! — Вмешто обеда побежала в Хогшмид и не вернулашь, — пожал плечами Стив, — МакГонагалл там во вшу голошину вожмушаетша. Можешь пошлушать, ешли хошешь. О, она бы послушала! И даже спросила бы, в чем же дело и заменит ли кто-нибудь профессора на этом занятии! Но желание это мгновенно отбил профессор Крам, пулей вылетевший из кабинета магловедения и, шипя под нос — очевидно, ругательства — на болгарском, пронесся мимо, не обратив внимания ни на Гермиону, ни на Стива.* * *
— Я хотела... — Да не бери в голову, — добродушно покачал головой Рон, закутываясь в шарф по самый нос. — Но я и правда просто... — Гермиона, — его голос за шерстяной тканью звучал довольно приглушенно, но по тону вполне можно было понять, что он улыбается, — если бы мне давали по сиклю каждый раз, когда ты на меня кричишь, — я бы не ждал награды от министерства, а купил бы метлу уже курсе на третьем, наверное. Гермиона покраснела. Отправившись вместо магловедения в библиотеку и проведя там не один час, она слишком остро ощутила, как же ей на самом деле стыдно. И если еще вчера Гермиона сдерживалась, прекрасно видя, что и ребята избегают говорить об этом, то на следующий день просто не смогла промолчать. — Гарри? Он обернулся и возмущенно махнул рукой. Мол, с ума сошла? Что за глупости? Гермиона виновато улыбнулась. Но ведь это и правда глупо! Срывать злость на близких, — не в первый раз, кстати! — которые хотят помочь, но при этом мечтать о том, чтобы поговорить с тем, кто... Вышел на поле, крепко сжимая в руке черную, начищенную до блеска метлу. В светлые, растрепанные от ветра волосы вплелись снежинки, кончик носа покраснел на морозе, челюсть напряженно сжата. Сразу видно — он серьезно настроен на победу: подбородок приподнят, плечи расправлены, в полной мере демонстрируя, что тренировки, про которые Гарри прожужжал все уши, не прошли бесследно. А Гермиона впервые поймала себя на мысли, что квиддичная форма выглядит очень даже привлекательно, когда так удачно сидит по фигуре. Чертыхнувшись от такого умозаключения, она мотнула головой, натягивая рукава свитера на ладони. Наверное, бежевые манжеты, выглядывающие из под шерстяных рукавов мантии, смотрелись не слишком эстетично, но все-таки грели. Перчатки она, разумеется, забыла. Вообще Гермиона вполне могла наколдовать голубой огонь, но вряд ли сидеть на трибуне с банкой в руках — лучшее решение. — Хорошая видимость, — прокомментировал Гарри, внимательно разглядывая небо вместо того, чтобы смотреть, как игроки выходят на поле. Но он прав. Несмотря на то, что шел мелкий колючий снег, воздух был чист и свеж, а небо омрачала лишь серая равномерная пелена, превращающая бледный диск солнца в размытую светлую кляксу. А вот на новеньких, блестящих трибунах, все еще пахнущих лаком и древесиной, яблоку негде было упасть. Еще бы! Первый матч за этот год! Наверняка большинство студентов ждали его не меньше, чем Рождества. Да и преподаватели тоже. МакГонагалл, словно забыв про вчерашний инцидент, воодушевленно глядела, как останавливаются для приветствия игроки. Профессор Флитвик, наколдовав себе высоченный табурет, совсем не по годам болтал в воздухе коротенькими ножками, а Слизнорт, с гордостью взирая на свою команду, выстраивающуюся по росту, улыбался так широко, что у него наверняка будут после этого болеть щеки. И только профессор Крам выделялся на их фоне, хмуро возвышаясь на преподавательской трибуне могучей скалой, отстраненно наблюдая, как Монтегю пожимает руку капитану когтевранской команды. Раздался свисток. Гермиона закусила губу, изо всех сил стараясь следить за игрой, но взгляд все равно упрямо соскальзывал на фигуру в темно-зеленой форме, летающую над полем выше всех остальных игроков, высматривая снитч. К счастью, комментарии Луны неплохо отвлекали: — Квоффл у охотника Когтеврана Стива Флипса. Он очень приятный человек, на самом деле. Вот только жаль, что в детстве подвергся нападению золотистых языковерток. Их укусы вполне могли бы объяснить его речь, ведь... — Тридцать-ноль в пользу Когтеврана! — не выдержав, объявила МакГонагалл, притянув микрофон к себе. На трибунах раздался смех. — Обожаю, когда Луна комментирует! — воодушевленно воскликнул над ухом Рон. — Так скоро? — искренне удивилась Луна, оглядывая поле. — О, посмотрите! Ловец Слизерина, кажется, немного задремал... Гермиона снова взглянула на Малфоя. Тот действительно завис в воздухе приблизительно в центре поля и кидал раздраженные взгляды на Нотта, пропускающего уже шестой мяч. Стрельнув глазами на табло, показывающее шестьдесят-десять в пользу Когтеврана, сжал рукоять метлы крепче и направил влево, медленно огибая овал поля. Гермиона не знала точно, долго ли наблюдала за ним, но в чувство ее снова привели вопль с когтевранской трибуны и задумчивый голос Луны: — Восемьдесят-десять! — провозгласила она, поймав одобрительный кивок от МакГонагалл, наивно решившей, что Луна продолжит говорить по делу. Очевидно, зря. — Очень ловкий удар Гойла отбил бладжер от слизеринского ловца. Надо сказать, Грегори в этом году летает куда изящней... МакГонагалл прикрыла глаза, словно призывая себя к спокойствию. Трибуны снова взорвались хохотом, а Луна, словно не понимая, почему всем смешно, лишь вежливо улыбнулась. — Изящный Гойл — это что-то новенькое! — хохотнул Рон. Гарри поправил очки, внимательно следя за Малфоем. Наверное, пытался вычислить его тактику и все в этом духе. Гермиона же просто смотрела на то, как неторопливо он нарезал круги. Словно просто летал в свое удовольствие. И со стороны это действительно смотрелось почти лениво, если б не напряженные руки. — Наконец-то Слизерин забил второй мяч, — произнесла Луна, наблюдая за происходящим. — Кажется, Монтегю злится. Смотрите, как покраснел. Гермиона, будто по приказу, взглянула на капитана слизеринской команды. Монтегю, воспользовавшись недолгой паузой, пока гремели трибуны, подлетел к Нотту и что-то ему проорал. Тот в ответ посмотрел на него так, будто захотел убить. Вдруг боковое зрение уловило движение слева. С высоты поля почти в вертикальном пике, низко прижав подбородок к рукояти метлы, несся Малфой. Гермиона невольно ахнула, прикрыв рот ладонью, а с губ сорвалось: — Он же разобьется! Рон удивленно перевел на нее взгляд, но она не обратила на это никакого внимания. Когтевранский ловец, похоже, сообразил, что к чему, и кинулся следом. Но разве Чистомет-6 может сравниться с Нимбусом-2001? В паре метров от земли, резко дернув рукоять вверх, Малфой круто выпрямился и помчался вдоль поля настолько быстро, что пушистый снег на промерзшей траве закручивался в мелкие вихри по бокам от идеально выстриженных прутьев метлы. Мнение Луны на этот счет утонуло в оглушительном вое трибун, когда Корнер, не сумев повторить маневр Малфоя, шлепнулся на снег, перекатившись по земле несколько раз. Но, вопреки испуганным возгласам, тут же вскочил и снова взмыл в воздух, пытаясь нагнать Малфоя, который... — Драко Малфой поймал снитч! — стараясь звучать торжественно, громко объявила Луна. С когтевранских трибун послышалось протяжное «У-у-у-у-у!», в то время как слизеринские оглушительно закричали. — Сто семьдесят-восемьдесят! Слизерин победил! — Вот же! — досадливо бросил Рон. — Это было вполне ожидаемо, — словно не удивляясь, вынес вердикт Гарри. «Ожидаемо...» — как-то отстраненно произнесла про себя Гермиона. Да. То, что он сделал, — было вполне ожидаемо. Вопрос в том, зачем… Нет! Не будет она думать об этом прямо сейчас! Она лучше вспомнит, как пару недель назад решила прогуляться к той опушке, где они с ним гладили фестрала. Как увидела Драко, в гордом одиночестве маневрирующего на пугающей скорости меж деревьев. Тот до изнеможения усталый вид, покрасневшие щеки, прилипшие к вискам пряди светлых волос и слегка безумный азарт в глазах вызывали почти… восхищение. — Он заслужил, — с ноткой отстраненной грусти произнесла она, глядя, как Драко со всех сторон облепили игроки команды, похлопывая его по плечам и спине. И что-то бесконечно говорили-говорили-говорили... Пока он сам, подняв голову, искал кого-то в толпе. Встретившись с ним глазами, Гермиона еще долго корила себя за то, что не удержалась, послав ему слабую улыбку.* * *
— Хоп! — демонстративно развел руками Блейз, стоило ему распахнуть двери Трех Метел. Довольно взглянув в сторону двух сдвинутых столиков возле окна, с видом победителя обернулся на ввалившуюся в паб компанию. — Ого! — Монтегю даже присвистнул. — Признаю, я был уверен, что ты нам лапши навешал. Здесь ведь нет резервирования столов! Блейз удовлетворенно хмыкнул, послав широкую улыбку мадам Розмерте, натирающей один и тот же бокал с тех пор, как в ее заведение вломилась сразу такая толпа. — Как тебе удалось? — удивленно полюбопытствовал Грег. — Природное обаяние, — слукавил Забини и шутливо ему подмигнул. Драко фыркнул, устало развалившись на самом лучшем месте — во главе импровизированного стола. На самом деле, логичнее было бы посадить на это место Грэхэма, но тот, занимая место у окна, вроде не возражал. Еще бы! Если б Драко не заметил снитч уже на двадцатой минуте, вряд ли команда победила. Даже при условии, что Корнер облажался, когтевранцы все равно обскакали бы Слизерин по очкам. — Жаль, что девчонок не позвали, — вздохнул Блейз, откидываясь на спинку. — Эй! — возмутилась Милисента. — Те, кто в команде, — не в счет, — отвертелся тот. Драко с трудом сдержал смешок. Будто никому не было ясно, что Булстроуд заняла место Крэбба в команде по большому счету из-за того, что мало отличалась от него по габаритам. А Забини молодец — никогда не обидит того, кто с ним в одной лодке. По крайней мере, в лицо. «Можно подумать, вечером ему на шею не повиснет Дафна», — чуть не закатил глаза Малфой. Это было что-то вроде негласного правила — начинать отмечать исключительно с командой. Никого лишнего. — Что, и дня не можешь прожить, не потешив либидо? — усмехнулся Драко, как только Розмерта приняла их заказ. — Ну, я же не такой разборчивый, как ты, — живо отозвался Блейз. — Разборчивый? Не смеши! — хохотнул Грэхэм. Драко напрягся. — И что это, нахрен, значит? — процедил он. — Да не скромничай! Все уже в курсе, что ты не раз натягивал гриффиндорскую близняшку. Смуглую такую. Из легких вырвался предательский выдох облегчения, который, к несчастью, не остался незамеченным Блейзом. Но тот, слава Мерлину, промолчал. — Веришь сплетням, Грэхэм? — расслабился Драко, придвигая принесенную Розмертой кружку. Сливочное пиво было сейчас тем, что нужно. А нализаться огневиски они успеют и в гостиной. — Вот только не надо отмазываться. К тому же это ведь не прыщавая Миджен. Драко закатил глаза. Впрочем, примитивные разговоры после победы стали чуть ли не традицией. К тому же неплохо развлекало молчание Нотта, нервно сжимающего свою кружку. Наверняка все подумали, что он решил не выступать после сегодняшней игры, но Драко-то понимал настоящие причины. — Паркинсон, что ли, растрепала? — осведомился он. — Ну а кто ж еще? Тем более после твоего геройства… — Грэхэм вытянул руки перед собой, наглядно демонстрируя, как выглядел Малфой, когда нес Патил на руках в Больничное крыло. Команда заулюлюкала, но Драко лишь усмехнулся. — Козлина, — беззлобно заключил он, взглянув на Грэхэма. Тот не поскупился — отправил Драко воздушный поцелуй через стол, вызвав еще один взрыв хохота. — Мне казалось, это Тео у нас записался в эти, — Блейз широко улыбнулся и поиграл бровями. — Недаром же демонстрировал нам свой зад в раздевалке. — Иди нахер, — огрызнулся Нотт, не оценив шутку. Драко предпочел промолчать. — О-о-о… Ну кто бы сомневался! — протянула Милисента, взглянув на дверь. Колокольчик задорно звякнул, оповещая о новых посетителях. «Действительно, кто бы сомневался», — невесело усмехнулся Драко. Поттер-Уизли-Грейнджер. Неразлучная, мать их, троица. Оглядев помещение и не обнаружив ни одного свободного столика, разочарованно поплелись к барной стойке, словно сидеть там — ниже их достоинства. Бред. Просто гребаный бред. Но куда больший бред, что Грейнджер даже не посмотрела на стол, где сидел Драко. Намеренно, в этом он был уверен. Потому что нельзя идти по наполненному до отказа пабу, ни разу не повернув головы. Смотря только прямо перед собой. Шагая с настолько прямой спиной, точно палку проглотила. «Какая же она с…» — …слышали? — оживилась Милисента. Драко моргнул, усилием воли отворачиваясь от туго затянутой косы, которую Грейнджер высвободила из-под шарфа. Что он пропустил? — Да плевать я хотел, на кого она там орала, — скривился Блейз. — И думаю, не я один. — А не ты ли за ней ухлестывал? — наигранно сузил глаза Грэхэм. Драко раздраженно сжал зубы и повернулся к окну. Грэхэм, сидящий спиной к стеклу, захохотал. Очевидно, Блейз ответил достойно, но внимание привлекло другое: перешептывающиеся на улице люди, толпясь, испуганно задирали головы в небо. — Да захлопнитесь вы! — рявкнул Драко. Все вопросительно переглянулись, но в ответ на их недоумение он лишь кивнул в сторону окна. Постепенно то один, то другой посетитель замолкал, толкая говорящего соседа. Драко не сразу понял, что в баре стало так тихо, как, наверное, бывает еще до открытия. — Пошли, — раздался в тишине голос Поттера, соскользнувшего с барного стула и вытащившего палочку. Уизли не раздумывая последовал за ним. Грейнджер… «Твою мать!» — Глянем, что там? — предложил вдруг Гойл. «Спасибо, друг». Драко кивнул, вскочив со своего места удивительно легко для человека, у которого от усталости ноги ныли так, будто по ним прошелся гиппогриф. Даже не накидывая мантию — он ведь только взглянуть, верно? — и в мгновение ока уже вдохнул ледяной воздух. А показалось, что не вдохнул, а захлебнулся. Внутренности за пару секунд словно покрыла корка льда, инстинктивный страх полоснул раскаленным прутом вдоль позвоночника. «Нет. Да нет, — пытался образумить себя Драко. — Блять, да не может это быть… ОН». Вот только верилось с трудом. Потому что над улочкой Хогсмида по светлому небу летело облако черного, как ночь, дыма. Слишком часто Малфой видел подобное, чтобы с ходу поверить, что это не Темный Лорд. Что это скорее всего… — Смотрите! — крикнула какая-то женщина в нелепой бордовой шляпе. По обе стороны от нее фотографы щелкали камерами, как ошалелые. О, да. Завтра это непременно снова станет главной новостью. — Он кого-то держит! Драко сощурился. И правда. В темной летящей массе проглядывался кусочек чего-то бордово-коричневого. Или болотно-зеленого? Большого? По мере приближения очертания становились четче. Ахнув, народ расступился, позволяя приземлиться незваному гостю. Весь в черном, он закрывал лицо не только капюшоном, но наверняка и Отводящими чарами, потому что как ни старался Драко — не мог разглядеть его черты. А еще недоумевал, какого черта никто не пытается пальнуть заклинанием? Пророк же объявил его в розыск! И только приглядевшись, понял, что волшебника окружает полупрозрачный купол. Очевидно, как раз против таких смельчаков. Прошибить такую защиту способно только Непростительное. Смертельное. Незнакомец опустил палочку, позволяя грузно шмякнуться на расчищенную от снега дорогу связанному приземистому волшебнику, имя которого Драко вспомнил чуть ли не сразу, как увидел лицо. Полное, с дряблыми щеками и крошечными глазками. — Это ради общего блага, — серьезно заверил волшебник, приподняв подбородок. В голосе не было ни намека на пафос или высокомерие. Скорее, будто он терпеливо пытался донести очевидную мысль до толпы глупцов. Поттер сделал шаг вперед, но незнакомец уже вскинул палочку вверх и громко, отчетливо, будто на уроке, произнес: — Эгалецо! Из кончика палочки вырвался белый луч. Такой яркий, что на мгновение толпа прикрыла руками глаза. А через секунду в небе засиял огромный, всем знакомый символ, напоминающий странную руну. Только дождавшись, когда все задерут головы, незнакомец вновь взмыл в воздух облаком густого черного дыма, заставив Драко снова невольно вздрогнуть. Поттер очнулся от разглядывания символа первым. И первым подошел к валяющейся на мостовой фигуре. — Это Наземникус, — пробормотал он, с силой сжав кулак, словно лежащий перед ним человек виноват в чем-то, чего Поттер ему до сих пор не простил.