Возьми меня в завтра с собой

      Прежде чем всю команду шхуны отвести в карцер, их лишили оружия и знатно обчистили. Однако Рафаэль предвидел это и успел припрятать ножик, прекрасно зная, что тот ещё понадобится.       Парень хотел поднять бунт, продолжить добиваться свободы и был поражен тем, что его команда так легко сдалась. Но мириться со своим беспомощным положением Флюри отказывался. И даже когда всех посадили в карцер, мальчишка стал упорно обдумывать дальнейшие действия. Только, к большому сожалению, в голову не приходило ничего стоящего.       Когда пленных увели, Скотт наконец смог заняться тем, ради чего и захватил этот корабль. Грабежом. Да вот только пираты уже заполонили палубы и трюм, пока капитан взглядом провожал пленных. Значит, придётся разграбить кое-что другое. Более ценное.       Каюта капитана — единственное помещение, в которое не могут заходить матросы. Даже на вражеском корабле они имеют право войти только после разрешения капитана. Поэтому там можно было найти себе хорошенький трофейчик.       Скотт ударом ноги распахнул дверь в каюту. Что ж, уютненько, красивенько. Видимо, каюта стоит половину этого корабля. Вот уж действительно ценная пташка попалась.       Но в каюте капитана Кенуэя всегда интересовало далеко не золотишко, припрятанное под матрасом кровати (о, Боже правый, почему все аристократы в последнюю минуту прячут свои деньги именно там?). А документы. Скотт любил изучать своих жертв. Интересно же узнать, кого ты на этот раз захватил. С какой целью он плывет? Откуда, как долго? Вдруг среди бумаг найдется что-то, что можно будет использовать?..       И вот, перерыв весь стол, мужчина обнаружил целую груду документов. Довольный, устроившись в кресле, начал перебирать одну бумагу за другой и таки нашёл кое-что интересное. Документы капитана этого корабля его не привлекали, а вот торговцев — более чем. Даже несмотря на языковой барьер (все документы были написаны на французском), Скотт понял, что это за пташки… Королевский штамп снимает все вопросы.       Впрочем, перевести бумажки всё равно удалось — квартирмейстер знал французский, так как раньше работал на плантации у лягушатника. И благодаря переводу у офицеров наметился план. Но до его исполнения еще рано. А пока нужно сделать бытовые дела…       «Бытовуха» у пиратов — это грабёж всего корабля, распределение награбленного, а также решение вопроса, что делать с кораблём дальше. Впрочем, последнее решилось сразу: временно взять на буксир. А вот распределение затянулось на долгих несколько часов… Сплошная головная боль рассчитать стоимость каждого товара (потому что крадут пираты не только деньги, но и всё, что имеет цену), затем раздать всё поровну. Дело в итоге, как обычно, имело бурный характер. Крики и возгласы пиратов были слышны даже в трюме. Чуть не дошло до драки, да ещё и не одной. В такие моменты проклинаешь себя, что стал капитаном… Но этот дурдом вскоре закончился.       Близился вечер, и пришёл черёд… Пленников. Нужно было решить, что делать с ними. Поэтому вся команда собралась на верхней палубе в ожидании, пока боцманы приведут захваченных.       Тем временем Рафаэль продолжал усердно думать над тем, как избежать предстоящей расправы. Неумение плавать было, действительно, огромным минусом. Но увы, этим судьба юношу не наградила. Стоило бы пойти хитростью. Да уж что там… Не таков был по характеру Флюри. Он бы не смог сдержать свой пылкий нрав и не пырнуть ножом капитана фрегата. Только об этом сейчас парень и грезил. Он поклялся, что все равно, пускай и не сейчас, но припомнит этому чёртовому пирату о том, что тот лишил его мечты.       Рафаэль и не заметил, как скоро подступил вечер. Солнце только-только начало садиться за горизонт. И кровавый закат передавал всю агрессию момента. «Вот и снова встретились», — пролетело в мыслях у мальчишки, как только он увидел ненавистную ему морду. Причём лицо у капитана пиратского корабля было ещё более довольным, чем несколько часов назад. Раздражало… — Ну так что, миленький? Так что? Вы решили? — потерянно завопил старый аристократ, который больше всех трясся за свою жалкую жизнь. — Я готов отдать всё, что угодно. Сколько угодно заплатить, но молю, освободите от рабства! — Да заткнись ты уже, — протянул старпом, посмотрев на аристократишку косым, сморщенным взглядом. Смотреть, как ноют те, кто на порядок выше тебя по статусу, — мерзко. Какие же никчёмные люди на самом деле эти аристократы. — В рабство мы не продаём. У нас другие принципы, нежели у вас, — грубо отрезал квартирмейстер. — Мы располагаем на вас несколько другими планами, — наконец высказался Скотт. Он встал с бочки, на которой сидел, и подошел к пожилому аристократу. — Я так понимаю, это ты — Эрнест Сильвен Флюри? — вопросительно поднял бровь капитан. — Крупный торговец и приближенный самого французского короля? Эх, Эрнест, кто же перевозит такой ценный груз в Америку на обычной шхуне? — усмехнулся Скотт, чем заставил смеяться и столпившуюся команду. — Ну да ладно, это уже твоя проблема. Ты говорил, что у тебя есть малец, верно? Где он? — Кенуэй поднял голову, оглядывая толпу пленных. — Кто из вас этот… счастливчик?       Стыдно ли было Рафаэлю за своего отца? Безусловно. Однако поведение аристократа вполне объяснимо. Светский человек, прежде никогда не сталкивавшийся с подобной ситуацией, да ещё и старик… Конечно, он был напуган, беспомощен. И Флюри чувствовал ответственность за то, чтобы сохранить жизнь своему родителю. А потому и готов был ко всему.       Отклик о себе от капитана пиратского корабля пришелся для мальчишки неожиданным. Но парень не растерялся и ответил без промедлений: — Я, — огрызнувшись, юноша подался телом вперед. Он не сводил хищного взгляда с капитана, стараясь тем самым уверить, что ни капельки не боится ни его, ни возможных последствий. — А какое, собственно, тебе до этого дело? — о, конечно же, Рафаэль был ознакомлен с правилами приличия, но вот сюсюкаться с такой мразью уж точно не собирался.       Скотт не думал, что кто-то вообще ответит, не то чтобы так быстро. Ну, благо, не придётся применять силу. Увидев парня, капитан почему-то не удивился, что именно он являлся сыном этого буржуя. — О, поверь, мне до этого есть огромное дело, — усмехнулся Скотт, обойдя старика, и подошел к его сынку. Мужчина внимательно оглядел мальчишку, словно тот приходился каким-то товаром.       Рафаэлю до безумия хотелось плеснуть лезвием по горлу дьявольски раздражающего его пирата; хладнокровно лишить жизни за мерзкую ухмылку, за поступки, за слова. И ненависть заиграла в юноше с новой силой, стоило этой сволочи подойти ближе и начать осматривать его словно какую-то… Вещь! Нет, неслыханная наглость! Да что этот гребанный пират о себе возомнил?! Но выплескивать своё недовольство мальчишка не спешил, лишь сжал кулаки до хруста в костяшках, чтобы подавить свои эмоции. Сейчас не стоило нарываться на конфликт. Ситуация была и без того крайне напряженная. — Джеймс, мы берём его, — с ухмылкой сказал квартирмейстеру Кенуэй. Затем вернулся к бедолаге-отцу. — Любишь своего сынулю? — поинтересовался капитан. — О… о да! Да-да-да! — заверещал тот, часто кивая. — Сильно? — Очень! Больше жизни! — Прекрасненько, хо-хо-хо! — улыбнулся Барт. — Тогда я разъясню ситуацию, — вполне спокойно и даже как-то уважительно начал Скотт. — Как я уже говорил — мы воры, а не убийцы. Нам не нужны ваши жалкие жизни. Продавать их мы тоже не намерены. Становиться пиратами вы не обязаны, хотя можете. Кто хочет — может присоединиться к моей команде. А кто нет — либо молит о пощаде и получает её, либо сразу выпрыгивает за борт. Таков пиратский кодекс. Кроме того, мы не имеем права трогать парламентёров. Так что будьте абсолютно уверены в своей целостности и сохранности, мсье Флюри. Но вот ваш сын… Увы, мсье Флюри-младший, вам ещё всего лишь двадцать. А статус парламентёра получают только в двадцать один. Так что Вы им не являетесь. И это нам на руку, — довольная улыбка не спадала с лица Скотта.       Начиналась самая интересная часть. — Вы правда любите своего сына? Тогда готовы ли вы… заплатить за него выкуп, м? А ты, Рафаэль, готов остаться здесь в залог, чтобы спасти жизнь своего папаши? Чтобы спасти целую команду? Потому что, если ты этого не сделаешь, нам ничего не мешает и нарушить кодекс. — Кодекс — лишь свод указаний, а не жестких приказов, — засмеялся Барт.       Флюри напрягли наводящие вопросы пирата. К чему он ведёт? Неужели хочет лишить жизни? Парень усмехнулся, на удивление уверенный в том, что это будет не так-то просто сделать. Но оказалось, Рафаэль неправильно предполагал, и перспектива лишиться жизни уже не так его омрачала. — Ах ты, подонок! — не выдержав, выкрикнул юноша в порыве невиданной ярости. — Да это же нечестно! Так нельзя! Несправедливо, не по совести! Черт… — прошипев, юноша рыкнул, обреченно опуская голову.       А разве был другой выход? Остаться здесь и освободить остальных — решение намного рациональнее, нежели отказать и подвергнуть смерти всех. Не над чем было раздумывать, да никто бы и не дал. Поэтому мальчишка поднял лицо, решительно взглянув в глаза капитану. — Я готов. — Парниша, не забывай, где ты сейчас находишься! — хихикал старпом. — У нас нет понятия «совесть»! И какая может быть справедливость и честность по отношению к вам, жирные буржуи?! — Не переходи на личности, Барт, — упрекнул его Скотт. — Он готов. А большего нам и не надо, — усмехнулся на мгновение Кенуэй, а после снова принял серьёзный вид. — Поверните голову назад. Видите свою шхуну? Теперь она снова ваша. На ней вы отправитесь домой. На ней же вернетесь с выкупом. И только с ним, а не в сопровождении королевских псов. Немного припасов, которые просто не влезли в наш трюм, там осталось. А насчет выкупа… Хмм, — Скотт повернулся к команде. — Я уже давненько подумываю приобрести нам новенький фрегат! Что скажите, парни, стоит нам немного обновиться? — засмеял он и в ответ, естественно, получил согласные возгласы. — Вот так вот. Либо новый фрегат, не хуже этого, либо деньжата за него. Срок — месяц. Место встречи — Гавана. Вам все ясно? Тогда бегите, пока можете. Парни, развяжите их. — А-а-а… как… — вдруг что-то захотел сказать один из пленных. — А как добраться до шхуны? Меня это не волнует. Вплавь, по тросу, который мы обрежем, или, если вы вдруг умеете летать — по воздуху. Как хотите.       Пираты и вправду развязали пленным веревки, сковывающие руки. Просто развязали и ничего больше. Всем, кроме сынишки аристократа. — Бегите. Живо! — внезапно и грозно рявкнул капитан.       Все произошло довольно стремительно и без лишних вопросов. Честно говоря, Рафаэль и подумать не мог, что этот гнусный тип, действительно, сдержит свое слово. И теперь команда шхуны была свободна, как и отец… Флюри возликовал. Он смог спасти остальных. Благородно, безусловно. Вот только наивность на этот раз сильно превзошла паренька, который был обречен остаться здесь навсегда. Юноша и не заметил, что первым вперёд всех выскочил его отец, который кое-как спустился по тросу и суматошно поплыл к спасительному кораблю. Какой дурак согласится возвращаться в лапы пиратам, да ещё и отдавать этим скотам чуть ли не половину своего состояния? Абсурд. Вот так же подумал и старый аристократ.       Из команды, в которой пребывал Рафаэль, не остался ни один. Все решили попытать судьбу и добраться до судна. Однако всё-таки единицам не повезло… Но большинство людей, в том числе и отец Флюри, были спасены. — Плещутся, как лягушки в воде! — всё не унимался старпом. — Ах-ха-ха, ой, не могу!.. — Обрубайте уже трос. Пока Барт сам за борт не свалился, — вздохнул Джеймс, уже привыкший к подобному поведению коллеги. Пираты последовали его приказу. — А что с парнем-то делать будем? — спросил он у Скотта. — До утра в карцер. А там посмотрим, — сухо ответил капитан, которому было явно безразлично, что будет с сынишкой. Приказ, естественно, сразу же пришел в исполнение. — Да и в конце концов, время позднее, а мы до сих пор не отпраздновали победу! Непорядок, непорядок! А ну, тащите из трюма пару ящиков с ромом!       Рафаэль, как бы сильно ему ни хотелось высказать пару ласковых, промолчал, напоследок лишь сурово оглядев капитана. Снова возвращаться в это жуткое место… И ладно бы с кем-то. Теперь же придётся быть одному. Совершенно одному в этом холодном, сыром карцере с голыми стенами и жесткой кроватью (если это вообще можно было назвать кроватью) вместо того, чтобы пребывать у себя в тёплой, уютной каюте. Заместо того, чтобы быть рядом с заветными берегами и грезить о прекрасных открытиях.       Парня заперли. Он ещё долго сидел на холодном полу, но через какое-то время всё-таки перебрался на прогнившую койку. Рафаэль сжался, всем своим существом желая уснуть как можно скорее — делать было нечего, а собственные мысли только сильнее угнетали.       Гулянка пиратов продолжалась до поздней ночи. Они просто пили и веселились. Праздновали удачный улов. А что, имели право — потрудились-то хорошо! Не зря почти целую неделю тупо бродили по волнам. Их ожидания оправдали себя.       Шум от топота, хохота, музыки, бьющихся бутылок, матов, казалось, был слышен за мно-о-ого километров от фрегата. Вся команда пиратов напилась просто вдребеня. Теперь и не отличишь, кто здесь главарь, а кто матрос. Хотя, на самом деле, их и в трезвом состоянии, хах, не отличить! В общем, типичная пиратская пьянка. Пьянка, пьянка и ничего больше.       И заснешь здесь, как же. При таком-то первоклассном шуме! А громче всего слышался отборный мат. Превосходно. Идеально. Рафаэль же всегда мечтал оказаться в таких обстоятельствах. Даже утихомирить этих уродов было нельзя! Совершенно ничего нельзя. Просто сидишь себе в этой затхлой клетке и молчишь в тряпочку. Голодный, холодный и до сумасшествия недовольный. И замок не позволил бы выбраться при всём желании Флюри. Не разбирался он в этих штуках, а просто так тыкать в замочную скважину было глупо и бесполезно. По итогу — безвыходное положение.