Возьми меня в завтра с собой

      Быстро же наступило утро. Слишком быстро. Но это не значит, что можно валяться до обеда. Даже несмотря на бурную пьянку, все пираты просыпаются, как по расписанию. Да, болит голова и дико тошнит, но работать надо. Кто же позаботится о Мэри?.. Причем встают не только матросы. Позволить себе поспать подольше не имеет право и капитан. Потому-то и Скотт, изрядно перематерившись, встал с кровати (благо, на этот раз он таки смог до нее доползти) и принялся за свою капитанскую службу. -… Кэп, а что с пленным-то делать будем? — стоя на шканцах, перед штурвалом, наблюдая за пиратами, спросил Джеймс. — Пленный?.. Какой…? А-а-а… Черт, я уже про него и забыл. — За него шикарный выкуп дадут, а ты забыл! — Хех, еще не факт, что дадут! — откуда-то выскочил Барт. — Эти буржуи только о себе и думают! — Через месяц посмотрим, — сказал квартирмейстер. — Но за месяц-то он в карцере совсем стухнет… Или пищей для крыс станет. — Верно, Барт. Он товар, и мы должны заботиться о его сохранности, — усмехнулся Кенуэй. — Ну-ка, пройдем к нему. Посмотрим, что с ним сделать можно… А, да, Джеймс, пошли какого-нибудь матроса к коку за объедками после завтрака. Чем-то же его надо покормить.       Спустя четверть часа капитан с помощником уже стояли перед камерой пленника. А на полу — миска с тошнотворным на вид «завтраком». — Просыпа-а-айся. ~ Пора встава-а-ать… — нежно и ласково (насколько вообще позволял ему голос) пропел Барт, а затем с силой ударил по решетке. — Просыпайся, блять, говорю! — издевательски рассмеялся старпом.       Уснуть бедному аристократу удалось только под утро, когда, собственно, начинал пробуждаться весь пиратский корабль. Эта ночь для юноши была чем-то совершенно диким. Он слышал о подобных гулянках от матросов в порту, но вот чтобы присутствовать при этом самому… Хах, нет, не приходилось. Кроме этой ночи. Уже невыносимо было находиться в таких жестких условиях проживания, что уж говорить про жуткий шум над головой. Но вот, уснувшего недавно Рафаэля бессовестно разбудил противный громкий голос. — Не особо-то культурно с вашей стороны! — недовольно рявкнув в ответ, парень, несмотря на заспанность, сразу же поднялся со своего спального места и стремительно направился к решетке, вцепившись в нее со звонким грохотом. — От вашего гула я заснуть нормально не мог, а вы еще и будите ни свет ни заря! — Оу, Скотт, да мы разбудили нашу… фифочку! Как же так, какие же мы негодяи! — пискляво, якобы чувствуя ужасный стыд со своей стороны, произнес старпом. — Все, надо уходить! И вообще прекращать работу, чтобы ненароком не помешать… фифочке! — Барт, заткнись, — фыркнул Скотт.       Старпом обидчиво посмотрел на капитана, мол, как же так, не дают с пленным поиграть. — Нечего жаловаться, сопляк. Привыкай. Это обычный режим на корабле, — сухо пояснил Кенуэй уже парню. — Мы здесь по делу, а не чтобы потакать твоим капризам. У нас всего лишь один вопрос… — Фифочка вряд ли хочет сгнить в этом мерзком и противном карцере?.. — влез Барт. Но вопрос был именно таким. — Фифочка? — злобно усмехнулся парень, оскалившись. — Господа, вы не знаете, с кем имеете дело. Я буду поуверенней своего дорого отца и уж тем более не собираюсь сюсюкаться с такими тварями, как вы, в которых нет ни капли совести и сопереживания. Которые имеют только сущность животных, но никак не людей! — плюнув в лицо старпому, юноша поддел ногой тарелку с помоями, успешно перевернув ее прямо на ноги Барта. А затем отошел от решеток карцера, вновь укладываясь на подобие кровати.       Этим поступком Рафаэль смог наконец-то выместить хоть маленькую часть своей ненависти на отвратительных пиратов. И даже если бы последствия были, мальчишка их не боялся. Безумное отвращение преобладало над парнем как к капитану пиратов, так и ко всему его сброду. И колких фразочек в свой адрес Флюри бы не потерпел. Ах, если бы представилась возможность, старпом бы не обошелся легким плевком в лицо. Ну… и этого, если подумать, для начала вполне достаточно. В конце концов, юноша остался доволен собой. — Охох… Черт. Зря ты это сделал, парень, зря-я-я… — сжимая кулаки, прошипел от злости старпом.       От такой наглости Барт был готов к чертям снести клетку и лично убить мальца. А Скотт знал, что малость ненормальный старпом может это сделать, даже несмотря на приказ. Потому поспешил схватить помощника за плечо, пока тот не наделал ничего лишнего. — Барт, выйди, проветрись, — сильно сжав плечо, хмуро приказал Кенуэй. — Ну уж нет, кэп, я ему все мозги вышибу! Чтобы не выпендривался здесь! Сейчас он никто и ничто, чтобы перечить нам и, мать его, показывать свой идиотский характер! — завелся Барт, пытаясь выбраться из захвата капитана. Но тот надавил посильнее, и старпому волей-неволей пришлось успокоиться. — Не нравишься ты мне, — фыркнул напоследок пират, принудительно выходя из карцера.       Скотт глубоко вздохнул, дабы настроиться на трудный разговор и, желательно, не сорваться. — Что ж, продолжим, — как ни в чем не бывало, сказал Скотт, подойдя ближе к камере юноши. — Сюсюкаться, как и ты, так и я не собираюсь. Но на компромисс пойти могу. Барт задал вопрос, но ответа так и не получил. В таком случае, спрошу я. Ты хочешь торчать весь месяц здесь или расположиться в более комфортном месте, плюс полноценно питаться?       Рафаэль попытался устроиться на жестком поудобнее, закрывая глаза и стараясь не слушать, о чем говорил подчиненный со своим капитаном. Эти разговоры его откровенно не заботили, и все, чего сейчас желал парень, был крепкий, долгий сон. Однако в покое его так и не оставили — грубый низкий голос пронзил тяжелый воздух.       Мальчишке не понравились эти наводящие вопросы, но возмущаться раньше времени он не стал. Спокойно поднявшись с места, Рафаэль вальяжно подошел к решетке и встал на приличном расстоянии от капитана, дабы зря не рисковать. — Допустим, что имею желание выбраться от сюда. Но чего же, интересно, мне это будет стоить, капитан?       Скотт чуть заметно улыбнулся. Ему понравился вопрос парня. Правильно мыслит. Верно понимает, что халявы не будет. Свое место на корабле надо заслужить. — Того же, что и всем, — спокойно сказал Скотт. — Работы. Банальной работы. И ничего более. Будешь совестно работать — будешь и получать положенное. Я не люблю, когда пленные, особенно, если их немного, тупо сидят за решеткой. А уж тем более — важные. За месяц ты и вправду здесь сгниешь. А нам нужно сохранить тебя целым. Труд — единственная возможность оставить человека человеком, — пояснил Кенуэй. — Так что, если ты даже откажешься, мне придется заставить тебя повиноваться. А конфликтовать нам лучше не стоит. — И какие же конкретно дела нужно будет выполнять? Или не ваша забота распределять пыльную работенку между жалкими пешками, м? — усмехнувшись, юноша сложил руки на груди и все-таки позволил себе облокотиться боком о решетку, не отрывая от глаз капитана пристального взгляда. Как в душу смотрел.       С одной стороны, видеть этих животных не хотелось, не то что горбатиться вместе с ними. Да еще и на такой работе. А Рафаэль полагал, что ему дадут самое мерзкое задание. Но, с другой, конечно же, хотелось устроиться поудобнее и есть что-то получше самых настоящих помоев.       Скотт задумался над вопросом юноши. Обычно пленным дается работа простого матроса. А матросами руководит либо боцман, либо квартирмейстер. Но дело-то в том, что сын аристократа уже с рождения обычным не является. И доверить руководство им кому-то другому, кроме как себе, Кенуэй не может. К тому же, вряд ли он умеет даже щеткой по полу возить. Нет, работа матроса будет этому парню не по плечам. Как минимум потому, что он слабый. Слабый и хилый аристократишка. Однако молод и видно, что не познал всей «прелести» буржуйской жизни, в отличие от его папаши. Значит какой-то прок от него еще может быть. — Не моя. Но ведь и не твоя работа — заниматься пылью, верно? — вскинул бровь Скотт. — Сколько языков ты знаешь? — капитан не мог не отметить, что француз практически свободно говорил по-английски. — Умеешь читать карту? Составлять документы? Заниматься бумажной работой? — интересовался Скотт, ведь аристократ должен быть человеком образованным. Ну и чего уж скрывать, Кенуэй — не самый образованный капитан. Он бы не отказался от помощника. — Чему ты вообще учился и чем занимался?       Рафаэль ожидал, что капитан заявит о физическом труде. Зачем ему было щадить пленного? Да и парень вполне смог бы выполнять работу матросов! Вопрос в другом: позволила бы гордость? Флюри со своим статусом не потерпел бы унижений, особенно перед этим необразованным и разгульным мужланом. С голоду бы умер, но не допустил принижения ни себя, ни своего рода. Однако ситуация приобрела неожиданно интересный характер.       Рафаэль настороженно слушал, о чем говорил и спрашивал капитан. А что… Почему бы и не согласиться, раз за такую работу, что не составляла особого труда для юноши, тот приобретет комфорт и нормальную пищу? К тому же, располагая такими полномочиями, можно было найти определенную выгоду, и, возможно… Чем-то насадить ненавистным пиратам. — Помимо своего родного языка, владею в совершенстве семью: английским, немецким, испанским, итальянским, финским, китайским, японским, — Флюри выдохнул, закончив, а затем вновь набрал воздуха и продолжил тараторить: — Менее хорошо: греческим, норвежским, португальским, румынским, сербским. Умею читать карту, составлять документы и работать с ними, соответственно. А вот последний вопрос не совсем корректен. Рассказывать о себе наиподробнейшим образом я не собираюсь. Скажу только, что образование имею отличное. — Неплохо. Сойдешь за клерка. У нас с ними, увы, дефицит, — якобы сочувственно вздохнул Скотт.       На деле же он понимал, что давать врагу работу (и это еще мягко говоря), связанную с личными делами капитана, команды и вообще пиратства в целом — довольно рискованное дело. Но не стал бы он предлагать ее, если б ничего не было продумано! Точнее… Как сказать-то, у него. Дело, в общем, получается так, что ничего риску не поддается. Во всяком случае. В целом. Да и в конце концов! Признаться, не только работу писаря капитан хотел дать этому парнишке… Правда, об этом он пока только подумывал. — Согласен быть клерком команды и, в частности, капитана, то есть меня? — подытожив, спросил Скотт, окончательно закрепляя предложение. — Рафаэль же, если не ошибаюсь?.. Согласишься — могу хоть сейчас выпустить из карцера и распорядиться, чтобы тебе выдали койку в кубрике*. И у кока, быть может, еще найдется лишняя порция завтрака.       Юношу немного настораживало поведение капитана. Лидер, глава пиратского судна, грозный, суровый, непоколебимый, жестокий, грубый пират… И проявляет такую повышенную тактичность, внимательность, пребывая в состоянии полнейшего спокойствия, без малейших признаков агрессии. Нет-нет, конечно, Рафаэлю это было только на руку! Однако невольно начинаешь задумываться, предполагая, что что-то здесь может быть не так… Парень чувствовал подвох, да только предложение оказалось настолько заманчивым, что сомнения отошли на второй план. Как же отказать такой удаче? Уж больно огромный соблазн опутывал оскорбленную душу мальчишки в желании потешаться над гнусными разбойниками. — Согласен. Могу даже оформить документально. Если соизволите, — откровенно усмехнулся Флюри, не боясь показывать в своем поведении дерзость. — Да-да, Рафаэль Флюри. И позволю поинтересоваться, как зовут Вас?       Договориться удалось. Теперь Скотт не станет бегать по всему кораблю, чтобы у одного пирата попросить оформить написание, у другого перевод, а у третьего чего-нибудь еще. Гораздо удобнее, когда это выполняет один человек. Конечно, вряд ли все будет так легко… А, может, и будет. Кто знает? Рано-то еще делать выводы. — Скотт Алистер Кенуэй. Капитан фрегата «Святая Мэри», — козырнул званием Скотт. Впрочем, пираты представляются перед официальными или важными лицами так же, как и аристократы. Не настолько они некомпетентные. — С тебя потребуется только подпись. Погоди пару минут.       Капитан неожиданно вышел из карцера. Но, и вправду, ненадолго — всего лишь за боцманом, который хранил ключи от всех помещений на корабле. Может показаться странным, но капитан не имел при себе ни одного, кроме ключа от своей каюты. — Добро пожаловать в команду, мсье Флюри! — ухмыльнулся Кенуэй, а вместе с ним и боцман, открывший злополучную камеру.