Вафельная сказка

      — Ты уверен, что нам стоит туда идти? Серьёзно, мне это хорошей идеей совсем не кажется, — Скотт спотыкается об давно поваленный трухлявый ствол какого-то дерева и, чертыхнувшись, пытается нашарить выпавший из руки пузырёк с лечебным дымом.       — Если не хочешь, можешь внутрь и не заходить, главное, отведи меня туда, — Стайлз раздражённо вскидывается и поднимает укатившееся к ногам лекарство.       Скотт с детства страдает от удушья, которое особенно сильно проявляется, когда тот волнуется.       А волнуется он с тех пор, как Стайлз рассказал ему о настоящей цели визита к Макколам.       — Я просто не понимаю... Что именно ты хочешь там найти? И самое главное — зачем? Все знают, что Ардженты превосходные охотники, так что эти оборотни будут конченными самоубийцами, если на самом деле сунутся к вам, — Скотт благодарно забирает пузырёк и, открыв золотистое дырчатое навершие, глубоко вдыхает цветную дымку.       — Ты не видел разодранных тел стражников, Скотти. И обеспокоенного лица лорда. Он сказал, что оборотни оставили знак кровной мести, понимаешь? Я читал об этом в одной из книг старика Дитона, и там очень чётко написано, что это означает только одно. Они не остановятся, — чувство вины противно колет при одном взгляде на задыхающегося друга, и Стайлз останавливается. — Серьёзно, Скотт, можешь не ходить со мной. Просто покажи на карте, куда именно мне нужно, и иди посиди в трактире, например.       Уже даже лезет в мешок за свитком, но Маккол его останавливает.       — Друзей в беде не бросают. Я справлюсь, просто отвык от таких приключений.       Стайлз фыркает, понимая, что тоже успел отвыкнуть от излишней правильности Скотта, но всё же его слова греют. Ибо что ни говори, а одному ему здесь было бы страшно до усрачки.       Он испуганно подпрыгивает, чуть не сшибая друга с ног, когда перед ними внезапно вырастает покосившийся от времени маленький каменный домишко с ассиметрично надстроенным полукруглым флигелем, слишком уж длинным дымоходом и старым ржавым заборчиком, увешанным почти наполовину какими-то тряпками, куколками из сена и прочей дребеденью.       — Это люди понавешали, чтобы защититься от того, что внутри, — Скотт недовольно кривится, пытаясь развязать бечёвку, которой перевязали и без того огромный амбарный замок на калитке.       — А что, там внутри разве есть что-то, что может... выбраться? — Стайлз опасливо всматривается в тёмные, на удивление целые окна.       — Никто не знает, — Маккол чертыхается и, с силой отбросив замок, принимается искать в сумке нож.       А Стайлз всё не может перестать рассматривать амулеты, которыми увешаны витые прутья забора. Они сами по себе куда более жуткие, чем владения колдуна.       — Всё, пошли, — командует друг, и они осторожно ступают по заросшей тёмной жесткой травой тропинке.       У Стайлза пересыхает во рту, а ладони наоборот противно мокнут, и адреналин в крови просто зашкаливает, особенно когда слишком уж богатое воображение рисует картинки того, как оно может быть там, внутри.       Тяжёлая дверь со скрипом открывается при первом же лёгком толчке, и друзья испуганно переглядываются. Калитка, значит, была за семью замками, а дверь в сам дом не заперта даже?       Скотт пожимает плечами на молчаливый вопрос Стайлза и первым входит внутрь, забрав свой факел. Почти сразу начинает безостановочно чихать и кашлять, пока Стайлз не повязывает ему на шею смоченный в воде платок. Стайлз запасливый, он не забыл перед выходом наполнить притыренную из дома отцовскую флягу.       Маленькая прихожая, в которой они оказываются, совершенно пуста не считая давно вставших настенных часов в виде головы лисицы, а единственный дверной проём в виде арки ведёт в большую и единственную, судя по всему, жилую комнату не считая флигеля, лестница на который слишком ветхая, и друзья решают оставить её напоследок.       Большая же комната по периметру заставлена всевозможными полками, до сих пор наполненными книгами, странного вида ингредиентами и запылившимися разноцветными склянками. На круглых столах стоят перегонные кубы, ступки с пестиками и спиритическая доска. Пространство по центру свободно, при ближайшем рассмотрении на досках видны следы когда-то нарисованных символов, а под одним из столов стоит целый ящик, доверху наполненный свечами.       Чёрными и красными.       Камин с другой стороны занимает почти всё пространство стены. Стайлз ещё никогда не видел такого большого. Он уже подносит факел, чтобы зажечь оставшиеся внутри дрова, но Скотт тут же шипит на него:       — Не смей! Ещё не хватало, чтобы нас кто-то увидел или узнал, что мы тут были.       — Чувак, да тут, судя по всему, лет пятьдесят уже не было никого, — Стайлз таки не зажигает камин, но, разглядев что-то, выкапывает из золы, пачкая вместе с рукой и половину тёмно-зелёной рубашки. — Почему, говоришь, пропал ваш колдун?       — Никто не знает, — отзывается Скотт. — Говорят, он в один прекрасный день просто исчез, и всё. А искать никто не стал, людям спокойнее, когда рядом нет сверхъестественного.       Оборачивается и подходит к Стайлзу, разглядывающему серебряный кулон в виде герба Арджентов.       — Похоже, что наши многоуважаемые лорды и тут постарались, — Стилински-младший делает вид, что кладёт кулон обратно в золу, а на деле незаметно засовывает его под манжет, зажимая в кулаке цепочку.       Скотт, ожидаемо, не замечает его манипуляций и опасливо подходит то к одному стеллажу, то к другому, не решаясь ничего тронуть. Буквально в ужас приходит, глядя распахнутыми глазами на Стайлза, когда тот начинает потрошить все подряд манускрипты, так и не найдя ничего интересного.       Нет, такого просто не может быть. Он на сто, нет, на все двести процентов уверен, что здесь должно быть что-то, что поможет ему. Просто нужно... сосредоточиться. Почувствовать снова.       Стайлз, сам не слишком хорошо понимая, что делает, встаёт в центр комнаты и, глубоко вдохнув, закрывает глаза. Снова перебирает всё убранство, даже пальцами шевелит вслед за картинкой перед глазами. Как будто нужная вещь таким образом подаст ему знак.       — Я же говорил, что тут ничего нет, мы всё уже облазали, — Скотт кладёт руку ему на плечо. — Пойдём домой, Ардженты сами справятся, лорд ведь обещал. Да и я всегда могу попросить отца, он ведь тоже капитан стражи...       — Наверх! — Стайлз подаётся вперёд, скидывая с себя широкую пятерню и не дослушав друга, идёт к ветхой лесенке. — Там наверняка что-то есть. Должно быть, - говорит скорее себе, чем Скотту.       Примеривается к ступенькам и, обернувшись, тараторит:       — Ты слишком тяжёлый, могут не выдержать. Я один схожу, а ты подожди здесь, — оборачивается уже у самого верха. — Я быстро!       Жадно оглядывает маленькое полукруглое помещение с кроватью, письменным столом и платяным шкафом, наугад пытаясь выглядеть в кромешной тьме то, что ему нужно. Факел пришлось оставить внизу, иначе бы не забрался.       Стайлз обшаривает смятое покрывало, потрошит подушку, переворачивает все шкатулки на столе и выбрасывает на пол содержимое шкафа, но так и не находит ничего.       Настолько увлекается, что даже про пресловутый страх забывает. Как будто знает, что ищет, точно знает. Со стоном оседает на пол, когда так и не находит. Упирает голову о руки и начинает раскачиваться из стороны в сторону, когда наконец замечает ларец, задвинутый глубоко под кровать, к самой стенке.       Падает на живот, изо всех сил пытается дотянуться рукой, почти наполовину забираясь и наверняка запустив за пазуху с десяток здешних ползучих обитателей, всё же достаёт резной деревянный ларчик. Отряхивается, как может, и принимается рассматривать находку со всех сторон.       Ларец вполне внушительный по размеру и увесистый, весь покрытый вырезанными магическими символами и абсолютно слитный. Стайлз крутит его и так и эдак, но не замечает даже намёка на крышку или что-то подобное. Водит подушечками пальцев, очерчивает каждый изгиб, надеясь, что это поможет, что почувствует то, чего не видит, и чуть не отбрасывает его в сторону, когда указательным пальцем проезжается по чему-то острому.       Слюнявит во рту чтобы остановить кровь и обеззаразить, и заворожённо смотрит на начавший светиться сине-зелёными всполохами ларец. От того места, где Стайлз порезался, и дальше по всему периметру, с лёгким глухим щелчком открываясь.       — Тут так пыльно, ужас. Правильно сделал, что остался внизу, — он пытается голосом заглушить все посторонние звуки, трясущимися от волнения руками доставая из полой поверхности большой обтянутый кожей фолиант колдуна.       Забывшись, ведёт раненым пальцем, и книга под его рукой начинает вибрировать. Стайлз готов поклясться, что она урчит, как большой сытый кот.       Вместо ужаса испытывает облегчение.       Понимает.       Это именно то, что он искал.       — Это ты сказал мне остаться внизу. Спускайся уже. Или ты нашёл что-то? — голос Скотта глухо звучит через повязку.       — Да, сейчас.       Стайлз с трудом запихивает фолиант в мешок и чуть не скатывается кубарем вниз, когда одна из ступенек с треском проламывается под его весом. Благо, Скотт стоит у самого низа и успевает его подхватить.       — Что? — Стилински-младший воровато сдвигает мешок назад под подозрительным взглядом друга. — Ничего я там не нашёл, только пыли надышался так, что мне самому в пору твоим лекарством задышать, — хлопает его по спине и спешит к выходу.       — Точно всё нормально? — Скотт всё ещё обеспокоен, но послушно следует за Стайлзом, запирает калитку на замок и даже выуживает из сумки новую бечёвку, перевязывая всё так, как было.       Да. Точно. Надо быть более расстроенным. Он же ради этого и приехал к Макколам, верно? Оставил отца дома одного.       Нужно глубоко вдохнуть и выдохнуть. Он, конечно, любит Скотта, но признаёт, что особой сообразительностью тот никогда не отличался.       — Да, я... Я справлюсь. Ты прав, нужно просто положиться на Арджентов, они ведь профи, в конце концов.       До дома они добираются без приключений и даже успевают запрыгнуть в постели до того, как вернувшиеся с ночных дежурств мать и отец Скотта замечают их отсутствие.       Стайлзу до чесотки в руках не терпится приступить к изучению книги, и он под предлогом того, что волнуется об отце, уже следующим утром отправляется домой. Перед этим, правда, с час отвечает на вопросы Маккола старшего, но Стайлзу удаётся скрыть свою осведомлённость последними событиями, сославшись на то, что капитан Стилински просто часто стал заступать в ночные смены и такими темпами совсем себя измотает в скором времени.       В этот раз их сопровождает не один, а целых двое стражников, посланных отцом Скотта, старший из которых строго-настрого запрещает ему сидеть на полу и буквально вталкивает между необъятной молочницей и стариком, от которого пахнет, как от нестиранных носков в казармах.       Стайлз старается не думать о тряске, не вдыхать слишком глубоко, бледнеет ещё сильнее, чем обычно, ежеминутно проверяет взмокшими пальцами контуры книги в мешке, но всё равно не выдерживает. Сгибается пополам и выворачивает весь заботливо приготовленный мамой Скотта завтрак прямо на устланный сеном пол кареты под чертыхания остальных пассажиров.       — Малец, да ты что, совсем очумел? — гремит тот стражник, что сидит с ними внутри и, постучав огромным кулаком по перегородке, даёт знак извозчику остановиться.       За шкирку вытаскивает несопротивляющегося Стайлза на дорогу, и они вместе со всеми ждут, пока из кареты уберут воняющее сено.       — Может я это... дойду до города сам? — слабо выдыхает совершенно стушевашийся Стайлз и втягивает голову в плечи под грозным взглядом стоящего рядом стражника. — Честно, я местный и все леса в округе знаю как свои пять пальцев. Тут осталось-то полчаса пути от силы... А я совсем не уверен, что смогу опять терпеть так долго.       Последний довод оказывается наиболее убедительным, и, коротко переговорив с напарником, стражник выдаёт ему нож и со словами: "Не забудь потом отметиться в журнале приезда, чтобы мы знали, что с тобой всё в порядке", - отпускает.       Стайлз хмыкает. Слишком уж неестественной выглядит их забота, тем более, что к себе они уедут сразу же, только лошадей возьмут. Но всё равно благодарно кивает и смотрит вслед, пока карета не скрывается из виду.       Нет, Стайлз не соврал, он действительно хорошо знает местные леса, но всегда ходил туда с кем-то... Отцом или учителем, который водил их класс на уроки элементарного выживания в лесу, но он никогда не был тут один.       И, тем более, зная, что, вполне возможно, именно сейчас меж деревьев может оказаться монстр со стальными зубами, которому перекусить тощий хребет Стайлза как зубочистку переломить.       Он нервно сглатывает и, вцепившись в выделанные из мягкой кожи полы распахнутого жилета, делает шаг.       В самом деле, что с ним такого может случиться в родном-то лесу?