Вафельная сказка

      — Кто это сделал?! — угрожающе рычит Дерек, приближая лицо Стайлза к себе за ни в чём неповинный подбородок.       И видя, что залившийся краской Стилински-младший не в состоянии сейчас ответить, переводит вопросительный взгляд на Дитона, стоящего чуть позади них.       Но руку не отпускает, и от тех мест, где покрытой родинками тонкой кожи касаются его пальцы, жар разносится по всему телу. Стайлз всё больше млеет, концентрируясь вокруг этих ощущений, и всё меньше улавливает нить разговора между Дитоном и Дереком.       Он сегодня уже так устал. Провёл ритуал, потерял много крови, отбился, пускай и не без чужой помощи, от атаки бешенной женщины-оборотня и вдобавок ко всему замерз. Стайлз только сейчас понял, насколько на самом деле ему холодно в лёгком друидическом одеянии.       Потереться щекой о большую ладонь, обхватить пальцами мускулистую руку и вцепиться в Дерека всеми конечностями — вот чего ему сейчас больше всего хочется, но...       Волчий вой невдалеке приводит его в чувство, да и Дерек, услышав его, хмурится ещё сильнее, убирая руку от лица Стайлза.       — Значит, Кали уже здесь? — спрашивает Хейл, глядя на Дитона поверх растрепанной Стайлзовой головы.       — Не только Кали, Дерек. Я думаю, Девкалион привёл их всех... — отвечает тот и замирает, прислушиваясь к повторившемуся уже гораздо ближе вою. — Времени совсем мало!       Стайлз не понимает, зачем Дитон рассказывает это всё Дереку, который знать не знает ни про Кали, ни про Девкалиона. Не может. Стайлз не называл имён специально, чтобы максимально оградить его. И так втянул больше нужного с изготовлением кинжала и всем остальным.       Но Дерек выглядит так, словно понимает. Словно это для него не просто имена. Словно он знает на самом деле куда больше самого Стайлза.       Только сейчас Стилински начинает понимать, насколько же мало знает про Дерека. От других он узнал многое о его прошлом, но в настоящем...       — Стайлз, я думаю, нам будет лучше всего разделиться, — фокусирует на себе его внимание Дитон, и он, спохватившись, начинает рыться в наплечном мешке в поисках нужных банок.       Аккуратно, насколько позволяет его состояние, распределяет пепел на три части и плотно закупоривает пробкой каждую из банок. Одну протягивает Дитону, а другую пытается отдать Дереку, но тот чуть не отпрыгивает на метр как минимум. И пока Стайлз пытается понять, что это вообще было только что, Дитон с Дереком снова устраивают игру в гляделки, ещё больше раздражая. Понятнее ничего не становится, только ещё больше запутывается.       Уже собирается спросить, какого чёрта вообще происходит, как слышит шорох листьев за спиной и леденящее душу рычание. Умом понимает, что лучше бы и не оборачиваться вовсе, но тело реагирует раньше, и вот он уже видит парней-близнецов с горящими алыми глазами и полутрансформировавшимися страшными лицами. Ещё двое из стаи Девкалиона, и, судя по всему, желания перегрызть ему глотку у них не меньше, чем у той Кали, оставшейся в лесу.       Дерек в мгновение ока оказывается перед ним и Дитоном, закрывая собой от оборотней и не оборачиваясь, велит убираться отсюда и как можно скорее закончить охранный ритуал.       Стайлз не хочет уходить. Он понимает, что сейчас ничем Дереку не поможет, но и оставлять его тут с этими монстрами кажется ему полным безумием. Дерек, конечно сильный и пугающий, никто не спорит, но он всё же просто человек, а они сверхъестественные мифические создания, для которых основное развлечение, а особенно в полнолуние, потрошить всё и вся, развешивая кишки как новогодние гирлянды.       Он упирается, пытается донести свою мысль до Дитона, но тот не слушает, буквально тащит его за собой, и, обернувшись последний раз, Стайлз с ужасом наблюдает, как близнецы трансформируются, срастаются в одного огромного оборотня, и как они с Дереком бросаются друг на друга.       С безоружным Дереком.       — Дитон, Дитон, пожалуйста, давай вернёмся, Дитон... Они же убьют его!!! — срывается на истерический крик, и тот наконец обращает на него внимание.       — Успокойся, Стайлз, слышишь? — кладёт руки ему на плечи и чуть сжимает. — Дерек справится с ними, не волнуйся. Ему обязательно придут на помощь охотники и городская стража. А вот всю остальную стаю, которая уже на подходе к городу, они и вместе не одолеют. Нам нужно успеть рассыпать пепел по точкам сосредоточения магических потоков до наступления полнолуния. Иначе всё пропало, — заглядывает в переполненные ужасом карие глаза и встряхивает. — Дыши, Стайлз. У нас нет на это времени.       Повинуется. Повинуется и представляет, как на его отца нападает кто-то вроде Кали или того близнецового гомункула, и все волоски на теле встают дыбом.       Они должны успеть.       Стайлз промаргивается, избавляясь от последних крупиц паники, и вглядывается в раскрытую Дитоном карту города, в которой отмечены все силовые точки, по которым необходимо рассыпать пепел древа. Они быстро разделяют их между собой и, условившись встретиться у особняка Хейлов, расходятся.       Пока бежит до первой, чтобы не слышать звуки занимающейся у городских ворот битвы, думает о том, как глупо было со стороны охотников строить город по сути на магической пентаграмме.       Или же наоборот умно?       Чем дальше Стайлз убегает в город, тем громче внутри колотится сердце. Кажется, что сразу и повсюду. Даже его неважнецкие инстинкты с ума сходят от витающей в воздухе опасности, а насколько всё на самом деле плохо, он даже представлять не хочет.       Улицы, кажется, уже вымерли. Ни единой души вокруг, ставни домов намертво заколочены, даже кошек, которых обычно водится в изобилии, и тех нет.       Стайлзу интересно, как всё это Ардженты объяснили людям. Просто распихали по домам и велели не высовываться ночку? Или наплели что-нибудь про магические вихри, которых в их краях уже лет сто не было точно?       Что бы то ни было, а проняло оно хорошо, раз даже в местном трактире, где пьяницы-завсегдатаи хоть в снег, хоть в слякоть пропивают честно заработанные деньги, даже в этом гнилом месте и то тихо.       Пробираться меж тёмных, не освещённых даже редкими фонарями улицам становится всё сложнее, и Стайлз чуть не пропускает первую точку, которая... Находится на пороге дома Лидии.       — Да вы шутите, — смотрит на отделанное светлой краской двухэтажное здание и яркие красные ворота.       Видимо, мама Лидии тоже любит всё экстравагантное.       Калитка оказывается не запертой, и Стайлз старается как можно тише пробраться вовнутрь. Хорошо бы закончить всё и остаться незамеченным хозяевами. Объяснить, зачем он вломился к ним во двор ночью, когда все должны тихо сидеть по домам, ему будет сложно.       В идеале он даже отцу на глаза попадаться не планирует.       Ступеньки, ведущие ко входной двери, скрипят так, что даже запертая в лесу Кали его слышит, наверное. Стайлз закрывает глаза, примеривается к выкрашенным в белый перилам на веранде и решает, что вполне сможет подтянуться так, чтобы оказаться прямо на пороге, минуя оставшиеся ступеньки.       — Надо сказать Пэрришу, чтобы починил их, что ли. Раз уж назвался парнем Лидии, — бубнит себе под нос и уже почти перебирается через перила... — Твою ж, — у Стайлза перед глазами фейерверки вспыхивают, а запястья неожиданно словно заново полосует, и он, не ожидавший такого, валится на порог тем самым, на что обычно приключения находит.       И шума от этого получается раз в десять больше, чем если бы он прошёлся по оставшимся ступенькам.       Внезапно из почтового отверстия в двери на него вылетает нечто мелкое, пушистое и очень громко гавкающее.       — О, ну вообще отлично, — Стайлз смотрит на любимую собаку Лидии, которая бегает вокруг и облаивает его во всю силу своих маленьких лёгких. Не приближается, но шуму наводит мама не горюй. — Как бы нам вернуть тебя домой, а? — подаётся вперёд, решив просто затолкать псину туда, откуда она появилась, и у него даже почти получается.       Собака верещит пуще прежнего, но сил её удержать у него хватает. И хватает времени даже наполовину протолкнуть в дверь, как она вдруг открывается и на пороге стоит удивлённая и явно недовольная Лидия.       — Какого чёрта, Стайлз? — поджимает губы в своей излюбленной манере.       Она всегда так делает, когда обстоятельства вынуждают её общаться с кем-то подобным ему.       С кем-то, с кем по собственной воле даже приветствием бы не обменялась.       — Хэй, Лидия, как поживаешь? — смотрит на когда-то-девушку-своей-мечты снизу вверх, чувствуя себя глупее, чем когда-либо. — А я тут...       Карие глаза Лидии удивлённо расширяются, когда она замечает его заляпанную кровью одежду.       — Ты что, решил убить мою собаку?!       От её крика Стайлз выпускает собаку из рук, и она сломя голову бежит в дом и продолжает лаять на него из-за хозяйской юбки.       — Что? Нет, конечно нет. Ты про это? — показывает на красные пятна. — Это моя, не бойся, — вытягивает вперёд руки по инерции, и она замечает пропитанные свежей кровью бинты на его запястьях.       — О господи, Стайлз, ты реально чокнутый. Я даже знать не хочу. Просто уходи.       Он быстро убирает руки обратно и начинает нести полный бред, пытаясь оправдаться. Как всегда делает, когда волнуется.       — Стайлз... — голос Лидии звучит испуганно.       — Правда, я тут просто... Просто рассыплю немного вот этой штуки, ладно? Это правда необходимо сделать, а потом я сразу уйду! — достаёт банку из мешка и зачерпывает ладонью горсть пепла.       Просыпает на деревянные половицы, которые его словно впитывают, отвечая негромким гулом.       — Стайлз, обернись! — Лидия хватает его за плечо и разворачивает, в ужасе глядя на что-то впереди себя.       Что-то, оказавшееся ещё одним оборотнем из стаи Девкалиона. С красными прожекторами вместо глаз, как и у остальных, и ужасным трансформировавшимся лицом. Рослый, мускулистый, не меньше Дерека и куда более злой. Он принюхивается, словно отыскивая какой-то определённый запах в воздухе, и рычит, глядя прямо на Стайлза.       Найдя.       Рывком вперёд так быстро выскакивает, что у Стилински едва хватает времени оттолкнуть Лидию назад и рассыпать пепел тонкой полоской по периметру порога.       — Лидс, а у вас случайно нет заднего входа? Чтобы я мог свинтить по-тихому, а?       Лидия, всё ещё в ужасе от одного только вида пытающегося прорвать магическую преграду оборотня, отрицательно машет головой.       — Плохо. О нет, только не это, — выстанывает Стайлз, заметив в начале улицы три фигуры, при приближении оказавшиеся Пэрришем и двумя охотниками. — За что мне всё это, а? — смотрит на небо, как будто там ему кто-то ответит, и ойкает, когда Лидия буквально вцепляется в его руку.       Между оборотнем и людьми завязывается драка, но чем дальше, тем отчетливее видно, что преимущество отнюдь не на стороне Пэрриша и охотников. Один уже без сознания лежит на земле и ещё жив только благодаря стреле, выпущенной в бочину оборотню вторым. Которая для монстра, похоже, не больше чем укол. Но отвлекает.       — Стайлз, он их убьёт, — шепчет Лидия, следя остекленелым взглядом за дерущимися.       Ещё сильнее сжимает его руку и кажется сейчас такой маленькой и хрупкой, что Стайлз еле подавляет в себе желание её обнять.       Может, и зря.       Вместо этого отцепляет от себя её ладонь и высыпает в неё остатки пепла.       — И что мне с этим делать? — непонимающе спрашивает Лидия.       — У тебя ведь в другой руке "карманный ветер"? — спрашивает Стайлз, пытаясь высмотреть смятую цветастую упаковку. — Насколько сильный поток он может развить?       — Стайлз, я сушу им волосы, а не смерчи запускаю. Я не знаю!       — Ну вот, значит, и выясним. План такой: я выхожу за черту, а ты в этот момент распыляешь с помощью заклинания пепел на оборотня. Сам я не успею, когтями он меня точно достанет. А так и я убегаю, и им будет проще скрутить этого громилу.       Лидия подаётся вперёд, испуганно глядя на Стайлза.       — А если силы заклинания не хватит? Он же тебя разорвёт. Это ты понимаешь?! — снова на крик срывается и, кажется, в первый раз волнуется за него.       Лидия Мартин волнуется за него.       Это придаёт Стайлзу, который на самом деле и сам от своего плана в ужасе, сил и решимости в последний раз сжать её хрупкие плечи и с улыбкой произнести:       — Ну я же чокнутый, разве забыла?       Челюсти оборотня клацают в миллиметре от его шеи, но Лидия всё же успевает, и тот, покрытый тонким слоем пепла, рычит без возможности даже пальцем пошевелить.       За это короткое мгновение у Стайлза без преувеличения вся жизнь проносится перед глазами, и самым грустным почему-то кажется то, что он так и не успел сказать Дереку всё, что он думает и чувствует.       Живому Дереку, к которому, конечно же, успела прийти подмога. Сглатывает огромный ком и, стараясь не упасть, на дрожащих ногах пробегает мимо скрутивших оборотня охотника и Пэрриша, явно не верящего своим глазам, и велит ему позаботиться о Лидии.       Не смог удержаться.       — А, и лучше поторопитесь вырубить его, пепел не будет действовать слишком долго! — кричит напоследок и скрывается в тёмном переулке, чувствуя себя героем из детских книжек.       Спас принцессу, победил дракона и остался жив!       Надолго этого настроя, правда, не хватает. Чем дальше Стайлз углубляется в городскую тьму, тем явственнее в воздухе чувствуется запах крови и пороха, а крики всё громче и уже со всех сторон раздаются. Всё это гонит его ко второй точке ещё быстрее.       Свернув в небольшой проулок, Стайлзу поначалу кажется, что он что-то не так понял или снова пропустил нужный поворот, потому что помимо высоких кованых заборов особняков зажиточной элиты города здесь есть только... старый каменный колодец со ржавым опускным механизмом, не менее ржавым ведром и рассохшейся от времени верёвкой.       Стайлз с сомнением подходит вплотную к колодцу и опасливо заглядывает в тёмные глубины, как будто оттуда на него может выпрыгнуть что-то похлеще тех монстров, что он уже видел. Набирает в ладонь драгоценный пепел, но высыпать его не спешит.       Он точно всё правильно запомнил? Если ошибётся, то оставшейся порции ещё на два раза ему попросту не хватит.       Стайлз настолько уходит в свои мысли, что совершенно не замечает двух подбирающихся к нему охотников, принявших его за одного из оборотней, пока они не валят его на землю, прижимая ногами, чтобы не рыпался. В царапину, оставленную Кали, попадает сырая земля, и та снова начинает противно болеть и кровить. Он пытается докричаться до них, доказать, что никакой он не оборотень, и один из охотников очень вовремя узнаёт в нём сына капитана стражи, потому как второй уже приставляет к его горлу меч, готовясь, видимо, её попросту отрубить. Рывком разворачивает его и светит переносным наручным фонарём в лицо, ослепляя.       — Ну точно, погоди его калечить, Триш, потом не оберёмся, — первый, убедившись в его личности, милостиво убирает фонарь, но глаза у Стайлза всё одно режет с непривычки, и кажется, он обоими словил зайчиков.       Свободно выдыхает, только когда металл больше не холодит неприкрытую шею, и, пытаясь избавиться от бельма перед глазами, старается рассмотреть ту, которую охотник назвал Триш. Неужели и правда женщина? Стайлз до этого даже представить себе не мог, что охотниками могут быть не только мужчины.       Хотя, судя по тому, как ломит плечо, удар у неё поставлен ничуть не хуже, да и силы не меньше, чем у любого из стражников.       Когда ему наконец удаётся отлепить ухо от земли, он уже во всех подробностях слышит, как они препираются на счет того, кто именно потеряет драгоценное время и отведёт "бесполезного юнца" в безопасное место.       Из всего выходит, что для них это не более чем игра, долгожданная разминка после нудных тренировок в глубинах замка Арджентов, и в этот момент Стайлз очень хочет ударить. И ему даже без разницы, кого именно из них. Он уже даже поднимает кулак, в котором все ещё сжимает пепел. На самом деле от напряжения ладонь попросту свело, так он старался не рассыпать ни крупицы, пока его скручивали и пытались убить.       Ещё раз бросает на спорящих пристальный взгляд и, посчитав, что лучшего момента у него может просто не быть, одним рывком поднимается и подбегает к колодцу, закинув горсть пепла внутрь.       — Ты что, мать твою, реально чокнутый? — кричит на него Триш, и голос у неё как у заправской стервы.       Прямо как Стайлз и представлял.       — Ну, с тобой точно справлюсь, — специально провоцирует, и она на удивление легко ведётся.       — Ладно, я отведу сопляка, а ты давай на подмогу ребятам.       "Ещё и замашки командирские" — думает, позволяя пихнуть себя под лопатки и утащить в тёмный проулок.       Притвориться чокнутым и правда может оказаться не плохим выходом.       Стайлз решает уболтать охотницу глупыми вопросами, а параллельно продумать план побега.       — Скажи, а как ты дошла до жизни такой? Нет чтобы платья носить и обсуждать с подружками, с кем было бы круче пойти на летние танцы. Вместо этого ходишь вся обтянутая в кожу, как мужик, — косится на Триш, которая идёт на шаг позади. — Хотя, должен признать, тебе форма идёт куда больше, — подмигивает даже, и на этом её выдержка и холодность исчерпываются.       Стайлз получает за свой гонор увесистый подзатыльник, но ни слова в ответ.       — Хотя у тебя даже имечко не женственное совсем. Триш, — смакует на языке, чем ещё сильнее выбешивает охотницу. — Слишком много шипяще-рычащих звуков. Совершенно не мило, — цокает с видом великого критика и на удивление их обоих уворачивается от очередного удара. — И не надо на мне свою злобу вымещать, это ты родителям скажи, которые тебя так назвали.       — Если ты сейчас не заткнёшься, то до замка мы не дойдём. Знаешь, как легко будет списать твой труп на нападение оборотней, а? И вопросов никто задавать не будет, — огрызается Триш.       — Какая неблагодарность! Я тебе, может, жизнь спасаю тем, что отвлекаю от них. Ты хоть одного видела? Да даже та бешеная в лесу больше тебя будет. И уж точно сильнее. Стоп, — останавливается Стайлз. — Ты ведёшь меня в замок?       Охотница предпочитает проигнорировать его, только недовольно цыкает и закатывает глаза, по крайней мере, так Стайлзу кажется в полутьме.       Значит, не домой и даже не в казармы стражи, а прямиком в замок Арджентов? Именно туда, где находится последняя точка, которую он должен усилить пеплом древа перед тем, как встретиться с Дитоном? Как удобно.       Стайлз довольно ухмыляется и даже замолкает, выражая своеобразную благодарность Триш за помощь. Доставят до места, да ещё и под охраной! Красота!       Остаётся только вопрос, в какой именно части замка его собираются оставить и насколько трудно будет выбраться оттуда незамеченным, но это Стайлз решает оставить на потом.       Им даже почти удаётся объявить своеобразное перемирие, и он подумывает рассказать охотнице правду, чтобы освободиться. Не дура же она, в конце концов, должна понять, как важно то, что он делает. Но все его планы летят в бездну, когда из тени выпрыгивает огромный волкоподобный оборотень и, осмотрительно выбив оружие из рук Триш, ударом наотмашь когтистой лапищи припечатывает её к стене близлежащего дома.       Либо у Стайлза обострились все чувства, либо показалось, но... он только что слышал хруст её костей. Он очень хочет, чтобы ему показалось, молится об этом, медленно-медленно переводя взгляд с её бездыханного тела на оборотня, и вздрагивает, когда видит кровь на его лапе, в темноте видит.       Оборотень стряхивает с когтей ошмётки то ли её плоти, то ли ещё чьей-то, и, поднимаясь во весь рост, оборачивается к застывшему на месте Стайлзу.       Даже не зная его лично, никогда прежде не видя, понимает, кто перед ним. Чем-то глубоко внутри себя чувствует исходящую от него силу и могущество, а проседи на шерсти говорят о его возрасте, гораздо большем, чем у всех остальных оборотней. И глаза, будто подёрнутые молочной плёнкой, совсем как у Коры.       Шрам делит левую часть лица напополам.       — Девкалион, — понимает, что произнёс имя вслух, только когда глаза альфы загораются алым.       — Надо же, как интересно. Ты знаешь, кто я, — Девкалион прислушивается к голосу и уверенным шагом приближается к его всё ещё оцепеневшей тушке.       Но не вырубает также, как Триш, даже больно не делает, разве что рубашка воротом, за который его над землёй поднял альфа, впивается в шею, грозясь полностью перекрыть кислород.       Думать в таком положении очень сложно, тем более, когда рядом монстр, способный как открытую книгу считывать все твои эмоции, о чём он не забывает напомнить, сверкнув своими жуткими глазищами в сторону Стайлза:       — Лучше даже не думай об этом.       Стайлз не оборотень, и слова Девкалиона не должны действовать на него гипнотически. Бояться он может, но слушаться?       И тем не менее, он слушается. Проклиная самого себя, убирает руку из полуоткрытого наплечного мешка и, плюнув на всё, безвольной куклой виснет, позволяя нести себя в сторону замка.       Вперед смотреть из такого положения очень трудно - для того, чтобы увидеть хоть что-то, кроме сменяющих друг друга брусчаток, Стайлзу приходится напрягать шею, которая и так уже сильно болит.       Но видеть и не обязательно, возникшее чужое присутствие он чувствует, и если уж даже он, то Девкалион и подавно.       Стайлзу едва удаётся разглядеть несколько пар приближающихся к ним сапог, как весь его мир переворачивается раз десять, и ему на собственной шкуре дают понять, зачем всё это время за шкирку волокли.       Охотники во главе с Арджентом, среди которых оказывается и его отец, уже готовятся выпустить в оборотня целый град стрел, который, конечно, вряд ли бы нанес ему хоть сколько-нибудь ощутимый урон. В отличие от Стайлза, которого он выставил впереди себя живым щитом и который точно превратился бы в решето, если бы Арджент не успел вовремя сделать охотникам запрещающий жест рукой.       — Смотри-ка, сработало, — рычит ему на ухо Девкалион и, осклабившись, обращается к нападающим.       Точнее, к одному единственному, ради мести которому он всё это и затеял.       — Ну здравствуй, Крис, — перехватывает шею Стайлза когтистой лапой, в одном месте пропоров тонкую кожу. Показательно. — Вели своим шавкам стоять смирно, я хочу для начала поговорить. Мы ведь так давно не виделись!       Лорд останавливает отца Стайлза и приказывает охотникам опустить арбалеты.       — Прятаться за мальчиком? Серьёзно, Девкалион? Ты действительно сильно изменился за эти годы.       Стайлз чувствует, как когти на его шее сжимаются сильнее, почти лишая кислорода, а перед глазами хороводы водят чёрные точки.       — Да, Крис, я сильно изменился! Ты обрёк меня на ад, но, как видишь, я стал там повелителем!       — Ты всё ещё слеп, — Лорд приглядывается к глазам Девкалиона.       — Да, твои чёртовы уловки сделали меня слепым, одиноким волком с перебитыми лапами. Но я вернул себе силу. Даже больше, чем раньше. Гораздо больше!       — Кто в этом виноват, а, Девкалион? Если бы ты вёл свою стаю по правильному пути, ничего бы этого не было. Мы охотимся на тех, кто охотится на нас.       Услышав девиз дома Арджентов, альфа презрительно сплёвывает и щурит незрячие глаза.       — А когда же Талия свернула с правильного пути? Скажи мне, охотник, кто из Хейлов угрожал вам настолько, что вы решили самостоятельно извести своих же сторожевых пёсиков?       Стайлз весь обращается в слух, едва Девкалион произносит фамилию Дерека, и усиленно пытается вспомнить из того, что знает о его семье, кто такая Талия.       — Но что ещё более интересно — ты решил позволить им вернуться, а, Крис? Настолько испугался меня? Или ошибки прошлого тебя ничему не учат? Оборотни и охотники не могут жить в мире. А вот я вполне могу пополнить свою стаю альф ещё одним. Потомственным, сильным и благородным. А когда заставлю его убить этого маленького друида, то он и вовсе сможет стать вторым после меня.       Стайлзу очень страшно. И не только от того, что он в лапах самого ужасного существа, или от того, что не может вникнуть в суть его слов. Страх как раз в том, что он понимает. Ниточки распутываются одна за другой, и в его голове выстраивается вполне логичная картинка.       Голова чуть не лопается от мыслей и эмоций, а не думать не получается никак.       Шокированный услышанным, Стайлз вспоминает, что так и не засыпал последнюю точку пеплом, только когда банка чуть не вываливается из открытого мешка.       Со скоростью магического вихря обдумав все "за" и "против", решает, что стоит рискнуть и потратить часть пепла на то, чтобы обездвижить Девкалиона. Осторожно двигает одними только пальцами, стараясь даже думать о другом, чтобы тот не почуял, и высыпать немного пепла себе на ладонь.       — Что вообще такое эта твоя стая альф? — Крис следит взглядом за Стайлзом и, видимо, решает помочь ему, уболтав Девкалиона.       — Это моя королевская свита. Стая в стае, — улыбается тот. — Каждый из нас обратил по шесть бет специально для этой встречи.       Стайлз по побледневшему лицу лорда понимает, что дела совсем плохи.       — Они ещё совсем новички, мы даже не успели их обучить. Это будет их первое полнолуние, — Девкалион растягивает слова, говорит с явным наслаждением и предвкушением, а у Стайлза от этого позвоночник морозит. — Как ты понимаешь, с самоконтролем у них плохо. Так что горы трупов не избежать. Горы трупов близких тебе людей, Арджент, и ты увидишь смерть каждого из них, прежде чем я убью тебя. Мы оба в полной мере насладимся зрелищем и вкусом мести.       Стайлз уверен, что Девкалион слишком увлечен своими угрозами, но тот замечает его попытки вынуть тугую пробку из банки. Давно не белая рубаха трещит и рвётся в нескольких местах, когда его поднимают на уровень забельмённых глаз, рычат в самое лицо:       — Ты всё равно уже не успеешь сделать... Что бы ты там ни задумал, — замахивается, как совсем недавно на Триш, и Стайлз согласен был бы получить такой же удар.       Всё лучше звука выбитой из ладони банки, на мелкие осколки разбившейся от падения на брусчатку.       — Оставь моего сына в покое! — капитан Стилински по-своему понимает действия Девкалиона и бросается вперёд вопреки предупреждающим крикам Арджента.       Завязывается драка, и в ближнем бою сила явно не на стороне охотников. Они пытаются набросить на него верёвки, оглушить чем-то, чего Стайлз не слышит, и режут серебряным оружием, которое, судя по всему, от обычного отличается только тем, что плоть Девкалиона шипит, но регенерирует так же быстро, как и раньше.       Стайлз пригибается к земле и, пользуясь тем, что на него сейчас особого внимания не обращают, собирает с земли рассыпавшийся пепел. Торопится, режется несколько раз и прямо так, с осколками, зажимает в кулаке. Осматривает внутренний двор в поисках нужного места, вспоминая, что говорил ему Дитон.       "Девиз Арджентов. Точка находится прямо под ним"       — Прямо под девизом... О! — замечает вырезанный на статуе текст и бежит к нему.       — Стайлз, сейчас же иди в замок! — кричит на него отец впервые так устрашающе, но Арджент останавливает его.       — Пускай идёт. Он знает, что делает, — говорит это, глядя прямо на Стайлза, и теперь он точно уверен, что лорд в курсе всего.       — Прости, пап, — одними губами шевелит и, кивнув Ардженту, высыпает намокший от его крови пепел на подножие статуи охотницы.       На обратном пути замечает, что на одну фигуру во дворе стало больше. На одного чёрного волка, с прыжка вгрызающегося Девкалиону в глотку...       Только огромным усилием воли он заставляет себя не закричать и продолжать бежать дальше.       "Не думай, просто не думай..." — повторяет про себя в такт ударам сердца.       Если обернётся хоть раз — точно не сможет закончить то, что начал.       Когда Стайлз добегает, наконец до особняка Хейлов, то снова чуть не оказывается в лапах кровожадной Кали.       Барьер Дитона её, ожидаемо, не задержал надолго, а теперь и он сам сидит на земле, зажимая одной рукой рану в боку, а другой целясь из арбалета в альфу, пытающуюся преодолеть новый барьер.       Стайлз бросается к Дитону и, стараясь не смотреть ниже его лица, спрашивает, насколько все плохо.       — Хорошо, что ты успел прийти, я не умру, но... — закашливается и сплёвывает на землю слюну, смешанную с кровью, а у Стайлза эта самая кровь отливает ото всех органов разом и подальше. — Я не смогу больше идти. Ты должен... Должен сам наполнить последнюю точку и закончить ритуал. Поспеши.       Выпускает из руки арбалет и снимает мешочек с остатками пепла с пояса. Вкладывает его в ладонь Стайлза и отключается прежде, чем успевает сказать, где точка находится.       А Кали как бешеная псина на цепи бросается на барьер снова и снова, обжигая их горящим взглядом и угрожающе рыча.       — Надолго меня это не остановит, а когда я доберусь до вас, то собственными зубами глотки перегрызу.       "Она права — думает про себя Стайлз. — Этот барьер её надолго не удержит".       Смотрит на Дитона и, подхватив его под руки, пытается поднять, а когда не получается, прямо так по земле тащит.       Это, конечно, глупо и ничем не поможет, если Кали всё-таки сломает барьер, но он просто не может оставить Дитона одного там с ней. Сейчас он постучит к Коре и спрячет библиотекаря у неё, а потом уже займётся поисками последней точки.       Кора открывает дверь раньше, чем Стайлз успевает даже руку поднять и, оглянувшись на застывшую в удивлении Кали, помогает ему затащить Дитона по ступеням внутрь дома.       — Давай, Стайлз, быстрее. Я знаю, где последняя точка.       Они осторожно кладут Дитона на небольшой диван в гостиной, и Кора тут же тащит его куда-то в направлении кухни.       Слишком уверенно двигается даже для слепой, живущей безвылазно в этих четырёх стенах. У Стайлза перед глазами возникает образ Девкалиона, и он не может не признать, что они очень похожи... Вернее, их слепота.       — Ну же, что ты там копаешься? — Кора недовольно шепчет и заставляет Стайлза опуститься на колени рядом с ней. — Где-то тут должен быть люк, ведущий в подвал. Там находится разлом силовой линии, — ждёт, пока Стайлз нашарит в идеально отполированных досках брешь, и продолжает. — Я не пойду с тобой, позабочусь пока о библиотекаре.       Уходит быстро, и он решает в следующий раз подробнее расспросить её, что же именно привело к тому, что она стала... такая.       Изо всех сил ухватывается и тянет на себя доски, пока они не поддаются, ровными кусками оставаясь у него в руках. Под слоем новых ещё один, но гораздо старше, темнее и весь в чёрных пятнах, словно... очень долго горел. Стайлз сглатывает и рукой нашаривает небольшое железное кольцо, потянув за которое, без труда открывает проём, ведущий вниз.       Жалеет, что не взял с собой волшебный огонь или вообще хоть какой-нибудь. Внутри подвала чёрная бездна, а Стайлз в отличие от Коры в таком вот видеть не умеет. Да и большой вопрос - сохранилась ли там лестница или же сгорела. А может, рассохлась? Столько лет ведь прошло, а сломать себе шею под самый конец будет ну очень глупо. Зато совсем по-Стайлзовски.       Внезапно с улицы доносится леденящий душу протяжный вой, а из окна кухни на него светит полная луна.       Он решается. Ныряет во тьму, словно в воду, и быстро-быстро соскальзывает по скрипящим, но всё ещё вполне добротным ступеням вниз. На четвереньках ползает по холодному сырому полу, пытаясь нащупать разлом, но даже примерно не представляет, где он и насколько большой сам подвал. А вдруг он подо всем домом проходит?       Грохот сверху заставляет его ускориться.       — Ну где же ты, где же... Чёрт! — Стайлз в отчаянии бьёт кулаком по каменному полу, как вдруг понимает.       Он ищет не так, как нужно.       Садится на колени, выравнивает дыхание и закрывает глаза. Абстрагируется ото всего окружающего мира, пытается почувствовать потоки магии, текущие где-то совсем рядом.       Увидеть, не видя.       Двигается также, на ощупь, боясь потерять тонкое, как нить паутины, ощущение магии. Вперёд, ещё и ещё, пока наконец не ощущает, что пол под его ладонью нагревается. Словно живой организм отдаётся биением в ответ на стук его сердца.       Достает мешочек Дитона и высыпает остатки пепла, молясь только о том, чтобы успеть вовремя.       Из точки начинает исходить свечение, которое с каждым толчком всё больше расползается по полу, соединяясь в единый замысловатый узор.       — Получилось! — радостно вопит Стайлз и бежит к лестнице. — Кора, всё получилось!       Но у выхода из подвала его ждёт совсем не Кора. Отвечает холодным хищным голосом совсем не она.       — Молодец, маленький друид, — Кали смеривает его насмешливым взглядом. — Только вот это вам не поможет. Наши беты, может, и не смогут зайти, но и мы выйти тоже. Знаешь, на что способны разъярённые альфы? — светит глазами-фонарями и за волосы вбрасывает обернувшуюся Кору к нему.       Кору, у которой глаза несмотря на бельмо светят ярко-жёлтым, и клыки почти такие же, как у Кали. Как и когти.       Стайлз по инерции ловит её, защищая от падения, но она практически тут же отталкивает его, сплёвывает чёрную жижу, кое-как справившись с приступом и скалится, пригибаясь к земле и глядя на Кали.       "Кора оборотень?" — у Стайлза в голове всё путается. — "Разве такое возможно? А может, её обратила Кали?" — пытается высмотреть на светлой коже следы порезов или укусов, но не находит ничего такого. Да и понимает прекрасно, что за такое короткое время Кора не смогла бы обратиться в любом случае.       Она уже была оборотнем. Вполне возможно, всегда.       Мысли, что она враг, в голове не возникает. Да в ней итак слишком много всего сейчас, но... Он словно издалека, из другого конца длинного-длинного туннеля смотрит, как Кора кидается на Кали и как та отбивает все её атаки, нанося свою.       Упивается собственным преимуществом, а Стайлз цепенеет от запаха крови Коры. Она предпринимает ещё несколько неудачных попыток цепануть Кали, а потом, обернувшись, кричит ему что-то, но слов он не разбирает.       Он смотрит поверх её головы на замахнувшуюся альфу и понимает, что этот удар вполне может стать последним для Коры.       Всё внутри него кричит, что этого нельзя допустить, что он должен защитить её во что бы то ни стало... Рука сама тянется к кинжалу на поясе, и хотя Стайлз совсем не уверен, что им он сможет остановить альфу, он тянет Кору за руку на себя, меняясь с ней местами и вонзает остриё в на удивление мягкую плоть Кали до самой рукояти.       Она застывает, удивлённо глядя то на рану, то на Стайлза, и оседает, бормоча снова и снова: "Невозможно". Клыки и когти исчезают, а глаза становятся обычного, карего цвета. Лицо теряет хищные черты, становясь красивым, даже женственным.       Стайлз встречается с ней взглядами в последний момент. Уже в следующий жизнь покидает её, и хотя он не обладает ни сверхъестественным чутьём, ни оборотническим зрением или слухом, он очень отчётливо это понимает.       Он только что убил человека.       Стайлз абсолютно точно зашёлся бы в новом приступе паники, если бы не тёплая ладонь Коры на его плече.       — Спасибо, — простое и тёплое, такое успокаивающее.       "Да, — думает Стайлз, стряхивая с себя остатки оцепенения, — всё верно. Она убила бы и Кору, и меня, а потом и Дитона. Даже несмотря на то, что сейчас она выглядит как человек, Кали всё равно монстр. Я избавился от монстра".       Повторяет про себя, поднимаясь вместе с Корой наверх.       — Вы справитесь? — смотрит на вернувшуюся в нормальное состояние девушку и всё ещё лежащего без сознания Дитона.       — Да. Иди, — она говорит очень тихо, не оборачиваясь, и Стайлзу даже начинает казаться, что ей попросту неловко.       Но думать об этом сейчас у него нет ни сил, ни времени. Он понимает, что должен убедиться в том, что ритуал действительно подействовал, и хотя бы беты их городу больше не угрожают.       Стайлз заставляет себя выбежать на улицу несмотря на загоняющий сердце страх и чуть не падает на ступеньки, когда видит скалящихся, бьющихся раз за разом о невидимую преграду оборотней.       Не таких, как альфы, которых он видел до этого. Совершенно диких, с безумными, жаждущими крови взглядами и слюной, капающей с острых звероподобных клыков.       — Ну, по крайней мере, ритуал и правда подействовал, — выдохнув, проговаривает Стайлз и, бросив последний торжествующий взгляд на стаю, бежит в сторону замка.       Не то чтобы он собирался чем-то помочь там, да и вряд ли сможет в любом случае, но он чувствует, что должен... Хотя бы увидеть, убедиться, что отец ещё жив, что Арджент с его людьми смогут справиться с Девкалионом и оставшимися внутри барьера альфами.       Внутри барьера... Стайлз видел волка во дворе замка и уверен, что его догадка верна, но все же сворачивает к городским воротам, всматриваясь в освещённое полной луной пространство за ними.       — Один, два, — Стайлз подходит вплотную к барьеру, пока не убеждается, что лежащие на земле фигуры принадлежат близнецам, а не Дереку.       Ещё часть внутри него песчаным замком обрушивается от облегчения.       Жив.       По крайней мере, он жив.       Перед глазами всё начинает плыть, но воспоминание о Девкалионе помогает Стайлзу удержаться в реальности. Охотники и стражники, попадающиеся по пути к замку, его даже не останавливают, а он и не замечает их. Во внутреннем дворе кипит настоящая битва, и теперь Арджентам противостоит не только Девкалион, но и тот альфа, которого он встретил у дома Лидии. Именно он готовится прыгнуть на тяжело дышащего волка, когда Стайлз изо всех сил выкрикивает:       — Всё кончено, Девкалион! Им не войти, а вам не выйти. Вы в ловушке.       Второй альфа злобно рычит, решив, видимо, избавиться от него, но волк оказывается быстрее, бьёт мощными лапами в спину и, опрокинув того на землю, вгрызается в шею.       — Что ж, я последую твоему совету и в этот раз не совершу таких же ошибок, — говорит Крис, держа Девкалиона на мушке и выпуская стрелу, от которой тому в последний момент всё же удается увернуться.       Альфа оглушающе рычит, расставив лапы, и бросается на охотников. Завязывается настоящая битва, и Стайлзу всё сложнее уследить, кто где, он пытается найти отца, хотя взгляд то и дело возвращается к фигуре волка.       Запах крови слишком сильный, и всё это больше похоже на какую-то совершенно безумную вакханалию, но время замирает в тот момент, когда один из альф с ликующим рыком вонзает когти в бок волка.       — Нет!!! — кричит Стайлз и хочет ринуться вперёд, но сильные руки удерживают его на месте. — Нет, нет, нет, пусти! — выбивается, захлёбывается собственным криком, глядя, как на землю крупными каплями капает темная кровь. — Нет...       — Тихо, Стайлз, всё хорошо, всё будет хорошо, — голос отца звучит словно издалека, а фигура волка расплывается перед глазами, пока не остаётся одна только вязкая бесконечная тьма.       "Дерек..."