Решимость под номером ноль

      Данная запись могла бы быть посвящёна силе, способностям Решимости, но здесь следует особенно остановиться на Третьем последователе, который привёл в действие один весьма странный механизм в жизни доктора Гастера, сотворив нечто невообразимое впоследствии.              Данное вкрапление не что иное, как часть определённой системы, одна бусинка из огромного ряда на длинной тонкой нити…       Впрочем, повествование стоило бы начинать в необходимом порядке, чтобы не упустить важное и оставить несущественное. Подобное проявление вежливости к наблюдателям и предоставление им мнимого права быть значимым лицом, быть носителем решающего голоса Третий часто применял в разговорах. Однако Третий был одним из тех, кто знал, как устроен этот мир и как тут всё работает. Он видел будущее, но не вмешивался в настоящее. Его звали Клавз.              Итак, поднимаясь по винтовой лестнице в свой кабинет, Дингс не ожидал встретить Клавза на своем пути по той простой причине, что змееподобному монстру не столь удобно взбираться по заковыристым каменным ступенькам. Гастер заметил его странный силуэт в свете блеклых лучей из маленьких окошек башни. Зацепившись хвостом за перильца, Клавз повис вдоль высоты коридора закрученной лестницы подобно летучей мыши, сложив на груди передние лапки с длинными коготками, предназначенными для рытья под землёй и собственно передвижения там же.              Дингс дошел до необходимых ступенек, чтобы быть на одном уровне с предстоящим собеседником, а затем остановился и облокотился о стену, ожидая ответа на немой вопрос.              — Доктор Гастер, куда вы направляетесь? — тихо и с долей делового спокойствия начал Клавз. — Знаете, для города, который гордится своей честностью и благодетельностью, у вас много скелетов в шкафу.              Видимо Третьему показалось это забавным, и он издал тихий смешок, чтобы ввести Дингса в заблуждение собственной шуткой. Открыв огромные глаза, Клавз осмотрел друга с хитрой улыбкой.              — О чем ты хотел поговорить? — тот сразу перешел к делу; у него осталось не так много времени перед тем, как человек в кабинете проснётся. — Не переживай. Я знаю, что это ты сломал ловушку прошлой ночью. И это факт вводит меня в заблуждение больше, чем в недовольство. Ты же знал об откатах во времени, верно?              — Время — очень странная штука. Все нанесённые раны всё равно останутся в памяти, даже если их и не было. Смерть есть закон, а не кара, но ты Судья, поэтому существует выбор свободы или приговора. Здесь я не могу за тебя решать.              — И что мне предстоит решить?              Клавз замолчал. Он задумался. Задумался об очередной шутке.              — Доктор Гастер, вы завели себе питомца, — глухо прошептал дракон. — Надеюсь, вы знаете, как правильно за ним ухаживать?              Снова тихий и скромный смешок. Клавз не говорил лишнего. Он наблюдатель, который просто не откажется от возможности плохо пошутить. Дингс знал, что таким образом Третий уходил от ответа.              — Ладно, — Гастер продолжил свой путь вверх по лестнице, не показав в ответ даже намёка на эмоцию. — Мне пора.              — Что бы ты сейчас не сделал, какой выбор не совершил, просто помни, что она последняя из настоящих.              — Что это значит?              — Сам решишь.              Дингс смог бы накинуть много вариантов перевода данной фразы, но так и не угадал истинное и единственное значение впоследствии.              «Каким надо быть безумцем, чтобы связаться с человеком?»              Он поднимался по винтовой лестнице и напряжённо размышлял. Он не боялся человека как соперника. Он просто был не готов к предстоящему диалогу, который из-за любого неверно сказанного слова мог вылиться во что-то нечто ужасное по его мнению.              Всё чаще отстраняясь от эмоциональной составляющей своей работы доктора и учёного, от жертв и их родственников, Дингс потерял коммуникабельность в общении. Ему и не требовалось эта способность. Вокруг него уже создался круг существ, с которыми он наладил контакт и с которыми ему комфортно. Заводить новые знакомства казалось ему бессмысленным расточительством времени. Хотя численность монстров не была столь велика, поэтому он и так был знаком со всеми, кто живёт на горе Эббот.              Но этот человек заставлял совершать странные поступки. И пусть они не были лишены логики, но вот мотивы. Гастер чувствовал по отношению к нему или точнее к ней… сочувствие?.. жалость. Определённо жалость.              Глупо.              Однако так же глупо и акцентировать на одном человеке все отрицательные поступки людей. Необходимо воспринимать её как нечто не от мира сего. Забыть о войне и патологической вражде к друг к другу. В эту ночь Гастеру определённо удалось это сделать.              Монстр спас человека. В тот момент он чувствовал решительность в действиях, потому что ему хотелось изменить судьбу. Сейчас же это чувство стало менее ярким в душе, когда повествование обрело относительно спокойный и плавный ход событий.              Ключ открывает замок.              Он замер в центре кабинета, оценивая ситуацию.              Выглядела несостоявшаяся жертва лучше, чем вчера. Девушка неподвижно лежала на кушетке. Её лицо было ещё очень бледным, а губы бескровными, но уже без вчерашнего жуткого пепельно-серого оттенка.              Действительно, с человеком проще, когда он спит, но Дингсу нужны ответы, поэтому он не мог снова воспользоваться снотворным. Пока что. Если решимость нельзя убить, то всегда есть иное средство, как победить человека. Сон.              Он прошёл к окну в конце комнаты. С такого уровня высоты можно было любоваться только облаками. Но он наблюдал только за человеком.              Время.              Девушка с трудом приоткрыла глаза. Всё её тело сковывала странная болезненная тяжесть, а мир ещё не обрёл чёткость видения и плавал вокруг цветными пятнами. Она приподнялась на локте и сразу уставилась на дверь, не заметив ожидающего позади неё монстра.              Пересилив себя, Ли медленно села на край постели и опустила босые ноги на холодные доски пола. Она убрала непослушные волосы с лица, зажмурилась. Её причёска обладала странным переходом цвета: у корней волосы серые, кончики имели оттенок выцветшего блонда. Затем Ли спешно встала и направилась к выходу. Почему-то это было для неё важно. Девушка добралась до цели и поймала ручку двери, чуть не упав при этом. Несколько раз упорно дернула, но замок не поддался.              — Заперто, — констатировала она. — Как будто меня уже…              Она обернулась и только сейчас поймала знакомый силуэт. Её глаза солнечного цвета посмотрели на монстра в конце комнаты.              — Ждали! — Отчего она улыбнулась ему, Дингс не сразу понял. — Ты ждал меня.              Монстр смотрел на человека и опасался того, что его наблюдательность, столкнувшаяся со столь интересным на открытия экземпляром, выявит нечто лишнее и неуместное. Он старательно делал вид, что её взгляд говорил ему ровно столько, сколько он мысленно требовал, и никакая несуразица не имела место быть. Человек, которому не свойственна скудность в эмоциях, обладал чудовищным талантом неосознанно пронизывать каждую свою черту намеками на то или иное чувство, отношение. Решимость подошла к нему ближе.              — Но почему? — внезапно спросила Ли. — Почему тебя-то здесь заперли?              Он не мог позволить, чтобы бесполезные мысли женщины, запечатлённые в отчаянном взгляде, испачкали его собственные и вызвали сочувствие или стремление принять участие в её скверной доле.              — Я помогу тебе выбраться отсюда, — обронила Решимость и осмотрела комнату внимательнее, чем когда проснулась. — Но сначала нам надо поговорить с глазу на глаз…              Затем девушка подошла к ближайшему стулу и начала неумело двигать предмет в сторону от стола. Дингс сделал вывод, что способность использовать магию у обладательницы красной души низкая, как почти все её характеристики на данный момент. Кроме времени жизни, разумеется. С этой минуты человек вовсе перестал внушать опасность. Он впервые подвел такой итог.              Итак, незнакомка уже отважилась истязать его терпение и захламить голову фразами, непригодными для понимания. Дингс был бы рад полагать, что за таинственной пеленой действий незамедлительно последует логичная, разумная развязка, но нет. Она продолжала вести себя так же.              Ли забралась на стул. Теперь можно было вести разговор с глазу на глаз, а не как раньше с глазу по грудь.              — Но знаешь, я рада, что мы оказались здесь вдвоём. С тобой наедине, — она заговорила тише, чтобы слышал только он; этот таинственный голос заменил звон убийственной тишины. — Не будет ничего, как раньше. Только этой ночью твои глаза. Всё, что ты придумал дальше, пусть осуществится только не во снах.              Человек положил обе руки на плечи монстра.              — Так, — сказал Гастер, когда осознал, что на этом девушка останавливаться не будет; её сердце сменило цвет на синий, и Ли не смогла двинуться с места, удивлённо хлопнув ресницами. — Я вижу, всё здесь для тебя представляет игру.              — А некоторые даже после работы не хотят играть…              — Не отчаивайся. Я уверен, что рано или поздно ты встретишь человека, с которым сможешь весело проводить время. С тобой я намерен только вести диалог.              С помощью магии человек вернулся на землю.              — Ладно, — её голос потерял былую радость. — Буду скромнее.              — Значит, с твоей стороны мне больше ничего не угрожает?              — Нет, — Ли села и отвернулась к спинке стула; в её голосе показались нотки необоснованной обиды. — Можешь смело расстегнуть ещё одну пуговицу на своей рубашке. Обещаю. Это не произведёт на меня никакого впечатления, кроме эстетического.              — Я учту это.              Дингс не воспринимал её слова. Предсказать действия сего создания было невозможно, но от этого не менее интересно. Упрекать её за такое поведение он не мог. Он был свидетелем того, как от неё хотели избавиться другие люди. С таким отношением проще сойти с ума, чем принять это как реальность. Видимо, девушка предпочла первое.              — Меня никто никогда не спасал, — тихо попыталась оправдаться аномалия; Ли мельком взглянула на место своего ранения: платье порвано и испачкано кровью. Задумавшись о своем неопрятном внешнем виде, она захотела вновь спрятаться под капюшон своего плаща. — И я подумала, что… ты увидел во мне то, что другие не понимают. Я подумала, что я тебе нужна. Поэтому ты меня спас. Просто в последнее время у меня всё меньше поводов возвращаться после смерти и…              Человек заговорил о главном. Нет, не о любви. Любовь давно была разгадана доктором Гастером— примитивная химическая реакция, ведущая к проигрышу. И Ли уже проиграла, раз готова была сдаться. Но был ли смысл развеивать мечтания едва вменяемой женщины? Гастеру было выгодно, чтобы человек не хотел его убить, а даже наоборот испытывал к нему абсурдные чувства.              Главная мысль здесь о Решимости, о силе Бессмертия.              «Возвращаться после смерти»              Теперь остаётся сложный вопрос, перетекающий в проблему. Решимость в лице данной аномалии — очень сложный инструмент. Но чем лучше мастер, тем более сложными инструментами он пользуется.              — Ты обладаешь способностью возвращаться после смерти? — спросил он, но…              Аномалия совсем затихла.              Если тоска измеряется в волнах, то сейчас Ли точно утонет.              Она сидела на стуле и рассматривала свой пояс — обмотанную вокруг её талии красную ткань. Боль от раны не ощущалась, но девушка задумалась о том же, от чего недавно удивился монстр. Ее хотели убить люди. Снова.              «Ещё меньше поводов возвращаться… когда же ты поймёшь, что тебя там не ждут, и сдашься?… замолчи»              Настроенный выведать у человека информацию, Дингс не мог найти подходящий момент. Значит, он должен подыграть ей, чтобы совсем не потерять нить необоснованного доверия. Иначе она ничего ему не скажет.              Он обратил внимание, насколько неизвестные муки и голод обезобразили Решимость. Её лицо обрело бледный оттенок, тело исхудало, и неровный свет из окна невыгодно подчеркивал подбородок и тонкую шею. Причёска неровно лежала после сна. Человек выцветал, как фотография, оставленная на растерзание солнечным лучам.              Он вспомнил, что они находятся в старой квартире, где раньше жили монстры, пока они… были в принципе живы. Затем комнаты на самых верхних этажах замка стало некому заселять из-за небольшой численности его народа. Здесь точно есть кухня, где обычно хранится еда. У монстров она имеет способность не портиться долгое время.              — Тогда я настоятельно советую тебе поесть, — позвал Дингс, и на лице Ли снова появился живой интерес к происходящему. — А то смотрю на тебя и не понимаю, чем же питается твой организм кроме себя самого.              — Ты что-то имеешь против? — она смутилась, ей было бы проще, будь на ней накидка.              — Отнюдь, у тебя очень красивый скелет, — Отчего-то Дингс вспомнил шутку Клавза, которую неосознанно смог превратить в комплимент, потому что Ли заулыбалась в ответ и повернулась в его сторону. — Идём?              Девушка кивнула.              — Но я хочу пить.              — Там и вода есть, — Дингс пытался сохранять дружелюбность в голосе, с коей обычно принято разговаривать с детьми при уговорах; он помог Ли подняться на ноги и, убедившись, что она вполне способна ими управлять, чтобы добраться до кухни, надёжно поддерживал её на пути. — Но учти, никакой магии воды, иначе в противном случае мне придётся тебя связать. Поняла?              — Связать? — удивилась Ли. — Значит, тебе нравятся такие игры?              «И во что я только ввязался»              Но он улыбнулся. Скорее от глупости и забавности сказанного. Скорее от искренности и решимости в её взгляде.              Замереть на тонкой грани между временами… последняя из всех настоящих, чтобы суметь пустить трещину по холодному стеклу защитных механизмов.