Награда за вмешательство

Глава 19

С каждым днем у меня оставалось все меньше и меньше времени на отдых. Часть планов начала осуществляться, и это обнадеживало, за исключением одного громадного обстоятельства по имени Гермиона. Эта девушка упорно отравляла мою жизнь своей неуемной жаждой справедливости. Захотела свободы эльфам — тратит свое время на безнадежное занятие, а моё выступление всего лишь притормозило её, и я уверен, что ненадолго. Вбила себе в голову, что выступит лучше всех в дуэлях с самым слабым, и вцепилась в меня. По-моему, ей показалось несправедливым, что Поттер выбрал напарником Уизела-шесть, и теперь она восстанавливает эту самую справедливость в её понимании, не спросив моего мнения. Привыкла командовать мальчуками и воспринимает нашего брата глупыми, наивными детьми. Подобную личность невозможно убеждать словами и без фактов, эх, предчувствую, намучаюсь я с нею до слез. А как она подловила меня, это нечто! Поставила перед выбором: напарник или… на глазах у всего класса, и выбора уже не осталось. Выбрать «или» означало забыть о нормальном общении с девушкой, и вообще, такой поступок называется «свинство». Интересно, как она меня так хорошо просчитала? Подобные мысли бродили в моей голове и не давали сосредоточиться на уроках. После обеда голова у меня пошла кругом от этих девушек, от этого Невилла с Поттером, да от всего. Сейчас мои представления про спокойную жизнь и учебу кажутся такими наивными, что рыдать хочется. Вместо того чтобы мудро направлять Грейнджер и Поттера на путь истинный, то есть просто дать им подсказки с турниром и хоркруксами, я занимаюсь хрен знает чем, а проблемы, требующие личного вмешательства, разрастаются с каждым моим словом и поступком. Кто-то другой на моем месте сделал бы так: слил лже-Грюма директору, указал место хранения хоркруксов Поттеру, грохнул Волдеморта с Петигрю, и вуаля — победа в шляпе, все счастливы. На первый взгляд так и нужно поступить, но если подумать… получается, что схожим образом поступают только герои книжек для умственно отсталых людей. Ясно даже для слабоумных, что арест Крауча-младшего не пройдет незамеченным для Реддла, а подскажут ему и ученики, и министерство, и пресса. И что же сделает Том? Правильно, он поменяет план с кубком, и мои знания окажутся вымыслом, а лично Том спрячется понадежнее. С хоркруксами проще и сложнее одновременно. Уничтожить часть из них не трудно, но что делать со змеёй? И где гарантия, что Волдеморт не узнает об уничтоженных частицах своей души? Где уверенность, что он не слепит новые и не спрячет их подальше? Нельзя забывать, что потерю хоркруксов он обнаружил незадолго до финальной схватки с Поттером и понадеялся на змею или озверел от злости. Сейчас я своим вмешательством могу предоставить ему и время, и возможность всё обдумать, оставив Грейнджер и Поттера без подсказок моих или Дамблдора, проще говоря — сведу шансы на успех к нулю. Самый простой выход — это убийство Тома Реддла с чужой помощью, потому что мне это попросту не по зубам, а рисковать жизнями Гермионы и Гарри не хочется. Обратиться к аврорам? Смешно и нелепо, в аврорате хватает информаторов того же Малфоя. Поговорить с Блэком? Тоже сомнительный итог: после Азкабана он далеко не в лучшей форме, и вряд ли поверит неизвестному пацану. И что же мы имеем? Ничего быстро эффективного, гарантирующего бескровную победу у меня нет в наличии, и не предвидится. А как мечталось дома, лежа в теплой кровати и почитывая дрянные книженции. Воображалось, что вот я бы там дал прикурить всем и каждому! За пару недель стал бы охрененно сильным магом, помог бы всем слабым и наказал всех злодеев, а до конца месяца обязательно удавил всех плохих парней и… завел себе гарем из самых лучших девчонок. Чего мелочиться, мечтать — так мечтать по-крупному. Эх, вместо возвышенных подвигов с долей эротики занимаюсь какой-то скучной мутью, и что из этого получится, сам не знаю. Помучившись своей тяжкой судьбинушкой, я отправился на встречу с Дафной. В данный момент у меня не было настроения разговаривать с кем-либо, но отказаться нельзя, девушка всё же старалась. Мы встретились на старом месте, в башне над Слизерином. — Мой дед заинтересован во встрече, — Дафна начала разговор без предисловий, — в ближайшее время он выберет время и место. Ты же понимаешь, волшебники любят совать нос в чужие дела, особенно в дела бывшего сторонника Гриндевальда. Ладно, смысл не в этом, тебе не нужны наши проблемы. Слизеринка наколдовала удобные кресла и продолжила: — Он проверил адрес, который ты назвал, и семейку Дурслей, всё подтвердилось. Но ты должен понять: такие сведения может дать и Дамблдор, а для нас он такой же враг, как и Волдеморт. Ты упоминал о знании предстоящих событий, так докажи, что все серьёзно. Пока что все выглядит как попытка директора втянуть моего деда в войну на стороне так называемых светлых сил. Ну что тут сказать? Люди, которые занимаются интригами десятилетиями, не склонны верить первому встречному. Такой подход вполне оправдан, по-другому воспринимать окружающих они уже не способны. Дафна заметила мои раздумья и ободряюще улыбнулась: — Джейк, мне не обязательно знать, откуда ты получил информацию, и дед не настаивает. Попробуй понять нас и опасность, которую несет предложение союза с Поттером. Мы не отказываемся, но и верить фактам, довольно неубедительным для союза, не можем себе позволить. Риск для нас слишком велик и должен чем-то обосновываться, чтобы на него пойти добровольно. — Всё правильно, Дафна, всё правильно, — моё настроение и без того неспокойное, а превратилось в охренительно паршивое, — я надеялся, что расскажу это твоему деду, а получается — тебе. Кстати, ты знаешь про турнир Трех волшебников? — Да, еще с августа. — Хорошо, это упрощает задачу. Итак: от Шармбатона выступит Флер Делакур, полувейла или вейла, не-человек. Первый тур с драконами она пройдет успешно, а второй и третий туры провалит. За Дурмштранг выступит болгарский ловец Виктор Крам — провал в третьем туре не по собственной вине. А теперь то, чего Дамблдор может не знать, но обязан предвидеть подобный исход жеребьевки: четвертым чемпионом кубок неожиданно для всех выберет Гарри Джеймса Поттера, и он победит в турнире единолично. От себя добавлю: наш директор вполне догадывается, что его бывший любимый ученик Том Реддл готовит сюрприз. Никто не поверит великому волшебнику, который не видит шпиона под собственным носом, а Дамблдор его просто отказывается замечать. Я уверен, мудрый Альбус откровенно подталкивает Гарри на встречу с Томом и вмешиваться не собирается. Смерть одного из них вполне вписывается в его концепцию всеобщего блага. Выживет Поттер — честь и хвала ему, и все довольны, выживет Реддл — директор добьет ослабленного Тома, как добил Геллерта, и снова все празднуют. Скажи деду, что Альбусу-прочее-прочее недолго осталось жить, его бывший любимчик подготовил «подарок» с похоронами учителя. В июле девяносто шестого Дамблдор отыщет воскрешающий камень в кольце Мраксов, и ему конец. До середины июня девяносто седьмого он дотянет благодаря своему ручному пожирателю. Кольцо Мраксов находится в хижине Гонтов, и оно сильно проклято. Предупреди деда: воскрешающий камень никого, повторяю, никого не воскресит, а его внучки могут оказаться без последнего близкого родственника. Кто шпион Тома? Скажу лично, при встрече, тебе эта информация не нужна. Если у твоего деда получится подтолкнуть Альбуса в сторону хижины Гонтов, будет неплохо, может, старый манипулятор начнет обучать Поттера раньше. До конца следующего года что-то предпринимать нежелательно, потому что все игроки должны занять свои клетки и сделать первые ходы, только после этого мы поломаем им игру. С каждым произнесенным словом на меня навалилось необъяснимое предчувствие беды, неприятности, чего-то очень дерьмового. Такое случалось неоднократно, не здесь, только я никогда не понимал, что со мной происходит, с какой стороны ждать удар. Раз уж меня что-то предупреждает, нужно подстраховаться в основном. — Хочу тебя попросить об одолжении, Дафна. — Попробуй, — девушка внимательно посмотрела на меня. — Если со мной что-то случится, постарайся объяснить этим двум, что их самый главный враг — Рональд Дебиллиус Уизли. Он предаст Поттера дважды, еще до начала турнира. Рыжий не поверит, что Гарри не бросал свои данные в Кубок огня, и по доброте душевной промолчит про драконов перед первым туром. Доверчивые, слепые, наивные друзья простят эту сволоту. Почему они так поступят, мне непонятно. Рыжая тварь предаст через пару лет снова, на этот раз их обоих, и снова его простят. Черт! Я понимаю, что они тебе не поверят, но ты должна, просто обязана их убедить. Постарайся достучаться до сердца Гермионы, она настоящий друг Поттера, она никогда не предаст. Дафна выслушала мой монолог–пожелание и печально вздохнула, молчаливо соглашаясь. Мы покинули башню раздельно, сейчас много школьников шатается по коридорам, и по закону подлости можно на кого-то напороться. Гринграсс ушла в подземелья, а я побрел в гриффиндорскую «цитадель света». Ни про какую учебу даже не думал, хотелось просто заснуть, желательно на пару лет. Такая притягательная мечта умерла с появлением персональной Немезиды. Уже на пороге гостиной меня поймала Гермиона и наглым образом потащила на тренировку. Последовавший с моей стороны законный протест «До нашего времени еще больше часа» она отклонила тремя словами: «Мальчишки не идут». Я плелся за болтающей девушкой, совершенно не вслушиваясь в слова, мою голову мучил вопрос: как правильно поступить? Заняться только заклинаниями или… преподать ей болезненный урок человеческой подлости? При всем моем желании не делать ей больно другого выхода не видно. Очнулся от того, что Гермиона стояла передо мной, обеспокоенно всматриваясь в глаза. — У тебя всё нормально, Джейк, может, перенесем занятие? Отрицательно покачав головой, я направился в выделенный для тренировок кабинет, девушка шла позади. Господи! Ну почему мне приходится разбивать всё её мечты? Почему я? Ответа не дождался, как и всегда. — Гермиона, — взмахом руки я остановил девушку, разворачивающую пергамент, — перед тем, как мы начнём то, для чего пришли, я покажу тебе твои слабые стороны. Ты согласна? — Конечно, а что… — Не растрачивай время на пустые слова, лучше выслушай. Во-первых, запомни: у тебя нет друзей, никого кроме Гарри Поттера, а все остальные не более чем хорошие знакомые. Эти «остальные» являются источником потенциальной угрозы лично для тебя как для девушки. Во-вторых: знание большого количества заклинаний не защитит тебя от внезапного нападения любого парня. Резко подбежав к непонимающе смотрящей девушке, я обхватил её за корпус и повалил на пол, она всё ещё молчала. Усевшись на неё сверху, зафиксировал руки девушки прижатыми к туловищу своими коленями, она всё еще молчала. Её карие глаза открылись так широко, что казалось, вот-вот выскочат из глазниц. Левой рукой сжал её горло, правой достал пузырек как бы запрещённого зелья и влил девушке в рот, который она открыла в попытке вдохнуть воздух. Эффект зелья схож с «Империусом», такое же подчинение при полном осознании происходящего. Вся трудность применения такого зелья в том, что желающий получить контроль над телом другого человека должен находиться на максимально близком расстоянии от жертвы. Зелье растворяется в крови за секунды и вызывает непреодолимое желание глубоко дышать в течение полминуты. Во время вдоха жертва втягивает в себя запах, феромоны, да неважно что, подчиняющего и переходит в его полную власть. Для надежности приблизил свою морду практически нос в нос к лицу девушки. Спустя полминуты я поднялся и отошел от неё на несколько шагов. Гермиона лежала и бездумно смотрела в потолок, ни чем не отличаясь от куклы. — Встань, Гермиона, — девушка послушно встала, полностью выпрямившись. — Подними правую руку, теперь левую, опусти руки, — никакого сопротивления не наблюдалось, глаза все такие же бездумные. Я трансфигурировал лавку в кровать и продолжил измываться, гореть мне в аду за такое обращение с невинным ребенком. — Подойди к кровати, — девушка подошла. — Сними мантию, — мантия упала на пол. — Сними всю одежду и ложись на кровать. Гермиона стянула свитер и ухватилась за низ футболки. — Замри, — безропотная девушка остановила руки, начавшие поднимать ткань футболки. Я достал антидот и приказал девушки его выпить. После принятия антидота прошла минута, а затем… слезы брызнули из её глаз, лицо исказилось от гнева и пережитого страха, она влепила мне одну пощечину, потом вторую, попыток увернуться с моей стороны не предпринималось. Каждый удар заслужен, и оправдания будут просто нелепыми. Гермиона оделась и, не переставая плакать, направилась к выходу. Прости меня, девочка, но это еще не конец. — И в-третьих, Гермиона, — от звука моего голоса девушка вздрогнула, — Петрификус Тоталус! Тело девушки оказалось очень легким, я перенес его на место дальнейшей экзекуции. Чтобы не довести девушку до истерики, а может, и так довел, я не снимал с неё ничего. Уложил на кровать, привязал руки-ноги к стойкам. «Фините Инкантатем» — и девушка очнулась, «Силенцио» — и крик остался неуслышанным. Глаза Гермионы блестели от слез, злости, обиды, и смотреть в них становилось невыносимо. Так херово не чувствовал себя даже тогда, когда обижал мать: всё же я бездушная скотина. — Продолжим, Гермиона. Я показал два элементарных способа уложить тебя в постель без твоего согласия, а что с тобой сделают в таком случае, ты догадываешься. В обоих вариантах твоя доля ошибки составляет две третьих, одна треть лежит на твоем друге. Лично твоя ошибка в том, что ты не готова к подлости людей, ты просто не можешь поверить, что с тобой может произойти нечто непоправимое. Ты выросла в любящей семье и не знаешь, что такое насилие над человеком. Оскорбления хорька и рыжего не идут ни в какое сравнение с тем, что люди могут с тобой сделать. Вопрос: какие же они после этого люди? Не все мальчишки продолжат относиться к тебе, как относится Гарри, найдутся твари, которые захотят получить твое тело любыми путями. У них может получиться, если ты продолжишь вести себя как беззащитная, наивная девчушка. Пойми: магический мир жесток, всем наплевать на то, что с тобой произойдет. Найдутся и такие люди, которые откровенно обрадуются твоему несчастью. Запомни, ты должна быть готовой к возможной агрессии всегда, и девиз «постоянная бдительность» станет твоим на ближайшие школьные годы, а дальше пусть за тебя переживает муж. Не дай тебе Бог пройти через изнасилование, ты же не переживешь такое. Замолчишь и начнешь медленно приближаться к суициду. А так не должно случиться! Ты нужна нам живой, без тебя Гарри пропадет. Дальше давить на психику девушки уже не хотелось: не было сил, и на душе стало так паскудно, что хоть волком вой. Я отменил заклинания, развязал девушку и уселся на пол, прислонившись к злополучной кровати. Голова сама опустилась, глаза закрылись, пальцы вцепились в замок на затылке, и смотреть ей в глаза невозможно. Сколько так просидел — я не помню, кажется, моё сознание просто отключилось под действием совести. — Джейк, Джейк, я поняла, что ты хотел показать, уверена, что поняла, — Гермиона отменила трансфигурацию и удержала моё падающее тело. — Всё, что ты сделал, напугало меня до… чертиков, не сомневайся, я чуть с ума не сошла от злости и обиды. Так меня еще никто не пугал, и не объясни ты всё, я не знаю, что с тобой сделала. После того как ты влил в меня зелье, я все осознавала, но сопротивляться не могла, страх и отвращение к самой себе и к тебе, казалось, сковали мой разум. Ты дал мне другое зелье, и контроль над телом вернулся, а с ним вернулись и все эмоции, переполнявшие меня. Извини, что ударила тебя, ладно? — Ты вернула долг за ночной «Ступефай», и вообще, извиняться должен я, вот только мне стыдно смотреть тебе в глаза. Я поступил с тобой слишком жестоко, но мягкие уговоры тебя не проймут, и все же мне паршиво. Ладошка девушки легла на мою дурную голову и несколько раз прошлась по волосам. Вот как понять такую реакцию? Она только что перенесла неслабый стресс и должна ненавидеть меня, но вместо этого гладит по голове, жалеет палача. Точно, это неправильная Гермиона, и поступки у неё неправильные. Дальнейшие действия девушки подтвердили теорию неправильности: она опустилась на коленки и подняла мою опущенную голову. По-моему, совесть теперь начнет меня мучить в виде улыбающихся глаз Гермионы Грейнджер. — Тебе нечего стыдиться, Джейк, — лучше бы она не смотрела так ласково, душу вынимает. — Да, ты напугал меня и заставил тебя ненавидеть сначала, а дальше… до меня дошло! Попытайся ты объяснить все на словах, я бы просто не поверила, здесь ты прав безоговорочно. Только ощутив на себе, как легко можно со мной справиться, я осознала свою беззащитность. Я представить себе не могла, что на меня может кто-то напасть и… ну, ты понял. И тут ты перевернул мое восприятие мира, надеюсь, в последний раз. А впрочем, если у тебя что-то на уме, ты это сделаешь — хочу я того или нет. Что можно сказать этой замечательной девушке? Только одно: «Ты просто умница, Гермиона, так держать», но слова остались непроизнесёнными. Это только кажется, что всё прошло слишком гладко, а на самом деле девушка сильно перепугалась. По лицу заметно, что она еще не пришла в себя полностью. — Гермиона, — мы поднялись с пола, и я положил руку на плечо девушке, — как бы ты ни относилась ко мне, я всегда буду тебя поддерживать. Не важно, что ты задумаешь, я заранее согласен на всё, начиная от ограбления Гринготтса и заканчивая геноцидом волшебников. Я согласен поддержать тебя и все твои действия, кроме одного. Оставляю за собой право поступить наперекор тебе, даже если мой поступок будет выглядеть в твоих глазах чудовищным, а в остальном, слушай: клянусь тебе, Гермиона Джейн Грейнджер, быть верным и справедливым. Даю обет помогать тебе и хранить послушание до самой смерти, и да поможет мне Бог. Я, если все предадут тебя, останусь верен. И мир… не расцвел новыми красками, и в душе моей ничего не поселилось, и девушка не бросилась в объятья. Гермиона стояла с немного смущенным лицом и ничего не спрашивала. Думаю, клятва ей понравилась, а то, что это немного модернизированная клятва лейбштандарта «черных лебедей», девушке знать необязательно. Именно их клятва подходит лучше всего в этом мире, а других я не помню. Мы присели на лавку и задумались каждый о своем. — Какая-то нестандартная тренировка у нас получается, — моя напарница поднялась. — Так нужно, поверь. Правильная мотивация заставит тебя отнестись к тренировкам максимально серьезно, — я встал напротив девушки. — Да уж, мотивировал ты не слабо, мои руки всё ещё трясутся, — она вытянула перед собой подрагивающие пальцы. — Извини, по-другому поступать с тобой нельзя. Ты правильно сказала: «…ощутив на себе». До тебя дошло, что можно ожидать, и есть степень готовности отразить подобное нападение. Никогда не забывай: у тебя и Гарри осталось слишком мало времени на подготовку к противостоянию с волшебным миром. Не спрашивай, почему я так говорю, ответов не услышишь. В свое время ты все поймешь сама и без моих подсказок. А теперь займемся тем, для чего мы здесь: отработкой взаимодействия. И тут началась сплошная головная боль. Оказывается, что у волшебников нет такого понятия как групповое взаимодействие, каждый волшебник сражается индивидуально. По-моему, желание прикрыть другого волшебника щитом зависит от симпатии к этому волшебнику. Во всём остальном — каждый сам за себя, один Бог за всех. Сначала мы проверили, сколько времени каждый сможет держать «Протего» под непрерывной атакой. Результат Гермионы — две с половиной минуты, и мокрый лоб, на мой взгляд, выше всяких похвал. Мой результат аналогичен, те же две минуты. Можно было держать щит и намного дольше, занятия с Невиллом не прошли впустую, но расстраивать напарницу нежелательно. Начинать сотрудничество с демонстрации превосходства — верх дурости. Я и так встряхнул девушку дальше некуда. Гермиона трансфигурировала подобия манекенов, и мы начали тренировку. Стартовые минуты показали, что мы совершенно не умеем работать вместе. В один и тот же манекен били одновременно, отбивали заклинания напарника, перекрывали друг другу линию атаки. Мы прекратили бездумное махание палочками и печально посмотрели друг на друга. Даже идиоту понятно: с такой подготовкой нам ничего не светит. Дальнейшая тренировка прошла по моему плану: синхронизация движений пары, применение чередующихся заклинаний «атака — щит», прикрытие напарника, слаженная атака противника. Поначалу мы выглядели довольно неуклюже, толкали друг друга, путались в заклинаниях, нападали вразнобой, и только в конце тренировки что-то начало вырисовываться. Подобие автоматизма в наших перемещениях — целиком заслуга Гермионы. Девушка предложила дублировать наши действия командами «раз, два, три, четыре», на большее мы не замахивались. Только благодаря умной девочке тренировка сдвинулась с мертвой точки, с чем я и поспешил её поздравить: — Гермиона Грейнджер, ты умничка, настоящий талант. Она откинула волосы, лезущие в глаза, и смущенно улыбнулась, по-видимому, сил разговаривать у неё не осталось, ничего, втянется. Мы покинули кабинет с чувством надежды на успех, уж я точно надеялся на лучшее. За ужином Гермиона выглядела усталой, но спокойной и умиротворенной. Только она сейчас пойдет отдыхать, а мне предстоит разговор с Гарри, откровенный и непростой разговор, избегать который бессмысленно. Наше место для занятий с Невиллом находилось на седьмом этаже в пустующем кабинете. Я первым пришел на встречу и начал репетировать предстоящую речь. Получалось или слишком пафосно, или откровенная галиматья. Пришли парни, и самая трудная часть моих планов началась. Не вдаваясь в длинные пояснения, Гарри сам напросился, предложили ему повторить все, что делал Невилл. Посмотрел, и… лучше бы он не приходил. Состояние физической формы победителя Волдеморта оказалось удручающим: подтянуться на перекладине — ноль, отжаться от пола — пять раз, приседания — десятка с трудом. Хорошо, что не задал пробежку, убил бы парня. И винить его за такое состояние нельзя, как его готовят к войне, такой он и есть. Видимо, дорогому директору наплевать на то, каким слабаком выглядит «его мальчик». А мне вот не наплевать! Я попросил Невилла оставить нас одних и присел на стул: — Гарри, зачем ты сюда пришел? — Ну, чтобы заниматься вместе с вами, — Поттер стоял напротив, переминаясь с ноги на ногу, стул наколдовать он почему-то не догадался, а может, не умеет. — Ох, Гарри, ты и добровольные занятия несовместимы, здесь явственно прослеживается рука Гермионы. Ты врешь так, как я летаю на метле. Суть не в этом, в принципе, мне всё равно, почему ты здесь. Вопрос в том, понимаешь ли ты сам, зачем сюда пришел? Скажи, чего ты хочешь — я честно отвечу. Предупреждаю сразу, мы с Невиллом занимаемся не ради оценок, у каждого из нас есть своя цель. Так зачем ты здесь, и какая именно твоя, не Гермионы, цель? — Моя цель? — Гарри снял очки и протер их, — если честно, то я и сам не знаю. За меня всё решают, меня никто не воспринимает как обыкновенного парня. Меня это бесит, злит, а поделать с этим я ничего не могу. Никто не хочет видеть во мне просто Гарри Поттера, всем подавай Победителя, Золотого мальчика, знаменитость. А я просто хочу быть таким как все. — С таким подходом к собственной жизни, Гарри, тебе здесь делать нечего. — Почему, я же хочу… — Заткнись, Гарри, заткнись и не перебивай. Свое нытье покажешь подружке, она добрая девочка, пожалеет муданца. Ты, Гарри, встречался дважды с Волдемортом и никаких выводов не сделал. От тебя только и слышно: «Хочу быть как все, мне это не нужно». Ты отказываешься понять, что ты не простой парень, не хочешь и все. Своей жизнью ты обязан двум женщинам: Лили Поттер и Гермионе Грейнджер. Первая спасла тебя ценой собственной жизни, а вторая спасает при малейшей неприятности. Твоя мать спасла тебя, и чем ты её отблагодарил? Постоянным скулением, вот чем, Гарри. Скажи прямо: «Мама, лучше бы ты не спасала меня, лучше бы меня убил Волдеморт». Думаешь, если повторять это сотню раз на день, что-то изменится? Ни хрена подобного, мистер Поттер, и ты это понимаешь, но продолжаешь жалеть себя. Сколько бы ни стонал «Не хочу, не буду, отвалите», Волдеморт не оставит незавершенным дело, начатое тридцать первого октября. Он готовится вернуться, а ты прячешься за юбками. Неужели ты не понимаешь, что своей смертью Лили Поттер дала тебе возможность не только жить, но и покончить с Волдемортом окончательно? Она отдала тебе все что могла, все что имела, а ты не прекращаешь вести себя как сопливый ребёнок. Можешь сколько угодно стенать и плакаться на леди Судьбу, но выбора тебя лишили изначально. Сначала Волдеморт, а потом и мама с папой предопределили твои поступки на десятилетия вперед. Надеюсь, мысль повеситься не представляется тебе выбором? Как бы ты ни противился, но закончить начатое на Хэллоуин восемьдесят первого тебе придется. А ты не только не готовишься к бою, ты всячески отказываешься что-то предпринимать для подготовки. Сражаться с Волдемортом ты не можешь, учиться не хочешь, играешь в шахматишки и ждешь пинка от измученной девочки. Гарри, я и сам большой лодырь, но по сравнению с тобой я трудоголик. Ты обязательно встретишься с Темным лордом, и что ты ему скажешь? Извини, Том, я не готовился, подожди часок, а лучше пару лет, пока я сбегаю за своей подругой Гермионой, чтобы она научила меня парочке убойных заклинаний. Гермиона умная, она меня научит, она всегда помогает спасти мою задницу. Я создал иллюзию множества гробов на всю площадь комнаты и подошел к Гарри Поттеру. — Вот чем обернется твое бездействие, смотри. Волдеморт вернется, это лишь вопрос времени, и в каждый гроб положат кого-то из твоих друзей, знакомых, просто невинных людей. Чем ты сможешь им помочь, Гарри? Ты же ни хрена не учишься, всеми своими знаниями ты обязан упорству Гермионы, но никак не собственному желанию. Ах да, ты готов отдать свою жизнь за друзей. Очень похвально, мистер Поттер, слов не хватает, как это бездарно и слабоумно. Представь на минуту своим «героическим» мозгом ситуацию, в которой у тебя возникнет возможность умереть для спасения всех. Ты как настоящий герой выбираешь смерть и отправляешься… ну, наверное, в рай. Возляжешь в райских кущах уставший, счастливый и подумаешь: «Да, я классный парень, сделал для людей всё, что в моих силах, даже жизнь отдал». Молодчина, Гарри, прямо на слезу пробивает от умиления. А плакать твои друзья будут, поверь мне, обрыдаются от того, что ты не увидел, что с ними сотворил Волдеморт после твоей «мужественной» смерти. Твою единственную подругу Волдеморт отдаст на поругание своим пожирателям, но ты уже в раю. Её будут терзать грязные лапы Малфоев, Ноттов, прочей падали, но ты уже в раю. Она проклянет свою испоганенную молодость, но ты уже в раю. Жизнь многих людей превратится в ад на земле, но тебе до них нет никакого дела: ты мученик, ты в раю. Воображение у Гарри сработало, недаром он побледнел. Как бы ни велико у него желание пожертвовать собой, но после моих слов оно должно уменьшиться до минимума. — Что же мне делать? — Гарри рассеянно рассматривал комнату. — Как что, Гарри? Готовиться к войне, побеждать, только и всего. — Джейк, я не такой идиот, каким выгляжу, и понимаю, что у меня нет ни малейшего шанса против Темного лорда. — Неправильный подход, — я подошел к Поттеру и ударил кулаком в живот парня. Он упал на колени, жадно хватая воздух и пытаясь вытянуть из кармана деревяшку. В то время как он пробовал что-то изобразить, я зашел ему за спину, достал нож и приставил к его горлу. — Начнем с того, Гарри, что шансов у тебя нет и против меня, дернешься — и прольется много крови, а мадам Помфри может не успеть. Закончится все тем, что с таким настроем, какой у тебя, ты сдохнешь на коленях как ничтожество, и Волдеморту нечего утруждаться. Ты уже сдался, ты уже проиграл, он отправит тебя туда, куда ты так стремишься. Убрав нож, я вернулся на свое кресло. Начало мотивации парня заложено. — Зачем ты всё это сделал? — парень закашлялся. — Гарри, Гарри, какой же ты недогадливый, твоя подружка намного лучше в этом плане. — Да знаю я, что Гермиона лучше! Мне что делать? — А вот это уже правильный вопрос. — Так просвети, если ты такой умный, — Гарри сообразил наколдовать стул и уселся. — Ну, раз ты так настаиваешь, — я встал и подошел к запыленной школьной доске, — начнем заново узнавать магический мир. Гарри скептически ухмыльнулся и саркастично выдал: — Думаю, что тебе нельзя часто общаться с Гермионой, она тоже любит узнавать магический мир. — Гарри, ты придурок! Иронизировать над Гермионой — с твоей стороны верх скудоумия. Без её знаний твои шансы на победу резко падают, а они у тебя и так небольшие. — Ладно-ладно, продолжай, защитник Грейнджер. Оставив без последствий странные слова Поттера, я продолжил: — Гарри, ни ты, ни Гермиона не представляете, в каком мире вы оказались. Вас посадили в поезд, и вышли вы уже в школе, про Хогсмид и говорить нечего. А что творится вне вокзала Кингс-кросс, Хогвартса, Диагон-аллеи? Про это вы узнаёте из газет и слов таких же школьников. Я ничего не упустил? — Да, ничего, еще Уизли рассказывают новости. — Уизли — отдельная тема, — моё лицо непроизвольно перекосило от злости, — ты еще не готов услышать мои доводы. — Какие доводы? — Не сбивай меня с мысли, Гарри. Лучше ответь: кто твой враг, кроме Волдеморта? — Пожиратели смерти, волшебники, которые их поддерживают. — Не только они, твой главный враг — это Гарри Джеймс Поттер-ленивая жопа. Твоя лень убьет твоих друзей не хуже «Авады Кедавра», признайся сам себе, Гарри, ты лодырь с большой буквы. — Ну да, есть такое дело, все так поступают, что я, не человек что ли. — Увы, Гарри, лень для тебя — непозволительная роскошь, которая обернется чьими-то смертями, точнее обязательно обернется. А на вопрос «человек ты или нет» я отвечу: ты паразит, Гарри Джеймс Поттер. Ты и Уизел паразитируете на совести бедной Гермионы, пользуетесь ее страхом потерять друзей и учитесь за счет мозгов девочки-умнички. Не стыдно, коллега? — Это не так, я ни чем не пользуюсь, она мой друг, она… — Стоп, Гарри, заканчивай лепить отмазки. Может, ты и воспринимаешь Гермиону как своего друга, но это не мешает тебе нагружать девочку собственными домашними заданиями и списывать их, не заморачиваясь. В этом плане ты ничем не лучше Уизела, согласись. Ты подлее рыжего в том, что способен остановить его измывательства над подругой, облегчить ей жизнь, но вместо этого подыгрываешь дебилу. Гермиона одна относится к тебе так, как ты хочешь, а как к ней относишься ты, лучше промолчать. Она, сама того не подозревая, старается изо всех сил увеличить твои шансы на успех, а взамен получает молчаливое одобрение скотства дорогого Ронпеда. И не надо мне заливать, Гарри, про то, что Рон нормальный парень, и прочую муть! Он тормозит не только Гермиону, но и тебя в учебе и в остальном. Без помощи ты скатишься в успеваемости на уровень Гойла с Крэббом благодаря «нормальному» Рону Уизли. Большинством своих негативных оценок ты обязан Уизелу, а положительных — Гермионе. Об этом мы еще поговорим, а сейчас разберем магический мир по частям. Первой частью мира пойдут твои враги, Гарри, — я начал писать на доске имена врагов, начиная с номера «два». — А кто первый номер? — не удержался от вопроса Гарри. — Сам догадаешься, не отвлекай. Так вот, под номером «два» у нас Гарри Джеймс Поттер, номер «три» — Том Марволо Реддл с пожирателями, номер «четыре» — волшебники, которые поддерживают идеи Тома, но боятся заявить об этом открыто, а замыкает список… семейка Уизли: Артур, Молли, Рон, Джиневра, Чарли, Билл, близнецы. Все вопросы оставь при себе, а лучше задумайся собственными мозгами. — Ты не прав, Джейк, семья Уизли мои друзья, они для меня как настоящая семья. — Это всего лишь иллюзия, Гарри, — тема Уизли всегда доводила меня до белого каления, — посмотри на них со стороны, не вмешивая чувства. Присмотрись к своему дружку Ронпеду и ты увидишь, что он не способен нормально общаться ни с одним парнем, включая собственных братьев. Задумайся, почему близнецы мягко игнорируют твоего кореша? Подсказка: они знают своего братца очень хорошо и знают его истинную натуру. В нём нет и в помине того, что видишь ты и несчастная, обманутая девочка. Все положительные качества, так страстно ему приписываемые, на самом деле плод вашей фантазии. Он не просто твой враг, Гарри, как Малфой, он целенаправленно ослабляет тебя и Гермиону своим идиотизмом. С другой стороны идиот не Рон, а ты, Гарри. Вспомни первый курс: кто загнал Гермиону под удар тролля? Кто постоянно обвинял Снейпа в намерении украсть философский камень? Не забывай того, что в прямом противостоянии со Снейпом у вас не было даже намека на благополучный исход, но Рон упорно настаивал на поисках камня. Твой друг заранее сообразил, что ему достанется самая легкая часть испытаний с наибольшей вероятностью уцелеть и получить такую желанную славу. Его не интересовало, что произойдет с тобой, с Гермионой, при любом исходе он получал всё что хотел. Не имей ты защиты матери — лежать кому-то трупом возле зеркала Еиналеж, и твой друг прославился бы как человек, помогавший Гарри Поттеру в его последней схватке. А про твою подругу магглорожденную все предпочли бы не вспоминать. На втором курсе Ронни снова направлял всю вашу энергию в сторону Снейпа, Малфоя и слизеринцев. И вы слушали его бредни, даже зелье сварили. Тебе очень повезло, что Гермиона твой друг, а вот ей не очень. Она поддерживает все авантюры, затеянные рыжим при твоём молчаливом попустительстве, рискует жизнью для друзей, и получаются одни оскорбления от твоего дружка, Гарри. Ты же не забыл, как она лежала окаменевшая, а Ронпеда интересовало только одно: где василиск и его слава. Как ты будешь справляться со зверем, его снова не волновало. Ты можешь всё отрицать Гарри, можешь доказывать, что я ошибаюсь, имеешь право, но делай это молча. Мои слова кажутся тебе полной хренью, но против фактов не попрешь. Твой дружок отчаянно жаждет славы, почестей, денег любой ценой, и дружба с тобой это ему гарантирует. Сам подумай, что может сделать Рон без тебя и Гермионы? Ответ очевиден: играть в шахматы, жрать как свинья, читать журнальчики про квиддич и доставать всех нытьем о своем будущем величии, при этом не ударяя палец о палец. Так что нытьем ты заразился от своего дружка, ты обуизливаешься, Гарри. По поводу «классного парня» Рональда Дебиллиуса Уизли скажу так: в ближайшие месяцы он проявит настоящее лицо, морду, харю. Ты сам все увидишь и услышишь, не сомневайся, а как ты поступишь дальше — сам решишь. По правде говоря, мне наплевать на то, как он поступит с тобой, для тебя это послужит уроком. А вот дальше берегись, Гарри! Через пару лет он поступит очень подло в отношении не только тебя, но и Гермионы, и такой фокус я уже не пропущу. Вбей в свою голову, Гарри: если ни ты, ни Гермиона не примете никаких мер против своего так называемого друга, после того как он нагадит вам в душу во второй раз, я доберусь до Ронпеда, где бы он ни спрятался, и ваше мнение будет значит столько же, сколько значит прошлогодний снег. Ты относишься к Молли как матери? Принимаешь её заботу за чистую доброту? Очнись, дурачок, ты для них билет в безбедное завтра. Вспомни, как потратила «добрая тетя» выигрыш в лотерею: отвезла детей в Египет. Поменять путевку на деньги? Одеть, обуть детей? Купить нормальные книги? Тебе помочь? Зачем? Через пару лет Гарри всех обеспечит. Ты же не бросишь друга, Гарри? Не забудешь, сколько хорошего для тебя сделали Уизли? Поделишься с бедными волшебниками всем, поможешь устроить жизнь? А пока что тебе полезно ходить в обносках и не иметь в кармане денег на мелкие расходы. Привыкай, Гарри: твоими финансами будут рулить Уизли. На этом прекращаем разговор про дерьмо, есть вещи поважнее. С врагами определились, остались друзья и нейтралы. С друзьями у тебя все плохо, мистер Поттер. У тебя есть только один друг — Гермиона Джейн Грейнджер, верная и преданная только тебе девочка. Друзей может появиться у тебя и больше, но те же нейтральные волшебники не станут иметь с тобой никаких дел, тем более дружить, пока ты находишься под влиянием семейки Уизли и Дамблдора. Да, Гарри, твой враг номер «один» — наш директор, каким бы добрячком он не выглядел. У него есть колоссальные знания и опыт, которыми он просто обязан поделиться с тобой, и он знает, почему это нужно сделать, но «великий волшебник» предпочитает играть в добродушного дедушку. А такой ли добрый человек твой Дамблдор? Он умышленно настроил против тебя слизеринцев и часть воронов. Не правда? Они старались целый год получить Кубок школы, учились, интриговали, прикладывали колоссальные усилия, а в конце Гарри Поттера награждают сотнями баллов, и чьи-то труды выброшены на помойку. Гарри, спасение камня, охота на василиска входит в программу обучения? Сам понимаешь, что награждать тебя нужно было по-другому, не в ущерб учебным успехам остальных школьников. Убери подачки директора — Гриффиндор никогда не получит Кубка. Поставь себя на место людей, у которых украли победу. Как ты себя будешь чувствовать? А если тебе покажут, кто «постарался» обесценить твои труды? Продолжишь нормально общаться или постараешься отомстить при малейшем удобном случае? Так что, Гарри: помогает тебе директор или подставляет? Не вмешивается в круг твоих знакомств или ограничил их рыжей семьёй? Ты заслужил награду, не спорю, но не эфемерные баллы, из-за которых тебя называют директорским любимчиком. Тому Реддлу повесили табличку на память за меньшее, а тебе… Дурскабан на лето и презрение окружающих. Ты сам узнаешь всё в конце пятого курса и будешь очень недоволен поступками Альбуса-прочее-прочее. Он займется тобой только тогда, когда его прижмет очень серьезно, но до этого продолжит играть твоей жизнью, как ему вздумается. Гарри, мир не добрый и не злой, как и люди, он многогранен, от тебя зависит, каким ты его увидишь. Хочешь — смотри на мир глазами Уизли и, как ни печально, глазами Гермионы, а хочешь — посмотри глазами тех, кого рыжие называют злом. Для Уизли зло в каждом, кто добился чего-то в жизни, а с ними не поделился. Тебя и Гермиону кормят жалостливой сказкой про бедных, но добрых Уизлей, и вы верите. Вам нравится воспринимать мир таким, каким его рисуют ваши друзья. Вы не понимаете, что счастье ребенка для каждой матери на первом месте, и твоя мама уже это доказала. Молли Уизли выглядит в твоих глазах как очень заботливая, добрая женщина, и ты не готов принять того, что тебя могут попросту использовать для счастья своих детей. Всё это время ты смотришь на волшебный мир так, как тебе его показывают Уизли, но всё выглядит иначе и намного интересней. — И кто мне это покажет? И не будет ли это такой же попыткой манипуляции? — задал вопрос Золотой мальчик. — Уговоришь Гермиону пойти с тобой, без рыжего, в субботу в Хогсмид, узнаешь — кто, а манипуляции… Поговоришь сам и сравнишь с тем, что ты слышишь от Уизлей. Если тебе повезет и ты заинтересуешь людей как Гарри Джеймс Поттер, без своих статусов и популярности, тебе могут предложить реальную помощь. На каких условиях вы заключите договор, я не представляю, но в том, что поддержка окажется не безвозмездной, уверен. — У меня нет ничего, Джейк, кроме дурацкого звания, что я могу дать? — Сейчас ничего, Гарри, а после победы над Волдемортом у тебя будет в руках страшная сила. — И что же это за сила? — Слава, популярность, влияние, всё, чего желает Ронпед и про что скромно умалчивают Уизли. — Да не нужно мне всё это, я с радостью поделюсь таким добром с кем угодно. — Знаю, Гарри, но со временем ты оценишь полученное за заслуги и взглянешь на мир по-другому. — Ага, взгляну, меня тошнит от всего этого дерьма. — Дело твое. Перед тем как закончить, хочу проверить тебя, Гарри. — Давай, попробуй. Из припрятанной клетки я выпустил троих кроликов, у Хагрида спер, и обездвижил зверюшек. Моё «Редукто» разорвало одного из бедных животных на части, забрызгав пол и стену кровью. — Зачем ты его убил? — брезгливо спросил Гарри. — Небольшой тест, а теперь тебе нужно убить остальных. — Но я не хочу убивать беззащитных животных. — Тогда представь вместо кроликов пожирателей Смерти, а за твоей спиной лежит тяжелораненая Гермиона. Пожиратели стоят к тебе спиной, мешают вынести девушку, и пока ты произнесешь «Петрификус Тоталус», один из них поднимет тревогу, соответственно, твоя подруга окажется в руках врагов. Что выберешь, Гарри, смерть ублюдков или… — В таком случае — «Редукто». Редукто! — Гарри убил обоих пушистиков и посмотрел на меня, ожидая одобрения. — Верное решение, Гарри, дальше пойдет легче. Всегда помни: твое благородное слюнтяйство выйдет боком твоей подруге, знакомым и тебе самому. Если нужно убить врага, не сомневайся ни на секунду, убивай, потому что твои сомнения — это чья-то жизнь. Твои противники готовы убивать в любой момент, а ты еще бредишь рыцарством и честностью поединка. Приближается война, Гарри, и там нет ни благородства, ни честности, а есть только победители и побежденные. На сегодня с тебя достаточно, постарайся подумать собственной головой, без подсказок Гермионы о том, что я тебе рассказал. Если тебя заинтересовали мои слова, пригласишь Гермиону в субботу, а меня предупредишь в пятницу до обеда. Чтобы немного развеселить парня, я трансфигурировал манекен и показал Гарри, как быстро и правильно расстегивать… бюстгальтер. Да, именно такое образование получил в конце нашей встречи краснеющий Гарри Поттер. Можно посмеяться, но подобное обучение пойдет ему только на пользу, тем более что он в таких вещах совершенно холодный. Гарри покинул кабинет, а я взялся за уборку. При сравнивании двух встреч напрашивался нехороший вывод: я сильно засветился в глазах Гермионы и особенно в глазах Поттера. По идее, Гарри не выложит все подруге, не такой он дурак, каким выглядит, сам говорил. Последнее время мои мысли все чаще крутятся вокруг Грейнджер, наверное, это к неприятностям. В кабинете отчётливо улавливался легкий аромат жасмина, и я решил проверить помещение на наличие шпиона. «Хоменум Ревелио» никого не показало, а запах не исчезал. Осмотрел шкаф, зачем-то сунул нос за него, и снова пустышка, чертовщина сплошная. Какой-то предмет ударил меня по голове, оказалось, что это упала с антресолей кем-то забытая пустая небольшая коробка. Понятно, стоит мне только задуматься про Гермиону, и беда тут как тут. «Всё, больше никакой Грейнджер, даже не думать о ней, — сказал я вслух, обращаясь непонятно к кому, — на сегодня с меня достаточно». И всё же откуда здесь запах жасмина? Раньше никаким жасмином не пахло, уверен.