Награда за вмешательство

Глава 26

Очень часто за последние дни Гермиона обещала себе не раздражаться на выходки Дискейна, но всё начиналось по новому кругу. День её личного триумфа превратился в сплошное паскудство. Как всё выглядело сначала хорошо, так всё стало в конце плохо. Она очень обрадовалась возможности экстерном сдать унылую историю магии и заняться трансфигурацией. Гермиона намеревалась отблагодарить Джейка от всей души за такой неожиданный подарок и отблагодарила тем, что сама больше всего ценила: возможностью получить новые знания. Разочарованный взгляд напарника нисколько не портил настроение, видели и не такое. На этом светлое и доброе заканчивалось, а начиналась сплошная грязь. Мало того, что напарник не болел вместе со своим факультетом, так он еще устроил обнимашки с хаффлпаффками в момент её победы. Боунс ему оказалось недостаточно, и он не придумал ничего лучшего, чем обнять Аббот. «Ненавижу тебя, Джейк, и себя ненавижу, и вообще, сегодня ненавижу всех. Неужели так трудно меня поздравить, как поздравили Гарри, Рон, Невилл, близнецы и остальные. Получается, что для него мой успех ничего не означает, а вот победа Гринграсс очень даже вызвала в нём бурное желание громко хлопать в ладоши. Для меня такого проявления чувств не нашлось, ну и Мордред с тобой». Пытаясь уснуть, Гермиона настойчиво прокручивала в памяти прошедший день и старательно хотела забыть ужин. Малейший сдвиг памяти в сторону поведения за столом вызывал жгучее чувство стыда. Она прекрасно расслышала слова Джейка про свинство, и только упрямство помешало с ним согласиться. Гордость и опасение выглядеть в глазах гриффиндорцев предательницей не позволили ей встать и присоединиться к напарнику. Воспоминания первого курса еще очень свежие в памяти, а повторять пройденный путь белой вороны страшно. «Какова вероятность того, что Дискейн специально провоцировал меня на ссору? Достаточно большая, и подобным образом он надеется отвертеться от подготовки к экзаменам, заняться чем угодно, только не учебой и еще раз учебой. Помечтай, мальчик, помечтай». Утренняя газета принесла очередную беду лично для Гермионы и Гарри. Пронырливая репортерша написала массу безумных и нелепых домыслов про их возможные сердечные отношения. Злобные, завистливые, насмешливые взгляды сопровождали везде, где бы она ни проходила. Друзья даже не попытались её защищать, слишком долго переваривали информацию. Гарри попробовал объясниться с ней как-то нервно, по-детски, чем только ухудшил и без того плохое самочувствие. А напарник, который раньше старался подбодрить, сейчас оставался безучастным. Впрочем, какое ей дело до Дискейна, он слишком занят непонятными комбинациями. На уроке трансфигурации девушка немного отошла от тяжелых размышлений. Так как сидеть нужно с напарником, а Дискейн делал всё, чтобы лишить свой факультет баллов, она немного отвлеклась. Превращение чашки в кота обернулось для него непреодолимым препятствием. А ведь получалось с первой попытки нормально, но использовал он при этом палочку Гермионы, тем самым расшевелив девушку и вынудив принять решительные меры по возврату законной собственности. Гермиона не надеялась на поддержку от девушек или от мальчишек, но всё же её получила. После занятия по Древним рунам Джейк предложил в ультимативной форме, по-другому она бы не согласилась, немного размяться в тренировочном классе, как он выразился, «сбросить пар». Парень начал атаковать без разогрева или предупреждений, и она приняла новые правила. Накопленная злость и обида нашли выход на внеплановой тренировке в виде затяжных атакующих заклинаний. Выбросив негативные эмоции с помощью напарника, девушка устало произнесла: — Джейк, ты даже не понимаешь, как ты мне помог. — Не такой уж я и бестолковый, Гермиона. — Нет, ты не сможешь понять всего, что я чувствую. Не знаю, почему я тебе говорю гадости, а взамен получаю поддержку, хотя ты и сам этого не понимаешь. Ты иногда меня откровенно злишь, а потом помогаешь поднять настроение, ты… — она замолчала, не находя подходящих слов. — Взаимно, Гермиона, — Джейк плюхнулся на лавку и похлопал ладонью рядом с собой, — садись и слушай мудрого, непревзойденного… — Балбеса, — девушка прервала поток самовосхвалений, улыбнулась и присела возле напарника. — И это тоже, ты слушай самое интересное, — он посмотрел на Гермиону с хитрым прищуром глаз, — что бы про тебя ни писали и ни говорили, не забивай этим свои мозги. Ты и только ты знаешь, кто ты есть на самом деле, и никто не сможет тебя сделать лучше или хуже. Чем больше начнешь обращать внимание на бред, тем слабее будешь как личность, а личность ты у нас очень сильная, уж поверь. — Ага, если бы так было и на самом деле, — заниженная самооценка девушки не желала повышаться. — Ох, Гермиона, почему с тобой так трудно разговаривать и еще труднее убеждать тебя в том, кем ты являешься? — Наверное, потому, что такой меня видишь только ты и Гарри, — предельно честно ответила она. — Хочешь узнать, почему я не пытался утешать тебя сразу после завтрака? — Ой, мудрый Джейк Дискейн снисходит до объяснений? — желание подразнить парня проснулось вместе с улучшающимся самочувствием. — Выпускаем коготки? Я на правильном пути, но больше не перебивай мудро… да чтоб тебя, вот приклеилось. Продолжу лекцию на тему духа и традиций. Вчера ты делала всё как настоящая гриффиндорка, сегодня твои коллеги от тебя отвернулись. Насколько я понимаю, желания участвовать в свинстве у тебя не было, и ты пыталась не выделяться. Ты поддержала факультет и ожидала ответного действия. Поздравляю! Ты сделала еще один шаг на пути понимания того, что идти на поводу у стада нельзя. Я уже говорил, что толпа будет отторгать тебя при первом удобном случае, но, видимо, кто-то пропустил это мимо сознания. Теперь ты получила болезненный урок человеческой подлости. Чем сильнее ты мучишься, тем больше подогреваешь самые низменные чувства окружающих. Они хотят, чтобы ты доказывала свою невиновность, тем самым подтверждая бред, написанный Скиттер в газете, а ты не делай ничего. Не обращай внимания на идиотов, и всё забудется под натиском новых впечатлений. Не обижайся на отсутствие быстрой реакции от Гарри, он еще начинает взрослеть, и такого ума, как у тебя, у него нет в голове. Увидишь, он начнет утешать тебя, еще и день не успеет закончиться. Для него самого эта статья получилась неожиданной и болезненной на фоне его детской увлеченности экзотикой. Резюмируя вышесказанное, напоминаю тебе слова «Если все отвернутся от тебя, я останусь верен». Чтобы не выглядеть голословным балбесом, как ты выражаешься про мою скромнейшую персону, задам только один вопрос: ты хочешь, чтобы Скиттер извинилась и забыла про тебя? — Естественно, хочу, Джейк, можешь и не спрашивать такое, и как ты это провернешь, спрашивать не стану, всё равно не ответишь. — Умничка, — Джейк одобрительно похлопал Гермиону по плечу, — всё рассказать не получится, но любые попытки репортерши копать в обратном направлении приведут к Сьюзен Боунс. А кто у нас тетя Боунс, ты знаешь. — Так ты из-за тетки дружишь со Сьюзен, — девушка не хотела верить в открытую расчётливость Дискейна. — Нет, до такого я никогда не опускался. Она сама по себе хороший человек, и поболтать с ней иногда полезно, а то, в чем ты меня подозреваешь, называется «использовать втемную». — Но это же нечестно и… — Гермиона, — парень закрыл ладонью ей рот, — не говори о том, в чём не разбираешься. В жизни все используют всех, и ничего с этим не поделаешь. Для того чтобы ты спокойно училась, я не сделаю ничего противозаконного, не переживай. А то, что ты будешь воспринимать меня как последнюю сволочь, совсем не больно. Пойми, умничка кареглазая, в борьбе с подобными Скиттер никакие честные правила не сработают. Как сказал кто-то: «Чтобы победить зло, нужно стать еще большим злом». И это большее зло всегда будет на твоей стороне. Извини, если разрушаю образ хорошего парня, но для меня не существует какой-либо морали в отношении тварей, желающих отравить твою жизнь. Пройдет не так уж много времени, и ты сама поймешь, что в жизни нет места абсолютному злу или добру. Простой пример: для тебя твои родители олицетворяют доброе и светлое, а другие воспринимают их как повторяющееся неизбежное зло, потому что они стоматологи. Или возьмем самый распространенный пример: литературные герои и желание людей встретить человека, на них похожего. Все понимают, что такого не случится, но продолжают упорно искать несуществующее. Плохо, что в процессе поисков люди уже не способны замечать окружающих, которые и не против, чтобы на них обратили внимание, но пробиться через завесу иллюзий не могут. Сама подумай, как бы ты ответила, начни я указывать на поступки твои и твоих друзей, которые точно являются нечестными и несправедливыми? В лучшем случае посоветуешь не совать свой нос, куда не следует. — Я с тобой полностью согласна, Джейк, и не собираюсь спорить. Лучше признайся, ты хотел сидеть у барсуков, незаметно мне помогать и выйти из тени в момент, который ты сам выберешь? Задав мучивший её вопрос, Гермиона выжидательно посмотрела парню в глаза. Он сам признавал, что её взгляд на него оказывает непонятное действие. Так почему бы и не надавить немножко. — С тобой трудно разговаривать, мисс Проницательность, и зачем я… — Хватит, Джейк, прекращай, — Гермиона остановила новую проповедь, — неужели я такая глупая и не понимаю, что меня используют мои друзья в качестве спасателя или надзирателя в зависимости от ситуации, которая им выгодна. — Я никогда и не думал, что ты неумная. — Еще чего не хватало, но со стороны мои поступки выглядят абсурдно, здесь не поспоришь. Просто мне жалко друзей, и я боюсь остаться одна, как во времена первого курса. Но это не означает, что я плохо разбираюсь в людях, в их мотивах. Мои выводы и прогнозы сбывались практически всегда до твоего появления. И сейчас они работают, пока не коснутся тебя. Ты умеешь красиво говорить и показывать себя чуть ли не Темным лордом, уводить собеседника от темы или направлять в нужную сторону, для тебя нужную. Признаю: манипулируешь людьми ты неплохо. И всё же очень сильно тебе советую: не относись ко мне, как к малолетней девочке, ничего не понимающей в жизни. Запомни, Джейк Дискейн, только я решаю, как выглядит человек в моих глазах и как мне поступать с этим человеком. Как бы ты ни хитрил и маскировался, как бы ты ни играл словами, я обязательно доберусь до тебя настоящего. Мне мало того, что ты изредка невольно показываешь, я сорву с тебя маски, сломаю все твои линии обороны, чтобы узнать тебя без лишней шелухи и увидеть, что творится в твоей душе. Она высказала (неожиданно для себя самой) собственные мысли в голос и ожидала ответной реакции Джейка. Парень выбрал самый худший вариант: молчал и грустно улыбался, будто подбирая, что говорить, а что лучше оставить невысказанным. В такие редкие минуты Джейк выглядел уставшим, одиноким и старше своих лет. Гермиона иногда замечала за собой, что за последнее время вспоминает Джейка именно таким: одиноким, потерянным, грустным. Она пыталась сравнить Джейка и Гарри, Джейка и Рона, но результаты получались слишком противоречивыми. Рыжего Джейк обходил по всем параметрам, а тому же Гарри проигрывал достаточно сильно в доброте, неконфликтности, прощении и уважении людей, готовности спасать. Гарри готов помогать всем и каждому, а Джейк помогает исключительно Невиллу и, по непонятной причине, ей самой. «Что же ты за человек, Джейк? Чего ты добиваешься, помогая мне и люто ненавидя моего рыжего друга?» Не дождавшись какого-либо ответа на свои слова, Гермиона встала и направилась к выходу. — Ответ на твой вопрос «да», я планировал отсидеться в тени, — слова парня остановили девушку буквально у самой двери. Джейк подошел и тихо сказал: — Страх и одиночество, вот что ты найдешь, если я позволю. Не ищи того, чего нет давно. Всё что осталось — последняя крепость, превратившаяся в тюрьму, отступать из которой уже некуда, дальше начинаются владения леди Вечности, именуемой Смертью. Оставив девушку одну, Джейк ушел, чего раньше себе не позволял. «Господи, с кем я столкнулась? Кто со мной говорил? Мальчишки так не разговаривают. Сказанное Джейком звучит немного пафосно и в то же время страшно, страшно любопытно». Джейк оказался слабоватым провидцем. Гарри нашел её в библиотеке задолго до ужина и прямо там принялся горячо доказывать, что всё написанное в газете неправда и никому не нужно волноваться. Гермиона искренне поблагодарила друга за беспокойство, пообещав не обращать внимания на скудоумие журналистки. Свежий выпуск газеты оставил после себя двойственное ощущение в душе Гермионы. Рита Скиттер изливалась извинениями в адрес Гермионы Грейнджер, но для Гарри Поттера извинений не нашлось. Припомнив минувший день, девушка передумала воспитывать Джейка. «Он обещал извинения для меня и выполнил обещание, а про мистера Поттера мы не договаривались. Мои упреки будут выглядеть достаточно бестолково и необоснованно, честно сказать, неблагодарно». Многие из школьников, прочитав газету, задались вопросом: «Нужно ли признавать статьи Скиттер правдивыми». Лучшие умы бились над загадкой Грейнджер и постоянно расходились во мнениях. Дружба Гермионы и Гарри очень многим препятствовала самим фактом существования, и эти «многие» жаждали видеть на месте мисс Всезнайки самое меньшее себя и самое большее — никого. Если предыдущий выпуск давал какую-то надежду, новый номер все оставлял без изменений, кроме одного: «Как относиться к Грейнджер, и кто может все объяснить?» Больше всех выиграл в этой газетной суматохе Рональд Уизли. Рыжий подметил, что подруга занята какими-то мыслями и практически прекратила контролировать его учебу, поэтому можно свободно заниматься чем душе угодно. Гермиона видела все движения друзей-бездельников, но желание направлять и указывать как-то не появлялось. «В первую очередь — сдать экзамен, во вторую — побеждать в парных дуэлях, успеваемость друзей — в конец списка, займусь ими только после победы, и тогда они станут намного сговорчивее», — расставила ближайшие приоритеты звезда газетных выпусков. Вот только напарник не разделял её страстную тягу к знаниям. Он старался не утруждать себя учебой сверх необходимого задания. На попытки давления отвечал: «Как скажешь, верно, как ты хочешь, Гермиона, поддерживаю тебя, Гермиона» и смотрел совершенно серьезно. Безоговорочное подчинение сначала обрадовало девушку, а затем насторожило, но было поздно. Дискейн исчез после уроков в пятницу, а его друг сочувственно разводил руками и твердил одно и то же: «Ничего не знаю, никого не видел». Гермиона перечитывала дополнительный материал по истории магии пятый раз в этом учебном году. Раньше чтение успокаивало, а сейчас она не понимала, почему книга не помогает, видимо, сказывалось накопленное раздражение на Джейка, или же проблема в другом. «Как можно быть таким безответственным? Сам предложил сдать экзамен экстерном и сам же отказывается готовиться. Хорошо, мы практически готовы сдавать экзамен прямо сейчас, но это не должно означать, что нужно отказываться от повторения. Учебы много не бывает. И зачем я согласилась? И где его черти носят? Ничего, завтра поймаю и засажу в библиотеку на целый день, без обеда, точно, именно без обеда. На Рональда такая угроза всегда действовала, попробую её отработать и на саботажнике». Масштабы игнорирования экзамена Гермиона увидела в субботу: Дискейн отсутствовал на завтраке. Саботаж учебы она расценила как страшнейший смертный грех и немедленно начала поиски еретика, безответственного лодыря, раздолбая, не ценящего наслаждения учебой. Девушка проверила спальню мальчишек и не обнаружила требуемого тела для воспитательного процесса с долей террора. Окружающие будто сговорились в стремлении не попадаться на глаза, и Гарри Поттер растворился где-то в недрах замка, не дожидаясь окончания завтрака. Разозлившись на ничего не понимающих мальчишек, девушка просидела в библиотеке до полудня, а затем приняла волевое решение не замечать лоботрясов до… до тех пор, пока кто-то не попадётся в её «очень-очень добрые» руки. Во второй половине дня учиться стало катастрофически невозможно. Материал, который она помнила, начал смешиваться с другими предметами. Чтобы отвлечься, Гермиона отправилась на прогулку вокруг замка. Припомнив свое намерение изучать целительство и не имея привычки откладывать всё на завтра, она пошла в медицинское крыло. В коридоре второго этажа Гермиона встретила и своего напарника, и своего друга в очках. Испуганный вид мальчишек её немного позабавил: всё же прогулка принесла пользу душевному равновесию. На вопрос «И где же вы пропадали всё это время, мальчики?» попытался ответить Гарри: — Мы… там… летали немного… и… вот… голова у меня разболелась, а Джейк меня довел… туда, к мадам Помфри. Мы устали, нам нужно отдохнуть, извини, мы пойдем. Более бездарных отговорок от Гарри она еще не слышала, и стало понятно: мальчишки что-то скрывают и не хотят допускать её в свои тайны. Поттера вывести на откровенный разговор несложно, Гарри не станет скрытничать, но фактор Дискейна говорил о том, что легко из них правду не вытрясти. «Не вижу ничего криминального в том, что мой друг будет иметь какую-то тайну и не поделится со мной, это его право. А моё право — применить все методы для раскрытия тайны, и кое-кто меня неплохо научил». Поговорив с мадам Помфри, получив список необходимой литературы для изучения магии целительства, девушка покинула обитель колдомедика. Возвращаясь в башню, она несколько раз использовала «Хоменум Ревелио» в темных местах коридоров. Колдовать там, конечно, запрещалось, но попадаться в лапы какому-то придурку очень не хотелось. Выбирая между снятием баллов и собственной безопасностью, Гермиона предпочла выбрать безопасность. Жестокие уроки Дискейна она усвоила на «Превосходно» и забывать их не собиралась. Она назвала пароль Полной даме, вошла в гостиную и, не задерживаясь, поднялась в спальню жалких любителей конспирации. Привычный беспорядок в жилище будущих мужчин не отвлек внимание от двух разгильдяев. Джейк и Гарри лежали на своих кроватях, читали книжки и никак не отреагировали на её появление. «Понятно, меня ждали, и они подготовились. Чудесно, Джейк! Смотри, как я развалю твой план, и учись у мастера». — Ну что, Гарри Джеймс Поттер, доигрался, — девушка присела на соседнюю кровать и сурово посмотрела на слабое звено, — ты чем думал, когда поперся за Джейком? — Гермиона, послушай, Джейк не виноват, он… — Гарри, не нужно врать, ты этого не умеешь и никогда не умел, а твой новый друг тебя не научит, как бы ни старался. Ты лучше представь, что случится, когда все узнают. Гарри умоляюще посмотрел на девушку и жалобно попросил: — Ты никому не расскажешь? Правда? Мы же друзья? — Вот как, Гарри, — девушка продолжила играть строгого следователя, которому всё известно, — ты вспомнил, что мы друзья! — Прости меня, Гермиона, и Джейка прости, — неискушенный друг уверенно попал в ловушку, и девушке осталось только дожать Гарри. — Не в этом случае, мистер Поттер, вы перешли все границы. А если бы с вами случилось что-то пострашнее… — Ничего ужасного с нами не случилось, подумаешь, пара дырок в спине и в… — Так из-за этого вы лежите на животах? Гермиона рассмеялась, осознав, какие «героические» травмы получили мальчишки. Улыбнувшись, Джейк начал поучать отчаянно покрасневшего победителя Темного лорда. — Учись, Гарри, как правильно получать информацию с помощью одного голого блефа. Ты не верил, что там, где появляется Гермиона, начинаются проблемы для меня. Лучше вспомни, когда ты произнес её имя и чем это для нас закончилось. А теперь можешь рассказать всё, иначе будет хуже. Слушая сквозь смех историю Гарри о том, как он и Джейк зашли «совсем недалеко» в Запретный лес и подверглись атаке древесных ежиков, Гермиона думала: «Пытаешься скрыть большее, выдавая уже явное? Как некрасиво обманывать умную девушку, Гарри, а еще дружбу упоминаешь». Вдоволь насмеявшись, она сказала, вызывающе смотря Джейку в глаза: — Один человек научил меня, как использовать людей втемную, и вот что я думаю: а не пойти ли мне к Браун и пожаловаться по-девичьи, какой ты, Гарри, неосторожный, как с тобой трудно, какая у тебя часть тела травмирована, как мне тебя жалко, за компанию и Дискейна-бездельника вспомню. — Ты этого не сделаешь, ты обещала, мы же друзья, — Гарри осознал, чем ему грозит такая «слава». — Твои условия, Гермиона, — Джейк также не захотел известности, наверное, от приступа скромности. — Смотрю на вас, мальчики, и душа не нарадуется, какие вы сговорчивые и покладистые, поэтому моё условие, — она выдержала самую драматическую паузу, — следующий поход в Запретный лес произойдет с моим участием, и будет он завтра. Гарри начал что-то говорить про опасность, Джейк отмалчивался, и Гермиона выложила главный довод: — Вы, умники, даете мне слово, каждый из вас, что всё произойдет так, как я сказала, или сейчас же пойду к моей самой лучшей подруге Лаванде. Слабое звено не обманул ожиданий и капитулировал. Дискейн встал в оборону, отказываясь принять условия неразглашения, и Гермиона неоднократно порывалась выйти. Наивный Гарри уговаривал вернуться, Джейк понимающе смотрел на девушку и не сдавался. «Сколько ты можешь упрямиться, Джейк? За меня всё сделает Гарри, и ты это прекрасно понимаешь. Совсем не важно, что ты знаешь, что ничего я никому не расскажу». Неизвестно, что подействовало на упрямца: просьба Гарри или мысленный посыл Гермионы. Главное в том, что он сдался, не упустив возможности ввести в договор несколько ограничений. Поход в лес состоялся, как сказал Дискейн: «Массовое нарушение дисциплины под руководством выдающейся поборницы правил». Говоря честно, получился не поход, а полёт в Запретный лес: Гермиона летела с Гарри на Клювокрыле, Невилл сидел на гиппогрифе Джейка. Организовал Джейк всё отлично, и девушка в тайне гордилась своим напарником. «Продумано нормально, претензий особых не имею. Сначала полчаса блуждали по лесу, потом подождали на поляне гиппогрифов, и только затем взлетели. Со стороны школы нас не должны заметить, сегодня же выходной день, и преподаватели — тоже люди, имеющие склонность отдыхать». Пролетев над лесом не больше десяти минут, гиппогрифы плавно опустились на прогалину. Протесты Гермионы и Гарри отклонил Дискейн, захвативший диктаторские полномочия. Как ни пытались друзья доказать, что они летали намного дальше и здесь нет ничего интересного, экскурсовод остался непреклонен. Вначале Гермиона хотела обвинить хитрого парня в том, что он нечестно выполнил свои обязательства. Хотела и не успела, Джейк сразу уловил возможные возмущения и нанес превентивный удар, который выразился в двух словах, очень любимых Гермионой: «Будем учиться». Растерянный Гарри не успел и рот раскрыть, как Джейк объяснил всё расширенно. — Вы все городские жители, привыкшие полагаться кто на магию, кто на механизмы, и для действий в лесу совершенно непригодны. Попробуем исправить такое упущение доступными методами и средствами. Легкая разминка, как назвал такой процесс издевательства Дискейн, заключалась в примитивной, на первый взгляд, игре. Кто-то стоит с завязанными глазами, а кто-то попытается подобраться к невидящему человеку и щелкнуть его по лбу. Вся прелесть игры в том, что человек с завязанными глазами имеет волшебную палочку, соответственно, оппонент нападает с голыми руками. На вопрос Гарри «Какого черта и зачем нам это» Джейк ответил: — Заклинаний, скрывающих звук и запах, вы не знаете, а бесшумное передвижение вам обязательно пригодится. Бонус ко всему: научитесь поражать противника не только на слух, но и по подсказкам интуиции. Первым, кому выпало учиться ходить, оказался Гарри Поттер. В другом решении Джейка девушка и не сомневалась. «Мужская солидарность начинает проявляться у них практически с пелёнок, и для парней не имеет значения, что во многих случаях девушки действуют намного лучше». Гермиона ожидала нового проявления мужского шовинизма и ошиблась. Напарник предложил ей, как самой сильной среди них, показать Мальчику-который-не-умеет-ходить, какая польза в хороших знаниях. И она показала себя во всей красе! Гарри Поттер двигался по лесу как слон в посудной лавке, и за это получал заслуженные «Ступефаи», «Петрификусы», ватноножные и щекоточные заклинания от всей доброты души Гермионы. А доброты у девушки оказалось слишком много, по мнению Гарри, можно и почаще промахиваться. Прославленная многими реакция ловца оказалась бессильной перед умом лучшей ученицы и её тонким слухом. По взаимной договоренности после попадания в цель жертва возвращалась на исходную позицию. В течение часа друг откатывался назад раз десять. Гермиона не опускалась до обидных комментариев, но счастливую улыбку не прятала. Ей было чертовски приятно показать Гарри-лентяю, какая она умелая волшебница, а не «просто девчонка», как выражался рыжий ценитель чужой помощи. Сюда еще нужно добавить стремление быть первой во всем, поэтому получалась гремучая смесь эмоций с амбициями. Устав от нескончаемых поражений и самодовольной улыбочки лучащейся счастьем подруги, Гарри предложил поменяться ролями. Она не отказалась, и негласная война разгорелась с новой силой. Надежды друга на реванш Гермиона разбивала массой разбрасываемых сучьев, осторожным шагом и рассматриванием места, куда нужно переместиться. Получив шесть обидных до ужаса щелчков, Золотой мальчик не выдержал и сорвал повязку с глаз. Пострадавшую по её вине (совершенно не специально) гордость друга Гермиона торопливо успокаивала объяснениями своих действий, уводя мысли Гарри от ненужного самоунижения. Осмотревшись, она поняла, что их состязание совершенно не интересует ни Невилла, ни Джейка. «Два балл… хорошо-хорошо, два друга увлечённо выкапывают какие-то растения, корешки, не обращая внимания на чьи-то успехи и проблемы. Такую вопиющую наглость оставить безнаказанной нельзя ни в коем случае. Нужно поставить Дискейна на место, раз уж все так классно складывается». Уговаривать Джейка не понадобилось, как только он увидел идущую к нему Гермиону, сразу прекратил копание в земле. — Кто на повязку? Ты или я? — задал вопрос Джейк, вытирая руки разноцветными листьями. Девушка без слов протянула ему свой шарф. Победная тактика не действовала на саботажника учебы, потому что этот… нехороший парень не застывал на месте и начал применять не атакующие, а дезориентирующие чары. «Вот зачем нужно создавать иллюзии кустов? Их и так достаточно в лесу», — беззвучно ругая слишком умелого напарника, девушка искала подход к заветной голове. Практически в десятке шагов от Джейка она испытала самую настоящую злость, как пишут, «холодную и незамутненную». Причина для такой несвойственной эмоции отзывалась на имя Джейк и в данный момент использовала иллюзию тумана. «Какого Мордреда ты это сделал. Гад ты, Джейк, вот доберусь я до твоего лба, всё ощутишь! Из-за твоих идиотских кустов и так ничего не видно, а сейчас можно пройти возле человека в шаге и его не заметить». Признавать поражение страшно не хотелось, но и победить никак не получалось. При наличии палочки она показала бы ему, кто здесь умный, а так, без палочки… «Нужно сдаваться, и проклятый туман никак не рассеивается. Гадский Джейк не спешит обнаруживать себя, а меня он уже отправлял на исходную». Он снова поставил её в безвыходное положение. Искать цель приходилось в равных условиях, не считая волшебной палочки в руках парня. Гермиона приготовилась озвучить свое поражение, но вдруг услышала «Предлагаю ничью» и пообещала себе не задирать нос перед мальчишками. Хорошо, что Джейк нормальный человек, как для парня, а если бы на его месте оказался Рональд… Насмешки пришлось бы выслушивать самое малое месяц, а может, все полгода. Испытав за день вкус победы и горечь поражения, замаскированного под почетную ничью, девушка предложила Гарри и Невиллу показать себя в противостоянии с другим противником. Смотреть со стороны за действиями волшебников часто оказывается занятием нужным и познавательным. Наблюдая, как движется Лонгботтом, она сравнивала его с собственными шагами и находила свой стиль более приемлемым для боя в лесу. На четыре попадания Поттера Невилл ответил тремя щелчками, а после смены повязки ситуация повторилась в зеркальном отражении. Разошедшихся парней Джейк остановил на самом интересном месте. — На этом прекращаем баловство, нам нужно еще из леса выбраться. — А как же гиппогрифы? Мы что, пойдем пешком? — неверяще спросила Гермиона. — Так точно, сударыня, именно пешком, а потребуется — побежим. — Но зачем такие сложности? — Чтобы в ваши головы забрался настоящий страх перед Запретным лесом и вы прочувствовали на себе опасность нахождения здесь без возможности получить помощь. Будет просто идеально, если до вас дойдет, насколько вы слабы и безоружны перед тварями, которые здесь водятся. Вы хотели здесь очутиться? Вот и побывайте в шкуре потенциальной беззубой жертвы. Остальные разговоры в школе, а сейчас строимся и выходим. Вспоминая за ужином возвращение из леса, Гермиона мечтательно улыбалась. «Классно провела время, ничего не скажешь. Нарушила запрет, победила Гарри Поттера, пробиралась по опасной местности — впечатлений даже слишком много для одного дня. Нападение акромантулов лучше забыть, не дай Бог, кошмары приснятся. Всё же правильно поставил меня Джейк в центр нашего треугольного построения с задачей поддержки того, кто первым подвергнется нападению. Гарри не прозевал паука, но разиня Невилл имел все шансы получить неприятности для своей задницы без моей помощи. Надоедает признавать правоту Джейка, и всё же в лесу нам делать нечего. Отсутствие знаний, практики их применения делает нас сонной добычей для хищников, а не царями природы». Насыщенный день закончился без скандалов Уизли и принуждения к учебе Гарри, друзья занимались нужными каждому делами: рыжий резался в карты, Поттер усиленно что-то читал в учебнике по Чарам. Уставшая Гермиона попробовала прочитать еще разочек тему завтрашнего занятия по трансфигурации и не смогла. Сильно хотелось спать, наверное, лесной воздух слишком насытил организм кислородом и после повышенной бодрости наступает неслабая сонливость. Каждый год перед экзаменами Гермиона страшно волновалась сама и нервировала друзей. А перед досрочным экзаменом время пролетело незаметно без напряжения и с пользой. Как человек Джейк оказался жутко упрямым в плане полезности разделения времени на учебу и отдых. Как-то незаметно он снизил её уровень загруженности учебой от «после занятий и до отбоя» до «час после занятий отдыхаем, а далее готовимся к занятиям до ужина». Через несколько дней такого необычного графика она ощутила необъяснимый подъем сил, настроения. На первый взгляд она меньше времени уделяла учебе и даже позволяла себе такую роскошь как отдых, но уровень знаний улучшился благодаря повышению работоспособности. Постоянная загрузка мозга информацией, безусловно, полезная черта характера, но давать голове отдохнуть оказалось не такой уж плохой идеей. Кроме забот учебных как-то появились и заботы девичьи. Гермиона уже и забыла разговор в пабе Аберфорта, а тут получилось так, что Гринграсс ничего не говорит попусту. Таким образом, у неё не осталось свободного времени и после ужина. Требовалось и тренировку проводить, и поговорить с сестрами Гринграсс, и присмотреться к Трейси Дэвис, которая захотела пообщаться с гриффиндоркой, и переварить громадный объем новых впечатлений, и… Слов нет, как много всего интересного навалилось. Новый круг парных дуэлей принес Гермионе Грейнджер столько эмоций, сколько она не испытывала за все время, проведённое в Хогвартсе. Немного портило настроение понимание того, что многие школьники снова начали смотреть на неё, как во времена первого появления в волшебной школе. Она и Джейк победили, а друзья… принесли ей деньги и поздравления. Гарри Поттер не потерял возможность реабилитироваться. В одиночных выступлениях он способен проявить себя лучше, без камня на шее, и девушка искренне желала ему победы. «Гению стратегии» Рону Уизли в дальнейших баталиях отводилась заслуженная роль зрителя. Мечты рыжего прославиться и разбогатеть за чужой счёт потерпели крах по независящим от него причинам. Уизли-шесть, не мудрствуя лукаво, обвинил во всём Гарри Поттера, его плохую подготовку, нежелание побеждать, и как апофеоз — Поттер в сговоре с Дискейном. Досталось «ласковых» слов и Гермионе: почему не рассказала, как она сама готовится, почему не помогала своим друзьям, почему бросила его и Гарри ради какого-то придурка. Шквал обвинений потешил и девушку, и окружающих. До такой «выдающейся» мысли как обвинить человека в желании проиграть способен додуматься только Рональд Биллиус Уизли. Основная масса проигравших (подразумевается пари) спокойно подходила и выплачивала ставку. Несчастный вид некоторых неудачников прямо кричал: «Ну что тебе стоило проиграть? Как ты могла так бесчестно с нами поступить?» Слизеринцы расплатились, не сопротивляясь, но по-своему: собрали деньги и передали через руки Гойла, пытаясь таким образом показать свое пренебрежение грифиндорке-победительнице. Как они собирались получить выигрыш, никто не догадывался и спрашивать не пожелал. Авантюра Джейка принесла Гермионе большие деньги по меркам учеников: пятьсот восемьдесят галеонов, и в переводе на фунты сумма оказалась тоже немаленькой. Родители не баловали её деньгами, но финансы на карманные расходы не ограничивали. Гермиона лихорадочно придумывала, как объяснить папе и маме своё нежданное богатство. Признаваться в том, что их дочь выиграла деньги, не хотелось, а рассказать правдоподобную историю не получалось. Хорошая память предательски отказывалась подсказать что-то, способное и не огорчить родителей, сохранить их нервы, и… выигранное честно золото. Подсознательно она уже знала, кто ей поможет и кто обязан разделить с ней выигрыш. Напарники они или подельники, это второстепенно, лишь бы кто-то очень изворотливый посоветовал приемлемый выход или правильное решение. Дождавшись окончания всех поединков и фактически удерживая за руку куда-то настойчиво, как всегда, рвущегося напарника, Гермиона в ультимативной форме потребовала немедленного разделения денег. Услышав о разделе золота, Рональд Уизли забыл свои слова и жадными глазами уставился на вожделенную горку монет. Отблеск желтого металла вызвал в голове рыжего «стратега» очередной поток нареканий: — Смотри-смотри, Гарри, здесь и мои деньги лежат, а мне их братья одолжили, и всё это должно мне принадлежать, но ты и Грейнджер не позволили, вы… вы забрали моё… мои… Что хотел сказать раскрасневшийся оратор, не успел расслышать никто из свидетелей безобразной сцены: Гермиона, Гарри, Невилл, любопытствующие барсуки, вороны, зеленые. Окончание обвинительной тирады Рона Уизли прервалось глухими ударами, сдавленным смехом и отчетливым бормотанием Джейка, который бился головой об деревянную обшивку стены за спиной Гермионы. — Господи, ну как… с этим… Нет, это понятно, но за что ты с ней так поступила, Ро? Это же полный п…п… привет. Смех парня начал переходить во всхлипывания, а частота ударов увеличиваться. Опасаясь за душевное здоровье напарника, девушка попросила Гарри забрать деньги на хранение и занялась Джейком. Она оторвала его от самого интеллектуального занятия, на которые способны все мужчины: пробивание лбом стены, и вывела из зала. — Джейк, всё нормально, успокойся, всё хорошо, — ласково разговаривая с парнем, она медленно уводила его в медкрыло. — Я не псих, я не… Боже, ты всё равно не поймешь! И никто из вас не поймет! Но как всё же ты могла, не ты… чёртова Ро. Джейк остановился, вытер набежавшие слезы в уголках глаз и спокойно продолжил: — Подобие истерики закончилось, контроль над языком восстановлен. Извини за моё неадекватное поведение. — Ты точно успокоился? — сомнение в голосе Гермионы смешалось с заботой. — Тысячу раз «да», Гермиона, и перестань беспокоиться. — Я поверю тебе, если мы зайдем к мадам Помфри. — Это лишнее, всё уже прошло, забудь, с головой у меня всё в норме. — Поспорим? — Легко, — Джейк протянул руку, и Гермиона взяла его ладонь. — Ты идешь на осмотр к мадам Помфри, если я докажу, что с головой у тебя непорядок, согласен? — огласила своё условие девушка. — А я никуда не иду в случае пустых волнений, — согласился Джейк. Победно улыбнувшись, Гермиона достала носовой платок и приложила его к части тела, которую мальчишки редко используют по назначению. На белоснежной ткани появилось красное пятно крови. — Лоб разбил? Разбил! Повреждение головы в наличии? — удерживая перед глазами напарника неоспоримое доказательство, она задала риторический вопрос. — Напомни мне, чтобы я с тобой никогда не спорил на что-либо, — улыбнувшись, сказал парень и направился в сторону медкрыла. — Я пойду с тобой, Джейк, — девушка взяла напарника под руку, желая удостовериться, что он пойдет именно туда, куда сказал. — Думаешь, что я не дойду, или просто сомневаешься во мне? — Ты потерял так много крови, всякое может случиться по пути. — Точно-точно, — поддержал шутливый тон Джейк, — универсальным лекарством от кровопотери во все времена было только одно средство. — Какое, почему я не знаю? — девушка весело улыбнулась. — Прогулка под руку с очаровательной девушкой. — Да-а, прогулка с девушкой — понятно, очаровательной — не очень, лучше признайся, — сменить щекотливую тему показалось умным ходом, — кто такая Ро, что я могла, и почему ты чуть не сошел с ума? — Меняем неприятную тему, мисс Грейнджер? — Нет, но ты можешь не отвечать, — разозлившись на собственную нерешительность, Гермиона попробовала свернуть разговор. — Нет-нет, я отвечу, — взволновано начал говорить парень, — упомянутая Ро — это создательница и чудовище, лично для меня, а для кого-то все выглядит иначе, но я никак не могу принять и понять её отношения к своим… э-э… творениям. Порази меня молния, если её финальный штрих можно назвать справедливым. Зачем превращать хорошую сказку в кошмарный мир легким движением руки? Неужели вокруг слишком мало грязи, и ей захотелось просто плюнуть людям в душу? А ты? Да что ты! Ты ничего не могла сделать! Теперь всё пойдет… ты… никогда… Речь парня с новой силой начала срываться на отрывочное бормотание, и на его лице отчётливо проявились мучение, злость, обида. Гермиона ничего не поняла из объяснений Джейка, она уяснила, что вопросы на тему Ро лучше не задавать, иначе Дискейна заберут в Мунго, а ему там не понравится. Всю дорогу до медкрыла она слышала сбивчивые бессмысленные фразы: «…ты просто не поймешь, ты не готова… никаких ржавых…проклятый перрон…» Колдомедик осмотрела пациента, провела процедуру диагностики и вынесла совершенно дикий вердикт: — Элементарный нервный срыв, нет ничего страшного, выпьет зелье, поспит, и никаких проблем. Спрашивать колдомедика о том, что не слишком ли ранний возраст для нервного срыва, Гермиона постеснялась. Лечение пообещали и ладно, а подробный разговор грозил тем, что выплывет причина. Мадам Помфри понятливая женщина, и Гермиона побоялась, что не удержится от рассказа про своего «доброго» рыжего друга, чего делать не следовало. Джейк обязательно справится с таким пустяком, он же, в конце концов, парень, а не истеричка. Она всячески ему поможет, чего бы он ни попросил и ни потребовал.