Награда за вмешательство

Глава 28

Возвратиться в замок вместе не получилось, потому что Джейк вдруг сказал, не доходя до ворот: — Я вспомнил, что совершенно забыл про Невилла, и без моего животворящего пинка он просидит в оранжереях профессора Спраут до посинения. Это не есть правильно. Да и тебе тоже появиться в гостиной лучше без меня, сама понимаешь, рыжий вякнет, ты обидишься, я набью ему морду, обидитесь вдвоём. У меня нет никакого желания портить твоё настроение, тебе и так нелегко живется. Вдруг захочешь отвлечься от всего — забирай Гарри, приходите в кабинет на седьмом этаже, он знает, куда идти. Всё, иди, друзья заждались. Парень попытался сделать шаг, но Гермиона его остановила. — Постой, Джейк, я хочу спросить… Мы с тобой… друзья? — Так я и думал, — кривая улыбка исказила лицо Дискейна, будто вопрос чем-то его разозлил, — воспринимай меня так, как тебе удобней, комфортней и спокойней. — Неужели так тяжело ответить? — тихо задала новый вопрос девушка. — Мне просто… Как бы тебе объяснить?.. Ой, ладно, черт с ним, не верю я в дружбу между парнем и девушкой, вот как хочешь, так и понимай. Сейчас ты этого не осознаёшь, ты еще обыкновенная малолетка, не разбирающаяся нормально в отношениях между полами. О Господи! И как тебе удается превращать мои логически упорядоченные мысли в полный хаос? Ладно, Бог с ними, переиграть меня ты всё равно не сможешь. Не успела Гермиона сердито выкрикнуть «Сам ты малолетка», как вредный напарник убежал. «Ну и как с ним разговаривать? Наговорил бессмыслицы, на вопрос не ответил, вывел меня из себя и свалил. Не понимаю, видите ли, тоже мне умник нашелся». Возмущения на парня стремительно улеглись, стоило вспомнить, как она танцевала в башне, как он смешно пытался попасть в ритм движений. Серьезно задумываться о том, кто такая Эмма, не очень-то и хотелось. Достаточно того, что Джейк объяснил свой страх не за человека, а за то, что с ним случилось. Лучше оставить эту тему, забыть, как посоветовал Джейк, иначе придется вспомнить собственную ложь и блокнот с заклинанием. Но вопрос «Почему Эмма так похожа на меня» остаётся открытым. Пожелав несчастной Эмме всего наилучшего в жизни, Гермиона зашла в гостиную. Никому не было никакого дела до её возвращения: Рон самозабвенно бездельничал, а Гарри что-то читал. Что? Гермиона закрыла глаза, ущипнула себя за руку, поняла, что это не сон, и посмотрела на друга. Все верно, Гарри Поттер усердно читает учебник по Чарам. «Поражение в Запретном лесу больно ударило по твоему самолюбию, Гарри», — подумала она, подходя ближе. Рассматривая друга, Гермиона пыталась вообразить, каким еще образом можно пробудить в мальчишках стремление учиться. Нормальные идеи не спешили посещать её умную голову, может быть, они просто боялись туда заходить. Во время ужина директор школы попросил минуту внимания и сделал объявление. — Двое учеников факультета Гриффиндор сегодня сдали экстерном экзамен по истории магии. За такое усердие в учебе Гермиона Грейнджер и Джейк Дискейн награждаются пятьюдесятью баллами каждый. Поздравления от друзей, знакомых за столом Гриффиндора немного согрели душу, несмотря на завистливые взгляды, которых оказалось намного больше, чем доброжелательных. Человек, принесший в копилку факультета столько же баллов, что и она за экзамен, устранился от гриффиндорского «дружелюбия». Гермиона наблюдала за смущенным Джейком, отмахивающимся от поздравлений барсуков, и тихо завидовала нормальному общению. «Хаффлпаффцы восприняли его успех словно свой собственный, и никто не смотрит на Джейка, как на выскочку. На меня мои же товарищи, особенно девушки, поглядывают совершенно не по-доброму. А если бы я пошла с Дискейном за стол барсуков, как бы они сейчас на меня смотрели?» Недавно подобные награды приносили удовольствие, а сейчас она ощутила острое желание, сильную потребность треснуть Дискейна по голове чем-то тяжелым, чтобы выбить из его головы дурацкие идеи, которые и полезные, и в то же время вносят еще больший раскол в её отношения с коллективом гриффиндорцев. Она понимала, что успехи в учебе не добавят популярности и количество друзей от этого не увеличивается. Старания для блага факультета оборачиваются для неё очередным витком шепотков за спиной: «Заучка, ботанка, зубрилка, выпендрежница, не сидится ей, как всем, обязательно нужно выделиться», а в глаза все мило улыбаются и поздравляют. Их взгляды не обманывают Гермиону, она давно смирилась с таким положением и не видела выхода из сложившегося к ней отношения окружающих за годы учебы. «До появления Джейка моя жизнь выглядела какой-то размеренной, предсказуемой, даже приключения с мальчишками можно предугадать. Ни один год не обходился без того, чтобы наше трио не влезало во что-то, без чего вполне можно обойтись. Мой напарник теперь ненавязчиво приучает смотреть на людей немного под другим углом, без преклонения перед дружбой, товарищами по факультету, авторитетом возраста и должности. Не хочется этого признавать, но его слова „толпа будет отторгать“ лучше всего характеризуют отношение ко мне школьников. Ничего, я уже привыкла. Сейчас заберу Гарри и пойду отдыхать, уроки каждый сам выучит, впрочем, сегодня пятница и можно отвлечься от занятий немножечко, самую малость. Несомненно, мой напарник позаботился о программе досуга». Отвлекать Гарри от чтения не потребовалось, Рон закатил другу пламенную речь в стиле «прекращай читать, садись, поиграем», и Поттер не сдержался. Он попросил рыжего не мешать и найти себе другую жертву для шахматных побед. Крик Уизли «Ты думаешь, я играю с тобой, потому что ты ни хрена не понимаешь в шахматах? Да? Тогда иди к Гермионе, вместе вам будет очень весело». Грех не воспользоваться предоставленной возможностью, и Гермиона предложила Гарри отправиться в библиотеку. Чтобы развеять сомнения друга, она шепнула ему: «Нас ждут», чем вызвала недвусмысленные улыбочки слушателей и дополнительное покраснение ушей рыжего шахматиста. Гарри Поттер вышел вслед за ней в коридор замка и сердечно поблагодарил. — Ты меня спасла, Гермиона! Большое спасибо! Почему-то в последние дни меня начинает тошнить от одного вида шахмат. — Не за что, Гарри, мы ведь друзья, и ты сам об этом мне недавно напоминал, — ответила девушка, смущаясь от благодарности, и в отместку не удержалась от малюсенькой шпильки. — Точно, друзья, жалко, что один друг не видит ничего кроме отдыха, квиддича и еды, а другому другу я позорно проиграл в лесу. Гермиона, честно, мне стыдно перед тобой! Ты пытаешься вытянуть и меня, и Рона, а я… слабее тебя во всём и пытаюсь тебя защищать. — Летаешь ты лучше, Гарри. — Не смеши, за полеты оценки не ставят, к тому же это наследственное. Мои успехи ловца не добавили знания заклинаний. Сунули метлу в руки — летай, Гарри, а как я буду учиться — мои проблемы. Я хожу на занятия с Джейком и постоянно слышу: «Ты потерял слишком много времени, Гарри Поттер, и продолжаешь его бездарно тратить». — Так учись, кто тебе мешает использовать время с пользой. — Ох, ты говоришь так же, как он, или вы сговорились, — притворно застонал друг. — Нет, просто он говорит правильно, и я с ним полностью согласна. — Да-да, на подобный вопрос Джейк ответил точно так же. Весело обсуждая гипотетический сговор с Дискейном, друзья подошли к нужному кабинету. А там их уже ждали. В помещении Гермиона увидела Джейка и Невилла, увлечённо играющих в настольный теннис. Прервав партию, Джейк обрадовался их появлению. — Какие люди нас посетили! Неужели оторвались от рыжего кореша? — Ты же сам нас пригласил, — ответила девушка и взяла ракетку. Дискейн объяснил немудреные правила игры, и началась тренировка физической выносливости. Хитро улыбаясь, напарник заявил: — Я кому-то обещал занятия в игровой форме? Обещал! Получите и распишитесь, в смысле играйте и тренируйте кисть, для движения волшебной палочкой очень полезная штука. Услышав о пользе пинг-понга для волшебства, девушка резко пожелала изменить свое отношение к спорту, но только к этому виду. Играть парами не получилось из-за неопытности игроков, а вот сражаться один на один выходило довольно интересно. Гермиона выигрывала и проигрывала, злилась и смеялась, болела за Гарри и старалась его обыграть, отпускала колкие комментарии в адрес мальчишек и краснела за их… словесную несдержанность. В пылу азартных схваток она сама с трудом сдерживалась от употребления некультурных выражений. Время, проведённое в такой компании, позволило ей отвлечься до такой степени, что она забыла, где находится, какие уроки нужно повторить, кому требуется помощь. Впервые она занималась в школе чем-то, не требующим её присутствия в библиотеке, и учеба не простаивала. Общаться с мальчишками так, как сейчас, было непривычно приятно и забавно. Её замечания вызывали добродушный смех или стремление исправиться, но никто не отмахивался от подсказок, не позволял себе грубость. Накопленная моральная усталость уходила из души с каждым хорошим ударом, промахом, с каждой подначкой мальчишек про её снайперский талант. За два часа Гермиона устала до чертиков и одновременно ощущала себя намного лучше, как будто она сбросила с плеч непонятную тяжёлую ношу. Мальчишки благородно заявили, что у них больше нет никаких сил, и попросили прекратить игру. Они заметили усталость девушки и не позволили продемонстрировать свое физическое превосходство. За такой жест она была очень признательна и пообещала себе превзойти и в этом аспекте мальчишек. «Если не получится, хотя бы перестану дышать, как загнанная лошадь». Отдышавшись и успокоившись, Гермиона задала вопрос Джейку. — Откуда появился теннисный стол? — МакГонагалл научила нужному заклинанию трансфигурации. Ты же не думаешь, что я сам придумал? — Нет, но у тебя хватит ума купить стол и притащить его в школу. — Умница! Поэтому на следующую игру все сделаешь сама, — парень протянул ей свернутый пергамент, — здесь всё расписано пошагово, ты справишься. Получив новые знания, девушка на несколько минут выпала из разговора. «Нормально изложено, проблем быть не должно, у меня обязательно получится добиться нужного результата», — вчитываясь в пояснительный текст и схемы движения палочкой, думала Гермиона. Подозрительная тишина в кабинете заставила свернуть пергамент и преувеличено бодрым голосом заявить: — Всё-всё, я вернулась. В помещении произошли изменения обстановки: исчез стол, появилась широкая лавочка. Невилл и Гарри сидели так, что оставалось место в центре. Не дожидаясь, когда Гермиона присядет, Джейк поинтересовался: — Надеюсь, всем понравилось? Переждав словесные заверения присутствующих, что было классно и тому подобное, невольный тренер сердито посмотрел на Невилла. — Мистер Лонгботтом, вам точно понравилось играть? — Джейк, ты что? Я же говорил, я же… — Какое счастье, что тебе понравилось, — перебил парня Джейк, — а не скажешь ли, друг мой Невилл, где мое эссе по гербологии? Невилл опустил глаза и, запинаясь, ответил: — Я… это… не успел… там профессор Спраут… — Получается, мистер Лонгботтом, что вы нарушили наш договор, — наседал на несчастного мальчика Дискейн. — Нет, Джейк, нет, я сейчас… — А сейчас, Невилл, ты выслушаешь меня без детских отговорок, как серьезный человек. Договор нарушен с твоей стороны, а твоё эссе по истории у меня в сумке. Это означает, что я могу спокойно прекратить наше сотрудничество, и мои оценки по гербологии от разрыва нашего партнерства сильно не просядут. Первое и последнее предупреждение тебе: еще раз забудешь, увлечешься цветами, и больше доверия не жди. Хочешь, чтобы я серьезно помогал тебе — будь добр, относись серьезно к своим обещаниям, а не хочешь, не можешь, не получается — скажи прямо, и никаких обид. Ты всегда можешь вернуть все на старые места, и рыжий ждет не дождется тебя. Мы поняли друг друга, Невилл? — Да, я всё понял, — Лонгботтом виновато шмыгнул носом и направился к дверям. — Невилл, подожди, я вспомнил кое-что, — Джейк продолжал показательную экзекуцию, — где обещанная литература? Сколько лет ждать? Несчастный мальчик обреченно развел руками и промямлил: — Бабушка не разрешает. — И что предпримешь? — Не знаю. — Меня почему не спросил? — Джейк впервые повысил голос. — Не знаю, стыдно, что ничего не получается. — Стыдно — хорошо, умалчивание — плохо. Сложности с бабушкой устраним, если ты сделаешь… Гермиона внимательно слушала, как Лонгботтома учат практически воровству. Джейк объяснил, куда пригласить бабушку, кого заранее предупредить про задержку Невилла в школе, каким камином воспользоваться для посещения собственного дома, сколько потратить времени на поиск каких-то книг и кому их передать, как объяснить бабушке свою непунктуальность. Инстинктивное желание вмешаться она подавила с огромным трудом. «Это же Джейк, его планирование в действии — демонстрация для меня и Гарри. Я не знаю общей картины в целом, но уже рвусь поучать мальчишек. А что мне сказать? Невилл, не бери книги, потому что они твои, но так неправильно? Нет, пусть мальчишки сами разбираются. Если я не ошибаюсь, а ошибаюсь я редко, следующими жертвами станем я и Гарри, по отдельности или вместе взятые». Невилл покинул кабинет, и саркастическая ухмылка Дискейна подтвердила её подозрения. — По-вашему, я испортил нормальный вечер для унижения Невилла и запугивания вас? — парень уселся рядом с Гермионой и принялся массировать виски. Спешившего с ответом Гарри девушка незатейливо толкнула локтем под ребра, намекая, что нужно помолчать. Она уже сталкивалась с похожими симптомами поведения напарника и знала: ответ ему не нужен. Скорее всего, он сам собирается с мыслями и всё разложит в правильном порядке. — Молчите, господа школьники? Правильно, молчание — это единственный верный ответ, — оперевшись головой о стену, Джейк продолжил, — лучше всего человек запоминает то, что произошло с ним на пике эмоционального перепада. Секунду, час назад человек был спокоен и счастлив, а спустя минуту уже готов провалиться от стыда. Всё, что привело его к перепаду настроения, он запомнит надолго, на себе проверено. Схожий фокус применят против вас обоих: Гарри поймают после победы в квиддиче, а тебя, Гермиона, подловят, когда ты решишь трудную задачу или просто для начала разозлят. Я сомневаюсь, что вы поняли, поэтому постараюсь разжевать подробно. Все знают, как ты, Гарри, обожаешь играть в свою дурацкую игру, ты находишься на седьмом небе от счастья в случае победы. Именно в такой счастливый для тебя момент, когда ты победил, твоя душа поет, найдется особа, которая подбежит к тебе и поцелует со всей страстью и наглостью, на которую способна, а наглости у неё хоть отбавляй. Дальше разыгрывается невинное смущение, и на время тебя оставляют в покое. Память об этом поцелуе у тебя останется надолго, и всё, что ей останется — мягко подтянуть преданным взглядом, ничего не значащим прикосновением, полунамеком на свои чувства. И конец вам, мистер Гарри Джеймс Поттер! По окончании школы наглая стерва быстренько превратится в миссис Поттер. И тебя, Гарри, совершенно не заинтересует, почему жена досталась тебе не девственной, потому что первые годы супружества ты предпочтешь думать только об удовольствии, которое она доставляет. Беспринципная особа настолько уверена в своей неотразимости, что не позаботится о восстановлении девственности, а ведь гименопластику делают и в не-волшебном мире, даже для последней шлюхи — были бы деньги. Пройдет пять, десять лет, и она станет для тебя удобным телом для разрядки, снятия стресса и напряжения. Лет через двадцать или тридцать ты задумаешься: «Почему это мне так паскудно?» и… начнешь ворошить память, незаметно расспрашивать старых знакомых. Гарантирую, что результаты расследования тебе очень не понравится. Ты вспомнишь, как жена объясняла, что стала женщиной исключительно по твоей вине: сам не обращал на неё внимания, вот она и старалась, как умела. Вспомнишь, как извинялся за свою слепоту и говорил, что ничего предосудительного она не совершила: сам допустил. Поговорив с бывшими учениками, узнаешь, как женушка тебя сильно тогда «любила» в школе, как трахалась с каждым, возжелавшим её прелестей. Будет очень омерзительно слышать, что про тебя говорит твоя ненаглядная: «Он победил Темного лорда, а я поимела его тогда и трахаю сейчас. Так кто из нас сильнее?» И всё же ты всё стерпишь, не покажешь своего отвращения и продолжишь жить привычной размеренной жизнью. Предпочтешь не замечать, что творит твоя половина, когда тебя нет дома или во время твоих постоянных отлучек. Уходить из дома начнешь стараться почаще, с возрастающей регулярностью. Находиться в одном помещении с женщиной, которую ты думал, что любил, станет для тебя изощренной пыткой, но разводиться ты не захочешь: семья, дети, внуки, и страшно что-то менять. Однажды ты встретишь свою постаревшую подругу Гермиону и задашь ей только один вопрос: «Почему ты так со мной поступила?» Но лучшая ученица не сможет ответить. Потому что сама окажется в еще большей клоаке. Подсознательно она почувствует свою вину, но выделить причину ощущений не сможет. Не умеет она сейчас, Гарри, относиться к людям так, как они заслуживают, и не научится до старости. Наша Гермиона поступает с людьми так, как хочет, чтобы поступали с ней, и видит в людях то, что есть в ней самой. В этом её беда и твоя. Помнишь, я рассказывал про твоих врагов? Тогда я упустил самого опасного для тебя человека: твою хранительницу Гермиону, самого преданного друга. Поразмышляв не один день, я пришел к выводу, что Гермиону используют втемную не только во вред тебе, но и против неё самой. Кривляйся не кривляйся, а ты, Гарри Поттер, самый завидный потенциальный жених. Чтобы до тебя добраться, не нужны зелья, привороты, заклятия, необходимо всего лишь устранить Гермиону Грейнджер, а лучше внушить ей, что счастье друга возможно только с одной девушкой. Как это сделать? Проще простого, парень! У Гермионы нет друзей среди девушек? Вот и чудесно! Подлая тварь из шкуры вывернется, но сделает все, чтобы втереться в доверие к твоей подруге. Это не так уж и сложно, зная круг общения Гермионы. И начнется самое интересное: медленно и уверенно она займет вакантное место подруги Гермионы, а всех остальных конкуренток незаметно дискредитирует, обольет грязью, потому что они могут нейтрализовать её влияние. Легко и ненавязчиво, день за днем она начнет рассказывать Гермионе, как сильно любит Гарри Поттера, как страдает, как мучается. Твоя подруга всем сердцем посочувствует своему кукловоду и незаметно для себя задумается: «Она так любит моего друга, это так прекрасно. Может быть, она его счастье». В какой-то момент «может быть» исчезнет, и останется только «она его счастье». Гермиона сама зайдет и захлопнет за собой дверь ловушки, пребывая в полной уверенности, что помогает тебе. Её жажда помогать в учебе, в быту, в жизни сыграет против вас обоих. Она всей своей прекрасной душой желает сейчас и продолжит желать тебе счастья дальше, но не заметит, как её элементарно превратили в марионетку. Недостающие факты она придумает сама и убедит себя в их истинности. Чтобы ты получил заслуженное счастье, Гермиона внушит себе всё что угодно, не отдавая отчета в том, что ей навязали такой способ мышления. И винить её за это нельзя, она совершенно не готова к таким противникам. Подлость, коварство, лицемерие — против этого она безоружна, и тот, кто использует её, прекрасно об этом осведомлен. Немаловажно и то, что при правильной обработке Гермиона выходит из игры, трансформируясь из безоговорочной фаворитки в соучастницу. В качестве утешительного приза твоей подруге подсунут кого-то, чтобы она не чувствовала себя ненужной и одинокой. Гермионе часто станут говорить: «Он так на тебя смотрит, он совсем неплохой, не беда, что глупый, он любит тебя, он любит, любит». Дальше дело самовнушения, фантазии и страх Гермионы перед одиночеством. Что-что, а убеждать себя Гермиона умеет, и не только себя, согласись, Гарри. Она себя очень хорошо знает и отлично научилась, как себя убедить в нужном для друзей. Так что, мистер Поттер, для обеспечения твоего счастья она пойдёт на всё, даже если это сделает вас обоих несчастливыми. Я не предсказываю ваше будущее, не обладаю такими сведениями. Всё, на что я способен — предупредить вас, подготовить, подсказать, попробовать научить думать собственными мозгами. Еще осталось немного времени для того, чтобы вы попробовали принимать полностью самостоятельные решения и сами за них платили. Продолжите жить, учиться, как сейчас, и вы обречены на манипулирование и полный крах своих надежд, устремлений. С чего начать? Тебе, Гарри, необходимо сделать выбор: учиться и готовиться, или… Мы уже говорили на эту тему. Для тебя, Гермиона, задача посложнее: отпустить своих друзей в свободное плавание. Пойдут они на дно успеваемости — значит, всё плохое, что говорят про Поттера, настоящая правда. Рыжего я и вспоминать не хочу, сама знаешь, что его ждет. Определись для себя, Гарри: кто ты? Друг для Гермионы? Или второй паразитирующий организм? Если друг, попытайся не мешать ей в учебе. Понимаю, что с нею трудно сравниться в успеваемости, но освободить от своих учебных проблем тебе по силам. Пиши эссе самостоятельно, ты же не полный идиот, как-то выплыл на втором курсе? Приучи себя обращаться за помощью, только когда потратил на задачу пару часов, но она не поддается. Неужели тебе не хочется видеть свою подругу улыбающейся, ликующей? Льщу себе надеждой, что ты хочешь измениться. Найди в себе силы для того, чтобы помогать девушке, а не нагружать её, и полученный эффект превзойдет все твои ожидания. Я смотрел, как ты и рыжий обращаетесь с Гермионой, и никак не врублюсь, а зачем вы ей? Она вам необходима, но вы для неё явные тормоза. Вы такие классные друзья, что морду хорьку ей пришлось бить самой. Так она и живет: учится за себя и за вас, терпит насмешки за себя и за вас, защищается также за всех. Не хочешь ничего изменить в её жизни, Гарри? Отвечать Поттер не намеревался или не спешил, опасаясь за свои ребра. Гермиона не знала, какой ответ она хочет услышать от друга. Она честно старалась помогать людям, и в то же время монолог Дискейна посеял в душе сомнения, породил десятки вопросов, на которые нужно ответить самой себе с максимальной искренностью. Серьезное отношение Гарри к учебе сделает её самой счастливой на свете, и она отблагодарит Джейка как… как друга. «Да-да, как друга, вот только он отказался от моей дружбы. Ничего, придумаю что-нибудь». — Задумался, Гарри? — не оставлял в покое друга напарник, — неплохо для начала. Ты не оставишь меня с твоей подругой наедине? — Зачем? — Поттер непонимающе посмотрел на Джейка. — Ох, Гарри-недотепа. Целоваться мы будем, а ты тем временем охраняешь нас за дверью. — А-а, это… я посторожу, — Гарри исчез из кабинета за доли секунды. — Зачем ты сказал ему такое… такую… — она вскочила от раздражения на глупую выходку, не имеющую под собой никакого основания. — Ну-у, я всё расскажу, если ты присядешь и перестанешь мелькать перед глазами. — Ты невыносимый человек, Джейк Дискейн, ты это осознаешь? — Гермиона вернулась на лавочку, ожидая получить хоть какие-то ответы. — А ты красивая девушка, Гермиона Грейнджер, и только что я показал это твоему другу. Сейчас он стоит за дверью и думает: «Как же так? Гермиона целуется, а меня поставили на стреме. Всё правильно: она девушка, он парень, вот они и занимаются, чем положено заниматься подросткам». Парой слов я обратил внимание твоего друга на факт, который он упорно не хочет замечать, но теперь он это осознал умом, услышал собственными ушами. — Сомневаюсь, что меня… — Прекращай себя хоронить, Гермиона, в глубине души ты хорошо знаешь, кто ты, и друзья твои раскроют свои глаза, не сомневайся. Я хотел рассказать тебе другое, без Поттера. — Догадываюсь, про кого ты говорил. — И снова — ты умничка! Рассказывать такое при Гарри как-то стрёмно, опасаюсь, что он наломает дров, когда узнает, что процесс манипуляции твоим мышлением уже идет полным ходом. Своим искренним стремлением вывести всех на чистую воду он может засветить меня перед кукловодами. — Откуда ты знаешь, что это не один человек? — вздохнула Гермиона, отказываясь верить в сговор семейки. — Сама подумай: интеллект личности, набивающейся в твои подруги, откровенно слабоват для такой многоходовой комбинации, поэтому… — Её учит… — Джейк закрыл девушке рот ладошкой, не позволяя произнести вычисленное имя вслух. — Мне бы твою сообразительность, Гермиона, — мечтательно проронил парень, убирая ладонь, — я постарался бы найти запасной план твоих скрытых врагов. Ладно, Бог с ним, как-нибудь разберусь со временем. Лучше скажи: у тебя есть дневник? — Нет, а зачем он мне? В своем ежедневнике я отмечаю только перечень необходимых дел для выполнения. — Дневник должен появиться, теперь ты его заведешь и заполнишь несколько страниц разными девчачьими пустяками. А дальше обязательно напиши, как тебе нравится Гарри, как ты хотела бы с ним пообщаться намного серьезнее, придумаешь побольше розовых мечтаний или спишешь из какой-нибудь книжки. В один день хитрая шалава, упс, трудно держаться в рамках, особа зайдет к тебе в комнату, а ты оставишь дневник с закладкой на кровати и отлучишься куда-нибудь, хотя бы в туалет. Понаблюдаешь потом за реакцией, взглядами, услышишь слухи. В том случае, если мы думаем верно, а я сомневаюсь, что мы ошибаемся, наша стопроцентно подозреваемая запросит новые инструкции и через пару дней попытается раскрутить тебя на разговор о мальчиках. Ты усиленно поломаешься, но все же признаешь, что «да, мне нравится Гарри, парень из моего города». Не вижу ничего сложного для тебя, чтобы подыграть ей, но ситуацию теперь будешь контролировать ты. — Мне как-то не верится, что… они так со мной поступают. — Проверь, ошибаюсь ли я, и ты вместе со мной. Заодно используй дневник для улучшения отношений с Лавандой. — Мы и так неплохо ладим, — переход на соседку по комнате Гермиону удивил. — Суть в том, что она нужна тебе для управления толпой. Скажи: как волшебники, особенно школьники, относятся к материалам, напечатанным в газете? — Принимают всё за чистую монету, и недавно я сама на себе это ощутила. Постой, я поняла направление твоих мыслей. — Верно, Лаванда Браун — самый лучший способ запустить нужную тебе информацию, узнать источник порочащих тебя слухов. Избитая сентенция гласит: «Кто владеет информацией, тот владеет миром», и забывать о ней не следует. Тебе только и нужно, что черкнуть несколько слов, приятных для Лаванды, позволить незаметно их прочесть, и контроль общественного мнения в твоих руках. — Господи, Джейк, ты наговорил сегодня столько, что в голове всё не укладывается, давай завтра продолжим. Напарник молчаливо встал, подал ей руку, и они пошли забирать ожидающего Гарри. Словесный поток напарника обрушился на друга. Джейк рассказывал Гарри о вреде пива для мужского организма, упомянул эстроген, вызывающий повышенную волосатость у женщин, но не увеличивающий размер в нужных местах у женщин. Что подразумевал Дискейн, девушка сразу поняла и немного загрустила. «У всех девчонок уже растут как на дрожжах, а мои, а мои… Смотреть противно. И этот гад еще уколол в больное место, как будто он что-то разглядел под этой бесформенной одеждой». Не подозревая про свое новое прегрешение, Джейк продолжал вещать: — Убей лишнего, Гарри! Убей лишнего Гарри Поттера-тряпку, Гарри Поттера-нытика, Гарри Поттера-раба, встань с колен и покажи, на что ты способен. Не встанешь, тогда продолжишь просыпаться от кошмаров, а они тебе обеспечены. В башню возвращались раздельно: сначала Джейк, а затем она с Гарри. К чему такая секретность, она не поняла, но вызывать повторный шквал разъяснений побоялась. Для одного дня информации и так предостаточно. Для всех наступил выходной день, а для Гермионы наступило время выполнять обещание декану. Профессор МакГонагалл встретила её приветливо и сразу выдала задание: проверять эссе первогодок. Польщенная доверием девушка усердно выполнила поручение, но не успела она перевести дыхание, как профессор положила перед ней громадную стопку бумаг. — Документы, присланные в Хогвартс, кладите слева от себя, исходящие от нас — справа. Накопилось столько бумаг, а руки не доходят. Кроме сортировки девушка занималась разделением бумаг по папкам, шкафам, стеллажам. С каждыми новым приказами, распоряжениями, письмами, которые требуется разделять еще и по датам, её желание заниматься законотворческой деятельностью уменьшалось со скоростью Конкорда. Незадолго до обеда профессор остановила свою помощницу. — Спасибо, мисс Грейнджер, вы очень мне помогли. Видели бы, что творится в конце учебного года, и ваши шалости по сравнению с бумажной лавиной — это как отдых или развлечение. Кто знает, может, вам понравилась такая работа, но это несущественно. Я поговорила со своими бывшими учениками, работающими в министерстве, и кое-кто согласился провести для вас мини-экскурсию, ответить на ваши вопросы. В понедельник, после обеда, будьте готовы отправиться. — Я очень признательна вам, профессор, за все, что вы для меня делаете. — Не стоит, мисс Грейнджер, лучше скажите «спасибо» мистеру Дискейну, это ведь его идея. — Обязательно скажу, только сначала нужно его найти. Разыскать Джейка оказалось сложнейшей задачей. Парень где-то пропал и не попадался на глаза. Не разыскав нужного человека, Гермиона окопалась в библиотеке за стопками книг и обдумывала свои перспективы, нарисованные в мрачных тонах. «Не хочется верить в подлость Джиневры и матери Рональда. А вдруг Джейк не ошибается, и за всем стоит миссис Уизли? Какая им выгода от внушения мне, что Джинни судьба Гарри? Мы же только друзья, у меня никогда не появлялось романтической симпатии к нему, по сравнению с той же Джинни. Они боятся, что я и Гарри станем парой? Мужем и женой? Абсурд полнейший! Гарри не заметит во мне девушку еще очень долго, а если заметит раньше, произойдет это только из-за того, что Джейк ему все разжует. Снова я получаюсь виноватой? Для мальчишек — друг и безотказная помощница, не имеющая пола и желаний. Они засматриваются на девчонок и не видят, кто находится всё время рядом с ними. Неужели для того, чтобы меня заметили как девушку, потребуется прекратить опекать мальчишек и заняться собой? Джейк уже прямым текстом заявил, что мне нужно отпустить друзей, и Дафна советует уделять больше времени своему внешнему виду. Не слушать их? А кого слушать? Джинерву? Молли? Гарри и Рона? Смешно получается: моя так называемая подруга и друзья абсолютно не переживают за мой внешний вид, за мою усталость, не волнуются из-за того, поела я или голодна, а волнуются посторонние люди, которые и не набиваются в друзья, и не хотят ими становиться. Слизеринки ни словом не обмолвились о том, чтобы я прекратила общаться с Уизли. Как отреагируют рыжие, когда узнают, с кем я общаюсь? Скандал закатят такой, что мало не покажется, и девочки пострадают из-за меня. Очень много сходится на рыжей семейке, даже слишком: их презирают все чистокровные семьи, с ними не хотят иметь никаких дел ученики, лояльно относящиеся к магглорожденным, дом Уизли настоящая свалка, у близнецов также нет друзей, Рон дружит исключительно с Гарри, а Джинни со мной. Не пытается ли Дискейн вывести Рональда Уизли из состава нашего трио, чтобы открыть возможность для меня и Гарри нормально общаться с другими школьниками? Сильно похоже на правду, а постоянные стычки с Роном и демонстративное игнорирование остальных Уизли это косвенно подтверждают. Хорошо, Джейк, поступлю по-твоему, а там посмотрим, ошибался ты или говорил правду. Хотят друзья дальше играться в песочнице — мешать не стану, смогут без меня нормально учиться — мне же легче, не выйдет ничего хорошего из этой затеи — мальчишки увидят, чего они стоят в отсутствие жесткого руководства в моём лице». Выработав общую стратегию своего поведения, Гермиона погрузилась в увлекательный мир науки трансфигурации, чар и зелий. Она покончила с последним эссе, добрым словом помянула Джейка с его ручками гелевыми, а себя отметила за внимательность и настойчивость. Гелевые ручки экономили треть ранее затрачиваемого времени на написание, отмывание рук и отстирывание чернильных пятен, появляющихся неизвестным образом. Покидая библиотеку, девушка зацепилась взглядом за знакомую шевелюру, увлеченно пишущую и не обращающую ни на кого внимания. «Гарри в библиотеке не редкость, но не в выходной же день! Нет-нет, это не Гарри Поттер, это игра света и мое разыгравшееся воображение под действием психологических нагрузок, внушений напарника, настойчивого желания выдать иллюзорное за действительное и полное игнорирование реального положения дел». Воображение девушки оказалось в полном порядке после рассмотрения рыжего друга, который обыгрывал младшекурсников в «Точки» посреди гостиной Гриффиндора. Свободное время она потратила на установку капкана для одной рыжей особы и своей «лучшей подруги» Браун. Списывать дифирамбы для операции «Дневник наивной дурочки» не имело смысла с её богатым словарным запасом и услышанными разговорами старших девушек. Новый день прошел под знаком змей. Слизеринки услышали про настольный теннис, его полезность и затащили Гермиону в известный кабинет на седьмом этаже для обучения новой игре. Чистокровные волшебницы настолько увлеклись, что гриффиндорка увидела девочек без привычных личин. Отличия в поведении, разговоре, жестах, улыбках бросались в глаза настолько разительно, что первое время Гермиона не могла понять: «Это заносчивые слизеринки или обыкновенные девчонки?» Астория подметила явную заторможенность девушки и предложила меньше думать, а больше двигаться. Поняв, что её принимают как равную, Гермиона постаралась выложиться по максимуму. Новые ученицы схватывали азы игры на лету. После десятка выигранных партий справиться с подвижной Гринграсс-младшей удавалось с трудом. Веселее всего пошла игра, когда Гермиона рассказала, что мальчишки не умеют играть парами. Вопиющий вызов своему «мастерству» не смогли оставить без ответа ни Дафна, ни Трейси, не говоря уже про Асторию. Сестры категорически отказались играть вместе: только противостояние, только соперничество, никакой пощады. Гермиона, проиграв с Асторией несколько партий практически всухую из-за желания напарницы перехватывать все подачи подряд, поменяла напарницу по обоюдному согласию. Ротация пошла на пользу начинающим спортсменкам, и силы уравновесились, или же стиль игры старшей сестры больше подходил Гермионе. От сестер она наслушалась таких колкостей в адрес друг друга, что выражения мальчишек больше смущать её не смогут. Трейси изредка подливала масла в огонь сестринской «любви», чего Гермиона опасалась себе позволить. А для Астории, как оказалось, доставать сестру было делом привычным и обожаемым. Потерпев очередное поражение в игре и в словесной перепалке с Дафной, младшая Гринграсс взялась за гриффиндорку. Каждое движение Гермионы она завуалированно критиковала, над ошибками откровенно потешалась, оставаясь при этом дружелюбно-улыбающейся. Сжалившись над заметно нервничающей напарницей, Дафна объяснила, что таким нехитрым способом сестра специально выводит её из себя, тем самым заставляя промахиваться в простейших ситуациях. Такой себе слизеринский мастер-класс показали Гермионе сестры Гринграсс. Порядком уставшая девушка доедала ужин под аккомпанемент чавканья рыжего субъекта и переживала только об одном: как поскорее дойти до кровати. За день она вымоталась настолько, что просто сидеть получалось с трудом. В своей комнате она застала Джинерву, болтающую с Патил. «Достать дневник, записать несколько фраз, состроить мечтательное лицо и подождать, когда уйдет Парвати. Итак, Джинни, проверим теорию заговора Джейка, и тебя заодно». Экскурсия в Министерство оказалась познавательной, но оставила после себя в душе девушки сплошное раздражение с примесью злости на себя, дурочку восторженную. Друзьям рассказала, как ей понравилось, кого она видела, куда водили и как с ней разговаривали. Правду узнает только Гарри, попозже, когда она сама успокоится, а для Джейка, по всей видимости, происходящее в министерстве не является секретом. «Не могу я рассказать тебе, Гарри, что именно у меня спросили в первую очередь. Мои оценки, мои планы, мои желания никого не интересовали, все задавали только один вопрос: „Кто твои родители, из какой ты семьи?“ Услышав, что я магглорожденная, трое из четырех ухмылялись непонятно чему, и только одна женщина просветила, что меня ожидает в министерстве. „Ты не первая и не последняя из магглорожденных восторженных девочек, которые приходят сюда изменить мир, сделать карьеру, добиться успеха в жизни за счёт своих мозгов. За тобой не стоит семья, нет силы, нет денег — сплошные необоснованные амбиции. Тебя засунут в никому не нужный отдел, поручат выполнять никому не нужную работу, и волшебством ты будешь пользоваться крайне редко, разве что дома. Твоё усердие в делах никому здесь не требуется, а качество работы мало кого волнует. Для продвижения карьеры тебе предстоит ублажать начальника и людей, от которых она также зависит. Ты будешь вынуждена ложиться под каждого, кто что-то значит в министерстве, и если окажешься талантливой в удовлетворении их потребностей, может быть, за очень ‚большие‘ старания тебе дадут должность начальника отдела. Нюанс в том, что такие молоденькие соплюшки приходят каждый год, и тебя через несколько лет обойдет другая жаждущая карьеры идеалистка. Выше начальника отдела тебе уже не вырасти, потому что все верхние ступени — удел сильных чистокровных семей, и посторонних, пусть они и сверх одаренные, туда не пропускают“. Запугивать меня женщине не имело никакого смысла, она сама полукровка и за тридцать лет не поднялась в отделе защиты магических существ дальше простого клерка. Сама атмосфера министерства пропитана каким-то невыносимым духом угодничества, потребности услужить вышестоящему или потенциальному кандидату в начальники. Так же относились и ко мне до тех пор, пока не узнавали, кто мои родители. И тогда всё менялось на презрение к бесперспективной магглорожденной». Гарри Поттер смотрел на неё своими изумрудными глазищами, вызывая нестерпимую потребность разреветься и рассказать полную версию экскурсии. Перекладывать свои переживания, разочарования на ранимую добрую душу лучшего друга она посчитала поступком слишком эгоистичным. Чтобы поправить настроение, для неё лучше всего подойдет тренировка с Дискейном: получится и пар выпустить, и отвлечься, и задать парочку неудобных вопросов. Вольготно развалившийся на лавочке напарник спровоцировал девушку на маленькую пакость или шутку, смотря с какой стороны посмотреть. Она поступила так же, как он поступал с ней: остановилась посреди кабинета и атаковала щекоточным заклинанием без предупреждения. Джейк уклонился, и его палочка тут же показалась не из руки, заведённой за голову, а из руки, безвольно лежащей возле согнутой в колене ноги. У них получилась непривычная тренировка. Схватку можно было назвать дракой без правил, именно такое противостояние очень требовалось девушке. Она пыталась достать Джейка, но наталкивались на защиту, которой он пользовался больше времени, чем она. Чего ей хотелось? Победы? Причинить боль напарнику? Девушка сама не понимала, чего же она на самом деле добивается, но это точно не нанесение вреда человеку. Безумные метания под заклинаниями утомляли, использование магии изматывало психологически, но все это позволяло заглушить и включить холодный рассудок. — Стоп, Джейк, давай немного передохнем, — девушка остановила бой, подняв руки. — Как скажешь, терминатор в юбке, — успокаивая дыхание, ответил напарник, — садись рядом, требуется привести твои волосы в порядок, они тебя отвлекают. — Они не отвлекают и не мешают, они такие всегда, — возмутилась Гермиона, но присела возле парня. — Эх, ты, растрепа, — Джейк развернул её спиной к себе и принялся аккуратно расчёсывать волосы, — не пугайся за свою голову, у меня здесь совершенно случайно оказалась зачарованная расчёска, специально для густых непокорных волос. «Вот к такому обращению я точно не подготовлена, что угодно, но только не расчесывание моих волос. Мама с ними не справлялась в детстве, для меня они каждодневная проблема и наказание сплошное, а кто-то вздумал привести их в порядок всего лишь с помощью расчёски. Хорошо, сама попытка уже мне нравится, надеюсь, от результата труда горе-парикмахера в обморок не хлопнусь». Руки парня мягко перебирали её волосы, пыточный инструмент — расческа, не создавал гордиевы узлы, и она ощутила неожиданно непонятное удовольствие от процесса. Кто бы мог подумать, что он умеет обращаться с такими сложными волосами? Никто и никогда в самых безумных допущениях такого бы не сделал. Укрощение подобия прически Джейку показалось недостаточным. Он предложил заплести волосы в косу обыкновенную, потому что сложные фигуры заплетать не способен. Расценив молчание Гермионы как знак согласия, парень принялся создавать свой шедевр. Медленно и неспешно он закончил, не забыв укрепить кончик косы кусочком синей ленты, тем самым подтвердив, что опыт в подобных делах у него присутствует немаленький. Непривычная забота, проявленная парнем, разбивала все представления про него, как цунами разбивает берег. Ощущать его руки на волосах, голове, плечах оказалось очень приятно, и непонятные образы против всякого желания начали лавиной проникать в сознание. Секундная паника сменилась беспристрастной логикой, которая охлаждала разум и одновременно вызывала панический страх. Логика безэмоционально утверждала, что ничего непонятного или непредвиденного не происходит и случилось то, что должно было случиться. Интуиция непринужденно предала свою хозяйку, выдав: «Ты знала уже давно, что с тобой происходит, хочешь, напомню точное время начала». Мир в её представлении рухнул дважды за день стараниями человека, которого Гермиона с этой минуты уже и не знала, как называть. «Всё неправильно, всё нелогично, ничего не понимаю, ничего не знаю, все нормально, никаких отклонений. Это временная слабость, маленькое недоразумение с мозгами, все рассосется само собой, стоит только кому-то убрать руки». — Понравилось настолько, что и сказать нечего, — палец «разрушителя мира» легонько стукнул её по носу. — Что? Нет… Да… А что ты говорил? — совсем не в тему прошептала она. — Трудный случай, держишь перед тобой зеркало полдня, а ты как отрубилась. Слово «зеркало» запустило привычную цепочку поведения и подсказало, что нужно посмотреть перед собой. Отражение не вдохновляло: лицо выглядело чужим, глаза смотрелись невыразительными, губы тонкими, скулы выпирали, и разглядывать себя дальше не имело никакого смысла. «Кто на меня посмотрит, такую худющую, лохматую и… нет, с волосами, кажется, более-менее нормально, но это еще не показатель привлекательности. Необходимо прекратить маяться дурью и перейти в атаку, потому что кому-то тоже думать не помешает». — Джейк, почему ты согласился выступать со мной в дуэлях? — Ты же этого хотела, а причина желания меня не интересует. Всё, что в моих силах сделать для тебя, я стараюсь выполнить. — Ты согласился участвовать из-за меня? — Гермиона закрыла глаза от собственной смелости. — Да, исключительно из-за тебя. — Получается, что ты поддерживаешь меня, несмотря на то, что сам участвовать не хочешь? — Совершенно верно, Ваша кареглазость. — Почему же ты вместо помощи уничтожил мою мечту о защите несчастных эльфов? Зачем ты отправил меня в министерство? — Эльфы проживут так, как они того хотят и заслуживают, а ты рискуешь потратить свою жизнь на занятие, которое никому, кроме тебя, не нужно. В министерстве ты увидела, что одного хотения недостаточно. Для воплощения своих идеалов необходимы сила, знания, имя, деньги. Всего этого у тебя нет в наличии и не предвидится в ближайшие несколько лет. Устоявшийся механизм власти невозможно разрушить в одиночку, требуется многочисленная сплоченная команда для захвата ключевых постов. У тебя должна быть как минимум сотня единомышленников, чтобы сначала начать продвигать перемены. А сейчас тебя поддерживают от силы несколько людей, и ты понимаешь, что они идут за тобой не из-за твоих лозунгов, а потому, что ты чудесный человек, прекрасная девушка, золотая душа. — Из твоих слов следует, что это тупиковая ветвь развития Гермионы Грейнджер? — Моё мнение — да. — Что же теперь делать? Как жить? Куда стремиться? — Не знаю, своим будущим ты сама распоряжаешься. — Ясно, не хочешь говорить. — Нет, не в этом плане. Я не сразу догадался, что в министерстве тебе, мягко выражаясь, не понравилось. Ну не подумал я, что все так плохо. Только не нужно говорить, что всё нормально, меня это всегда бесит. — Не стану ничего говорить, раз уж ты такой догадливый. И всё же на вопросы попробуй ответить честно. — Гермиона, Гермиона, ты спрашиваешь о таком, на что люди не нашли ответы за все прошедшие тысячелетия. Исключительно для тебя постараюсь изложить свое видение в сжатом формате. Продолжай поступать так, как у тебя получается лучше всех: учись и оканчивай школу, а если возникнут временные трудности, которые потребуют прервать обучение, не вздумай бросать учебу после их преодоления. Обязательно получи диплом об окончании Хогвартса, иначе останешься до конца жизни недоучкой в глазах людей и собственных детей с внуками. Живи, как ты этого хочешь, и жизнь предоставит выбор. Куда тебе двигаться, определишься после получения диплома. Сейчас у тебя такой возраст, когда утром ты любишь весь мир, а вечером ненавидишь всех и каждого. Это нормальное состояние для переходного периода. Перестройка организма уляжется, мозги заработают по-другому, и через несколько лет ты сможешь лучше разобраться в своих предпочтениях. Ты рассмотришь перспективы дальнейшего развития без подростковых эмоций, замешанных на фантазиях и капризах. И вот еще, не знаю даже, как и сказать такое, наверное, я сую нос не в свое дело, но лишним это не окажется. Персональный совет: не стесняйся и попроси колдомедика научить тебя пользоваться магическими контрацептическими средствами или зельями, всему, что требуется для девушки, не стремящейся становиться мамой лет в шестнадцать-семнадцать. Как женщина и специалист в своей отрасли, она поможет тебе надежнее советов подружек или знакомых. Ты обязательно встретишь парня, который тебя полюбит, и ты ответишь ему взаимностью. Всё, что между вами произойдет, будет только вашим делом. Но беременность девушки в большей степени ложится тяжким грузом сильнее на её плечи, и если она ошиблась в выборе, расплата неминуема. Получит бедняжка развод, останется без денег, муж к тому времени не заработает ничего, без места жительства, без работы. Естественный выход из создавшегося кризиса — возвращаться в дом родителей, поднимать ребёнка самостоятельно и надеяться на чудо. Как видишь, чтобы избежать даже призрака подобного исхода, достаточно поговорить с мадам Помфри и не спешить отдаваться безмозглому вожделению мальчика, возомнившего себя мужчиной, но не понимающего, какие последствия часто приносят за собой половые отношения. Рождение ребенка не только сильно ограничит тебя, но и привяжет к мужу, лишая возможности разрыва отношений, а когда и второй ребёнок появится, ты уже никуда не денешься. Для того чтобы избежать потенциальных неприятностей, понадобится пережить всего несколько минут смущения наедине с мадам Помфри сейчас, и ты застрахуешься процентов на тридцать от горьких слез. Ух, меня занесло, прости, больше нравоучений не услышишь. — Не извиняйся, ты сказал, что думаешь, — посмотреть в глаза парню оказалось выше её сил, — мне честно понравилось, что ты… переживаешь за моё… счастье. Многое из сказанного тобой я уже прочитала дома, но ты уложился в минуты, и мне неудобно… и немного стыдно услышать такое от парня. Вы, мальчишки, не думаете ни о чем, кроме собственных потребностей, как мне представлялось раньше, а теперь ты, — девушка глубоко вдохнула, — говоришь со мной, как папа, мама или взрослый человек с малолетней подружкой. Ты так интересно рассуждаешь, а самому, наверное, хочется поскорее вырваться из кабинета. — Какие основания для такого вопроса-вывода? — удивился Джейк. — Зеркало моё основание, а еще я… — Стоп, Грейнджер, прекращай отравлять саму себя и меня в придачу своим комплексом неполноценности, некрасивости, — Джейк в очередной раз накрыл её губы своей ладонью, — твоя знаменитая заниженная самооценка меня до слез доведет, серьёзно говорю. У тебя все в порядке с внешностью, не сомневайся. Тебе не нужны фунты косметики, чтобы выглядеть красивой: ты уже прекрасна своей естественной очаровательностью. Каждая вейла захочет удавиться от зависти, когда рассмотрит тебя поближе, потому что их прелести — это магическое воздействие на слабовольные мужские извилины или извилину, у кого как с этим. Ты же не завидуешь девушкам, которые получают мужское внимание с помощью «Империуса»? Не обижаешься на человека, попавшего под воздействие магии? Чтобы очаровать практически любого парня в этой школе, у тебя в наличии всё, что для этого требуется. Ум, привлекательность и характер подняли тебя на недосягаемую для большинства девушек высоту. Внушая себе «я некрасивая, никто меня не полюбит, никому я не нравлюсь» и прочую бредятину, ты вредишь сама себе. И не вздумай кивать в сторону Чанг, Браун, Гринграсс. Чанг азиатка, а ты должна быть в курсе того, что они генетически запрограммированы на раннее созревание. Лет в двадцать её внешность потянет на все тридцать, ты же продолжишь смотреться молоденькой шестнадцатилеткой. Отсюда вопрос: кто кому должен завидовать? Лаванда умеет выставить свои лучшие стороны, прикрывая слабости, и парни их пока что не замечают, но это временно. Сравнивать тебя и Дафну неправильно и бесполезно, потому что ты красива по-своему, а она по-своему. В природе не существует девушки, которая нравится каждому без исключения парню. Одним подавай худеньких блондинок, другим — пышных брюнеток, а третьему найди негритянку с раскосыми глазами. На мой взгляд, ты привлекательнее, красивее Дафны, и нечего фыркать, я же парень, а это подразумевает, что предпочтения нашей половины знаю лучше тебя. По-твоему, если у девушек спереди уже хорошо заметно, что они девушки, это автоматически возводит их в статус красавиц? Как представитель половины человечества, которая оценивает, рассматривает, наслаждается этим вашим «спереди», ответственно заявляю: размер груди девушки каждому мужчине нравится исключительно разный. Кто-то хочет бюст от третьего и выше, а кто-то говорит: «Коровье вымя мне и даром не требуется, сена не напасешься зеленого». Твои формы лучше многих, не сомневайся, но у всех людей различные предпочтения. Не будешь же ты менять себя в угоду одному, другому, третьему придурку? Я точно знаю, что превращаться в пародию на Памелу Андерсон ты не станешь. Ты уже расцветаешь красотой, которая присуща исключительно тебе, и даже не смей думать, что я вру или пытаюсь поднять тебе настроение. Сказанное мной — правда и моя истина, а спорить со мной, когда я в чём-то уверен, не советую. Чтобы вытряхнуть из твоей головы пустые, не имеющие под собой никаких оснований страхи, лучше продолжим тренировку и подготовим новый сюрприз для противника.