Оберегающая Тьма

Лана никогда не считала себя смелой. Скорее, безрассудной, но вот смелость она воспринимала как умение бороться со своими страхами, а с этим у неё точно были проблемы. После того видения, или галлюцинации, или прорыва Вселенной, ей страшно находиться в одиночестве. Казалось, что вот-вот сейчас в её комнатке, являющейся образцом аскетизма, возникнет страшная копия и что-нибудь да сотворит. И именно поэтому Лана, закутавшись в пушистый халат поверх пижамы, направляется в скромную гостиную, где из мебели лишь протёртые кресла, низкий столик, да диван. И, конечно же, не может получиться так, чтобы она могла спокойно посидеть в кресле, забравшись в него с ногами и вчитываясь в газету. Когда на часах уже три часа ночи, она слышит резкий хлопок входной двери и звук, словно что-то тяжёлое рухнуло на пол. Поттер даже не успевает осознать, когда палочка скользнула в руку, и осторожно крадётся в маленький коридор, где так темно, что хоть глаза выколи, а ничего не изменится. — Люмос, — едва слышно шепчет Поттер, и бросается к лежащему на полу человеку, чтобы с трудом перевернуть его на спину. Это был Снейп, бессознательный и какой-то потрёпанный. — Чёрт! — ругается Поттер, — Аппаре Стигмата, твою же мать, дыши, профессор… — Лана? Что случилось? — встревоженный голос профессора Дамблдора заставляет Лану слегка повернуть голову в его сторону: — Сэр… У него сердце не бьется… Альбус не медлит: чертит в воздухе неведомые символы своей волшебной палочкой, что-то тихо шепчет на незнакомом ей языке, и, спустя несколько бесконечных секунд, спрашивает: — Лана, ты знаешь о непрямом массаже сердца? — Да, сэр, — решительно кивает Лана. — Тогда ты мне поможешь. Как оказалось, Альбус для старика ещё достаточно силён физически. Он сложил сухие руки в замок и тридцать раз сильно надавил ими в среднюю часть грудины Снейпа. Лана знает, что это называет очень интересным маггловским словечком — компрессия, и зажимает зельевару нос, чтобы прижаться ртом к его рту и вдохнуть в него воздух. Ей жутко. Вроде бы смерть всегда ходит за людьми следом, но чтобы вот так… Лана не даёт своим мыслям мешать делу, и продолжает после компрессий вдыхать воздух в зельевара. И первая замечает, как Снейп, пусть и с трудом, но открывает глаза. Тут же отскакивает от него, чтобы дать Альбусу помочь тому встать на ноги. Правда, Дамблдор ещё утаскивает Снейпа в свой кабинетик, а Лана остаётся хлопать глазами им вслед… — Молодец, — слышит она незнакомый голос, и видит, что из воздуха соткалась уже знакомая фигура. — Что ты здесь делаешь? — хрипло спрашивает Лана и жмурится, чтобы не смотреть на свою копию, — Нет, глюк, уйди прочь, — и вжимается спиной в стену. — Я, моя дорогая, твоё отражение, — смеётся копия, голос практически неотличим от её собственного, — Кстати, ты могла бы действовать чуть расторопнее, всё же Северус не тот человек, смерть которого пойдёт нам с тобой на пользу, — копия уверенным шагами подходит к Лане, и та открывает глаза, чтобы громко сглотнуть вязкую слюну: копия злобно улыбается, и касается своей ледяной ладонью там, где заходится в бешеном ритме её сердце, — Доброй ночи, Лана Поттер, — и копия растворяется в воздухе точно так же, как и появилась. В этот миг происходит сразу два события — Лана Поттер просыпается в том кресле, в котором сидела до всех этих волнений, и видит, что в тёмном углу стоит, улыбаясь и неотрывно глядя на неё, Том Реддл, тот самый, из долбанного дневника. А Лана даже заорать не может, глядя в ответ на призрака.