Тёмная луна

Первое, что ощутилось с приходом сознания — боль во всех возможных местах — все тело ныло, это было невыносимо, будто тебя пропускают через тысячи маленьких колотушек. — Пульс возобновился, пускайте жидкость, — где-то в пространстве прозвучал ватный и непонятно чей голос. Мозги тоже словно были затуманены, но после команды подачи жидкости вроде стало получше, но глаза открывать все равно было страшно. — Состояние нормализируется. Стало легче дышать. В нос ударил запах крови. Веки стали не такими тяжелыми, и Уилсон приоткрыл глаза. Все черное. Но нет, это не из-за помутнения рассудка, окружавшие стены -черные, и двигающиеся существа — похоже, темные. — Т-ты как себя чувствуешь? Это обращение к нему? — Отойдите, он пока не может вам ответить. Ученый пролежал около часа, боясь пошевелиться и не понимая, что происходит. Рядом с ним копошились местные санитары и Максвелл. Лорд молча сидел на стуле и, не моргая, смотрел на Енота. Постепенно мозг ученого начал оживать и прокручивать недавние события — Чудик, Вольф, обрыв, прыжок с обрыва, вкус крови и земли во рту, боли по всему телу. Он, кажется, упал, да? Хиггсбери попытался обратиться к Максвеллу, но связки не слушались. Он, наверное, кричал, пока падал, поэтому покалечил их. И, кажется, во дворце темных лечат переливанием темной жидкости. «Эта черная жижа служит заменой всему, чему только можно.» — думал про себя ученый. Ему хотелось поскорее встать, заорать на всех, выговориться, но организм требовал отдыха. Удивительно, но всего лишь полтора часа спустя Уилсон себя чувствовал относительно неплохо, если не учитывать боль по всему телу… Морально он был готов ко всему; огонек злости и любопытства полыхал в глазах, и этот огонек заметил Максвелл, поэтому он подсел к ученому на койку, внимательным и хмурым взглядом осмотрел тело лежачего. — Говорить можешь? Енот отрицательно покачал головой. Горло будто полыхало пламенем. Он оглянулся вокруг себя — везде какие-то провода, какие-то маска, бинты. Ох, угораздило же все-таки… — Про Вольфганга знаешь? Лежачий не хотел верить в смерть своего друга, напарника и помощника, и Максвелл это видел по глазам больного. -Да, понимаю, случай тяжелый. Для прояснения твоих мозгов я объясню всю ситуацию, ибо ты все же должен знать, — он начал рассказ монотонно, хрипло, без эмоций, будто прошел несколько тяжелых сражений подряд. — Мы получили сигнал с ваших датчиков о том, что один из наших подч… темных получил смертельные ранения. Им оказался Кабан. Я немедленно послал туда свою группу, они ринулись искать вас. Когда они прибежали на место, то лишь увидели, как ты прыгаешь вниз с обрыва. Ну и, конечно же, успели схватить тебя до того, когда ты упал бы в воду или разбился насмерть. На лице Максвелла отразились злость и непонимание. — Решил вслед за ним, так? О чем ты думал? Уилсон быстро помотал головой. «Это получилось случайно, моя нога просто соскользнула и я не удержался, я хотел воплотиться в летучую форму и поискать его с воздуха» — хотел он сказать, но слышалось лишь хрипение и кашель в маску. Ведь на эмоциях он забыл о правиле того измерения — никаких форм и перевоплощений. Лорд глубоко вздохнул и продолжил. — Тебя они успели словить, да… Секундой позже — и ты был бы трупом. Там высота более двадцати километров, это, пес тебя раздери — конец самого измерения, который не видят обычные жители. Снова глубокий вдох. Видно, что он сейчас вот-вот начнет кричать в голос и отчитывать пострадавшего как учитель провинившегося ученика, но продолжает говорить прямо, потому что никто в этой ситуации виноват только тот чудик из другого измерения, но даже он не планировал заранее такого исхода — просто удачно все сложилось в его пользу. -Труп… кхм-кхм… нашего друга нашли. На плече нашли следы от когтей, кто-то его толкнул. На месте происшествия была обнаружена лишняя пара следов. Ты будешь просто обязан мне рассказать, что там произошло. Когда ты полностью оправишься, мы проводим… Кхм-кхм… Кабана в последний путь… Повисло молчание. Уилсон бы с радостью рассказал все прямо сейчас, орал, выл, что угодно, но чертовы связки не позволяли, их будто ампутировали. — У… Хфм… у тебя также нашли в личном хранилище платформу. Конечно, это почетно, что ты смог выполнить столь тяжелое задание, но какой ценой? Ты, надеюсь, все хорошо обдумал, прежде чем сделал выбор. Он что, винит его в случившемся? Это ужасно, Уилсон бы ни за что так не поступил, и Максвелл должен прекрасно знать об этом. Но действительно, какую цену он заплатил, чтобы вернуться домой? Но опять же, это же можно назвать случайностью?

***

Целых три дня ученый пролежал в этой подобии больницы. По словам Уильяма, это даже длинноваты срок, учитывая сильное и качественное действие жидкости. Некоторые части тела все еще болели, в некоторых местах еще не отросла шерсть, на носу виднелся глубокий шрам. Но не это волновало ученого. Сейчас он сидел в главном зале дворца и ожидал похорон своего утерянного приятеля. Сердце сжималось от отчаяния и злобы на весь свет. Он не мог понять, почему у темных похороны называют «сопровождением в последний путь», тут же все атеисты. План был такой, что сначала пройдут обычные похороны, среди людей; придут все друзья Вольфа — Уиллоу, Миссис Хатс, Веббер и так далее, а потом все переберуться во дворец, и там, по словам Вигфрид и Уильяма, произойдет что-то феерическое. Но сейчас к нему подходит Максвелл и садиться рядом, ведь голосовые связки полностью восстановились, и он должен ему повествование о случившемся. Уилсон начал сразу, даже не позволил Максвеллу открыть рот и задать вопрос. Он слушал, не перебивая, с хмурым лицом. На моменте с желанием ученого помочь, печально улыбнулся. Когда Хиггсбери закончил, Лорд понимающе похлопал по плечу, встал, махнул рукой и телепортировался. Пора. Енот тоже телепортировался и оказался прямо у входа на городское кладбище. Шел дождь, и он сразу промок. К нему тут же бросились в объятия двойняшки — Венди и Абигейл. Их лица были мокрые, то ли от дождя, то ли от слез. Жилетка ученого намокла. Медленно подошли Уиллоу и миссис Хатс с мрачным выражением лица. Уилсон оглянулся и увидел прочие знакомые и не очень лица — Веббер и его родители, Уильям, Валани, Варли, еще какие-то люди, даже Вудглес был здесь. Все в черной одежде и печальным выражением лица. Ближайший час никто ни с кем не переговаривался, все прошло, как обычные похороны — речи, цветы, сожаления и молчание. После окончания церемонии, когда практически все разошлись, Максвелл и Уильям приказали всем явиться в замок. Все так и поступили. Сейчас настало время провожания Вольфганга — друга, помощника, спасателя, напарника, и просто хорошего человека — в последний путь. Уилсону щипало глаза и в тоже время разрывало сердце от любопытства. Спустя пять минут все, кто пришел — а их было довольно много, что некоторым даже пришлось стоять вне главной комнаты — собрались в огромной комнате, которая раньше всегда была закрыта, значит, она предназначена только для хоронения. Все в своей теневой форме, с черными непонятными головными уборами и какими-то браслетами, обступили стоящую возле окна небольшой, пустой плоский пьедестал. Минуту все стояли в тишине — это минута молчания. Без всяких лишних речей и восклицаний, потому что все понимают, почему здесь собрались. Вдруг, вперед вышел Максвелл и произвел сложные движения руками, от чего пол в пьедестал засветился и воздух над этим светом начал искажаться, преображаться в знакомую фигуру. Это был Вольф, но как-будто из вне — как призрак, парящий над землей и сияющий мягким светом. В зале некоторые закрывали лицо руками, пряча слезы. Вольф печально осмотрел зал, улыбаясь своим близким друзьям — Уильяму, Максвеллу, Вигфрид и прочим. На Уилсоне он особенно долго задержал взгляд и даже помахал рукой. Все это происходило в тишине, лишь легкий призрачный шепот исходил из центра пьедестала. Наконец, Вольф приподнялся в воздухе и помахал всему залу, прощаясь. Печально улыбаясь, он начал медленно растворяться в воздухе, и махал, пока совсем не исчез…

***

Ученый впал в легкую депрессию, хотя он не знает, может ли депрессия вообще быть легкой. Он попросился провести свои последние дни у Уиллоу. Почему последние? Все детали ведь собраны — осталось активировать портал. Он больше не увидит этот мир и это измерение, он перейдет в следующее, и там тоже будут разные миры, персонажи, задачи, ситуации. Может, попадется похожий на этот. Должен попасться. Только вот когда он отправиться в путешествие — непонятно, после провожания Вольфганга он сразу же ушел из замка и просто гулял по улочкам, по ноги сами его не принесли к домику пироманки. Она слушала какую-то грустную песню и тихо напевала «Show must go o-on». Но однажды, когда ученый один сидел в квартире, к нему позвонили.На пороге оказался Максвелл. — Да, я знал, что ты будешь здесь, — он начал одной рукой растирать лоб, а второй вертеть какую-то побрекушку. — Ты, думаю, уже оправился от… ну… ты понимаешь. Еще, как ты понял, детали собраны и нужно отправляться дальше. Но у меня для тебя есть хорошая новость. Он замолчал, ожидая реакции или вопроса от собеседника, но тот просто равнодушным взглядом, сгорбившись, стоял на пороге, поэтому пришедший продолжил. — Итак, Уильям отправляется с тобой. Почему, я не знаю, у него какие-то свои причины. Но знай, что у Вас будет поддержка. Так… когда Вы будете готовы идти? Он перешел на Вы, значит, нервничает. Уилсон улыбнулся от этой мысли. Надо же, великие лорды тоже могут нервничать. Стоящий напротив покорно ждал ответа, не обращая внимание на игнорирование. Ученый задумался. Когда он сможет отправиться? Да хоть сейчас, ему без разницы, для него два пути — тухнуть здесь под «I was made for Lovin` you, baby» или идти в неизведанный, покрытый непонятным мраком неизведанное. Енот так и ответил: — Да хоть сейчас, но только после того, как я попрощаюсь с Уиллоу. — Хорошо, я понял, жду Вас в главном зале замка. Сказав эти слова, Максвелл резко растворился в воздухе — полетел ждать его в главном зале. На часах еще только обед, а Уиллоу говорила, что вернется ближе к вечеру. Хорошо, у него есть время зайти к семейке Хаттс и к Веберу — попрощаться. Но ему так было неохота это делать, что даже сам ученый удивился от того, что не хочет проститься со своими близкими друзьями, поэтому он заставил себя пойти к ним; но дело не пошло дальше порога. Когда он присел на табуретку натянуть сапоги, он так и не смог с нее слезть — лень и апатия полностью захватили себя. Он искал отговорки по типу «Мне нужно набраться сил перед путешествием» или «Их и так известят». Конечно, он понимал, что они будут расстроены, но ему хватило их печальных выражений на похоронах. Он так и просидел на этой табуретке до четырех часов, но все же не выдержал, написал прощальную записку, зная, что это разобьет сердце девушки и полетел в замок. Хотелось поскорее получить новый заряд хоть каких-то эмоций, поскорее перейти к следующим измерениям, войти в цикл и ни о чем не думать — просто собирать портал за порталом, а потом остаться одному, так как Уильям не будет сопровождать его все время. Или же находить постоянно новых спутников, но потом терять их, как Вольфганга, например. Он зашел в главный зал. Там стоял уже подготовленный и готовый портал, и собранный с огромным рюкзаком Уильям, с понимающей печальной улыбкой на лице. Портал весь жужжал в боевой готовности. Что ж, если все этого хотят, то все это получат. Уилсон подошел к порталу и посмотрел на него сверху вниз, осмотрел зал. Тут стояла небольшая кучка людей -все, кого он знал — Варли, Вигфрид, Максвелл, Валани, Вудглесс и прочие. Здесь была даже Абигейл, она смотрела своими большими серыми глазками на ученого, значит, ее все же приняли свою «стаю» как теневую. Все хорошо. У всех идут дела свои чередом, они его больше не увидят, и сам ученый больше не помешает им. Ученый бросил каждому прощальный жест и стал медленно входить в портал. Странные ощущения, когда тебя обволакивает магия. Левым глазом он увидел, что Уильям тоже собирается идти за ним. Магия сильно давит на тело, вызывая рвотные позывы, но осталось еще чуть-чуть и будет легче. Все будет легче. Он услышал крики «Прощай!» и «Удачи!» от присутствующих в зале и улыбнулся. Ему желают удачи, а она ему понадобится, ведь впереди у него вечные скитания по необъятным просторам. Конец .