***
— Доброе утро, принцесса! — Хьёя поставила передо мной поднос с ароматным черным напитком и сладкими рогаликами. Я с удовольствием взялась за завтрак, наблюдая за тем, как моя служанка хлопочет, убирая беспорядок в моих покоях. К сожалению, завтрак был наиболее приятной частью сегодняшнего дня. Раньше все было намного проще, и я с нетерпением ждала своего маленького праздника. Обычно ко мне приходил отец. Он приносил свои дары и обязательно оставлял подарки, присланные дедом. Их я просто обожала. Иногда это были книги на языке Нархольда: сказки, история страны, песни. Мой дед присылал мне платья, украшения и даже туфельки из тонкой кожи, расшитые сапфирами. Их я особенно любила. — Отец прислал Вам наряд. Он такой красивый, словно рыбья чешуя! Смотрите, какие драгоценности! Вставайте же, принцесса! Я помогу Вам одеться. — Нет. Убери их. И подай те, что прислал дед. — Ваше высочество, я бы не советовала Вам это делать. Если Вы не хотите привлечь еще больше внимания. — Я его привлеку и без того. Я велела тебе подать мне другие, а не перечить мне. — И все же. Они ведь такие грубые, абсолютно не подходят для Вашего наряда. Прошу, оденьтесь на церемонию, как того хочет император. А когда придет время ужина, я вас переодену. Если захотите, даже приготовлю платье, которое сегодня прислали вам в подарок. — Платье? Подарок? Почему же ты сразу не принесла мне это? — Император велел сначала преподнести вам его дары. Я тяжело вздохнула, но повиновалась, разбирая присланное отцом: красивые ткани для будущих нарядов — красная парча и алый бархат с запада, струящийся синий шелк с востока, головной убор с цветными перьями, золотые перстни с пестрыми камнями — все это было мне не интересно. Меня этим было не удивить. И, наконец, настал тот момент, которого я ждала весь год. Хьёя отворила замок на железном сундучке, и я вновь попала в сказку, доставая из него подарки, присланные дедом. Чего здесь только не было! И медальон, расписанный мудреными символами, и большой плетеный оберег с пришитыми к нему меховыми хвостами заморских зверей, маленький обоюдоострый кинжал с рукоятью, украшенной россыпью маленьких рубинов, бусы из клыков зверей, бутыль какого-то напитка, чей резкий запах ударил мне в ноздри — пробовать его я не решилась. Но самое главное сокровище лежало на самом дне. Книга, обтянутая кожей, с маленьким пергаментом, прикрепленным к ней. Дед писал, чтобы я берегла ее от постороннего взгляда и никогда никому не давала в руки. — Вам не стоит задерживаться, принцесса. Скоро начнется открытие, я должен сопроводить вас. — Хьёр поставил передо мной маленькую шкатулку. — С днем рождения, Аэль. Дрожь прошла по моему телу от звуков собственного имени на Нархольдском. Ранее мой слуга никогда не обращался так ко мне. — Простите меня, принцесса, — юноша опустился на одно колено, извиняясь. Видимо, мой ошарашенный взгляд он истолковал по-своему. — Вы правы, я проявил к вам неуважение. Можете наказать меня, как сочтете нужным. И… Отказаться от моего подарка. — Нет! — Я схватила юношу за руку, крепко зажав его ладонь в своей. — Я вовсе не сержусь! И от дара, что ты мне преподнес, вовек не откажусь! Отказ от подарка означал, что отныне этот человек находится в немилости. Я не хотела, чтобы Хьёр так думал. В доказательство я осторожно открыла крышку шкатулки. — Что это? — На дне, в оправе из бархата, лежало два маленьких пузырька из дутого стекла с прозрачной жидкостью. — Один из сильнейших ядов, который вывел благородный муж, первый алхимик Нархольда, Альберих. Он действует спустя сутки после употребления. Его почти невозможно обнаружить в блюдах с пряностями. Второе зелье — противоядие. Я не знаю, понадобится ли оно Вам когда-нибудь, но судьба иногда дает неожиданные повороты, и надо быть готовыми ко всему. Яд — это мой Вам подарок. Противоядие — дар от сестры. Два пузырька блестели на солнце, отражая свет. Как мои слуги-близнецы, почти одинаковые снаружи, но такие разные внутри. А, быть может, так и было. Хьёр таит в себе опасность. Своим топором защищая меня от невидимых и видимых врагов, Хьёя хранит меня и тоже защищает по-своему. Но не несет угрозы окружающим. — Благодарю тебя, Хьёр, — я поцеловала его в губы, показывая, что подарок пришелся мне по душе. — Но если ты будешь звать меня по имени, делай это как можно реже, ибо та сила, что прошла через меня, когда я услышала эти звуки из твоих уст, просто потрясает. Значит, так звучит мое имя на языке севера — на языке белых снегов? Сейчас я так явно все представила себе, что даже по моей коже прошелся холодок, а в ушах взметнулся вой утробного ветра, поющего свою песню белоснежным равнинам. Хьёя надела на меня широкие штаны из красной кисеи и алого шелка. Рубаха и длинный кафтан, шитый золотой нитью, скрывали мое тело от солнца. Остриженные волосы укрыли под угольной шляпой, прикрепив к ней накладные пряди, скрепив на голове этот ансамбль серебряными шпильками и черепаховыми гребнями. Красный шрам на шее служанка скрыла рядами нефритовых бус, привезенных из восточных стран. — Вы уже почти девушка, — Хьёя мягко улыбнулась мне, делая последние штрихи, румяня мои щеки. — Скоро Ваша красота раскроется подобно ядовитому цветку и не оставит мужчин равнодушными. — Что ты такое говоришь, — я почувствовала, как мои щеки невольно покрываются румянцем и без помощи краски. Меня всегда сторонились — женщины, мужчины, дети. И взросление никак не могло повлиять на это. Тогда я просто отмахнулась от ее слов. Хьёя меня просто жалела. Я много раз слышала, как сестры шептались за спиной, обсуждая, насколько же я уродлива. Зная это я не верила, что когда-нибудь стану такой же красивой, как они. — Ты уже собралась? — В мои покои без стука ворвался Викариэль, но Хьёр топором преградил ему дорогу. — Ты! — В черных глазах принца вспыхнуло пламя гнева. — Да как ты смеешь наставлять на меня оружие после того, как сам не так давно валялся в моих ногах, умоляя защитить принцессу. Прочь с дороги, пока я не снес тебе голову! Вик выхватил из ножен свой кривой меч, занося руку для удара. В тот момент я была уверенна, что если бы не мое вмешательство, он напал бы на Хьёра. Я заслонила слугу своим телом, раскинув руки в стороны. Мне не было страшно, хотя брат мог не успеть отвести от меня удар. В моей душе было лишь смятение и паника. Я настолько привыкла к своим слугам за семь лет, что не подпускала к себе никого другого. Как я могла их лишиться? Они оба застыли, с удивлением глядя на меня. — Ты ведешь себя неподобающе, — Викариэль наконец опустил меч. — Где это видано, чтобы принцессы подставлялись под удар, защищая никчемного, безродного слугу. Неужели его жизнь тебе дороже, чем своя собственная? Мне хотелось ударить Вика. Он глядел на меня с нескрываемым презрением, словно хотел тем самым унизить и оскорбить. — Сегодня я пощажу твоего слугу, но в следующий раз, клянусь, прикажу отрубить ему руку. Я пришел, дабы сопроводить тебя. Поэтому изволь поторопиться, я не люблю ждать. И да, вот твой подарок. Викариэль протянул мне золотой медальон в виде черной змеи с глазами из ярких изумрудов. Я отрицательно покачала головой, демонстративно отклоняя его подарок…***
С высокого места, куда меня усадил Викариэль, была видна вся арена, словно находилась она на моей ладони. Но сейчас я смотрела не на нее, а на кушак, который я подарила брату. Спустя полгода он все-таки надел его, и я чувствовала себя как никогда плохо. Отвергунув его подарок, я унизила брата перед своими слугами. И только сейчас обратила внимание, как он одет. Значит, он принял мой дар, а я его отвергла. Стало невыносимо стыдно. Хотелось спрыгнуть с помоста на раскаленный золотистый песок, которым покрыли арену. Это было так легко — шагнуть туда, вниз, и все было бы кончено — мои унижения, чувства, в которых я путалась не в силах разобраться. Все стало бы иначе… Но я не могла. Не могла заставить себя шагнуть с высоты — разбиться, словно птица, потерявшая крылья, но в душе все еще теплилась надежда на светлое будущее. Как бы то ни было, я не должна больше об этом думать. Что сделано, то сделано, и назад ничего не вернешь. Теперь я была твердо уверена, Викариэль больше никогда не подойдет ко мне. Оно и к лучшему — он снова начал меня пугать. Лошади взрывали копытами песок, пронося колесницы с участниками по кругу. Толпа приветствовала их яростным воем, предвкушая развлечение. Колесницы остановились у подножия арены, бойцы поклонились императору. После приветственного шествия они удалились, чтобы ждать своей славы или позорной смерти. Я махнула отрезом алой ткани, давая сигнал начинать, и на арену вышли первые бойцы — мечники, прибывшие из западных стран. Их клепанные кожаные доспехи блестели, натертые маслом — красиво, но непрактично. Бой они вели вяло, гоняя друг друга по арене, страдая от жары, свариваясь внутри своей брони. Я хлопнула в ладоши, заканчивая бой. Просто потому, что от меня этого и ждали. Люди улюлюкали, утомленные жарой, ими овладевала жажда зрелищности, крови. Следующими были воины Аклогонии, сражающиеся на длинных копьях. Бились они красиво, кружили вокруг, словно два коршуна, делая обманные выпады. Их тела были защищены лишь тонкими полосками ткани, поэтому двигались они легко, словно парили над песком. Один из них сделал красивый финт и, легко уйдя от удара, резко выбросил оружие, проткнув соперника насквозь, и кровь проигравшего фонтаном брызнула на песок. У меня закружилась голова, я с трудом подавила желание закрыть глаза. Это было бы верхом неуважения к победителю. Кинув с высоты ему под ноги кожаный мешочек, туго набитый золотом, и белый цветок каллы, я признала его победу. Дальше шли бойцы уже в паре: Фландильские против Аклогонских, Ворских, против Мейринских, орудовавших топорами, изогнутыми мечами, палицами, гуань-дао и прочими видами оружия. Одни падали, сраженные насмерть, другие, израненные, получали свой выигрыш. Одни воины сменяли других, и для меня смотреть на песок, уже окрашенный в алый, было невыносимо тяжело. Но я чувствовала на себе взгляды отца и брата, поэтому сидела, как подобает принцессе, неподвижно. И, наконец, настало время последнего поединка. На арене возвели декорации, изображавшие укрепленную крепость. Последний бой обещал быть самым кровавым и зрелищным. С каждой стороны выступали по дюжине бойцов, каждый со своим оружием и доспехом. И хотя эта толпа выглядела разношерстной и неслаженной, бой предстоял жаркий. Это был даже не бой, а массовая резня, из которой победителем мог выйти только один. Я дала знак, и мужи сошлись в поединке, размахивая оружием. Странно, но я никак не могла отвести взгляд от действа, развернувшегося внизу. Словно завороженная, я смотрела на одного из участников, орудовавшего полуторным изогнутым мечом с односторонним клинком. Никогда прежде я не видела подобного оружия, хотя в коллекции отца было предостаточно клинков, привезенных в дар из множества стран. Да и сам воин был одет очень странно: свободного кроя широкие штаны, высокие сапоги и длинный однотонный халат, полы которого взметались, словно крылья бабочки, когда он с удивительной грацией уворачивался от ударов. Его меч с легкостью отсекал конечности, проходя сквозь кость, как нож проходит сквозь мягкие фрукты. Меня мутило от вида крови, но я никак не могла заставить себя отвлечься на что-то другое, все так же наблюдая за ним. И каждый раз, когда мне казалось, что его вот-вот проткнут насквозь копьем или мечом, он уходил из-под удара. В итоге на арене остались только двое: человек в странном наряде и фландилец, орудовавший обоюдоострым двуручным топором на длинной рукояти. Последний, издав боевой клич, ринулся на соперника, делая мощные взмахи. Мне казалось, что я с высоты слышу свист, с которым лезвие разрезало воздух. Первый перестал уворачиваться и тоже перешел в нападение. Я чуяла их жажду крови, им было все равно на истошные крики толпы, им было все равно на палящее солнце и на собственные раны. Даже я не могла не признать этот бой красивым. В какой-то момент юноша с необычным мечом споткнулся о распластанный на земле труп и упал на спину. Фландилец занес топор. Вот сейчас он просто разрубит смельчака пополам. Я не выдержала и зажмурила глаза. Сердце билось так часто, я не могла унять дрожь в теле и с трудом заставила себя посмотреть. Юноша все так же лежал на спине, выставив вперед свой меч, которым он насквозь пронзил соперника. Топор выпал из ослабших рук фландильца, боец откинул от себя труп и поднялся на ноги. — Назови свое имя, герой! — Император поднялся с импровизированного трона, приветствуя победителя. Юноша сорвал с головы шлем, кланяясь в пояс. — Мое имя Мишек ми Сога, второй принц империи Сонья. Прибыл специально в вашу страну, чтобы принять участие в боях. — Прибудьте сегодня к вечеру во дворец. Вы получите свою награду, а также примете участие в праздничной трапезе в честь именин моей дочери. — Да будет так. Бои были окончены. И почему-то сегодня я ждала праздничной трапезы намного больше, чем обычно.