Где-то на острове Сентикрит. Комиссар Августин Мерцелиус.
Новый день наступил так же, как и прошлый — воплями Шогдыга и стучанием по клетке кулаком, после чего мы быстро проснулись от слепящего солнца и всей толпой начали выходить наружу. Я сразу же начал осматриваться, пытаясь рассмотреть еще больше деталей в лагере, благо теперь все было хорошо освещено. В конце лагеря, напротив ворот с двумя вышками, стояло самодельное большое здание, сделанное из дерева, листов металла и мешков с песком. На двух его углах были установлены пустующие вышки, присыпанные у основания землей — значит, то, скорее всего, главное здание, там находится местный главарь. Два здания по обе стороны от нашей клетки я тоже рассмотрел. То, что было справа, определить не вышло, а вот то, что слева… «Блять…» — только и смог подумать я, когда понял, что второе здание было навесом, под которым хранились трупы скитариев и сервиторов, над которыми уже вовсю работали орки, отдирая от них импланты. Внутри снова начали закипать отвращение и гнев от увиденного, из-за чего пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Надо было держать себя в руках. Нас всех снова отвели к полуразрушенному дому и сказали разгребать завалы, вновь загружая кирпичи в грузовики. Для чего оркам нужны были эти кирпичи — я не понимал, да и не особо хотел в этом разбираться. И уже через несколько минут работы ко мне подошел сержант Винкон. — Ну что, есть уже какие идеи, комиссар? — сразу же спросил он, собирая камни. — Нормальных идей нет, — коротко сказал я о результатах своих прошлых размышлений. — Вот и у меня нет, — признался он с грустью в голосе. — Чтобы сбежать стольким людям, нужно обезвредить всю охрану. Только вот орков в одном только лагере непонятно сколько и все вооружены, а за лагерем их наверняка еще больше. — И еще у нас нет оружия, а достать его незаметно негде, — продолжил я. — Тоже верно, — согласился сержант. — Хотя есть другая, даже более серьезная проблема: на острове одна степь, а значит, бежать нам некуда. Орки найдут нас. И быстро. — Согласен, — не стал спорить я, понимая, что к похожим выводам я уже успел прийти в своих размышлениях. — Значит, комиссар, остается один вариант. И он вам вряд ли понравится, — последнее предложение Аскирт сказал более тихим голосом, что сразу же меня насторожило. — Так… — осторожно спросил я, понимая, что сейчас он скажет что-то нехорошее. — И что ты предлагаешь? — Только вы это… не сильно злитесь, ладно? Мне самому эта мысль противна, но по-другому, я так понял, никак, — сказал сержант немного беспокойным голосом. По всей видимости, я все еще был для него тем, кого стоит бояться. — Не буду. Обещаю, — произнес я, смотря на парня так серьезно, как только мог, чтобы он мне поверил. — Что ж… Я еще ночью сидел и все думал над тем, как сбежать. Но теперь понял окончательно, что… — сержант вновь замялся, явно пытаясь собраться с силами, чтобы сказать то, что он надумал. — В общем, всем спастись не выйдет, комиссар. Прости меня Император, что такое говорю, но это так. Слова сержанта не сильно меня удивили. Я тоже думал над этим. И тоже понял, что всем сбежать будет слишком проблематично. Точнее, практически невозможно. Нас было сорок шесть человек, насколько я смог понять. И побег такой толпой орки точно не проморгают. — Тут ты прав, Аскирт, — согласился я с парнем, чтобы побыстрее его успокоить. Его, похоже, сильно беспокоила сама мысль. — Значит, придется бежать самим. — Кишки Императора… Я… Я как подумаю над этим, — произнес Аскирт еще тише. — Но… Похоже, другого выбора просто нет. Всем сбежать никак не выйдет. Так что… Так что да, придется бежать небольшой группой. Втроем, максимум, — сержант начал вместе со мной отдавать камни мужчине в кузове грузовика. — Втроем? — спросил я. — Хочешь еще кого-то взять? — Да. Есть еще один парень. Нирт. Он из моего отделения. Хороший парень, способный. Возьмем его с собой. — Ладно, — согласился я. Все же втроем было можно было сбежать, не привлекая лишнего внимания. — Только все еще остается главный вопрос — а как вообще сбежать? — Хотел бы я знать, — сказал я раздосадованным голосом. — Одно понятно — по земле бежать некуда. До наших далеко, и повсюду орки. К тому же нам надо бежать тихо, а это значит, что бежать надо пешком, без транспорта. — Не вариант, — сразу же согласился Аскирт. — Остров большой, на своих двоих не уйдем. Значит, остается только море. — Да. Только и тут проблемы, — продолжил рассуждать я, затем остановился, передал новую партию собранных камней в грузовик и развернулся с сержантом обратно, пытаясь говорить потише. — Вплавь не вариант, а корабль угнать тоже не выйдет. — Можно попробовать пробраться на корабль. Пересидеть на нем, а затем спрыгнуть и доплыть до острова. Я помню, что рядом с Сентикритом полно необитаемых островов. Вряд ли оркам они нужны. — Идея… не так уж и плоха, — согласился я. — Как минимум на острове безопаснее, чем в плену, а там уже разберемся. Но незаметно пробраться на корабль и отплыть на нем — это будет сложно. — Да, только вот другие варианты еще сложнее выполнить. Потому только корабль и остается, — сказал Аскирт. — Согласен? — Согласен. Теперь осталось придумать, как до него добраться. И это будет не просто. Орки превратили порт в базу высадки, через него постоянно идут войска для штурма острова. Значит, охрана серьезная. — Придется бежать ночью, — продолжил мысль сержант. Парень явно начинал активно думать над побегом. Ему хотелось на свободу. В этом я его понимал. — Причем очень тихо. — Да, только есть одна проблема: из их лагеря, где нас держат, сбежать вряд ли получиться, — подметил я одну вещь, которая сразу же пришла ко мне на ум. — Он обнесен стеной и есть ночная охрана, что уже плохо. Вход я видел только один, к тому же хорошо обустроенный. — Значит, бежать надо ночью, незаметно и перед тем, как мы попадем в лагерь, — сделал вывод Аскирт. — Именно, — подтвердил я. — Потом надо будет добраться до порта. Это сделать еще сможем, город небольшой, да и охрана ночью вряд ли будет большая — большинство из них наверняка будет спать. — А дальше самое сложное — найти корабль и спрятаться на нем, — с каким-то скептицизмом в голосе сказал парень, в который раз отдавая собранные камни и отходя в сторону. — Что будем делать, если никаких кораблей вообще не будет? — Тогда… Тогда придется бежать в любое другое место. Обратно вернуться не выйдет, — с каким-то страхом ответил я, признавая не самый приятный факт. — Понятно. Теперь самое сложное — сбежать незаметно от охраны, — Аскирт немного осмотрелся разглядывая орков-охранников. Я сделал так же. Зрелище было не самое радостное. Один лежал на куче кирпичей и вальяжно ел какую-то хрень, которую я даже опознать не мог, еще трое вместе с Шогдыгом играли в кости, постоянно смеясь и рыча, двое медленно шли и разговаривали, один спал прямо на траве, и еще двое стояли рядом с грузовиками и разговаривали. Затем я повернул голову в сторону горы кирпичей и плит, которую мы разгребали. На ее вершине сидели трое орков, также игравших во что-то и постоянно разговаривавших. — Они не сильно-то и стараются охранять нас, — высказал я свою мысль. Орки действительно занимались чем угодно, но не слежкой за нами. — Вот только мы со всех сторон окружены. И если хоть один заметит, то сразу поднимет тревогу. — Тут ты прав, — согласился со мной Аскирт. — Даже ночью шансов немного. Разве что отвлечь их, забежать в это здание, а там дождаться глубокой ночи и сбежать в порт. Мысль сержанта была вполне себе здравой — в этом доме я не слышал еще каких-нибудь звуков, а значит, оно пустует. Переждать там вполне можно будет, если не шуметь. — Спрятаться можно. Но как их отвлечь? И главное — чем? — задал я новые возникшие вопросы, от ответов на которые зависел наш побег. — Не знаю. Попытаюсь что-то придумать, — с разочарованием в голосе сказал парень, признавая, что пока идей нет. — Ладно. Время еще есть. А пока будем работать, — сказал я, после чего мы оба понесли новые партии кирпичей к грузовикам. На этот раз орки продержали нас дольше обычного, и лишь когда уже стемнело практически полностью, орки наконец-то остановили работы и отвели нас в клетку. Все снова улеглись спать, я же остался сидеть в своем уголке, чувствуя, как ноющие мышцы наконец-то получили долгожданный отдых. Перерывов нам никто и не думал давать, а любые попытки хоть немного отдохнуть Шогдыг быстро прерывал криками и угрозами, что заставляло всех снова браться за работу. Уж что-что, а мотивировать орк умел. Атмосфера в клетке была угнетающая. Одни сразу же заснули, пытаясь умоститься между множеством тел, другие шепотом молились Императору, прося его об освобождении или хотя бы о глотке воды. Еще один, насколько я смог заметить, свернулся калачиком и плакал. А еще двое не выдержали и все же решились выпить воды из ведра с морской водой — настолько им хотелось пить. Лишь спустя примерно полчаса все заснули мертвым сном, после чего я смог откусить кусок батончика и сделать три глотка воды из почти пустой фляги. Чувство какого-то омерзения от того, что я делаю, не покидало меня. Притом я даже не мог понять, чье именно это чувство: остатка души Мерцелиуса или все мое собственное. Я этого не знал. Да и не важно мне это было. Мне хотелось жить. И я собирался выжить любой ценой. Даже если для этого придется пить свою воду, пока другие готовы пить морскую. Как бы это ни противно звучало, но выживает сильнейший и здесь я понимал этот принцип достаточно хорошо. «Так, ладно, пора о другом думать…» — понял я и начал пытаться обдумывать дальнейшие действия. Сам план, который я и сержант придумали, был вполне себе неплохим. Сесть незаметно на корабль, а затем отплыть и выпрыгнуть в море было единственной альтернативой из всех возможных вариантов. Вот только как отвлечь орков, чтобы сбежать из-под их охраны во время наших работ, я не знал и никак не мог придумать. Все упиралось в то, что у меня ничего не было под рукой. «Думай, Игорь, думай… Иначе ты здесь быстро загнешься», — говорил я себе. Но голова уже не соображала. Усталость от постоянной работы на жаре и жажда выматывали слишком сильно. Посидев еще минут десять, я все же решил лечь спать, чтобы подумать обо всем уже утром. Уже в третий раз нас будили вопли Шогдыга. Мы вновь быстро все встали и вышли из клетки. Но на этот раз я заметил, что наша группа серьезно поредела. После небольшого пересчета я понял, что не хватает семнадцати человек, которые сейчас лежали в клетке и практически не шевелились. Шогдыг тоже заметил это и стал разбираться — Ты, юдык! Ану всыал и пашол рыабатат! Иа кыаму скыажал! — орал он на одного из СПО-шников, после чего пнул его ногой по ребрам. Тот лишь немного скривился от удара, продолжая лежать. — Воды… — произнес другой лежащий мужчина, протягивая к орку руку. По всей видимости, он уже бредил. — Шо? Вуот выаша выада! Шо ишо ныада? — взревел орк, а затем взял ведро с морской водой и вылил ее на человека. Но тот ничего не ответил и продолжил лежать. — Тыак, зог! Гыдэ цорны юдык?! — Здесь я, — громко сказал я, выходя навстречу орку. Следовало побыстрее его успокоить, пока он дел не натворил. — Шо с этымы юдыкамы? — прямо спросил меня Шогдыг, и я в который раз почувствовал тошнотворный запах гнили из его рта. Причем сегодня этот запах был, по моим ощущениям, особенно ужасен. — Им нужна вода. Иначе они загнутся, — медленно, четко выговаривая каждое слово, ответил я. — Но иа дыал им выады! — взревел ксенос, оплевывая мне лицо. Это был просто омерзительно, но я лишь стоял неподвижно и смотрел на него. Кто его знает, как Шогдыг среагирует, если я попытаюсь вытереться рукой — разговор с ним и так напоминал русскую рулетку. — Где ты взял эту воду? — решил поинтересоваться, чтобы выстроить более внятную логическую цепочку. Хотя бы это еще можно было сделать, общаясь с орком. — Кыак гыдэ? В быалшои луше! Выон тама! — объяснил орк, показывая пальцам в сторону моря. — Там плохая вода. От нее мы загнемся. Нужна хорошая вода, — пытался я объяснить как можно более понятно. — Хыароша выада? Эм-эм-эм…- начал мычать Шогдыг, что явно свидетельствовало об активной мыслительной деятельности. — А гыдэ найты хыарошу выоду? «Наконец-то дошло!» — одновременно и раздраженно, и радостно подумал я. Хоть что-то эта скотина вонючая поняла! — В домах людей, — коротко ответил я. Идея эта пришла ко мне ночью, когда я уже почти заснул. Мне вспомнился дом и момент, когда Кирилл Андреевич, наш жэковский сантехник, пришел к нам в квартиру поставить бойлер. Тогда пришлось перекрыть воду, а затем открыть краны на кухне и в ванной, чтобы слить воду. И вот именно в тот момент, когда я вспомнил это, мне захотелось закричать: «Эврика!». Ведь здесь наверняка работала такая же система. Даже если сейчас водоснабжение в городе не работает, в трубах домов все еще могла остаться вода под давлением, которую можно слить, открыв кран. И что самое главное — эту воду можно было пить. — Шо? В дыамах юдыков ныэма выады! — сразу же возразил Шогдыг, чему я удивлен не был. — Она там есть. Я могу ее найти, — ответил я орку. — Эгэ, хыошеш, шоб Шогдыг тыэба атпустыл выоду ныаходыт! Ты дыумаэш, шо Шогдыг тыупои?! — зеленокожий взревел, вновь обрызгав меня еще большим количеством слюней, а затем сделал шаг вперед и схватил меня своей лапой за жилет, поднеся ближе к своей вонючей пасти. — Нет. Шогдыг самый умный орк, которого я видел, он понимает людей, — сразу же начал говорить я, пытаясь сдержать нервную дрожь и рвотные позывы. Запах вблизи от него был просто невыносим. — Хэ-хэ… Дыа, Шогдыг тыакой… Шогдыг всыгыда пыанымал тупых юдиков, — в момент орк отпустил меня, а его лицо изменилось, став радостным, если не сказать… Самовлюбленным. Я мог сейчас поклясться чем угодно, что это было именно так. — Шогдыг может пойти со мной, чтобы я нашел воду. И тогда мы будем работать, — продолжил я говорить с зеленокожим, хотя последняя фраза вызвала у меня внутри волну отвращения. Однако я понимал — другого выхода нет. Нам нужна вода, чтобы продержаться, пока не будет придуман план побега. — Эм-м-м-м… Хыарашо, юдык. А вы фсе — ану пыашли рыаботат! — крикнул орк на всех остальных. Затем он что-то сказал другим оркам уже на другом языке, и те повели еще способных стоять людей из лагеря. Затем он взял ведро, отдал его мне, закрыл клетку, и мы оба направились к выходу из лагеря. Дорога заняла минут десять, благо рядом с нами был полностью целый десятиэтажный дом. Зайдя внутрь, я сразу же начал осматриваться. Парадная дверь была оборудована вахтой, которую уже давно разрушили. Дальше мы направились по длинному коридору, пересекавшего весь дом. По обе стороны располагались комнаты, в которых отсутствовали двери — судя по всему, их орки уже давно унесли. Комнаты были достаточно скромными, примерно двадцать квадратных метров, также уже давно разграбленные. Ни санузла, ни раковины тут не было. Вообще здание больше напоминало общежитие, нежели жилой дом. Учитывая, что этот город принадлежал Адептус Механикус, я этому не был удивлен. Боев, судя по всему, в здании не происходило — никаких следов перестрелок или чего-то подобного тут не было. Наверняка его оставили, когда поняли, что орков уже не остановить. Но больше всего меня сейчас волновало другое: надо было найти туалет или кухню, где могли находиться водопроводные краны. И к счастью, первое я все же смог найти. Это был санузел, с десятью раковинами и десятью кабинками с туалетами системы «дырка в полу со сливом». Я быстро подбежал к одному из крану и открыл единственный вентиль. Из крана сразу же пошла вода. — Есть! — крикнул я на радостях и сразу же начал набирать воду в сложенные ладони и пить из них. Вкуса эта вода не имела, но сейчас для меня эта холодная жидкость была для меня самой вкусной вещью в жизни. По губам, языку, рту, горлу, а затем и всему телу прошлась волна прохлады и облегчения. Это было прекрасно. Непередаваемо прекрасно. Никогда еще я не думал, что буду так рад обыкновенной воде из-под крана. — Ну шо, юдык, ныашол хыарошу выоду? — прозвучал мерзкий голос Шогдыга, полностью разрушивший всю палитру эмоций, что бушевала внутри меня. От радости я на секунду забыл, где вообще нахожусь, для меня не существовало ничего, кроме прекрасной воды. Но сейчас все вернулось обратно. Снова вернулся мир «Молота Войны», эта планета, этот город, плен и Шогдыг, что стоял рядом и отравлял воздух одним своим присутствием. Поэтому необходимо было возвращаться в эту реальность. — Да, эта она. Давай ведро, — сказал я. Шогдыг отдал ржавое ведро, и я сразу же подставил его под кран. Он был не сильно высоким, поэтому чего ведро стояло под слишком большим углом. Это, в свою очередь, привело к тому, что оно наполнилось только наполовину, а затем вода начала переливаться через край. Недолго думая, я поставил его на пол, затем снял с пояса свое пальто и начал использовать рукав в качестве шланга. Это помогло, и вскоре ведро было наполнено. Затем я быстро начал набирать воду во все свои фляги, что у меня были — этот запас был для меня слишком важным, чтобы вот так просто упускать возможность его пополнить. — Ты тыам скыоро уже, цорный? — спросил Шогдыг раздраженным голосом. К своему удивлению, я заметил, что уже понимаю, когда его голос именно злой, а когда раздраженный. — Да, почти уже, — ответил я, набирая третью флягу. К счастью, напор хоть и слегка ослабел, был еще достаточно сильный — по всей видимости, воды в трубах было немало. Заполнив и эту флягу, я сделал еще несколько хороших глотков из-под крана, затем закрыл его и повернулся к орку. — Готово, можем идти. — Ныаканацта, — с еще большим раздражением сказал орк, и мы пошли на выход из здания. Неся ведро, до краев полное воды, и стараясь идти как можно аккуратнее, чтобы не пролить ни капли, я радовался, как не радовался еще ни разу за все время своего пребывания здесь. Я смог. Я нашел воду. Более того, нашел вполне себе большой источник этой воды. Значит, времени у меня стало намного больше и можно занять проработкой плана. И омрачить эту мысль не мог даже идущий позади меня орк, что подгонял меня редкими фразами в сторону лагеря.В это же время. Позиции Имперской Гвардии. Рядовой Рингер Вимолт.
— Отделение! На месте… Стой! — рявкнул наш сержант, и все десять человек, включая меня, моментально остановились и встали по стойке смирно. — Господин младший комиссар, третье отделение шестого взвода четвертой роты первого батальона по вашему приказанию прибыло! Командир отделения — сержант Фолкир Гингаш! — Вольно, сержант, — ответил нашему сержанту комиссар, который по виду был лет на десять его младше, что выглядело немного комично. — Ваше отделение передается в мое временное распоряжение для приведения в исполнение приговоров Комиссариата. — Слушаюсь, господин младший комиссар. Мы готовы исполнить свой долг, — отчеканил сержант, явно пытаясь сделать все, чтобы комиссар не имел ни малейшего повода сделать ему замечание. — Прекрасно. Следуйте за мной, бойцы, — также четко проговорил комиссар, после чего развернулся и широкими шагами направился по одному ему известному маршруту. — Отделение, шагом марш! — крикнул сержант Гингаш, и мы все единым шагом направились вслед за нашим командиром. Я же мысленно пребывал в ступоре. «Приведение в исполнение приговоров Комиссариата». Я уже понимал, что эту фразу можно было перевести одним словом: расстрел. А это означало, что мы временно стали расстрельной командой этого комиссара. Точнее, младшего комиссара. Весь лагерь гвардейцев уже знал, что произошло. Орки атаковали по всему острову, и в одном из боев комиссар Мерцелиус погиб. Эта новость прокатилась как гром среди ясного неба. В какой-то мере мне, да и множеству других гвардейцев, было жаль нашего комиссара. Он был спокойным молчаливым офицером, который всегда пытался выглядеть как можно более незаметным. В бою он тоже показал себя довольно хорошо: не бежал вперед без оглядки, не гнал солдат приказами, а просто шел со всеми, как обыкновенный солдат. Полная противоположность тому комиссару, который получил лазерный луч в голову в том злосчастном бою. Однако вскоре выяснилось, что дела наши еще хуже, чем казалось на первый взгляд. Зеленокожие продвигаются по всему острову, разбив скитариев и заставив СПО бежать без оглядки. И при всем этом еще и не было никакой вокс-связи. В принципе не было! Ни вокс-передатчики в шлемах, ни переносные вокс-станции не работали, что добавляло гвардейцам мороки — как минимум по лагерю постоянно бегали посыльные, которые пытались найти нужных им людей. А уже день после начала всех этих проблем начались масштабные передислокации частей гвардии, и одновременно с этим начали прибывать на поездах первые части СПО. Как выяснилось, многие из них бежали с поля боя во время атаки орков, и потому комиссары сразу же взялись за свои прямые обязанности. Как я слышал, начались массовые аресты рядовых и командиров СПО с последующими допросами. И теперь, по всей видимости, кто-то уже получил наказание. Я надеялся, что нас это как-то обойдет стороной, что нас пошлют куда-то вглубь острова копать укрепления. Но теперь нас решили сделать «исполнителями приговоров Комиссариата», чему я был совсем не рад. Да, если эти люди были трусами, они заслуживали смерти, но я совсем не хотел лично заниматься всем этим. — Отделение! На месте… Стой! — снова крикнул наш сержант, и мы все разом остановились. — В одну шеренгу становись, — я вместе с остальными быстро встали плечом к плечу в длинную шеренгу. Перед нами была бескрайняя степь, поросшая низкой желтоватой травой. — Ведите осужденных, — громким голосом приказал комиссар, и уже через несколько секунд еще одно отделение гвардейцев приволокло двадцать солдат со связанными руками в форме СПО, после чего встало возле нас в такую же шеренгу. Я присмотрелся к приведенным солдатам. Одиннадцать из них были сержантами, шестеро лейтенантами, двое майорами и один полковником. «Только офицеры…» — подумал я про себя, заметив, что рядовых тут не было. — Именем Официо Префектус! — начал комиссар, имя которого я до сих пор не знал. — Эти офицеры сил планетарной обороны Акитос Прайм признаются виновными в трусости, бегстве с поля боя, некомпетентности и в ненадлежащем поддержании дисциплины в вверенных им войсках, приведших к поражению, и приговариваются к смертной казни. И да предстанете вы перед судом Императора, — после этих слов я заметил, как многие СПО-шники начали плакать. Другие начали молиться. — Пожалуйста… Пощадите! — начал говорить один из солдат с нашивками лейтенанта. — У нас не было выбора, мы ничего не могли сделать! Но… Но мы готовы искупить вину! Только пощадите! В этот момент я почувствовал жалость к этому парню. Его было действительно жаль. Я отлично знал, что такое сражаться с орками. Во время первого прорыва орков на наши позиции, когда эти зеленокожие ублюдки напирали на нас ночью, у меня тоже были мысли начать бежать, потому что казалось, что наша оборона бессмысленна, что их там нескончаемые полчища, что у нас быстрее лазганы перегреются, чем орки отступят. Но чувство того, что надо держаться, как нас учили, все же пересилило, и в итоге мы выстояли. «Может, если бы они стояли так же, как и мы, они тоже выстояли бы…» — подумал я, начав чувствовать злобу к стоящим впереди. Они были трусами, они отступили и открыли оркам дорогу на остров. Нас всегда учили, что за трусость наказание лишь смерть, так как трус не достоин жить. — Искупить свою вину ты уже ничем не сможешь, — грозным голосом, не терпящим никаких возражений, сказал комиссар. — Солдаты! Целься! — крикнул комиссар, и я вместе с остальными девятью гвардейцами своего отделения направили свои лазганы в сторону стоящих перед нами солдат. Внутри снова появилась жалость. Парню, что просил комиссара о пощаде, было от силы лет двадцать пять, не больше. Сержантам и того меньше. Совсем молодые. «Что они могли против орков? У нас за плечами три года Гвардейской Академии под руководством ветеранов, а у них?» — думал я, смотря на рыдающего лейтенанта через прицел лазгана. — Нет… Нет, прошу… Всего один шанс… — продолжал упорствовать он. Это уже больше походило на истерику. — ОГОНЬ! — рявкнул комиссар, и палец дернулся на спусковой крючок. Лазерный луч в момент прожег дыру в теле лейтенанта, и тот упал замертво. — Смерть трусам, ибо недостойны они жизни пред ликом Его! — произнес комиссар с каким-то трепетом в голосе, одновременно осеняя себя знамением аквиллы. Ко мне же в голову пришла мысль, от которой я на миг ужаснулся. «Я убил человека…» — понял я через несколько секунд, смотря на мертвые тела только что расстрелянных солдат СПО. Только что я впервые убил человека. Да, я уже убил множество орков, да, я видел смерти множества людей, но еще ни разу не убивал человека собственными руками. Возникшее от этого ощущение внутри было… странным. «Он был трусом…» — промелькнула мысль, и спорить с ней было сложно. Он действительно был трусом, который сбежал с поля боя, и умер он, как трус, моля о пощаде. А для трусости не было оправданий. «Но он раскаивался… Он просил дать ему шанс…» — вновь промелькнула совсем другая мысль, и это уже окончательно запутывало. Если человек трус, но при этом готов искупить вину, заслуживает ли он смерти? — Привести следующих осужденных, — крикнул комиссар, и через минуту гвардейцы привели следующую двадцатку офицеров СПО. На этот раз среди них были семь рядовых. Совсем молодых парней, каждому на вид и двадцати не было. — Именем Официо Префектус, эти офицеры сил планетарной обороны Акитос Прайм признаются виновными в трусости, бегстве с поля боя, некомпетентности, сознательном оставлении важного военного имущества противнику, оскорблении имперского комиссара и приговариваются к смертной казни. — Да что мы могли сделать?! — вдруг начал орать во всю глотку один из рядовых. — Вы хоть знаете, сколько миномет весит?! Как мы вообще должны были, по-вашему, его унести оттуда?! — А может, следовало защищать свои позиции от ксеносов, а не бежать, сломя голову? — парировал вопросом на вопрос комиссар. — Вас там вообще не было! Вы не знаете, каково там было! Там все бежали! Мы что, должны были остаться, пока все уже отступают?! — Солдаты и офицеры, которые повинны в бегстве, также понесут наказание! — твердым злым голосом сказал комиссар. — Гвардейцы, целься! — мы все вновь как один направили лазганы на стоящих впереди. — Да чтоб тебе орки кишки выпустили, гнида! — проревел СПО-шник. — Огонь! — сказал комиссар, не обратив внимания на возгласы рядового, и мы вновь выпустили залп лазерных лучей, убивший всех моментально. И вновь я не мог понять, правильно ли все это? Да, они были трусами, но что они могли сделать против орков? Можно ли было им дать еще один шанс? — Ведите следующих осужденных, — снова сказал комиссар. Вновь приводят следующих солдат, комиссар вновь читает приговор, вновь приказывает прицелиться, затем выстрелить, и очередной залп убивает солдат. Еще одни солдаты. Еще один приговор. Еще один приказ и еще один залп. Приговор, приказ, залп. И так раз за разом. Среди тех, кого мы расстреливали, встречались разные люди. Одни плакали, другие молились Императору, третьи молили о пощаде, четвертые проклинали комиссара и нас такими словами, которых я еще даже не слышал, а пятые просто смотрели на нас каким-то отрешенным взглядом, каким смотрели некоторые гвардейцы после первого боя, и молчали, видимо, смирившись с тем, что они умрут. И так на протяжении гребанных двух часов, пока наконец-то комиссар не сказал, что мы свободны. «Сука красношарфная…» — думал я, когда все же вошел в наш блиндаж и упал на свою койку. Внутри вскипала злость. Все больше и больше я убеждался, что это было неправильно. Этим солдатам можно было дать еще один шанс. Они могли искупить свою вину, они были готовы ее искупить. Многие просили не пощады, а именно еще один шанс. Но теперь было поздно. Они все мертвы, и теперь их тела закапываются в братскую могилу без отпевания. Трусы не достойны того, чтобы священники Святой Экклезиархии просили Императора о снисхождении к ним. «И ведь сам никого не расстрелял…» — подумал я, еще больше злясь на этого комиссара. Он действительно никого не расстрелял. Только отдавал приказы нам, а сам просто смотрел. Не захотел марать руки в крови и для этого вызвал нас. Знал ведь, что не сможем перечить его приказам. Иначе бы и нас расстрелял. — Эй, Ринги? Ты как? — спросил Синкурт. Наверное, вид у меня был не самый лучший, раз он обратил на это внимание. — Выпить есть? — вместо ответа спросил я, на что Синкурт уставился на меня слегка осуждающим взглядом. — Тебе нельзя, забыл? Мерцелиус с тебя шкуру… сдерет… — запнулся мой сослуживец. Наверняка он хотел сказать: «Шкуру сдерет, если узнает» — но потом все же вспомнил, что шкуру с меня сдирать уже некому. — М-да, ладно. Через несколько секунд он достал из своего вещмешка обыкновенную флягу, в которой он хранил хороший амасек, который выменял у СПО-ошников на пачку сигарет, которую в свою очередь выиграл в карты. Синкурт вообще был хорош, наверное, в двух вещах: играть и находить то, что обычно найти очень сложно. Взяв флягу и открыв ее, я немного задумался. Нехорошо было как-то пить без тоста, хоть и страшно хотелось, чтобы успокоить нервы от всего, что было сегодня. К счастью, я быстро понял, что можно сказать. — За Мерцелиуса. Упокой Император душу этого тихони, — сказал я и сделал один хороший глоток. Горло сразу же обожгло огненной жидкостью, а лицо скривилось от неожиданно большой крепости. — Трон Золотой, это точно амасек? — прохрипел я, закусывая шуркусом, местным острым овощем с очень едким запахом. Не хватало еще, чтобы кто-то из офицеров учуял запах алкоголя у меня изо рта. — Да точно, точно, — с улыбкой сказал Синкурт. — Тот парень, у которого я его обменял, сказал, что это они у себя в деревне его гонят из фруктов. — Хорошая вещь, — все еще хриплым голосом произнес я, пытаясь отойти от этого пойла, вытирая слезы, что начали течь из глаз. Кажется, амасеком это можно было назвать с большой натяжкой. — Это точно, — согласился со мной сослуживец, закрывая флягу и быстро пряча ее в вещмешок, в то время как я почувствовал, что все то, что внутри меня накипело за сегодня, никуда не ушло. Я все также был зол на этого комиссара, имя которого так до сих пор и не знал. — Смирно! — прокричал кто-то в блиндаже, и я вместе с остальными сразу же встал по стойке смирно, едва не упершись головами в потолок двухметровой высоты. У входа в блиндаж стоял наш сержант Гингаш, который осматривал нас своим обыкновенным суровым взглядом. — Так, бойцы. Слушайте новый приказ. Сейчас мигом идем в столовую, там едим, затем вместе со всей ротой ускоренным маршем идем на северные позиции и там роем новые укрепления. Всем все понятно? — Так точно, сэр! — крикнули все хором. — Тогда на выход и бегом марш в столовую. — Есть, сэр! — снова ответили мы хором и легким бегом направились на выход из блиндажа, а затем побежали в сторону столовой. На позициях уже вовсю кипела оживленная деятельность. Все гвардейцы нашей роты, по всей видимости, уже также получили приказы и в спешном порядке готовились к маршу. «Интересно, что сейчас на острове происходит?» — спрашивал я себя, вспоминая рассказы некоторых гвардейцев. Среди нас упорно ходили слухи, что орки вновь атаковали саму кузню и на этот раз ситуация там еще хуже, чем была в прошлый раз. Еще ходили слухи, что скоро нас отправят в наступление через весь остров. Я с осторожностью относился к таким слухам — мало ли что еще скажут. Потому я лишь надеялся, что все не так плохо, как говорят. Пока что только надеяться нам и оставалось.В этот же вечер. Кузня «Тамволь». Скитарий-гиспасист DM-273138.
Отряд из двадцати скитариев, среди которых находился DM-273138, быстрым шагом продвигался через производственные помещения, чтобы добраться до погрузочного лифта, который должен был доставить их на крышу кузни «Тамволь». В данный момент именно контратака крыши для возвращения посадочных площадок и ускорения эвакуации военной продукции была приоритетной. И для подобной эвакуации были веские причины. Орки, учтя опыт прошлого штурма кузни, начали действовать эффективнее: вместо лобовых атак большим количеством войск ксеносы начали использовать во внутренних помещениях подобие штурмовых групп, состоящих из 10-15 хорошо вооруженных и бронированных солдат. Остальное же количество солдат противника продвигалось за ними для окончательной зачистки помещений, строительства баррикад и налаживания производства боеприпасов. Все это усугублялось полным отсутствием вокс-связи между солдатами вследствие действия глушителя неизвестной природы, из-за чего скитарии могли переговариваться только с помощью звуковых сигналов или же с помощью кабельной сети кузни для связи с командующими структурами. Это снизило координацию обороны на 73,633%, а эффективность — на 54,271%. Результат не заставил себя ждать — 11,63% помещений кузни были потеряны в первые сутки после начала атаки, еще 4,81% во вторые сутки, после чего лишь стойкая оборона и непрекращающиеся контратаки скитариев, их знание местности и крупные потери среди штурмовых отрядов орков помогли уменьшить скорость их продвижения, однако не смогли полностью остановить. Теперь же оркам прибыло подкрепление, оцененное командованием как существенное, из-за чего их продвижение продолжилось. Это заставило командование начать срочную эвакуацию военной продукции всеми возможными способами для недопущения их уничтожения или захвата ксеносами. Роль же отряда, в котором был DM-273138, состояла в том, чтобы с помощью лифта-погрузчика выйти в тыл оркам, поддержав общую контратаку, присоединиться к остальным войскам, а затем действовать по обстоятельствам: либо продвигаться вперед и возвращать контроль над погрузочными платформами и лифтами, либо удерживать уже имеющиеся. Сам DM-273138 после двух суток боев имел повреждения средней тяжести. Правый глазной окуляр был уничтожен после близкого разрыва осколочно-фугасной гранаты, а виброклинок получил критические повреждения из-за удара орочьего молота. Окуляр не подлежал восстановлению, потому скитарий был вынужден использовать только левый для прицеливания, а для ремонта виброклинка не было времени — DM-273138 все еще был боеспособной единицей дальнего боя, а потому в полном ремонте ему было отказано вследствие катастрофической нехватки солдат. В дополнение его новый командир дал ему предписания идти позади остальных солдат, выставить лазган на максимальную мощность и повысить нагрузку на прицельные когитаторы для прикрытия отряда с дальней дистанции. Скитарий уже сделал необходимые приготовления и теперь в пассивном режиме читал Литании Подготовки для своей аугментики и оружия. Пройдя очередную дверь, отряд оказался в сборочном цеху по производству болт-снарядов. Семьсот служащих Адептус Механикус работали на станках, чтобы произвести как можно больше боеприпасов — цеху не давали команды останавливать производство даже несмотря на то, что ближайшие орки находились в 267 метрах от этого помещения: каждая дополнительная минута работы приносила результат в виде боеприпасов, что должны были затем отправиться в другие миры Империума. Пройдя еще одну дверь, отряд оказался в складском помещении, заполненном транспортными контейнерами с болт-снарядами на 96%. Затем они вместе с еще шестьюдесятью скитариями и двадцатью боевыми сервиторами прошли в погрузочный лифт, который уже через секунду закрыл двери и начал движение вверх. Сервиторы выстроились впереди шеренгой и приготовили болтеры, что заменяли им руки. Скитарии же лишь стояли в молчаливом ожидании боя. И вот 46 секунд подъема завершились, и двери открылись. Впереди сразу же были обнаружены 63 орка, занявшие оборонительную позицию и стреляющие из лазганов по наступающим скитариям. Прибытия лифта они не заметили. Огонь болтеров за пять секунд уничтожил всех, кто находился в поле зрения, после чего сервиторы двинулись стройным шагом, выискивая врагов и уничтожая любого ксеноса, которого они находили. По ним сразу же открыли огонь те орки, что еще не успели подойти к лифту. Скитарии ответили им огнем лазганов, пока сервиторы, следуя громким командам командира группы, произнесенным на лингва-технис, занимали полукруговую оборону до подхода скитариев. DM-273138 вышел одним из последних и сразу же начал поиск цели. Это заняло 0,03 секунды. Прицеливание — 0,63 секунды. Выстрел из лазгана взорвал голову орка, вооруженного двумя болт-пистолетами, и тот упал с поверхности погрузочной платформы на бетонное покрытие крыши. Вторая цель в метре от предыдущей. Прицеливание, выстрел — и орк с лазганом также ликвидирован. Третья цель, вооруженная громоздким оружием, опознанным как «гранатомет», оказалась бронирована, потому DM-273138 принял решение выстрелить в одну из гранат, что висели на поясе противника. Нагрузка на прицельный когитатор была увеличена до максимума, шанс попадания был оценен 99,632%, и только после этого скитарий выстрелил. Лазерный луч попал прямо в цель, вызвав детонацию боеприпаса. Это привело к потере противником правой ноги, половины тазовой кости, правой кисти руки и оружия, а также ранению еще одного орка, что стоял в метре от цели. Раненый орк был все еще жив, но теперь не представлял опасности, и потому скитарий приступил к поиску других целей, одновременно следуя командам командира по передислокации. — Заряд батареи — 94%. Мощность — 100%. Расчетное количество выстрелов — 47. Еще четыре выстрела уничтожили четыре цели, после чего DM-273138 получил приказ вместе с семью скитариями занять позицию на платформе, что давало лучший обзор и преимущество в высоте, в то время как большая часть группы и сервиторы разворачивались широким фронтом для продолжения наступления. Тыл группы уже был зачищен, и там уже виднелись алые робы сотен скитариев основной группы наступления в этом секторе крыши. Заняв позицию за металлическими ящиками, загруженными батареями для лазганов, DM-273138 начал поиск оптимальных целей. Поиск занял 0,12 секунды, так как впереди было найдено 127 орков, идущих в атаку на позиции скитариев. Получив приказ командира, продублированный рядовым бойцом, DM-273138 открыл со всеми остальными синхронный подавляющий огонь, целясь в незащищенные нижние конечности ксеносов, чтобы затормозить их наступление. Через 7 секунд, по прошествии которых было подтверждено ранение 83 солдат противника, отряд скитариев достал фраг-гранаты и так же синхронно бросил их в толпу лежащих раненых орков, которые все еще пытались либо ползти к ним, либо отстреливаться из разнообразного оружия, после чего начали перезарядку лазганов. Тридцать пять взрывов нанесли оркам потери, оцененные как серьезные для их отряда в этом секторе крыши, потому скитарии продолжили наступление вперед, добивая тех раненых, кто еще остался жив. Сервиторы тем временем не стреляли: командир группы принял решение экономить боеприпасы для дальнейшего наступления и возможных контратак противника. DM-273138 бежал за остальными скитариями, чтобы занять новую площадку. Первые бойцы, вбежав на нее, начали стрельбу по противнику, но огонь из болтеров сразу же убил семерых из них, разорвав на части — на этот раз противник начал организованно отвечать. После 0,83 секунды расчетов DM-273138 вместе с пятью другими скитариями залезли под загрузочную платформу и начали оценку ситуации. Один орк в тяжелой броне стоял на крыше лифтовой шахты и вел огонь из тяжелого болтера с ленточной подачей зарядов. Еще трое поддерживали его огнем из лазганов. Десятеро орков, засев за баррикадами из грузовых контейнеров для перевозки амуниции имперской гвардии, стреляли из тяжелых стабберов и одного автогана. Шестеро орков сидели под их платформой и вели огонь из лазганов. Между лифтом и платформой находилось несколько разделенных баррикад, на которых сидели еще 34 орка. Оценка и составление плана заняли 1,74 секунды, после чего скитарии начали действовать. Один из скитариев, DV-774251, повысил мощность лазгана до 110%, прицелился и выстрелил в ленту подачи болт-снарядов орка на крыше лифтовой шахты. Один из снарядов взорвался, уничтожив ленту и убив двоих ксеносов, но броню стрелка пробить не смог. В ответ орк выкинул свой болтер, схватил свой топор, спрыгнул с крыши и побежал прямиком на позиции скитариев, но уже через секунду был разорван очередью из болтеров подоспевших сервиторов, которые начали планомерное уничтожение противника. Остальные скитарии поддержали их огнем лазганов. Орки в ответ усилили стрельбу, но это им не помогло — они несли большие потери, и уже через 162 секунды скитарии продолжили наступать, так как огонь орков стал настолько слабым, что был признан командиром как «неопасный». — Заряд батареи — 62%. Мощность — 100%. Расчетное количество выстрелов — 31. Тревога по группе настигла DM-273138 между двумя платформами — скитарий DG-336182 зафиксировал активность погрузочного лифта, напротив которого располагалась их группа. Распознать тех, кто ехал наверх крыши, было невозможно вследствие помех в вокс-связи, однако расчеты показывали, что вероятность наличия там скитариев равнялась 14,773%, потому командир дал команду немедленно подготовить гранаты. Уже через 7 секунд лифт прибыл и дверь начала опускаться вниз, открывая вид самодельных щитов с прорезями для глаз. Это были орки. Семь фраг-гранат влетели в лифт еще до того, как ксеносы смогли открыть огонь из не раскрывшейся полностью двери, и через секунду взорвались в плотной толпе. Девять орков погибли на месте, еще шестеро были настолько сильно ранены, что более не обладали боевым потенциалом. На их ликвидацию послали двоих скитариев, в то время как DM-273138 вместе с тремя другими бойцами, один из которых был вооружен гранатометом, получили приказ занять крышу лифтовой шахты. Запрыгнув на нее благодаря улучшенным ногам, скитарии быстро заняли позиции и начали оценку ситуации. Вокруг виднелась только крыша кузни, на которой шел непрекращающийся бой тысяч скитариев вместе с сервиторами и тысячами ксеносов. Цели DM-273138 выбрал за 0,15 секунд — их было в достатке. Первым был выбран ксенос, опознанный как «ноб» — он был крупнее всех остальных, а его тело и голова были защищены самодельной броней. Прицел, выстрел — и лазерный луч прожигает колено противника, отчего он падает и начинает рычать. Теперь он временно не представлял угрозы. Трое орков попытались его оттащить в безопасное место, но благодаря этому они стали легкой мишенью для DS-449271, скитария с гранатометом. Один выстрел, и осколочно-фугасная ракета убивает всех четверых и ранит еще троих орков, что оценивается как хороший результат. Вторая цель — обнаруженный противник с самодельным болтером. Три точно рассчитанных выстрела, и орк падает с прожженными дырами в теле. Остальные скитарии на крыше также методично уничтожали ксеносов, а гранатометчик сделал еще два выстрела, уничтожив одного ноба и баррикаду со стационарной лазпушкой. Один из орков впереди, заметивший их, выстрелил из ракетомета, но скитарии не сдвинулись с места — за 0,37 секунд траектория ракеты была рассчитана и была признана «неопасной». Как только снаряд орка пролетел над головами скитариев, DM-273138 прицелился и выстрелил в орка, попав ему в плечо, что привело к обездвиживанию левой руки ксеноса. Тот сразу же взял болт-пистолет и начал бесприцельную стрельбу по скитариям на крыше, но лазерный луч одного из бойцов внизу оборвал его жизнь, разорвав голову. За следующие две минуты еще шестеро орков были убиты огнем лазганов, но затем по отряду прошло сообщение, что к позициям скитариев приближается вражеская авиация. Уже через 2,26 секунды DM-273138 смог установить визуальный контакт с летательным аппаратом ксеносов — он был идентифицирован как имперская «Валькирия», разукрашенная в красный цвет. Издавая оглушительный рев реактивными двигателями, аппарат сел прямо за баррикадами ксеносов и открыл аппарель, выпуская толпу тяжелобронированных бойцов ксеносов, ведомых нобом, вооруженным тяжелым болтером. В этот момент гранатометчик их отряда выстрелил и ракета влетела прямиком в переполненный десантный отсек. Мощный взрыв разорвал или раскидал в разные стороны ксеносов, а через секунду последовал еще один от взорвавшихся топливных баков. Вспыхнувшее топливо образовало шар огня, поглотивший десятки ксеносов, которые либо погибли сразу, либо начали сгорать заживо, рыча во всю силу своих голосовых связок. Однако другим оркам не было никакого дела до произошедшего. Они продолжали стрелять из всего, что могло стрелять, по наступающим скитариям. Те, в свою очередь, продолжали наступать, в чем имели успех — несмотря ни на что, воины Омниссии продвигались вперед, и вскоре DM-273138 получил приказ сменить позицию. Его следующей точкой дислокации стала еще одна посадочная платформа. Заняв ее и скрывшись за орочьей баррикадой, скитарии начали поиск приоритетных целей, но в этот момент они, как и многие другие, обнаружили серьезную проблему. Впереди, в 317 метрах от их диспозиции, скитарии установили визуальный контакт с большой группой ксеносов, вооруженных по большей части холодным оружием и наступавших прямо на них сплошным строем. Опасность этой группы была оценена командиром как «критическая» — ее численность по первичному наблюдению составляла 1866 особей. И эта группа ежесекундно пополнялась теми орками, которые, увидев ее, сразу же присоединялись к ней. Подобна тактика была эффективной — на крыше орки могли полностью реализовать свое численное преимущество. 3,74 секунды потребовалось на разработку плана, который был передан всем бойцам, после чего DM-273138 открыл огонь по наступающей группе ксеносов, в то время как другие скитарии начали отступать с максимальной скоростью. Стрельба скитариев и сервиторов, занимавших платформы, в первые же секунды уничтожила десятки ксеносов, и количество уничтоженных постоянно росло. Но несмотря на это, эффект от подобного был признан минимальным — слишком много их было и слишком сильна была их ярость, чтобы обращать внимание на потери. — Внимание: заряд батареи исчерпан, — прозвучало сообщение, и DM-273138 уже в третий раз за минуту начал перезарядку, и именно в этот момент их группе пришел приказ отступать. Орки были уже слишком близко, и возникала опасность рукопашной схватки, шансы на победу в которой оценивались в 0%. Многие ксеносы, вооруженные оружием дальнего боя, попытались стрелять в отступающих скитариев, но их жертвами стали лишь 7 бойцов, что никак не повлияло на ситуацию — эти потери были несущественны. Затем по оркам, поверх голов бегущих назад бойцов, начали стрелять те скитарии и сервиторы, что отступили первыми. Их огонь сразу же уничтожил еще сотню ксеносов, в то время как DM-273138 вместе с остальными бежал еще дальше, занимать новые платформы, которые 23 минуты назад были отбиты у ксеносов. Однако подобное не волновало скитариев — отступление было оправданно. Заняв оборону, солдаты начали прикрывать огнем отступающие отряды, вновь планомерно уничтожая бегущих ксеносов. Их количество действовало против них — они были настолько легкой целью, что скитарии могли использовать прицельные когитаторы на минимальных мощностях. Но несмотря на это, им все равно пришлось вновь отступать — орков оказалось слишком много. Вновь DM-273138 бежал назад, в то время как поверх его головы стреляли другие скитарии, уничтожая орков, а затем занимал еще более дальние позиции для обороны. Ксеносы продолжали наступать, несмотря ни на какие потери. И именно в эту минуту всем отрядам пришло сообщение о подошедшем подкреплении, а затем прибывшие бойцы вступили в бой. Это были ровно 1000 сервиторов магоса Ивирта Тамволя, основателя кузни и первого служителя Адептус Механикус, ступившего на поверхность некогда незаселенного Акитос Прайма. Каждый из этих сервиторов, созданных на мире-кузне Мартифос больше двух тысяч лет назад, имел хелган вместо правой руки и металлический щит вместо левой, а их тела были облачены в толстую стальную броню. Вел этих сервиторов лично магос прим Унгард Имолтис, вооруженный мельтаганом в руках и шестью лазганами, расположенных на механодентритах, облаченный в тяжелые боевые доспехи и сопровождаемый скитариями-преторианцами. Сами сервиторы шли длинным, трехкилометровым фронтом, а за ними шли сотни скитариев-гиспасистов, готовых к бою Сервиторы, подойдя на оптимальное расстояние, открыли огонь по наступающим ксеносам. Их точные выстрелы уничтожали врагов сотнями — те, что бежали впереди, оказывались убиты за доли секунды и падали на бетонную поверхность крыши, вторые спотыкались о них и оказывались затоптанными. Сам магос вместе со своими преторианцами также уничтожал врага с точностью, недоступной рядовым скитариям. Мельтаган магоса сжигал потоками плазмы по несколько врагов за раз, в то время как залп шести лазганов уничтожал ровно шесть врагов за раз. Преторианцы же с холодной точностью стреляли из своих тяжелых болтеров, разрывавших ксеносов на куски и окропляя крышу кузни их внутренностями. Уже через минуту контратака возымела успех — орки дрогнули. Потеря командиров и огромного количества рядового состава заставила ксеносов начать бегство. Скитариям же отдали приказ на общее наступление с максимальной скоростью — необходимо было развивать успех и не дать врагу занять оборону. DM-273138 вместе с остальными начал идти позади древних сервиторов, одновременно уничтожая всех орков, что остались живы. Более семи минут наступление шло успешно. Орки продолжали убегать от наступавшей шеренги сервиторов, не в состоянии организовать оборону. Но спустя еще четыре минуты наступающие войска были встречены плотным огнем противника из болтеров, ракет и лазерных лучей высокой мощности. Удар был в какой-то мере внезапный — сотни орков, укрывшись за баррикадами, просто смотрели, наблюдали, как их собратья бегут и погибают, а затем по команде командиров открыли огонь. Это имело серьезные последствия для войск Адептус Механикус — 7 сервиторов и 2 преторианца были уничтожены, еще 17 и 6 соответственно получили различные повреждения. Несмотря на то, что огонь сервиторов не прекращался, орки продолжали стрелять, невзирая на потери. Уже через 2,06 секунд магос прим передал сервиторам приказ отступать, а скитариям занять укрытия и ждать максимального приближения противника для последующего концентрированного огня на подавление. DM-273138 вместе с четырьмя скитариями занял позицию за разрушенной зенитной батареей, где на бетонном трехметровом возвышении располагалось нефункционирующие орудие «Гидра». Орки еще продолжали стрелять, но затем все же поняли, что это бессмысленно, и начали большой группой наступать, в то время как скитарии прекратили огонь и начали ждать, пока сервиторы завлекали их редкими, но точными выстрелами. Лишь через 45 секунд по отрядам прошел приказ вновь открыть огонь и сотни лазерных лучей устремились в толпу ксеносов, а сервиторы начали уничтожать противника с максимальной скоростью. Подобное нанесло противнику урон, признанный «существенным», отчего толпы зеленокожих вновь поддались панике и начали отступать. Скитарии же снова стали продвигаться вперед, отталкивая орков и занимая одну площадку за другой. Через пять минут непрерывного наступления DM-273138 начал подмечать, что орки стали отступать более организованно, не пытаясь организовать оборону или даже отстреливаться. Он уже хотел отослать свои предположения командиру, но не успел. Мощный взрыв из-под погрузочной платформы оттолкнул скитария в сторону, после чего тот упал на бетонную крышу, проехав по ней несколько метров. — Внимание! Нарушение герметичности брони! Внимание! Обнаружено множественное присутствие инородных тел! Внимание! Критические повреждение правой верхней конечности! Внимание! Критические повреждения правой нижней конечности! Внимание! Сбой работы прицельных когитаторов! Внимание! Сбой работы гироскопической системы! Внимание! Зафиксирован сбой в работе сенсорной системы! Зафиксировано повреждение правого легкого! Внимание! Зафиксировано повреждение печени! Внимание! Зафиксировано повреждение правой почки! Внимание! Зафиксировано повреждение подключичной артерии! Внимание! Зафиксировано внешнее кровоизлияние! Внимание! Зафиксировано внутреннее кровотечение! Введены медикаменты. Прогнозируемый срок полного выхода из строя — 9 минут, ±3 минуты 12 секунд. Сообщения о повреждениях приходили одно за другим, сообщая о множественных повреждениях. Проанализировав всю ситуацию, DM-273138 смог понять, что произошла серия мощных взрывов из-под загрузочных платформ — предположительно, орки заманили своим отступлением скитариев и подорвали заранее заложенные мины, но на более подробный анализ не было времени. Скитарий лишился руки и ноги, был серьезно ранен и более не мог выполнять боевую задачу, потому начал отползать к более безопасному месту, переползая через множество разорванных и обгоревших трупов, устилавших поверхность крыши. Однако была еще одна проблема — ксеносы начали новую контратаку, в то время как скитарии пытались перегруппироваться. Подобравшись к искореженному ящику, DM-273138 оперся на него и начал оценку ситуации. Впереди на него бежали разрозненные бойцы противника, а позади них он смог зафиксировать крупные силы врага. Достав лазпистолет, который хранился на левом бедре, скитарий попытался прицелиться. Это было достаточно сложно сделать — изображение от окуляра постоянно рябило, а прицельный когитатор работал с серьезными сбоями, однако DM-273138 не собирался из-за этого опускать оружие. Он все еще мог убить ксеносов, а значит, должен был это сделать. Направив пистолет, DM-273138 нажал на спусковой крючок, и лазерный луч пролетел мимо, привлекая внимания орка. Тот в ответ начал стрелять по лежачему скитарию из болт-пистолета, но болты пролетали мимо или взрывались в лежащих рядом трупах, осыпая его немногочисленными осколками, звенящими по броне и сгоревшим останкам алой шинели. Сделав корректировку, скитарий сделал следующий выстрел и вновь промазал. Третий выстрел все же попал в цель, пробив орку живот, но тот лишь сильнее разозлился и ускорился. Когда же снаряды в болт-пистолете закончились, ксенос ускорился, держа над головой топор. Расстояние быстро сокращалось, но DM-273138 лишь продолжал производить расчеты и прицеливание. Четвертый выстрел попал орку в колено, разрывая коленную чашечку и связки, отчего он упал и взревел еще сильнее, при этом пытаясь подняться. Еще два выстрела попали орку в верхнюю часть груди и нижнюю челюсть, после чего ксенос наконец-то погиб. Второй орк уже был в десяти метрах от лежащего DM-273138, и тот смог за два выстрела убить его, попав лазерным лучом в грудь и разинутую пасть. По третьему орку скиатрий выстрелил пять раз, из которых три раза попал в обтянутую кожаной одеждой грудь, но враг упорно продолжал бежать на скитария с цепным мечом. Лишь на седьмой раз лазерный луч нанес ему смертельную рану в горло, заставив голову ксеноса отвалиться от тела из-за прожигания позвоночника. — Заряд батареи — 30%. Мощность — 100%. Расчетное количество выстрелов — 6. DM-273138 уже собирался начать стрелять в четвертого орка, но в этот момент большинство ксеносов остановилось, а затем начало отступать. Еще через 3 секунды им в спину устремились фиолетовые и красные лучи, прожигавшие их тела и убивая моментально. Мимо лежащего скитария начали проходить десятки его собратьев вместе с сервиторами Тамволя и преторианцами магоса прима. Сам же DM-273138 лишь лежал и посылал сообщения об экстренной эвакуации. К счастью, он был услышан. Один из скитариев-медиков, идущих следом за наступающими солдатами кузни, чтобы спасти как можно больше раненых, подошел к нему и сразу же подсоединился к его системам, начав диагностику и чтение Литаний Успокоения для духов машины его аугментики. Затем медик начал вводить какие-то вещества, одновременно посылая громкое сообщение, которое для скитария осталось набором букв и цифр — он не имел дешифровального ключа для понимания языка медиков. Уже спустя 6 секунд DM-273138 начал ощущать, как его сознание начинает затуманиваться вследствие действия введенных веществ. Последней мыслью скитария было то, что он в очередной раз из-за своих ран должен выбыть из боя, в то время как остальные солдаты сейчас продолжают наступать, истребляя врагов Омниссии, хотя при этом он понимал, что вскоре он снова вернется в строй и продолжит воевать, выполняя свой долг. И на этом мозг скитария полностью отключился и он погрузился медикаментозный сон.