Спустя две недели. Комиссар Августин Мерцелиус.
К моему удивлению, Шатриви смогла взяться за ум и начать работать. Вместо себя туда я поставил Хинсорта, строго-настрого запретив расстрелы и дав широкие полномочия касательно самого мануфакторума и повышения его производительности — как-никак, мне лично надо было заниматься более важными делами. Затем от него посыпались отчеты о проделанной работе. Лимикия наняла где-то каких-то очень талантливых кадров, с которыми и начала разрабатывать стратегию по выполнению плана. В первую очередь пригласили техножрецов, чтобы те починили сломанные станки. Уж не знаю, чем их Лимикия уговаривала, но те сразу же приступили к работам, что радовало. Потом блондинка начала собирать по всему острову уволенных работников. Тут ей пришлось уже вести сложные переговоры, но слово Хинсорта поставило точку — работники были нужны сейчас, а потому их просто вернули повесткой, с чем уже даже десятинное предприятие не смогло спорить. Со мной связываться, видимо, никто не хотел. После этого началась бурная деятельность. Рабочим повышали зарплату, за выполнение и перевыполнение дневного плана начисляли надбавки, а сам завод перешел в режим нон-стоп — теперь он работал круглосуточно, а рабочие делились на четыре смены. Все это позволило за две недели выполнить план, в общей сумме, на восемьдесят пять целых и двадцать шесть сотых процента. Да, это было не полное выполнение, но Хинсорт лично ходатайствовал о том, что мануфакторум вышел на запредельные производственные мощности и больше из него выжать уже физически невозможно. В конце концов, я все же решил помиловать Лимикию отдельным указом. Как-никак, она вняла моим словам и старалась изо всех сил, чтобы получить мое прощение, а потому можно было оставить ее в покое. Тем более что майор Рамвер заявил, что восемьдесят пять процентов — вполне достаточно на первое время, а все остальное можно будет наверстать в первые дни операции и доставить на фронт. Также, как выяснилось по местному радио, Лимикия начала массово возвращать все те деньги, что смог украсть Мивоарт со своей шайкой. Причем делать это начали с большим размахом — семья Шатриви явно привлекла к этому делу своих карманных фолькотов и судей, в наличии которых я не сомневался. Как итог — у всех семей расстрелянных мной людей конфисковали, в общей сумме, больше шести миллиардов актосов, что было, по местным меркам, астрономической суммой. Подобные результаты, несомненно, радовали. Сам я тем временем занимался все это время проверкой подготовительных мероприятий. К счастью, все шло более-менее слаженно: бойцы были воодушевлены предстоящей операцией, командиры разрабатывали детали операции и подтягивали солдат по теории действий в джунглях, снабженцы исправно распределяли все необходимое между подразделениями, включая то, что уже было сделано на мануфакторуме. С СПО было немного сложнее. Их моральная подготовка была не настолько высокой, насколько мне смог объяснить полковник Менвехейм. Что еще хуже, большинство бойцов были родом с равнинной местности или из городов, и они не очень были приспособлены к действиям в джунглях. Но к сожалению, тут ничего исправить было нельзя: на планете практически не было подготовленных к подобному частей, за исключением спецподразделений, которые были здешним аналогом «зеленых беретов», подготовленных к войне в любых условиях. Проблема была лишь в том, что подобных бойцов было мало — на всю планету их насчитывалось лишь пятьдесят тысяч по штату, да и то десять тысяч уже успели потерять во время этой войны на самых горячих участках фронта. Более того, большую их часть также отправили под управления полковника, а нам прислали всего тысячу, которые должны были играть роль авангарда. В итоге выходило, что мне пришлось большую часть времени следить именно за СПО-шниками, чтобы они там не наделали глупостей. Пришлось даже речь зачитать, чтобы люди вдохновились. Вроде бы сработало, но все равно следовало держать ухо востро. Также пришлось поразмыслить над тем, как распределить комиссаров между наступающими частями. После некоторых размышлений было решено, что я и младший комиссар Киртос Локурт будем двигаться в группе «Юг», вместе с половиной первого батальона гвардии, двумя полками СПО с приданными ему тремя отдельными ротами минометчиков и инженерным батальоном, а также с ротой местного спецназа. Хинсорт должен был двигаться с семью ротами шестого батальона, двумя полками СПО, четырьмя минометными ротами, инженерным батальоном и двумя ротами спецназа в группе «Север» — их войска были больше, так как северная группировка орков была немного крупнее южной. А Ликхейм вместе с оставшимися частями гвардии и еще двумя полками СПО будут в группе «Центр». Плюс ко всему всем трем комиссарам временно выдавались расширенные полномочия: им разрешалось расстреливать на свое усмотрение, не дожидаясь моего разрешения. Как-никак, разбираться с этим у меня времени не будет. Также имелась еще группа «Город» из одного полка СПО с приданной артиллерийской ротой, которая защищала сам город на случай совсем уж непредвиденных ситуаций. И вот, час пробил. Последние приготовления были завершены. Речей от меня или майора никаких не было — майор решил, что не стоило давать оркам лишний повод для подозрений. Хоть у нас и получилось зачистить близлежащие джунгли от разведчиков орков, ночью продвигаться было надежнее в плане скрытности. Потому всех солдат разбудили перед рассветом, построили в маршевые колонны, а затем отдали команду выдвигаться. Впереди были джунгли, в которых нам предстояло истребить орков.Шесть дней спустя. Рядовой Рингер Вимолт. 1-й батальон. В джунглях острова Соктомор.
— Сраная мошкара… — процедил раздраженно сидящий Тинальд, отгоняя от себя противно пищащих насекомых. К сожалению, работало это недолго и противные твари все время возвращались. Конечно, они не представляли для нас особой опасности. Все тело было закрыто одеждой, лицо прикрыто специальной сеткой, а прививки, которые нам сделали еще по прилету на планету, давали нам иммунитет от большинства тропических болезней. Однако летали они с таким противным писком, что нервы уже просто не выдерживали, как бы ты ни старался не обращать на это внимание. Сделать что-либо с этим, к сожалению, было ничего нельзя, потому оставалось просто лежать и отгонять их руками, при этом обливаясь потом. Хоть мы и были в тени густой листвы, что, несомненно, было намного лучше, чем сидеть под палящим солнцем в степи Сентикрита, но местная влажность была просто убийственная, отчего мы были постоянно мокрыми и липкими, что также раздражало. Вокруг нас тем временем кипела работа. После суточного марша по джунглям мы все же дошли до длинной гряды холмов, на которой и стали окапываться сверхбыстрыми темпами согласно плану. Кто-то продолжал копать траншеи, кто-то отвозил выкопанную землю, кто-то прокладывал кабеля для вокс-связи, а кто-то ставил взрывчатку на деревьях впереди, чтобы затем их повалить, и расчистить обзор впереди позиций, и заодно привлечь орков к нам. Мы же, выполнив свою часть работы на сегодня, получили право на отдых и теперь пытались им воспользоваться. Сержант дремал, оставив капрала следить за ситуацией в вокс-эфире. Фискен и Вумбольт разобрали «Мясника» и чистили каждую деталь, шепча литании духу машины. Гвинхис читал какую-то новую книгу, которую он не пойми откуда смог достать. Тинальд, Остир и Харгас играли в хольк. Синкурт чистил лазган, а я, уже сделав это, просто отходил после восьми часов постоянного копания траншей. — Хей, парни, — вдруг прозвучал незнакомый молодой голос в траншее. Повернувшись к нему, я смог разглядеть двух гвардейцев в маскировочной форме, представлявшей из себя плотную сеть из ленточек, полностью прикрывавшей голову, тело, руки и ноги. Лица их также были закрыты черными сетками, подобными тем, что были на всех нас. Через такую сетку можно было спокойно видеть, но это только если смотришь через нее впритык. А вот если смотришь издалека, то она выглядела, как кусок слегка блестящей черной ткани, полностью скрывающей лицо. — А можно с вами? У меня все вырубились после работы, а скука душит. Тинальд сразу же посмотрел на Остира и Харгаса, и те сразу же сложили карты, давая понять, что согласны. — Заваливайтесь, — сразу же ответил Тинальд, собирая все карты вместе и начиная их перетасовывать. — Вот спасибо, парни, — радостным, но все же тихим голосом сказал гвардеец, после чего вместе со своим другом сели в траншее рядом с троицей. — Я Орит, это Димерий. — Рады познакомиться, — ответил Тинальд. — Я Тинальд. Это Остир и Харгас. Ринги, будешь? — спросил Тинальд, обращаясь ко мне. — Давай, — решил я, понимая, что делать все равно нечего, а затем подвинулся ближе. — Вот и прекрасно. Это Рингер, — представил меня наш гранатометчик. — Очень приятно, — произнес Орит, протягивая мне руку, которую я сразу же пожал. — Взаимно, — в ответ сказал я. Тинальд сразу же начал раздачу. Хольк была незамысловатой карточной игрой на Верлоне, хотя в ней часто умудрялись сделать хорошие деньги — главное, знать, как играть, и найти людей, которые не откажутся ставить деньги. Правда, проиграть там большие деньги было тоже легко. Правила были просты. Есть пять мастей карт: киар, гимруд, торис, лоум и лимкос, по именам древних верлонских дворянских родов, что основали колонию более трех тысяч лет назад. Одна из мастей с самого начала игры становилась губернаторской и могла бить все остальные. Самих карт было множество — вначале шли цифры от пяти до десяти, обозначающие количество простых рядовых бойцов-бедняков. Потом шли цифры, обозначающие количество дворянских солдат, от одного до пяти. За ними шли генерал, дочь, сын, жена и глава дома в качестве самой старшей карты в масти. При этом еще существовало множество правил — можно бить только карты другой масти, один дворянин может бить двух бедняков, сын может забрать свою сестру или похитить чужую, потеряв двух дворянских солдат и четырех бедняков, а глава дома убить свою жену, потратив пятерых дворянских солдат. Побеждал тот, у кого заканчивались карты. В общем, игра вполне годилась на то, чтобы убить время и поболтать. Раздав по пять начальных карт каждому, Тинальд достал наугад карту из колоды и показал всем. То была синяя масть — лоум. — Лоум — губернатор, — произнес наш гранатометчик, после чего аккуратно вернул карту в колоду и положил ту на черную сырую землю. Благо сами карты были водостойкими и грязи не боялись. После этого все сразу же взяли свои карты, пытаясь сделать так, чтобы никто не подглядел. — Ну ты и раздаешь, Тин, — проговорил я, понимая, что попалось мне просто какое-то безобразие. Пять и шесть бедняков, один и три дворянина, дочь — и при этом ни одной губернаторской масти. — Та да, Тин. Ты прям сегодня мастер, — поддержал Остир. — Нефиг жаловаться, нормально все, — в ответ сказал Харгас. — Ага, небось губернатора уже там запрятал и радуешься, — подшутил я. Губернатором называл главу дома, чья масть стала губернаторской. По сути — самая сильная карта, способная бить кого угодно. Получить ее при раздаче, в самом начале игры, считалось большой удачей. А еще это значило, что раздавать карты этому человеку не стоит. — Да-да, конечно, — саркастично ответил Харгас. — Давай, Тин, ходи. Тинальд, как раздающий, начал первый и походил сразу же двумя пятерками солдат. Сразу же решил завалить сидящего следующего по часовой стрелке Остира. Я подкинул еще пятерку. Тот отбился шестью солдатами, двумя дворянами и генералом. Тинальд сразу же подбросил еще одного генерала, а один из новеньких — двух дворян. — Слыхали, кстати, что тут успело произойти? — спросил Димерий, пока Остир отбил двух дворян тремя, но все же взял генерала, а потом пропускал ход. — А что тут еще стряслось? — немного удивленно, но при этом заинтересованно спросил Харгас, пока я взял себе двух жен, которых мне нечем было крыть. Про то, как СПО-шники обстреляли наших, а комиссар расследовал все это и в конце концов нашел виновных в лице гнид из Дома Сентикруа, мы уже знали, благо радио на Сентикрите было, да и СПО-шники новостями делились, при этом удивляясь нашему комиссару и тому, что у него хватило сил пойти против таких влиятельных личностей. Но вот про что-то другое узнать мы уже не успели — по прибытию нас сразу же начали муштровать с утра и до ночи то лекциями, то тренировками по всему и вся, из-за чего поговорить с гвардейцами из шестого батальона или хотя бы СПО-шниками нам так и не удалось. — Ну, в общем говоря, — начал гвардеец. — Когда СПО-шники наших обстреляли, наш комиссар прямо там, оказывается был, в гуще событий, так сказать, и его ранили тогда, причем конкретно так. — И что с ним? — спросил Тинальд. По его голосу можно было сразу сказать, что он просто жаждет узнать подробности. Хотя его желание я разделял. — Оглох он. Навсегда, — произнес Димерий, и его слова прозвучали, словно удар чего-то тяжелого по голове. Не каждый день такие новости услышишь. — Та ладно? — встрял в разговор Фискен, повернувшись к нам. — Откуда знаешь? — Я во время пробежки ногу подвернул, меня и отправили в медчасть, там у медиков и узнал про это. Рядом с комиссаром снаряд разорвался, вот он и оглох. Теперь со слуховыми аппаратами ходит, а без них — глух абсолютно. — Во дела… — протянул Остир, подкидывая генерала. Хотя за игрой я уже и не особо следил — последишь тут, с такими новостями. — Суки эти, Сентикруа, — проговорил я, чувствуя злость на этих предателей. Я до сих пор не мог понять, как можно было додуматься вообще — помогать ксеносам, помилуй Император! — Согласен, — ответил мне Тинальд. — Мы тут за их планету сражаемся, а они нам нож в спину. — Вот теперь пусть узнают, что значит связываться с нами. Комиссар их всех под взор Императора подведет — пусть только повод дадут, — сказал Орит. — Он на это расследование столько сил истратил. Мне, короче, один парень рассказал. Его друга отправили разгружать машины с консервами, а там как раз было еще два парня, их в те дни, после обстрела, поставили охранять тюрьму, куда всех артиллеристов этих заперли. Ну и они рассказали, как постоянно видели комиссара. Он словно сам не свой был. Вечно сидел в своем кабинете, не спал почти, выходил только в туалет, а потом как резко возьмет несколько парней — и на «Химере» в город. В общем, когда это закончилось, он, говорят, бледный ходил, с синяками под глазами, и похудеть в придачу успел. Еще и оброс так, что просто ужас — лицо внизу прям черное было. И все ради того, чтобы дело по горячим следам закончить. Все молчали. Про игру уже успели забыть. Всем было не до этого. — Да уж, мужик наш комиссар, — сказал Тинальд немного удивленным голосом. — За парней смог отомстить. Дай Император ему сил. — Аминь, — серьезным голосом сказал Ортис. — Рингер, твой ход. Быстро придя в себя, я понял, что действительно мне пора ходить. Кинув сразу двух генералов в сторону Тинальда, я вновь начал раздумывать над услышанным. Выходило, что наш комиссар, после того как его оглушило снарядом «Сотрясателя», начал расследование, чтобы привести виновных к ответственности. Можно было только представить, в каком он был состоянии все это время. — Только это еще не все, про нашего комиссара, — продолжил Димерий. Перебивать его никто не стал. — Тут на острове есть мануфакторум. Там всякую военную продукцию делают: мины, гранаты, колючую проволоку, ну вот это вот все. И тут на тебе — говорят, они план не выполняют, как раз для нашего наступления. А вы и сами знаете, что такое план не выполнить. Ну и в общем, взял наш комиссар три отделения и поехал туда. И началось. Несколько гвардейцев по всему этому мануфакторуму бегало, искало начальников цехов. Одно отделение поехало в город за заместителем хозяйки мануфакторума и наткнулось на оргию. Потом еще приехала сама хозяйка, тоже из дворян, начала правами своими махать. Короче, комиссар наш проверил все за ночь, подумал-подумал, да решил порядок навести просто и незамысловато: расстрелял, кажись, где-то под сотню человек — и дело с концом. — Так уж и под сотню? — скептически спросил Ортис. — Что-то не верится. — Та да как-то, — продолжил я, так же слабо поверив словам Димерия. — Чтобы наш комиссар, и сотню к стенке — что-то слабо верится. — Мы вообще сейчас про Мерцелиуса говорим или про одного из младших? — спросил Харгас, также не веря в рассказ гвардейца. — Про Мерцелиуса, про него самого, — проговорил Димерий, который ничуть не удивился, что ему не поверили. Или как минимум не подал вида, все равно под сеткой лица не видно. — Поверь, там было, за что к стенке ставить. Взятки, воровство, наркотики, педофилия. Да там гнида на гниде сидела, я вам говорю. Правда, была одна странность непонятная. — Это какая? — спросил Тинальд. — Комиссар расстрелял всех, кого планировал, кроме хозяйки мануфакторума, дворянки этой. Ее прямо к стенке уже поставили, гвардейцы уже прицелились, и тут на тебе — отбой. Ее развязали, привели к комиссару, а тот и говорит, мол: «Выполнишь план — пощажу» — а вот всех остальных расстрелял. Она, конечно, план выполнила, как мне рассказали снабженцы, но сам факт — с чего он так резко передумал? — Ну так понятно, чего, — сразу же сказал Ортис. Все сразу же посмотрели на него, молча ожидая объяснений. — Комиссар наш в первую очередь — мужик… — Опять ты за свое, Орти, — саркастично проговорил Тинальд, и я был готов поклясться, что сейчас, под сеткой, скрывающей лицо, он закатил глаза от услышанного. — Тебе лишь бы секс… — Не, ну а что тут такого? — наигранно возмутился Ортис. — Ему что — нельзя или как? Он вон, как за наших горбатился, чтобы этих гнид дворянских к стенке поставить, так что может себе позволить раздвинуть ножки какой-нибудь красавице. А то сами знаете, без женского тепла сложно долго обходиться. — Похоже на правду, — задумчиво проговорил Тинальд. — Ну что ж, будем надеяться, что комиссару нашему та девица понравилась. — Та наверняка понравилась, — веселым голосом проговорил Орит. — Там, говорят, была такая красотка, что прям загляденье. Стройная, грудь на троечку, попка-ягодка — мечта прям. — Ой зря ты сейчас это сказал… — болезненным голосом проговорил Ортис. — Что, уже к бою приготовился? — подшутил я, и вся наша компания дружно заржала. Хотя приходилось признать, что Ортис был прав — женской ласки действительно недоставало… Игра продолжилась. Димерий походил на меня женой, мне пришлось отбиваться губернаторским сыном. Тинальд сразу же подбросил еще одного, на что я ответил ударом главы дома. И на этом карты у меня закончились, а брать уже было неоткуда. — Вы только посмотрите, а Ринги у нас сегодня везунчик, — проговорил Харгас веселым голосом. — Хорошо хоть не на паек играем, иначе сейчас все ему отдали бы. — Эх, какая печаль… — сказал я наигранно грустным голосом. — Мечтай-мечтай, Ринги, — весело проговорил Тинальд. — Знаете, парни, вы будете смеяться, но есть еще одна история про нашего комиссара, — интригующе начал Димерий, чем снова удивил всех нас. — И где он успел еще отличиться? — спросил Харгас, кинув губернаторскую тройку бедняков. — Это еще было до того обстрела по нашим. Пошел наш комиссар инспектировать СПО-шников и зашел, в общем, в их штаб… — Парни, тревога! — внезапно крикнул Гунсор, прервав Димерия. Все сразу же прервали игру, побросали карты в центр и встали, хватаясь за лазганы, при этом смотря на капрала. — Что там? — спросил сразу же проснувшийся сержант. — Группа орков движется к нам. Будет здесь часа через три. Численность — до полтысячи. По всем позициям — полная боевая готовность, — отчитался капрал, пока сержант включал свой вокс. — Да блять, — выматерился сержант Гингаш. В выражениях он никогда не стеснялся. — Все, парни, поднимаем жопы и готовимся! Вумб и Фиск — не отвлекайтесь, время еще есть. Тин — еще раз проверь трубу. Остальные — на позиции, бегом, бегом! Приказы выполнялись четко и без суматохи. Каждый распределился по траншее, по четыре человека от пулемета, после чего все быстро сняли с себя сетки, открывая измазанные краской разных оттенков зеленого цвета лица — воевать с противомоскитной сеткой на лице можно было, в принципе, но все же не стоило. Слева от меня встал Синкурт, справа — капрал Гунарт. Вумбольт и Фискен продолжили бормотать литании для деталей нашего Кихи, но теперь делали это немного сбивчиво — им явно совсем не нравилась мысль, что на нас идут орки, а у нас все еще пулемет не собран, вот и начали торопиться. Тинальд тем временем быстро разобрал свой гранатомет и начал чистить и так уже чистые детали, при этом также бормоча нужные литании. Он это делал регулярно, но приказ есть приказ, да и лишняя чистка оружие не повредит, при такой-то влажности. От Димерия и Орита и след простыл вместе с картами — я даже не заметил, как они успели убежать к своему отделению. Теперь нам оставалось только одно — ждать. Спустя минут десять я, сидя в ожидании, увидел, как к нам приближается фигура, что шла над окопами. И лишь когда фигура приблизилась, я увидел, что это был комиссар Мерцелиус. Правда, узнать его было довольно сложно. Вместо комиссарской формы на нем была маскировочная форма, аналогичная нашей, а все лицо было измазано зеленым камуфляжем. Лазган его, так же, как и наши, были обернуты в камуфляжную сеть. Единственное, что выдавало в нем комиссара, это покрашенный в черный цвет знак Официо Префектус на левой части груди и цепной меч на левом боку, также покрашенный в разные оттенки зеленого и обернутый маскировочной сетью. Было как минимум непривычно видеть комиссара без его стандартной униформы в виде черного пальто, фуражки, красных перчаток и шарфа на поясе, но было очевидно, что в джунглях подобное было бы слишком заметно. Не останавливаясь, комиссар прошел мимо нас, кинув быстрый взгляд на молящихся пулеметчиков. Все же у нас все было нормально. «Интересно, он помнит про то, что я не выполнил все наряды?» — с усмешкой вспомнил я. Ведь еще до того, как на Сентикрите произошло все то дерьмо, из-за которого кузня в конце концов была потеряна, комиссар назначил мне наряды за то, что я напился до беспамятства. Тогда же он сказал мне то, что я запомнил на всю жизнь. «Ты должен найти в себе силы взять себя в руки и сражаться дальше. Если ты этого не сделаешь, то в конце концов сломаешься и это будет маленькая победа орков. Не дай им тебя сломать», — вот, что он сказал тогда мне. И я смог найти в себе силы. Я смог смириться с гибелью друзей, с которыми прослужил все время обучения в учебном лагере, с кем прожил на борту того монструозного корабля, с кем вступил на землю другой планеты, с кем встретил первый бой и с кем пошел в первую атаку. Они погибли в бою, как и подобает гвардейцам, и я не имел права более корить себя за это, позволив оркам одержать свою маленькую победу. Я должен был сражаться дальше. Ради них. «Они не сломают меня, господин комиссар. Я обещаю вам», — сказал я про себя, смотря вслед удаляющемуся комиссару, после чего продолжил ждать. Впереди нас ждал бой. Примерно через час ожидания саперы впереди нас закончили расстановку зарядов и теперь спешно бежали к траншеям, после чего прыгали к нам и прятались, усаживаясь на дно. — Всем приготовиться! — крикнул один из сержантов-саперов, что сейчас сидел на дне траншеи, при этом зажмурившись, закрыв уши и открыв рот. Мы все сразу же сделали так же — этому нас учили еще в учебке, чтобы при близком взрыве не разорвало барабанные перепонки. Несколько секунд спустя позади послышались десятки громких хлопков, напоминавших чем-то артиллерийскую канонаду. От этого внутри все вздрогнуло — скорее не от страха, а от рефлексов. За ними последовали заглушенные звуки треска и падения. Потом настала тишина. Причем полная, гнетущая, словно вокруг никого и ничего не было. Лишь спустя секунд десять я открыл глаза и увидел, как саперы уже встают на ноги, и я сразу же последовал их примеру. Посмотрев вперед, я моментально прищурился от яркого света. Пришлось подождать, пока глаза привыкнут, чтобы наконец-то осмотреть все. Впереди открывалось невообразимое зрелище. Там, где только что был густой лес, теперь виднелась по сути поляна шириной метров двести, заваленная сотнями столбов деревьев с листвой и освещенная ярким солнцем сверху. И все это зеленое месиво было объято серым дымком. — Хорошо рвануло, — сказал кто-то из саперов, и я с ним был полностью согласен. После этого саперы приступили к следующей части своей работы — установке колючей проволоки перед нашими траншеями. Сделать это они успели вполне хорошо, что придавало нам уверенности. — Всем войскам, говорит майор Веркис, — послышался еще один голос в воксе. — Орки послали первой волной гретчинов и сквигов. Тяжелому вооружению огонь не открывать без крайней необходимости, с этим мясом разберется пехота. — Вумб и Фиск, пользуетесь лазганами, пока не разрешу пустить в ход Кихи, — проговорил спокойно сержант. Приказ майора был вполне разумен — нечего было на простое пушечное мясо тратить мины и боеприпасы к «Мяснику», ведь потом, когда подойдут основные части, их может как раз не хватить. — Есть, сэр, — вновь ответили оба пулеметчика, что уже полностью собрали пулемет, после чего достали лазганы и начали нашептывать короткие литании их духам. Спустя несколько минут впереди послышались странные звуки, похожие на смесь рычания и визга. Сразу становилось понятно — это орки. — Пятьсот метров, — коротко проговорил сержант по воксу, видимо, повторяя то, что диктовали ему. «Император, дай сил воину Твоему, дабы бил он врагов Твоих», — проговорил я себе, ощущая, как сердце начинает биться еще сильнее. — Четыреста метров, — вновь послышался голос. Тварей было все отчетливее слышно. — Ну что, Ринги, готов? — проговорил Синкурт, посмотрев на меня и улыбнувшись измазанными камуфляжной краской губами. Правда, улыбка была у него немного нервной. — Еще как готов, Синки, — ответил я, так же нервно улыбаясь. Как ни старайся, а к настоящему бою никогда нельзя быть полностью готовым. Внутри всегда будет немного волнения. — Триста метров, — гул впереди становился все отчетливее. Теперь можно было расслышать еще какое-то непонятное, но при этом вполне членораздельное рычание. По всей видимости, это были орочьи командиры, гнавшие авангард вперед. И вот, из густого леса впереди выбежали первые твари, представлявшие из себя голову с двумя короткими лапами и хвостом. Они сразу же начали пытаться пробиться через кроны упавших деревьев, издавая при этом противный визг. — Пехоте первой линии — огонь на подавление! — послышался приказ в воксе. — Ну все, пошла жара! — крикнул Синкурт, на чьем лице виднелась хищная улыбка. Дважды повторять нам не пришлось. Наведя лазган вперед, я прицелился в листву и нажал на спусковой крючок. Лазган выстрелил, и несколько красных лучей, вместе с сотней других, ударили по ксеносам. Визг боли тысяч тварей, которые жарились от сотни лазерных лучей, разносился по округе и пробирал до костей. Подобное слышать мне еще не приходилось. Листва на деревьях вмиг начала тлеть и дымиться, а ветки гореть, открывая для нас стада этих мерзких созданий. Впереди все начало окутываться густым черным дымом. Вскоре лазган остановился и завибрировал, оповещая о истощении батареи. Спрятавшись в траншее, я без лишних движений, буквально на автомате, как нас и учили на тренировках, заменил батарею, а затем вновь высунулся и продолжил стрелять, скосив еще несколько сквигов. В этот момент откуда-то из зарослей в нас полетели желтые сияющие огоньки. Они пролетели где-то в метре над нашими головами, противно просвистев. Это были пули. Вооруженные орки прибыли и начали стрелять по нам из зарослей. — Продолжать огонь по сквигам! — послышался голос сержанта. — Тяжелое вооружение — огонь на подавление! — через секунду услышал я по воксу, после чего Вумбольт и Фискен сразу же прекратили огонь, сняли Кихи с предохранителя и открыли огонь вместе с остальными. Округа вмиг наполнилась грохотом пулеметных очередей. Вперед полетели тысячи стабберных пуль, болтов и мощных лазерных лучей. До ушей доносились орочьи злобные крики, которые было слышно даже на фоне сквигового визга. Мы попадали. А они нет. И это радовало. Мы же продолжали отстреливать всех тех сквигов, что пытались к нам пробраться. Огонь орков по нам усиливался. Все больше и больше пуль летели в нас, попадая в землю перед нами либо пролетая над головами с раздражающим свистом. Орки подтягивали все новые и новые силы. Множество пуль постоянно попадали в землю передо мной, поднимая комки грязи. От каждого такого близкого попадания хотелось рефлекторно спрятаться или закрыть глаза, но усилием воли я не давал этого себе сделать — надо было стрелять. «Император защити, Император защити, Император защити…» — твердил я себе снова и снова. Лазган вновь завибрировал. Быстрая перезарядка, и огонь возобновляется. Впереди уже все покрыто дымом от тлеющей и горящей растительности, в котором виднеются десятки вспышек и неясные силуэты. Все пытаются стрелять по ним, но на смену одним появляются другие. Неожиданно из этого тумана вылетает ракета, что проносится над нами, шипя своим реактивным двигателем и оставляя за собой шлейф дыма. В памяти сразу же отпечатывается место, откуда вылетела ракета — на один час от меня, впритык к высокому дереву, чье основание скрыто в тумане. Недолго думая, устанавливаю мощность на сто пятьдесят процентов и стреляю прямиком туда. Шесть выстрелов почти в одну точку, и там почти сразу же происходит яркий взрыв, что грохотом проносится по округе. Ударная волна ударяет прямо в лицо, при этом разгоняя дым на десятки метров вокруг и открывая множество зеленокожих. Несколько тварей, что стояли рядом, падают и кричат от боли, а дерево, рядом с которым произошел взрыв, с громким треском начинает падать прямиком на толпу врага. Ублюдки так увлечены стрельбой, что не сразу замечают этого, а когда все же обращают внимание, уже становится поздно. Некоторые пытаются отбежать, но десятки ублюдков все же оказываются погребенными густой кроной дерева, что сразу же начинает истлевать под залпами лазганов. Затем по нам вылетает еще одна ракета, что также пролетает над нами и взрывается об какое-то дерево. Потом еще и еще. Одна из ракет падает слишком близко к окопу метрах в десяти в стороне от меня, и несколько гвардейцев падают, крича от боли. Сразу же хочется побежать и помочь им, но я сразу же отгоняю эти мысли. Им помогут, а я должен стрелять. «Не будете стрелять — и помогать будет некому», — вспоминались слова нашего сержанта в учебке. Резкий удар в голову валит меня с ног, и я падаю на дно траншеи. — Рингер! — слышится голос Синкурта. Он испуган. Никогда не слышал, чтобы он был настолько испуган. Но я не нахожу сил ответить — боль в шее настолько сильная, что мешает думать. — Оставь его! Продолжай стрелять! — крикнул сержант. — Я в порядке… — пытаюсь сказать я, чтобы за меня не волновались, одновременно пытаясь встать. Однако голос очень тихий. Воздуха на большее не хватает, потому я повторяю. — Я в порядке… Я в порядке… Наконец-то получается присесть и собраться с мыслями. Ранений никаких нет — всего лишь шальная пуля попала в каску и прошла по касательной. Ничего серьезного. «Спасибо, Император…» — сказал я, понимая, что сегодня Он меня защитил. Через секунду я смог встать и вновь направил лазган вперед. Со мной все было в порядке, а значит я должен был вернуться в бой и продолжать сражаться. В какой-то момент огня со стороны орков становится все меньше и меньше, а вскоре стрельба по нам и вовсе полностью прекращается. Остаются только небольшие группы сквигов, что продолжают бежать на нас, но их быстро отстреливают гвардейцы, словно в тире. Наступает тишина. Вдалеке слышатся вопли отступающих орков, в то время как из окопов доносятся крики раненых и маты санитаров. — Всем войскам — орки отступают. Отбой тревоги, — послышался голос майора Веркиса по воксу. — Хвала Императору… — проговорил я, посмотрев на небо. На душе сразу же стало как-то легче. Бой окончен. Мы победили. В окопах вокруг также начали раздаваться радостные кличи и молитвы Богу-Императору. Гвардейцы радовались еще одному выигранному бою. Я же немного подрагивающими руками снял с себя каску и посмотрел на нее. На правой стороне виднелась длинная, сантиметров десять, борозда, оставленная пулей. «Я чуть не погиб…» — пронзила меня мысль. Ведь все могло закончиться совсем по-другому. Пуля могла пролететь ниже и левее, попасть прямо в лицо, и тогда все — смерть. Конец. Настолько же внезапный, насколько внезапно эта пуля попала мне в голову. — Поздравляю, Вимолт, — услышал я громкий голос сержанта, после чего все наше отделение посмотрело на него. — Ты у Императора в любимчиках. — С-спасибо… с-сэр… — кое-как проговорил я, все больше осознавая все, что со мной произошло. — Ну ты даешь, Ринги! — веселым голосом начал Вумбольт. — Всех нас тут перепугал! — Считай, у тебя теперь еще один день рождения есть, — поддержал его Фискен. Это заставило меня улыбнуться вместе с остальными. Ведь сегодня я не погиб. Сегодня Император защитил меня. И это действительно был повод порадоваться.Спустя час. Комиссар Августин Мерцелиус. Полевой штаб группы «Юг».
— Итак, господа, — начал майор Веркис, осматривая каждого из присутствующих. Это были я, пять капитанов гвардии и два полковника СПО, вставшие вокруг голопроектора, что показывал подробную карту восточной части острова Соктомор. — У нас возникла самая нелицеприятная ситуация из всех, что мы предполагали. Южная группировка орков заметила нас раньше, чем мы планировали, и послала крупный разведотряд. Теперь же они начали собирать войска в единый мощный кулак, в то время как северная группировка противника, по всей видимости, не заметила продвижение войск группы «Север» и также начала выдвижение на юг. Вероятнее всего, орки решили объединить усилия против нашей группы. Это серьезно меняет наши планы, так как планируемое выдвижение группы «Центр» по Шахтерской Трассе для рассечения группировок орков теперь не представляется возможным, а значит, нам придется сражаться уже с объединенными войсками противника. В связи со всем этим майор Рамвер распорядился действовать следующим образом. Гвардейские части из группы «Центр» будут переведены сюда. Также к нам пришлют дополнительно три минометные роты. Оставшиеся части группы «Центр» растянутся с севера на юг для блокирования орков с востока. Группа «Север» уже движется на юг, а Легио Скитарии готовятся к десантной операции, чтобы занять гору Соктовал и обеспечить нам артиллерийское прикрытие. Однако, как вы понимаете, господа, на то, чтобы полностью замкнуть кольцо, необходимо время. В особенности оно необходимо группе «Север», которая усиленным маршем продвигается через джунгли. По самым оптимистичным расчетам, необходимо двое суток, в то время как объединенные силы орков прибудут уже через сутки. Итого получается, что у нас есть сутки на то, чтобы подготовить оборону должным образом, после чего еще сутки мы должны будем держаться изо всех сил. Даже с учетом подкреплений, артиллерийской поддержки и удобного для обороны рельефа, думаю, вы все понимаете, что нам придется тяжело. «Приехали, бляха-муха…» — подумал я почти сразу же, как майор закончил объяснять текущую ситуацию. А ситуация была хреновая. На нас шла огромная орава орков, и у нас были всего лишь сутки на то, чтобы подготовиться к их приходу. Учитывая, что нам необходимо было прикрывать не такой уж и маленький участок фронта. Единственное, что нам сейчас помогало — это местность, но и она долго не поможет. Потому теперь вся надежда была только на обещанные подкрепления и артиллерию. Если и они не помогут, то все, что нам останется — это отступать, сломя голову, к городу. Что из этого выйдет, можно себе представить. Дальнейшее заседание прошло в попытках организовать оборону должным образом. Все понимали, что пока что это наш единственный шанс. К сожалению, составить план обороны было намного легче, чем выполнить. Проблем была масса. В первую очередь, людей у нас было не так уж и много — чуть больше пятидесяти тысяч, из-за чего организовать единую линию фронта от края джунглей до горы было проблематично — войска слишком сильно растягивались. Из-за этого пришлось организовывать сильную оборону только на самых удобных позициях, в то время как фланги прикрывались огромным количеством колючей проволоки и мин. Так как саму проволоку установить было делом нетривиальным, а мины там даже не закапывали, а просто прикрывали травой — и этого хватит, как-никак, эти мины имеют дистанционный режим неизвлекаемости. Нам же оставалось надеяться на то, что орки не станут пытаться обходить нас и попрут в лоб, чтобы получить хорошую драку. Пока что расчет майора себя оправдывал. Еще одна проблема касалась самих защищенных позиций — с ними тоже все было не очень гладко. Среди холмов было множество проемов и оврагов, которые приходилось блокировать стенами из мешков с песком и снова ставить там колючую проволоку, причем в таких количествах, что некоторые овраги больше походили на реки, в которых вместо воды были спирали металлических лент с лезвиями — упади в такую, и будешь жалеть, что не можешь в ней быстро захлебнуться. От одного только вида ее у меня пробегали мурашки по коже. К счастью, за сутки к нам все же успели прибыть подкрепления в виде гвардейцев из группы «Центр». Вторая половина первого батальона, три роты шестого и весь пятый батальон — в общей сумме десять рот, полноценный, по сути, батальон. После них, сюда подоспели и обещанные минометчики. Всем им пришлось идти ускоренным маршем самым коротким путем через джунгли, и они все же успели к нам прибыть вовремя, что давало какую-никакую, а надежду на то, что у нас все получится. Ведь приходилось признать, что угроза действительно серьезна. И нам необходимо было выстоять перед ней. Несмотря ни на что.