Тяжелая жизнь в новом мире

      Запах. Первым, что я начал ощущать осознанно, был чудовищный запах водки.       Затем я почувствовал тошноту и головную боль одновременно, от которых я чувствовал себя так, словно меня переехали катком.       Возникало желание сдохнуть. Прямо здесь и сейчас.       Проскулив что-то нечленораздельное, я начал пытаться осознать происходящее. По ощущениям тела стало ясно, что я сижу на стуле и лежу на ровной поверхности, головой на правой руке, что увязла в чем-то мокром и холодном, а изо рта ручейком бежала слюна.       Левая рука лежала рядом.       Кое-как я все же смог выпрямиться. Спина надрывно захрустела, мышцы заныли, а затекшая рука начала наливаться кипятком от того, что я убрал голову.       Лишь сейчас я все же обратил внимание на то, что ничего не вижу — вокруг была сплошная темнота.       «Глаза…» — пронеслось у меня в голове. Я сразу же вспомнил, что настоящие глаза уже были потеряны.       Потом я вспомнил, что нахожусь в «Вархаммере». До сих пор.       Не сказать, что я надеялся убраться отсюда обратно домой, но когда не помнишь, что находишься в мире Молота Войны в теле комиссара, на душе как-то легче.       Уже привычными движениями и наплевав на всякие молитвы духам машины, которые я все равно бы сейчас не смог вспомнить, я нажал на кнопки активации.       Изображение вспыхнуло, а затем через пару секунд сфокусировалось.       В помещении было тускло. На столе лежали четыре литровые бутылки, две банки, несколько тарелок с какими-то объедками, недоеденные куски хлеба, рыбы, обглоданные и не до конца обглоданные кости и шкурки.       И все это было залито водкой, от которой стол прямо блестел, отражая слабый желтый свет ламп.       В принципе — типичная картина на утро после пьянки. Ничего необычного.       Осмотревшись еще, я понял, что со мной сидел Аскирт, Рингер и еще двое каких-то непонятных мужиков. Все четверо — в глубоком отрубе. Я был более чем уверен в том, что будить их сейчас было вообще бесполезно.       Вот только была одна проблема. Я абсолютно не помнил не только, кто это, но еще и то, что вообще вчера было.       Последнее, что всплывало в памяти — то, как Аскирт принес третью бутылку… И все. Дальше были какие-то смутные образы. Веселье, музыка, танцы… Но никакой конкретики, просто набор если не изображений, то гифок, которые у меня удавалось просто прокрутить в голове до определенного момента, после чего они начинались заново.       Иногда эти гифки длились буквально секунду, если не меньше, из-за чего я никак не мог связать их вместе.       Вместо этого я решил пойти облегчиться. Все же зов природы — вещь неотложная.       С трудом встав на ноги, я поплелся к туалету, которым уже пользовался ночью.       Помещение туалета встретило меня убийственным запахом хлорки и… чистотой.       Уж что-что, а чистота здесь слишком бросалась в глаза. Еще вчера я матерился, словно сапожник, что в сравнении с этим сортиром привокзальные туалеты в какой-нибудь жопе мира моей старой Родины показались бы эталоном комфорта и гигиены.       Представлял из себя туалет просто ряд из пяти сливных дырок в полу, одну небольшую канавку, выполнявшую роль писсуаров, и одной раковины. Никаких перегородок.       Но вот сейчас туалет буквально сверкал. Ни тебе луж мочи, ни разводов говна, пятен от слюней- все чисто, все блестит, все буквально смердит хлоркой, словно ее тут вместо воды использовали. Концентрированную.       Это удивляло. Но не настолько, чтобы я начал об этом слишком много думать.       Сделав свои природные дела, я попытался помыть руки. Раковина была просто белоснежной, будто бы новую купили, и лишь слабозаметная линия от ржавчины говорила о том, что раковину просто очень хорошо помыли.       Хлоркой от нее воняло сильнее всего, от чего меня уже начинало мутить с новой силой.       Еще немного, и точно вырвет.       «Может, время уборки подошло…» — пронеслось у меня в голове предположение, которое, если так подумать, походило на правду.       Воды в кране не оказалось, отчего пришлось использовать свой пояс немного не по назначению.       Один раз заметно не будет. Да и все равно стирать надо.       Выйдя обратно в зал, я с превеликим удовольствием вдохнул полной грудью свежего воздуха, пропахшего табаком и спиртом. Во всяком случае, это было намного лучше, чем тот запах хлорки, что сейчас был в туалете.       «Нет, серьезно, они что там, хлорной водой мыли все или как? Дышать же невозможно!» — продолжал мысленно хаять тех, кто додумался устроить эту уборку прямо перед тем, как я туда ушел. В любое другое время — пожалуйста, но сейчас я был готов прибить кого-нибудь за такую ретивую любовь к санитарии.       И только подойдя к столу, я все же начал осознавать другую вещь, на которую не обратил до этого внимание — Домиарт Шамос.       Его не было. Нигде. Ни в зале, ни в туалете. Было только его пальто.       «Только мне этого не хватало…» — подумал я про себя, понимая, что искать потеряшку у меня не было ни желания, ни сил.       — Аскирт, — начал я, толкая за плечо. Надо было начинать будить своих помощников и собираться. — Аскирт, вставай давай…       — Э-э-э… — прозвучало от помощника.       — Давай, Аскирт, вставай. Давай-давай-давай…       — Э-э-э-э, ну пажал… Ну не… — пытался мне возразить Аскирт, но я не собирался так быстро сдаваться.       Потому я просто начал трясти его.       — Аскирт, давай, вставай уже, нам пора, быстро-быстро!       — Ну ебал я вас всех, пиздец нахуй блять… — полился поток сквернословия из друга, но глаза у него все же открылись. — Сука… Воды… Императора ради…       — Компот есть… — ответил я, взяв в руки банку, на донышке которой еще плескался розовый сок.       — Кто?       — Ну вот это… — сказал я. Я не знал, как вообще здесь это называется, но похоже, слово «компот» тут не слышали.       — Локус, — сказал непонятное мне слово Аскирт, хватая банку и выливая содержимое в себя с такой скоростью, что часть из него ручейками полилась на гвардейский броник, который все еще был на нем. — Блять… Еще дай… Умоляю, друг, еще…       — Сейчас принесу, — взяв банку, я направился к бару, где бармен уже достал новую банку и открыл ее. — Спасибо.       Он не ответил. Думаю, для него это зрелище было настолько обыденным, что ему уже было просто похер на таких, как мы.       Мне же лучше — уже давно хотелось, чтобы на меня всем стало наплевать.       Мечты мечтами.       Отхлебнув этого локуса, я передал банку Аскирту, который снова начал ее опустошать, не пытаясь как-то сдерживаться.       Похоже, ему было еще хуже, чем мне.       — Боже Император… Сколько мы вчера выпили… — спросил мой друг, откинув голову назад и закрыв глаза. Голос у него был настолько жалобный, словно он был сейчас при смерти.       Как по мне, Аскирт сейчас был бы не против преставиться.       — Ну, судя по тому, что я вижу — четыре литра.       — На скольких?       — Мы вчетвером, и еще эти двое.       — Какие еще двое, блять? — резко открыв глаза, Аскирт дернулся и поднял голову, после чего удивленно посмотрел на двоих спящих мужчин. — Кто это вообще?       — Не имею ни малейшего понятия, — сразу же сказал я.       Оба мужчины были примерного одного возраста с Аскиртом, крепкого телосложения, одеты бедновато, небриты. Один шатен, другой брюнет, оба подстрижены под «ежик». Ногти изгрызаны, на костяшках брюнета шрамы и свежие ссадины.       В общем, сразу было видно, что это простые парни. Ничем не примечательные.       — Ебаный стыд… Да это Ромкорт! — вдруг воскликнул Аскирт, рассмотрев шатена. — Император милостивый, точно он!       — И кто он?       — Мы с ним с десяти лет в детдоме… Бабий угодник… Сколько он девчонок оприходовал — у меня и пальцев-то столько нет… — быстро ввел меня в курс дела мой помощник. — Это ж получается… Мы с ним что, вчера встретились, пока пили?       — Выходит, что да, — согласился я с его предположением. — И хорошо выпили, должен заметить. Четвертую бутылку вы явно сами пили.       — Пиздец… Нихуя не помню. Вообще. Встретились, называется, через столько лет.       — Чего только не случается… По пьяни. Ладно, вопрос еще есть… Ты не видел Домиарта?       — Кого? — переспросил Аскирт с раздраженной миной.       — Комиссар СПО, я его с собой взял.       — А… А! Этот неумеха… В туалете спит… Вроде…       — Его там нет. Его вообще нигде нет, — объяснил я, чувствуя, что начинаю тихо паниковать. Не хватало мне еще потерять комиссара на пьяную голову.       «Спокойно, спокойно… Пока все нормально… Может, просто вышел подышать свежим воздухом. Или вообще уехал на работу», — успокаивал себя я. Не стоило волноваться раньше времени.       — Серьезно? — немного удивленно спросил Аскирт. — Он вчера лежал там на полу, спал себе… Это ж как он раньше нас встал?       — Не знаю. Но нам пора.       — Ладно. Пойду отолью.       Аскирт ушел, в то время как я решил оплатить счет и заодно поспрашивать, не видел ли кто Домиарта.       — У вас есть вода? — решил спросить я, так как стоило взять с собой ее в дорогу.       — С газом, без? — спокойно спросил бармен.       — С газом, Императора ради! — воскликнул сразу же Аскирт, но затем поморщился так, словно его по голове ударили.       В его случае, скорее, из головы.       — Три большие с газом.       Бармен сразу же достал из-под прилавка три большие, где-то на два с половиной литра, бутыли воды на этикетке которого значилось: «Вода сильногазированная».       — С вас сто сорок пять, шестьдесят пять, — коротко проговорил бармен, что-то посмотрев в книжке.       — Сдача с двухсот будет? — спросил я, посмотрев в свой кошелек. Три сотки, три двухсотки, одна пятисотка. И ничего мельче.       — Да, конечно.       — К слову сказать, вы не видели моего коллегу. Одет примерно так же, как я, и тоже с оружием.       — Я только утром заступил на смену, — все также коротко и сухо произнес бармен. Казалось, что ему не просто не хочется со мной разговаривать — ему будто бы жить особо не хотелось.       — Ага, понятно. А те, кто был ночью, уехали домой, я так понимаю?       — Да.       — Можете дать их телефон, на всякий случай.       — Дать телефон? В каком смысле? — переспросил бармен, скорчив непонимающую гримасу.       — Я имею в виду номер телефона, — поправил я себя. Возможно, тут не понимали некоторые речевые обороты, понятные мне.       — В наших районах отродясь телефонов в квартирах не было. Только уличные, — объяснил мне бармен, в то время как я мысленно ударил себя ладонью по лбу.       «Дурак…» — сказал я на себя, понимая, какую глупость сморозил. Это ведь для меня было нормой, что у каждого человека был или мобильник, или хотя бы городской телефон, потому-то я и на автомате спросил номер.       Но тут все было по-другому и нужно было учитывать.       — Ладно, тогда можете дать их адрес. На всякий случай.       Бармен ничего не ответил и лишь быстро чирканул адрес на листке бумаги, вырванном из большой толстой книжки.       В этот момент вышел Аскирт.       — Фу блять… Фу нахуй… Ну и вонища там… — ругался он, идя к столу и вновь выпивая оставшийся локус.       — Рингера разбуди. Нам пора уже, — сказал я, одновременно одеваясь.       — Рингер, вставай давай, работа зовет!       — М-м-мы-ы-ы… — был ответ Аскирту. Вимолт даже не пошевелился.       — Не, ну ты посмотри на него. Давай вставай, комиссар приказал, — продолжал Аскирт.       Слово «комиссар», похоже, возымело какой-то успех, и Рингер начал медленно, со скрипом и матами вставать.       Но сделал он это только для того, чтобы лечь на спинку стула, кое-как зафиксировав голову в ровном положении.       — Император милостивый, пощади… — промямлил он с закрытыми глазами. — Воды…       — Держи, — сказал я, протягивая бутылку с водой.       Рингер сразу же взялся за нее и, не особо напрягаясь, открыл. Послышалось родное и так давно уже звучавшее при мне шипение газированной воды в бутылке. Немного воды сразу же вылилась, но моему помощнику было на это плевать — он жадно начал хлебать живительный напиток, в то время как я решил снова сесть.       Голова просто раскалывалась. И еще тошнило.       — К слову сказать, Рингер, ты не знаешь, куда подевался Домиарт? — решил все же я спросить, когда Рингер прекратил пить воду и теперь пытался отдышаться.       — Эээ… Нет… Не знаю… Не помню… Ничего не помню… — между вдохами пытался объясниться мой первый помощник.       — Понятно. Ладно, собирайся с силами и пойдем. Есть у меня мысли, где он может быть сейчас, — сказал я, на что получил в ответ тяжелый полувздох-полустон Рингера.       — Слушаюсь, господин комиссар, — кое-как все же проговорил он и начал вставать. — Только в туалет схожу.       — Давай.       Рингер ушел, в то время как я и Аскирт просто сидели и пытались отойти от произошедшего. Хорошая ночка вышла. Жаль только, я ничего не помнил.       «Ничего не поменялось…» — подумалось мне, отчего я мысленно улыбнулся. Что в той жизни пил так, что наутро все забывал, что в этой.       — И где он может быть? — спросил Аскирт, развеивая тишину.       — Возможно, отправился на работу… Наверное, что-то срочное… Надеюсь, что нет, но все же… Надо узнать сейчас, только доберемся до телефона.       Аскирт только кивнул — на большее его не хватало.       Еще через минуту вышел Рингер.       — Фраг побери, ну и вонища… — проговорил Рингер. Выглядел он все так же хреново и походил больше за заправского алкоголика, но теперь он еще был умытым. Ну, точнее мокрым.       Но меня это сейчас не волновало.       Выйдя на улицу, мы все втроем вздохнули, а затем протяжно выдохнули с облегчением. В сравнении с помещением бара на улице воздух казался настолько свежим, что я чуть не потерял равновесие от резко нахлынувшего головокружения.       — Боже-Император, спасибо Тебе… — взмолился Рингер, осеняя себя аквилой.       Водитель наш, как оказалось, спокойно спал на заднем сидении машины.       Постучав по окну, я разбудил его, и он быстро обулся, после чего вышел на улицу.       — Доброго утра, комиссар Мерцелиус. Как отдохнули? — видимо, из вежливости решил спросить водитель, имя которого я то ли не помнил, то ли не знал вовсе. Хер знает.       — Замечательно, — сказал я без особой радости. Поводов для этой самой радости было не так чтобы уж много. Чертово похмелье. Я сейчас был готов просто сдохнуть. Уже сев в машину, я решил вначале спросить у водителя, знает ли он что либо про Домиарта. — Кстати говоря, вы, случаем, не видели моего коллегу?       — М м… Нет, комиссар, я спал ночью, — сразу же ответил водитель. — А что, не можете найти?       — Его нигде нет. Но я начинаю догадываться, где он может быть. Найдите тут ближайший телефон на улице.       — Понял, — коротко ответил наш временный «экскурсовод», после чего прокрутил ключ, нажал на кнопку, которая сразу же завела машину, переключил передачу рычагом возле сидения и поехал вперед.       Пока мы петляли между домами, я пытался восстановить в голове прошедшие события. Вспоминались истории, смех, танцы… И какие-то сцены с Домиартом, происходившие в туалете бара.       Я точно помнил его, лежащего на полу. Это было меньшей мере странно. Но больше я ничего пока вспомнить не мог.       Искать телефон пришлось минут десять, петляя между домами. Представлял он из себя простой дисковый телефон в противодождевом колпаке из металла, присобаченный к фонарному столбу. К нему уже с утра выстроилась немалая такая очередь, человек двадцать.       Видеть такое было по меньшей мере странно.       — Так, выходим.       — А можно здесь посидеть… Тут так хорошо… — взмолился Аскирт, чья голова сейчас буквально прилипла к стеклу. Наверняка очень холодному и чертовски освежающему стеклу.       Рингер так и вовсе успел уже заснуть.       — Ладно, отдыхайте, — проворчал я, открывая дверь и выходя наружу.       Все люди, что собрались в очереди, сейчас удивленно смотрели на меня и перешептывались друг с другом.       Меня сейчас это не волновало. Я насколько можно уверенным шагом подошел к свободному телефону и снял трубку.       — Не работает еще, — сказала худая бледная женщина лет сорока на вид с волосами цвета пшеницы. — Минут через десять включить должны.       — Ага, — рассеянно бросил я. — Спасибо.       «Очередь заранее заняли, с самого утра», — сделал вывод я. В принципе, такое было логично.       Чтобы не стоять на улице все десять минут, я вернулся в машину. Аскирт к этому времени тоже заснул.       Ожидание утомляло. Меня самого клонило в сон, да и плюс ко всему неимоверно сушило.       Хорошо, что воды купил. Это уж точно.       Сидя в машине, удалось еще кое-что вспомнить.       «Его звали не Ормас…» — именно так сказал Домиарт, стоя у меня за спиной.       Потом я повернулся и увидел его, перекошенного так, словно он едва стоял на ногах.       «Что вообще там произошло?» — спрашивал я себя. Ведь не просто так он ко мне обращался. И говорил про этого Ормаса. Вроде как еще в самом начале он говорил, что это был комендант общежития. Но если его звали не Ормас и Домиарт говорил про это отдельно… Возможно, это стало проблемой.       Вскоре время, судя по часам водителя, вышло, и я вновь направился к телефону.       — Не работает еще, — вновь сказала все та же женщина. — Там он гудеть должен. Не включили еще, это нормально. Подождите еще.       Ждать пришлось еще три попытки, от которых я начинал все сильнее злиться, и лишь с четвертой я все же услышал заветное гудение.       Затем набрал номер, записанный в моем уже порядком исписанном блокноте, куда я записывал все важные имена, телефоны, адреса и прочее.       Номер штаба Домиарта, по которому я мог дозвониться, там также присутствовал, потому я, кинув один актос в виде монетки в щелку, набрал нужную комбинацию на диске и начал ждать.       — Оператор Службы Телефонного Контроля, назовите себя, — вдруг прозвучал довольно жесткий мужской голос с того конца линии.       — Комиссар Августин Мерцелиус, — сказал я. Возможно, эта проверка была нормой для всех, кто звонил в такие учреждения.       — Ваш идентификационный номер, — вновь проговорил оператор где-то через минуту, причем довольно требовательно. Я его быстро назвал, прочитав со своего удостоверения, после чего мужик снова замолчал, однако я все равно слышал перешептывания. Там явно что-то обсуждали. — Код подтверждения личности, — его я также назвал, благо знал наизусть благодаря памяти Мерцелиуса, причем так кристально ясно, что сразу становилось понятно — это был жизненно-важный код, который нельзя было забывать ни при каких условиях. — Ваша личность подтверждена, — продолжил оператор. — Соединяю вас с Комиссариатом Сил Планетарной Обороны, кабинет комиссара Шамоса.       Прозвучал один гудок, и трубку вновь подняли.       — Приемная комиссара СПО Шамоса, назовите себя, — донесся до меня уже более приятный мужской голос.       — Комиссар Мерцелиус, — сказал я, после чего назвал быстро свой идентификационный номер и код подтверждения личности. Все равно ведь спросят.       — Ваша личность подтверждена, комиссар Мерцелиус. Можете говорить.       — Я хотел бы поговорить с комиссаром Шамосом.       — Боюсь, комиссара Шамоса нет на месте со вчерашнего дня, после того как он направился на совещание с Губернатором Ориси и Советом Министров, — проговорил секретарь.       И в этот момент по всему телу пронеслась обжигающая волна страха.       — Спасибо, — кое-как выдавил я из себя, не особо заботясь, как сейчас это звучало.       — Сообщить ему о вашем звонке, когда он вернется?       — Да, пожалуй, — ответил я и повесил трубку.       Сев в машину, я начал лихорадочно думать.       Домиарта не было в баре. И его не было на работе.       Вариантов, где он мог быть, становилось все меньше.       А вот вариантов, что с ним могло произойти, наоборот — становилось все больше и больше.       — Куда теперь, комиссар? — задал вопрос водитель.       — Улица полковника Ульмазана, дом шестьдесят пять, — коротко произнес я адрес тех барменов, что работали сегодня ночью. К моему счастью, оба жили не просто в одном доме, а в одной квартире.       — Понял. Это мы быстро.       Машина вновь завелась, и мы тронулись. К этому времени удалось частично понять, что произошло. Я направился в туалет, и там ко мне подошел Домиарт, сказав: «Его звали не Ормас» — а затем… Ничего. Только невнятные образы пола, потолка и Домиарта, которые нельзя было как-то связать.       «Чертов алкоголь…»       Минут через десять петляния по району машина снова остановились, прибыв куда надо.       — Аскирт, Рингер, подъем. Надо кое-что проверить. И сделайте вид получше.       — Фраг тебя подери, Августин… — со страданием в голосе высказался Аскирт, хрустнув шеей, а затем открыв дверь и выбираясь наружу. Рингер вышел молча.       Дом, к которому нас привез водитель, выглядел как настолько типичная десятиэтажная панелька, что я на мгновение не понял, где вообще нахожусь. Четыре подъезда, квадратные окна, двор, наполненный развешанным на веревках бельем — как в родной двор попал.       Единственное, правда, что удивляло — тут не было ни турников, ни придомовых участков, которые в моей жизни были наполнены цветами и огорожены вкопанными шинами, ни даже лавочек.       Это сильно удивляло.       «Как тут вообще детям живется…» — спросил я себя и почти сразу же решил отбросить эти мысли. Нафиг. Сейчас не об этом надо думать.       Нужный подъезд оказался незаперт, потому мы быстро начали взбираться на седьмой этаж. Причем именно взбираться — лифта тут не было.       И это в десятиэтажном доме!       Местная жизнь простых граждан продолжала меня удивлять, особенно похуизмом к этим самым простым гражданам со стороны властей.       Даже в моей прошлой жизни такого не было.       Подойдя к нужной двери и не найдя там никаких звонков, я начал громко стучать.       Открыли почти сразу же.       — Чего гремишь, урод… — с криком поприветствовал меня худощавый высокий мужик лет пятидесяти, одетый в одни трусы-семейники. В руках у него была монтировка. Но стоило ему посмотреть на нас, он сразу же замолчал, а в его глазах загорелся неприкрытый шок, быстро сменившийся страхом. — Здрасте…       — И вам доброго дня, — сухо сказал я, показывая, что не в настроении. Обычно, когда я был не в настроении, люди всегда были очень покладисты при общении со мной. — Мне нужно увидеть Леоса Шунаса и Руберта Роктаса.       — А-а-а… Д-да, конечно… Вы-вы проходите, ч-чего н-на пороге… стоять… — кое-как промямлил мужик, от которого так несло куревом, что не каждый курильщик так пахнуть вообще может.       — Ормит, че за сука гремела…       — ЗТКНСБЛТЬ! — боязливо и одновременно злобно прошипел мужик на вышедшую из-за ближайшей двери женщину бальзаковского возраста с рыжей копной нечесаных кудрявых волос. Как только она нас увидела, то, как и мужик, сразу же боязливо посмотрела на нас. — Позови Лео и Руба. Это к ним.       — Ага… — отрешенно ответила женщина и поплелась по длинному коридору, в котором виднелось десять дверей, по пять на каждой стороне, и еще одна прямо напротив входа, ведущая на кухню.       «Коммуналка…» — сразу же понял я.       Лично мне хватало рассказов о ней от матери и родственников, которые жили в подобном жилье во времена своей молодости.       Женщина тем временем подошла к одной из дверей и начала тихо стучать.       — Лео… Руб… — шепотом позвала она их, явно по привычке пытаясь вести себя потише.       Но мужику, скорее всего, мужу, это сразу же не понравилось и он, дернувшись, резко подбежал к двери и начал громко стучать кулаком.       В ответ, однако, открылась дверь напротив.       — Сука, Ормит, ты заебал!       — А ну скройся, блять! — рыкнул этот самый Ормит, продолжая стучать.       Человек, что вышел из комнаты, сделал шаг вперед, но почти сразу же увидел меня, обомлел и быстро скрылся в комнате, закрыв дверь на замок.       А затем, практически сразу, прозвучал щелчок замка двери, в которую стучали.       — Да что тебе, блять, нужно?! Я после ночной, Ормит! — вдруг произнес знакомый мне бармен, резко открыв дверь.       — Тут к тебе, Лео… — коротко сказал Ормит, показывая на нас большим пальцем. Руб выглянул из-за двери, сонными глазами посмотрел на нас и удивленно вскинул брови.       — М-да… Ладно, проходите, — кинул он, после чего снова зашел в комнату.       Мы быстро прошли внутрь и закрыли дверь. Внутри комната была примерно на двадцать квадратов, с четырьмя кроватями. Две сейчас были свободны, и на каждой сидели женщины в ночных рубашках, на третьей лежали одна маленькая девочка и младенец, а на четвертой вальтом спали два мальчика лет по пять-семь, укрытые одеялом.       Кроме этого в комнате был стол, два шкафа и две тумбочки.       И все.       Честно признаться, даже моя общажная комната выглядела куда лучше. У нас хотя бы был холодильник!       — Извиняюсь, что так побеспокоили… — решил начать я. — Но нам необходимо задать вам несколько вопросов.       Ответом мне был протяжный усталый вздох.       — Ладно, задавайте уже. Только потише, дети спят, — произнес другой парень, по всей видимости, Руб.       — Конечно, — сказал я. — Я хотел узнать, что вообще было сегодня ночью. И в особенности хотел узнать все, что касается моего коллеги.       — Да ничего особенного не было, если так подумать, — начал Лео. — Вы пили, потом снова пили. Потом собрался народ и начал играть Сод, это наш музыкант, вы танцевать начали. Потом вдруг вы, — он показал пальцем на Аскирта, — узнали одного друга своего, с детдома. На весь бар от радости орали. После этого взяли уже четвертую бутылку, но вы и еще он, — тут он указал на Рингера, — уже спали, а вашего коллеги не было.       — Так, тут понятно. Он не выходил никуда?       — Честно, не особо помню. Народу полно было, тому подай, тому сдачу дай — некогда смотреть за всеми.       — Слушайте, парни, — вдруг вклинился в разговор Аскирт довольно грубым голосом. — Мы тут не лохи с улицы, чтобы с нас деньги клянчить. У нас времени мало. Говорите, что знаете, иначе поедете с нами.       «Неожиданно…» — сказал я сам себе, при этом смотря на двух барменов, что посмотрели друг на друга, будто что-то обсуждая глазами.       — Ну ладно, — начал Лео. — Я помню, что вы что-то обсуждали, рассмеялись… Потом вышли в туалет… А потом он посидел немного… С таким лицом злым… И кулаки сжимал… А потом тоже пошел, только шатался он сильно и упал на колени. Я еще хотел подойти помочь, но потом он встал и пошел… И больше я его не видел… Вообще не видел, если честно.       — В туалет, значит… Понятно. Больше ничего?       — Вы там еще пили, потом вырубились. И все, — уточнил Руб.       — Ладно, спасибо вам. И за информацию, и за хороший вечер, так сказать, — поблагодарил я.       — Всегда пожалуйста, — как-то печально сказал Лео.       — И еще будет просьба. Никому не рассказывайте обо всем этом разговоре, — остановился и сказал я, при этом доставая кошелек и давая каждому по сто актосов одной купюрой.       Оба посмотрели на нас с таким шоком в глазах, что казалось, будто эти самые глаза сейчас выпадут из орбит.       — Считайте, что у нас языков нет, — произнес Леон, положив руку на сердце. Руберт повторил жест.       «Местная особенность», — понял я.       Открыв дверь, я сразу же увидел Ортиса, женщину, что вышла вместе с ним и мужчину, которого Ортис пытался заткнуть. Все стояли с лицами а-ля: «А мы тут просто… Стояли…»       Ну да, ну да, поверю будто.       — Всего доброго, господа, — произнес я, после чего быстрым шагом направился к выходу.       — Подожди, — произнес Аскирт, когда мы вышли на улицу. — Давай пока обсудим все, а я как раз покурю.       — Ладно, — сказал я, решив, что все же лучше поговорить на улице. Не стоило водителю знать всю ситуацию.       — Пиздец… — выругался бывший СПО-шник, достав и открыв пачку. — Было полпачки, десять, блять, сигарет. Осталось три. Хорошо погуляли. Будешь, Рингер?       — Не курю, — сухо ответил мой первый помощник, покачав головой.       — Понял, — Аскирт поднес руку с зажигалкой к сигарете, несколько раз чирканул, потом потрусил ее, снова попытался и все же смог зажечь небольшой язычок пламени и закурить.       — В общем, что мы имеем, — начал я, при этом размышляя над всей той информацией, что я сейчас имел. — Мы напились, он чего-то разозлился, ушел в туалет и больше не возвращался оттуда.       — И при этом я видел его там, лежащим на полу. Это я точно помню, — продолжил мысль Аскирт, — Рингер, есть, что добавить?       — Я даже не помню, чтобы он злился из-за чего-то. Или я уже тогда вырубился, — объяснил Рингер, чем вверг меня в еще большее уныние.       Мне не нравилось, что у нас было так мало информации. Нихера не было понятно! А разобраться с этим стоило, причем быстро. Домиарт занимал слишком важный пост, чтобы можно было скрыть его внезапное исчезновение.       — Так, понятно. Значит, остается одно — он все же проснулся, вышел из бара и куда-то ушел. Я и Рингер уже спали, ты пил с другом, бармены были заняты — потому-то его и не заметил никто.       — Звучит логично, — сказал Аскирт, делая очередную тягу и выдувая из себя серый дым. — Если так, значит, его наверняка загребли фолькоты.       — Блять… — выговорился, осознавая масштаб проблемы. Если Домиарта повязали пьяным… Мне придется постараться, чтобы замять всю эту историю.       «Лишь бы не натворил ничего…» — почти что взмолился я.       — Так, ладно, тогда поехали. Будем надеяться, что он все же у фолькотов.       — Погнали, — ответил Аскирт, докурив сигарету и выкинув бычок в то место, где лежали сотни других.       На чистоту тут поклали большой и жирный.       — Куда теперь, комиссар? — спросил водитель, когда мы все расселись по местам.       — Туда, куда фолькоты могли отправить разгуливающего ночью пьяницу, — сказал я так, чтобы меня наверняка поняли.       — Пьяницу? — прозвучал вопрос. — Таких просто оставляют на улице.       — Разгуливающего ночью пьяницу с болт-пистолетом и цепным мечом.       — Хм… — задумчиво протянул мужчина на мое уточнение. — Да, такого бы на улице не оставили… Думаю, знаю такое место.       Мы снова тронулись. Аскирт и Рингер похрапывали, иногда постанывая на поворотах.       Но к моему счастью, долго ехать не пришлось и уже примерно через двадцать минут мы подъехали к одному из отделений фолькотов.       — Если ночью вашего коллегу повязали, то точно привезли сюда, — объяснил мне наш сопровождающий.       — Понял.       Отделение было довольно немаленькое, если сравнивать его с тем, что я видел на острове Соктомор.       И в особенности тут было много людей, а именно — гражданских, стоявших в очереди к проходной.       — Доброго дня, — поздоровался я, встряв в очередь. Никто ничего не сказал — видимо, увидели рядом со мной двух вооруженных солдат. Фолькот внутри окошка, довольно жилистый мужичок лет сорока с плешью, тоже немало удивился. — В каком кабинете находится главный?       — В… В двадцатом кабинете… Налево и в конец коридора, — кое-как промямлил дежурный.       — Спасибо.       В коридоре также было полным-полно народа. Мужчины, женщины, многие с детьми, от младенцев до подростков, все с какими-то документами. Лавочек или хотя бы стульев не было вовсе, из-за чего все просто стояли вдоль стенок и удивленно смотрели на нас троих.       Духота стояла жуткая, что только усугубляло мое похмелье.       Дойдя до нужной двери, я постучал по двери и сразу же услышал довольно грубое: «Да».       — Добрый день, — поздоровался я, входя внутрь довольно просторного кабинета. Аскирт и Рингер остались снаружи, давая всем понять, что местный начальник «очень занят».       На месте начальника сидел худой старичок лет шестидесяти с седыми волосами, бакенбардами и бородкой.       Как только он посмотрел на меня, то сразу же удивился.       — Добрый, — все еще отстраненным голосом ответил мне начальник отделения. Вроде как он тоже был полковником, судя по погонам. Я уже успел забыть, как их различать. — Позвольте узнать, кто вы?       — Августин Мерцелиус, комиссар пятнадцатого верлонского полка Имперской Гвардии.       Полковник сразу же изменился в лице. Брови полезли на лоб, губы изогнулись в улыбке.       — Ромдос Рунгари, полковник и начальник отделения шестьдесят пять, — произнес мужчина, протягивая руку, которую я сразу же и пожал. — Это большая честь поприветствовать вас лично, комиссар.       — Я польщен, — соврал я. То, что меня узнавали, меня разве что немного радовало, так как было удобным. — Однако у меня сейчас немного времени, потому я хотел бы перейти сразу к делу. У меня возникла небольшая проблема, и я думаю, вы можете мне в этом помочь.       — Я вас внимательно слушаю, комиссар, — произнес полковник с максимально важным видом.       — Заранее хочу оговориться, что дело довольно… Деликатное. И все, сказанное здесь, не должно выйти за пределы этого кабинета.       — Полностью вас понимаю, комиссар.       — Потому я хотел бы, чтобы вы подписали вот это. Акт о неразглашении, — сказал я, протягивая свернутый дважды листок, что до этого лежал у меня во внутреннем кармане пальто. Несколько пустых образцов, в которые нужно было просто заполнить графу ФИО и поставить свою подпись, я держал у себя на всякий случай. Фиг знает, что еще может пригодиться.       — Да, конечно, — сразу же сказал полковник, читая бумагу.       Можно было себе представить, что он сейчас чувствует. Сидит он, значит, в своем кабинете, никого не трогает, и тут к нему приходит знаменитый комиссар из Имперской Гвардии с деликатным делом и требует подписать какую-то непонятную мятую бумажку с важным названием «Акт о неразглашении».       В моей прошлой жизни вряд ли все прошло бы так близко — меня бы если не послали бы, то уж точно попытались бы разобраться, кто я и что я подсовываю.       Но здесь мое имя уже у всех, похоже, было на слуху, как и то, чем я занимаюсь и на что способен. Это сильно помогало.       — Ну что ж, — сказал я, принимая подписанную бумажку от полковника. — Суть такова. Сегодня ночью один мой коллега пропал. И я хотел бы выяснить, не задерживали ли его в этом районе.       — Ваш коллега? — задумчиво спросил Рунгари, упав на спинку кресла и почесывая подбородок. — Тоже комиссар?       — Да. Одет как я и вооружен так же, — описал я Домиарта. Других объяснений у меня и не было. Как и фотографии.       — М-м-м… Простите, комиссар, но вашего коллеги у нас нет. За ночь к нам поступило семеро арестованных, и все их личности уже подтверждены.       — Понятно… — протяжно сказал я, чувствуя приток раздражения. Время было потрачено впустую. — Ну что ж, спасибо за помощь, полковник Рунгари. Всего доброго.       — И вам всего доброго, комиссар, — с нескрываемым облегчением произнес полковник. Он очень радовался тому, что я вот так просто уходил. Я был слишком большой шишкой, чтобы он мог мне хоть что-то противопоставить, а значит, ему оставалось только надеяться, что лично к нему у меня претензий нет и я тихо-мирно уйду.       Что ж, сегодня его надежды оправдались.       Уже стоя на улице, я смотрел в одну точку и думал над тем, что делать.       Последняя надежда не оправдалась — Домиарта вообще не было у фолькотов. При этом его не было на рабочем месте и не было в баре.       То есть он вообще находился хер пойми где!       И при всем при этом я не мог просто взять и объявить его в розыск, мобилизуя все доступные силы — тогда всплывет и то, при каких обстоятельствах он потерялся, а это уже будет полный пиздец.       — Отдохнул, блять, называется… — выговорился я, понимая, что сам во всем виноват. Моей идеей было поехать в этот бар, выпить, а затем просто напиться. Захотелось, понимаешь ли!       «Теперь расхлебывай последствия…»       — Господин комиссар, — вдруг начал Рингер, привлекая к себе внимание. — Я хотел… Извиниться за произошедшее.       — О чем ты? — удивленно спросил я, отвлекаясь от своих тяжелых мыслей.       — Я потерял над собой контроль и не уследил за комиссаром Домиартом…       — Рингер, — начал я, пытаясь сдержать подступающую злость на этого… ответственного человека. Меня сейчас вообще все бесило. — Мы все пили, а значит, и ответственность лежит на всех. Так что не надо тут этого, будь так добр.       — Я вас понял, господин комиссар.       — И прекрати уже называть меня вечно «Господин комиссар»! — не выдержал уже я  — Серьезно, еще немного, и я нахер кончусь от этих двух слов! Называй меня просто «комиссар», тебе разрешаю персонально. Ну, и еще Аскирту. Все понятно?       — Да, гос… комиссар, — произнес Рингер, отчего я все же улыбнулся. Может, хоть немного отдохну от этого словосочетания долбаного.       — Ладно, возвращаемся к нашим баранам…       — К кому? — непонимающе спросил Аскирт.       — Забей, выражение такое. Какие еще есть варианты, куда мог деться Домиарт?       — Если он вышел на улицу и его не взяли фолькоты, то вполне возможно, что он мог проснуться и отправиться домой. Ну, или хотя бы туда, где он живет, — предложил идею Рингер.       И идея была стоящая.       — Хм… — задумчиво выговорил мой друг. — Общественный транспорт тут круглосуточный, как и фабрики. Если он проснулся утром, то уже мог давно доехать туда. Или хотя быть сейчас по пути домой. Смотря где он живет.       — Где он живет, я знаю… Ладно, поехали. Либо найдем его там, либо, в крайнем случае, дождемся.       — Хороший план, — прокомментировал Аскирт, уходя за мной.       — И чем он хороший.       — Тем, что он есть и он довольно прост. Когда план простой — меньше шансов, что все ебанется.       — Не могу не согласиться, — сказал я, открывая дверь машины. Сев внутрь, я повернулся к водителю. — Нам к жилому комплексу Фанзанских Казарм.       — Ох нихера себе! — сразу же воскликнул Аскирт, пока водитель молча завел машину. — Хорошо он устроился у тебя.       — Что-то слышал об этом месте?       — О Казармах. Там Третий Механизированный Полк расположен, вместе с семьями. В него идут все самые крутые вояки, которые прям военной службой живут. Туда многие пытаются попасть, но отбор там жутчайший. Но вот тем, кто все же попал туда, квартиры дают, двухкомнатные. Можешь себе представить — своя кухня, свой санузел, причем с унитазом, свой холодильник, да еще и вода горячая не по расписанию и не из бойлера, а постоянная, сколько хочешь.       — Для вас это что-то необычное? — спросил Рингер.       — Хе, вижу, хорошо ты жил! — со смешком и сарказмом воскликнул Аскирт. — У нас в детдоме горячую воду раз в неделю давали, а до этого мойся холодной и не жалуйся. Вместо унитаза — дыра в полу, и жрать давали в столовой. Влыэ… Вспоминать тошно. А у тебя как было?       — Родители на мануфакторуме работали. Дед еще в молодости стал Трудовым Ветераном — план перевыполнял, работал сверхурочно по желанию, дисциплину соблюдал, все такое. В общем, ему за это квартиру однокомнатную дали. Но с такими же удобствами, как у тебя. Вот она отцу в наследство и досталась.       — Меня сейчас зависть прям задушит… — с сарказмом сказал мой друг, скорчив недовольную мину.       Машина продолжила ехать, пока мы иногда переговаривались о том, о сем, рассказывая что-то из своей жизни. Лишь водитель молчал, внимательно смотря за дорогой.       В это же время воспоминания начинали возвращаться ко мне одно за другим.       И первым, что я вспомнил… Был вид пьяного Домиарта, направившего на меня болт-пистолет.       От одной только мысли, что он направил на меня оружие, по всему телу прошелся табун мурашек, а затем стало непривычно жарко.       «Что на него нашло? Что вообще там произошло?!» — вопрошал я себя, понимая, что подобное выходит уже за всякие рамки.       Однако это было последнее, что я смог выцедить из своей памяти. Дальше было абсолютное ничего.       Становилось жутко. Если Домиарт наставил на меня болт-пистолет после того, как сказал, что коменданта общежития звали по-другому… При том, что он сам его так назвал, это я точно помнил.       «Он что, специально ошибку сделал?» — возникло у меня подозрение, которое вполне могло быть правдой. И если все действительно так, то выходило, что он меня проверял и я эту проверку не прошел. Только одна ошибка в имени явно не была поводом угрожать мне пистолетом. Что-то тут было не так.       Но с другой стороны, он был явно пьян… Могло ему что-то взбрести в голову? К сожалению, вполне могло.       «Что же все-таки там произошло? Чем все закончилось? И куда он, в конце концов, делся?!» — все эти вопросы оставались без ответов.       И меня это уже не просто злило. Меня это пугало.       Ехать по городу пришлось довольно долго — часа два. По пути еще умудрились попасть в пробку, что навело меня вдруг на странную мысль.       Когда мы были в жилых районах возле бара, я нигде не видел НИ ОДНОЙ припаркованной машины.       Для меня было нормой, что все дворы были просто переполнены различными машинами, от советских старичков до джипов, фургонов и грузовиков. В местных же дворах ничего такого не было, из-за чего они казались еще более пустыми.       «Насколько же здесь бедные люди…» — подумал я, все больше размышляя, в каких условиях живет простой народ.       Может, я мыслил на основе своих стандартов, но все же было видно, как люди здесь сводят концы с концами. Рассказы Аскирта и все, что мне удалось увидеть собственными глазами — все это складывалось в общую картину.       Причем отнюдь не самую приятную.       «Но зато тут нет войны», — возникла в голове новая мысль и сказать что-то против я не мог. Как бы здесь ни было плохо, как бы ни было тяжело, здесь не было войны.       Как же я скучал по этой жизни. Как бы я хотел вернуть ее обратно. Пускай должность комиссара давала мне власть, свободу и возможности, за них я платил своей кровью.       И если бы меня спросили: «Стоило ли оно того?» — я бы не смог ответить на этот вопрос.       Я не знал на него ответов.       Жилой комплекс Фанзанских Казарм был огорожен трехметровым кирпичным забором с колючей проволокой и земляным рвом примерно два на два метра. КПП был снабжен отъезжающими вбок решетчатыми воротами немалой толщины и будкой проверяющего. На охране стояло отделение СПО в полной боевой выкладке.       — Интересно, это тут всегда такая охрана или повод какой есть? — поинтересовался я, размышляя над тем, что это как-то перебор для простого жилого комплекса.       «У нас так Рублевку не охраняли, ёмаё».       — Всегда. Будь какой повод, пригнали бы БТР-ы из своих гаражей, — произнес водитель, пока мы ждали две впереди стоявшие машины. Я посмотрел на водителя, всем своим видом пытаясь показать удивление. — Уже не раз так делали. Во время забастовки грузчиков, бунта на трубопрокатном заводе, на химкомбинате, погромов в районе перваков… У них паранойя просто выше всяких пределов.       — Душевно, — коротко прокомментировал я услышанное.       Хотя с другой стороны, чего мне было удивляться этому, учитывая, что тут жили семьи военных.       Да и вообще не стоило забывать, куда именно я попал.       Документы нам быстро проверили, после чего пропустили без лишних вопросов.       Внутри же сразу же возникло ощущение, что я попал в другой мир. Район представлял собой большую территорию с двадцатью пятью высотными жилыми домами из красного кирпича, пространство между которыми было заполнено стоянками с машинами, детскими площадками и ларьками. Плюс ко всему я успел разглядеть здесь крупное здание больницы, школы и детского сада.       Оставшиеся части земли были покрыты зеленым газоном, а вдоль дорог располагались лавочки с урнами.       И все было чистым, красивым, аккуратным, ухоженным. Словно и не было несколько часов назад грязного района с серыми унылыми панельками и еще более унылыми, пустынными дворами.       — Так вот, каково тут… — восторженно проговорил Аскирт. Чувствовалось, что немало удивлен. — Я такого… и представить себе не мог. Не зря я сюда мечтал попасть.       — Мечты сбываются, — иронично отметил я.       Подъехав к нужному дому, мы сразу же вышли и направились ко входу.       Дверь была заперта на домофон, но на мое счастье у меня был от него ключ, как и от самой квартиры Домиарта.       Иногда моя запасливость была очень полезной.       Жил он на семнадцатом этаже, и на мое счастье в этом доме было сразу два лифта.       А то кто их знает, меня уже ничего не удивит.       Дойдя до нужной двери, я сразу же начал звонить, но и спустя минуту никто внутри даже не пошевелился.       — Может, он спит? После столько выпитого… — предложил идею Аскирт, стоявший рядом.       — И то верно, — сказал я, соглашаясь с его доводом. Я на месте Домиарта тоже вырубился бы.       Достав ключи, я быстро открыл два замка и вошел внутрь.       Квартира внутри выглядела… довольно опрятно. Мебели был самый минимум, скорее всего, просто стандартный набор при заселении, но вот чистота тут была налицо — за ней явно следили.       И к моему сожалению, ни в обеих комнатах, ни на кухне, ни в объединенном санузле никого не было.       — Та-а-ак… — протянул я, усаживаясь на кресло. — Пока что подождем. Может… Еще не доехал. Мы ведь на машине, а он на общественном транспорте в незнакомом городе.       — Еще может быть, как у Рингера, — сказал Аскирт, на что Рингер и я непонимающе уставились на него. — Ну, как у тебя было. По пьяни сел в поезд и поехал хрен пойми куда.       — Если это так, то он может быть вообще где угодно, — подытожил я, осознавая весь масштаб проблемы. — И при этом поднять фолькотов я не могу, иначе воя поднимется немерено.       — Можем пока подождать тут. Рано или поздно он вернется сюда. Не маленький ведь, — предложил мой второй помощник. Спорить с этим не получалось — пока что это был единственный вариант.       — Сойдет. Пока что ждем здесь. Если не придет к концу дня… Будем думать.       Мы уселись в гостиной и начали ждать в полной тишине. Уже где-то минут через десять Аскирт не выдержал и включил радио, пытаясь найти какую-нибудь интересную волну.       — …веков, и да будем мы трудом своим служить Тебе, и с именем Твоим на устах своих, и в мыслях своих…       — Не то… — проговорил Аскирт, продолжая вертеть небольшое колесико.       — …шний раз доказывает, насколько гнилой была вся фамилия Сентикруа! Только взгляните на описание его деяний! Изнасилование, педофилия, инцест! И все это, попрошу заметить, в четырнадцать лет…       — Опять кого-то из Банкиров поймали…       — …работы по ликвидации пожара на текстильном комбинате «Шодарис-Пять». Напомню, что первые сообщения о пожарах в седьмом цеху поступили около семи часов…       — …щади Воздаяния пройдут казни провокаторов, высказывавших несогласие с решением дирекции алюминиевого завода номер пятьдесят три касательно увеличения дневной смены на один час…       — …нальная служба об упокоении души многоуважаемого заместителя начальника…       — Пиздец, ничего интересного, — констатировал Аскирт, упорно продолжая крутить чертово колесо.       — Оставь хоть какие-то новости, просто, чтобы шумело, — попросил я. Все же лучше слушать местные новости, нежели сидеть в тишине.       Так шли час за часом, прерываемые редкими комментариями местных новостей и походами в туалет — выпитая вода требовала выхода.       В какой-то момент я даже выключил глаза, чтобы хоть немного отдохнуть и расслабиться. Вроде как даже умудрился задремать под монотонные голоса разных дикторов.       Пока вдруг не прозвучал голос Аскирта.       — Фу, блять, откуда… Этот запах…       — О чем ты? — спросил я, включая глаза. Аскирт ходил по залу и словно пытался принюхаться.       — Та запах этот, как из туалета в баре… — продолжил друг, пройдя в холл, откуда через несколько секунд послышался надрывный кашель. — Кхе-бля… Сука… Это от сапог наших… Что за хрень они использовали, когда туалет мыли? Сапоги выдраить надо, воняют до сих пор.       — Это хлорка. Ее для дезинфекции используют, — скучающе произнес я.       — Та как-то странно, — продолжил Аскирт. Из туалета послышался звук идущей из крана воды. — Никогда не видел, чтобы в барах так толчки выдраивали, в таком-то районе! Я за свою жизнь только один раз такой запах чувствовал. Это еще в детдоме было. Один парень, из крутых, попал на бабки… И пустил себе пулю в голову. У него стабберный пистолет был, семь миллиметров. Разве что попугать кого или выстрелить впритык. Мы его «Пугач» называли… Он и выстрелил себе в голову. Крови натекло, просто пиздец, как сейчас помню. Вот тогда этой… Как ты там сказал… Хлоркой, да… Вот ею тогда всю душевую, где он застрелился, и вымыли… Только воняло, на весь корпус… Одна девчонка даже сознание потеряла… Так, ну вроде все! Вам лучше тоже помыть свои… Что такое?       Аскирт зашел в зал, в то время как я и Рингер внимательно смотрели на него.       Услышанное наводило на мысли. Самые плохие мысли, какие только могли быть у меня.       — Та что ты… Так, — продолжил Аскирт, но потом его глаза расширились, словно ему пришло осознание. — Ты ведь не хочешь сказать…       — Едем. Быстро, — приказал я, буквально выбегая из гостиной и надевая на себя ботинки.       Спорить со мной не стали.       Вылетев из подъезда, я сразу же влез в машину, сказав водителю гнать обратно в бар так быстро, как только возможно.       Всю дорогу мысли лихорадочно сменялись друг другом. Все то, что я вспомнил, все косвенные улики… Все это начинало сходиться после рассказа Аскирта.       «Пусть это будет не так, пусть это будет не так, пусть я ошибаюсь!» — говорил я сам себе. Я очень хотел ошибиться.       Потому что если я окажусь прав, это будет катастрофа.       На этот раз ехать пришлось всего час, так как водитель иногда гнал под сотню, умудряясь лавировать между машинами буквально с филигранной точностью.       Лишь только мы остановились возле бара, я буквально вылетел из машины и направился в бар. Парни также быстрым шагом следовали за мной.       В баре еще не было много народу, но зато был тот самый бармен, который был утром.       — Я могу чем-то… — начал бармен немного боязливо.       — Да, можете, — перебил я его. — Кто сегодня утром убирался в туалете у вас?       — Э-э-эм… Я, как бы… — промямлил паренек, явно удивившись вопросу.       — И для чего вы так его вычистили хлоркой? — продолжал спрашивать я.       — Да мы… Мы его всегда так моем…       — Кому ты языком тут танцуешь, а? — встрял Аскирт, злобно покосившись на бармена и сделав шаг вперед, чтобы не кричать слишком громко. — Я помню, что у вас там было вчера вечером. Удивительно будет, если вы его месяца три назад мыли, а тут утром внезапно вычистили его вдоль и поперек? Мне кажется или это странно?       — Я-я-я… — начал заикаться бармен. Он явно что-то знал.       — Комиссар, давайте его лучше к нам отвезем, может там память улучшиться, — продолжал Аскирт, явно решив притвориться злым полицейским. Получалось у него довольно хорошо.       — Та ладно, ладно! Не надо никуда отвозить! — сразу же воскликнул парень, подняв руки. — Короче… Я пришел сегодня утром на смену, прибрался, где мог, потом зашел в туалет, а там… Кровь везде. На полу следов натоптали, на стене разводы, на раковине. Что там вообще было — без понятия, меня ведь ночью не было. Я вначале тряпкой протер все, так оно только развелось все, и вонять стало еще сильнее… Ну и я взял из кладовой хлорку, чтобы там все вымыть наконец-то, а то самому уже вонь эта надоела.       Слушая все это, я понимал, что все больше начинаю паниковать. Ситуация все больше и больше мне не нравилась.       — Понятно, — коротко рыкнул я, после чего направился в туалет. Надо было все там осмотреть внимательнее.       Запах хлорки так и не выветрился оттуда, но уже заметно ослаб. Посетителей сейчас тут не было.       — Аскирт, — обратился я к другу. — Ты говорил, что Домиарт лежал на полу, так?       — Да… — произнес Аскирт. Судя по глухому голосу, он и сам начал осознавать, что тут вырисовывалась картина.       — В каком именно положении, можешь вспомнить?       — Головой к раковине, — сразу последовал ответ.       Ответ, который вбил еще один гвоздь в крышку гроба моей надежды на то, что все еще могло быть не так, как я думал.       — Кровь была на раковине. Получается, он упал назад и ударился головой о нее. Оттуда и кровь, — сделал я вывод.       И при этом я пытался понять, как подобное могло согласоваться со всем тем, что я все же помнил. Домиарт, стоявший передо мной и направлявший на меня болт-пистолет.       — Только даже если и так, куда он все же делся. Если… Если предположить, что он… Того… То как так получилось, что его нигде нет.       — Окно, — вдруг произнес Рингер, и я вместе с Аскиртом сразу же посмотрели на прямоугольное деревянное окно, расположенное под самым потолком. — Оно достаточно широкое, чтобы протиснуть тело через него.       — Если будут принимать еще с той стороны, — подхватил идею Аскирт. — А там могли остаться следы.       Ничего не ответив, я направился к выходу, затем, оказавшись на улице, завернул за угол, прошел вдоль стены и зашел за угол.       Первое, что попалось на глаза, было довольно большое количество следов. Земля была немного влажной после дождей, да и не ходил здесь особо никто под стенкой, потому они и остались.       Но удивляло еще кое-что. Между этими следами выделялся небольшой участок, который выглядел так, словно его избегали. Что еще более странно, земля на этом участке казалось более рыхлой и темной.       Аскирт, видимо, также его заметив, сделал шаг вперед и наступил на него. Нога сразу же ушла вглубь по самую щиколотку.       — Мягкая. Ее словно копали.       Эти слова стали для меня последней каплей. Достав из внутреннего кармана пальто свои красные перчатки, которые были положены мне, как комиссару, я быстро надел их себе на руки, после чего подошел к этому участку и принялся копать.       Вначале просто пытался пальцами раскопать яму, с каждым разом усиливая напор.       Потом просто начал двумя ладонями сгребать землю.       «Пусть я ошибаюсь, пусть я ошибаюсь!» — говорил я себе, и почти этот момент мои ладони наткнулись на что-то твердое.       Отбросив слой земли, я, к своему ужасу, смог разглядеть черную ткань комиссарского камзола с золотыми пуговицами.       Почти сразу же я начал копать выше и уже через несколько секунд смог, к своему ужасу, откопать лицо.       Лицо Домиарта Шамоса.