Мы, мутанты

      Последние самые стойкие посетители ещё досиживали за пивом, шейками и виски с лимонным соком, но ресторан уже готовился к закрытию. Чарльз с подменившей сегодня Бренду Кэтрин убирали последнюю посуду со столов, в кухне лилась вода и слышались голоса заканчивавших работу помощников повара. Уолтер за стойкой звякал бутылками, проводя ревизию своих запасов. Обычные звуки обычного вечера, и Чарльз вдруг поймал себя на мысли, что совсем был бы не прочь задержаться тут подольше. Не так уж и плохо жилось и работалось ему в «Семейном ресторане Джорджа», не смотря на гудящие к концу смены ноги, капризы посетителей и общую неустроенное его здешнего быта. Зачем снова куда-то нестись? Главное о себе он уже узнал, так зачем торопиться и суетиться, если рано или поздно память всё равно вернётся? Пожить здесь, накопить денег, чтобы хватило на билеты обратно в Аргентину, да и отправиться сдаваться Эрику и его мутантской команде. Если они всё ещё проживают на той вилле. Правда, он обещал Яношу и Сюзанне возместить причинённый им ущерб, но как это сделать, у него не было ни малейшего представления. Но, может, оно и не особо страшно, учитывая обстоятельства? Они поймут, Эрик богат и оплатит все издержки вместо него, а уж с другом Чарльз как-нибудь потом сочтётся…       Ксавьер вздохнул. Если бы всё было так легко и просто, жизнь была бы чертовски приятной штукой. Но остались ещё нерешённые вопросы, и, как знать, не совершит ли он ошибку, вернувшись к своим. Да, зла они ему не желают, но у Эрика явно своё представление о том, что нужно Чарльзу, и станет ли он теперь считаться с ним больше?       – Ты ещё будешь здесь на День Колумба? – вдруг спросила Кэтрин, остановившись у соседнего стола с подносом.       – Не знаю, – отозвался захваченный врасплох Чарльз. – А что?       – Дин обещает всё-таки дать нам выходной. А не как на День Труда.       – Мило с его стороны, – сам Чарльз на хозяина был не в обиде – праздничный день принёс ресторану неплохую выручку, а официантам – сверхурочные, да и на чаевые посетители в этот день были заметно щедрее.       – Зато в клубе обещают устроить танцы после шествия. Ты пойдёшь?       – Кэт, я даже не уверен, что я ещё буду в Тиммонсвилле к тому времени.       – Вот как? – она искоса глянула на него, не прекращая загружать свой поднос стаканами и тарелками. – Джек, а куда ты поедешь дальше?       – На север. В Вашингтон, – зачем-то соврал Чарльз. – А там посмотрим.       – Тебя там кто-нибудь ждёт? Или у тебя там работа?       – Да нет у меня пока никакой работы. Кэт, я же рассказывал.       – Но ты ничего не говорил о своей семье. Или друзьях.       – Ты всё равно никого из них не знаешь. К чему все эти вопросы?       – Ну… – Кэтрин явно смутилась. – Я просто подумала… Зачем тебе уезжать? В смысле… Конечно, официант, это не предел мечтаний… Но ты мог бы, скажем, поступить учителем в школу…       – А что, там есть вакансия?       – Можно узнать. Я слышала, как говорили, будто учитель биологии увольняется.       – Я подумаю, – сказал Чарльз, подхватил свой поднос, уже загруженный под завязку, и направился на кухню.       Надо же, как всё совпадает – только что сам думал, не задержаться ли, а теперь, можно сказать, и местные приглашают. Хотя не стоит придавать слишком большое значение словам девушки – ей просто хочется пойти на танцы с кавалером попривлекательней, чем тот прыщавый парень из автосервиса, который пытается за ней ухлёстывать. И можно было бы уважить просьбу – ему ведь не трудно – если бы он действительно задержался здесь до середины октября. Кэтрин симпатичная, а у него с самой Эммы Фрост так никого и не было. Интересно, как у него раньше обстояло с личной жизнью? Эрик утверждал, что постоянной подруги у него нет, и жизнь доказала, что словам Эрика вполне можно верить, по крайней мере до тех пор, пока не найдётся доказательств его лжи. То, чего не хотел говорить Чарльзу, он предпочитал просто замалчивать. Если не считать идиотской истории про развлекательный полёт над Кубой – вот тут точно что-то нечисто. А в остальном…       Но в любом случае, Эрик по его собственному признанию был знаком с Чарльзом не так уж и долго. А что было до него? Быть может, была в жизни Чарльза любовь – пусть и оставшаяся в прошлом? Как же много он потерял, и даже сам не знает, сколько именно…       Он сам не заметил, что задумался, машинально трогая место над ухом, куда когда-то вошла пуля. И вдруг в его памяти всплыло лицо. Нежное женское личико, длинные и прямые каштановые волосы и большие карие глаза. Шипение разлитого по бокалам вина, кисловатый вкус вишни на губах, своих и чужих… «Он очень красив, этот ген МКР-1…»       Чарльз почувствовал, как заколотилось сердце. Это было первое его воспоминание из жизни ДО, пришедшее не в лихорадочном бреду, а наяву. Его женщина – на час? На много лет? – а он даже не помнил её имени.       – Ну, чего стоишь? – рядом возник Дин. – Швабру в руки и вперёд!       – Извини, – Чарльз осознал, что так и застыл рядом с мойкой в кухне. Хорошо, хоть поднос сообразил поставить. Из зала донеслись громкие голоса, и Дин, проворчав «Ну, что там ещё?», вышел в коридор.       – А, давай сюда, – сказал при виде подноса судомой в резиновых перчатках, возившийся у раковины. Остальные уже разошлись, и в кухне они остались вдвоём. Но ненадолго – хлопнула дверь, в коридоре прозвучали торопливые шаги, и в дверь кухни сунулся Уолтер.       – Ребята! – возбуждённо сверкая глазами, сообщил он. – Там к нам люди из СОНЗ приехали!       – Откуда?       – Из Национальной Защиты! – и Уолтер исчез.       Подгоняемый любопытством и тревогой, Чарльз осторожно выглянул в зал. Вокруг одного из столов в центре зала столпился с десяток людей. Среди них был Дин, о чём-то говоривший с усевшимся за стол человеком в деловом костюме. Рядом стоял ещё один тип в таком же костюме, а вот остальные гости… остальные были в форме, в бронежилетах и касках, и все вооружены автоматами и дубинками. А также ещё чем-то, похожим на шокеры. Чуть в стороне застыла Кэтрин, заворожённо прислушиваясь к разговору.       – …Надо подвинуть остальные столы, – расслышал Чарльз. – Пропускать будем по одному. Остальным на это время лучше покинуть помещение, а то знаете, всякое бывает… И поджигают, когда их берут, и стены трясут, и на людей кидаются.       – А ничего, что большинство горожан уже спит? – поинтересовался Дин.       – Ничего. Всё равно дело будет двигаться медленно, многие успеют доспать. Кого-то, конечно, разбудить придётся, но это лучше, чем шум и огласка, поверьте.       – Первый, я Третий, – трескуче ожила рация, стоявшая по правую руку от человека за столом. – Дороги перекрыты, всё чисто.       – Отлично, – Первый поднёс рацию к губам. – Начинайте обход.       Чарльз тихо проскользнул в зал и направился к столику в дальнем углу, делая вид, будто его интересуют исключительно оставшиеся там бутылки. Тем временем наружная дверь распахнулась, и ещё двое втащили внутрь громоздкий, явно тяжёлый ящик. Первый встал и указал им на стол, куда ящик и был с натугой водружён. Потом с него сняли крышку и боковую стенку.       – Что это? – спросил Дин.       – А это, мистер Эндрюс, и есть генетический детектор. Вы же не возражаете, если мы начнём проверку с вас и ваших сотрудников.       – Да нет, – Дин пожал плечами. – Проверяйте. Что тут надо делать?       – Подождите минутку, мой помощник сейчас его настроит… Готово. Вам нужно просто приложить палец вот к этому окошку.       – Сюда?       – Ну да.       Дин скептически хмыкнул, но приложил. Агрегат внутри ящика помигал парой жёлтых лампочек и загудел. Потом звякнул, и одна из лампочек загорелась зелёным, а другая и вовсе погасла.       – Ну вот, – довольно сказал Первый. – Вот и подтвердилось, что вы, мистер Эндрюс, чистокровный человек. Как говорится, что и требовалось доказать!       – А если б не был?       – Тогда загорелась бы красная лампочка, и мы услышали звуковой сигнал. Ну что, кто следующий? Может вы, юная леди?       Пользуясь тем, что внимание всех присутствующих было приковано к боязливо подходившей к детектору Кэтрин, Чарльз тихо скользнул во внутреннюю дверь. Поднос с бутылками он оставил на первом же кухонном столе и быстро нырнул в свою каморку. Хорошо, что личных вещей у него было немного, и сгрести их в рюкзак оказалось делом одной минуты. Теперь всё зависело от скорости, и от того, только ли дороги перекрыты, или весь Тиммонсвилль оцеплен этими людьми. Чарльз выскочил из комнаты – и нос к носу столкнулся с Дином.       – Ты куда? – взгляд Дина скользнул по лямке рюкзака на плече у Чарльза. – Сейчас к нам как раз Специальный Отряд пожаловал, проверяют, нет ли мутантов…       Он запнулся, и в его глазах мелькнуло понимание. Чарльз напрягся. Он был моложе, но Дин – заметно крупнее, и быстро его одолеть не получится, а на любой шум тут же примчатся помощники, с которыми Чарльзу заведомо не справиться. Но Дин после секундного колебания просто молча шагнул в сторону. Чарльз перевёл дух и так же молча пошёл к задней двери.       – Джек! – окликнул его хозяин, когда он уже толкнул створку. – Там дальше за забором, ярдах в ста, есть овраг. Мили на две к северо-востоку тянется.       – Спасибо, – сказал Чарльз и вышел во двор.       Где-то у главного входа в ресторан лаяла собака. Судя по басовитому лаю, крупная. Чарльз пересёк двор, быстро оглянулся по сторонам, перебросил рюкзак через забор и быстро перескочил следом. Подобрал рюкзак и, пригибаясь, побежал вдоль забора, но не к оврагу, а на юг, вдоль ряда тёмных домов. Отойдя от ресторана на достаточное расстояние, он снова миновал чей-то забор, двор за ним, и выбрался, обогнув дом, на главную улицу. Его цель находилась в глубине Тиммонсвилля, и он достиг её беспрепятственно. Дом Дейнов, как и все вокруг, был тёмен и тих. Хозяева мирно спали.       Взбежав на крыльцо, Чарльз нажал на кнопку звонка. Подождал некоторое время, прижимая звонок пальцем, потом заколотил в дверь кулаком. Внутри наконец-то вспыхнул свет, и недовольный голос изнутри рыкнул сквозь дверное стекло:       – Кто там хулиганит? Полицию вызову!       – Мистер Дейн! – крикнул Чарльз. – Это я.       Видимо, его узнали по голосу. Щёлкнул замок, дверь открылась, и Чарльз увидел хозяина в халате. Из-за него высовывалась миссис Дейн в ночной рубашке, поверх которой она накинула шаль.       – Джек? – спросил Хью Дейн. – Что случилось?       – В Тиммонсвилль прибыл Специальный Отряд. Они сидят в «Семейном ресторане Джорджа» с тем самым генетическим детектором, о котором говорили по телевизору. Собираются проверить всех жителей.       Дейны переглянулись.       – И что?       – А то, полагаю, что вашей Лорне лучше к этому детектору не приближаться.       Миссис Дейн распахнула глаза, враз побелевшие губы шевельнулись. А вот её муж подозрительно прищурился.       – Ты это о чём?       – Мистер Дейн, у нас нет времени играть в эти игры. Да, я видел, на что способна Лорна. Я знаю, что она мутант. И я хочу вам помочь.       – Вот что, парень, иди-ка ты отсюда подобру-поздорову…       – Ради бога, мистер Дейн! Я-то уйду, а вот они – нет. Они хотят проверить всех, понимаете вы это?       – Кто – они? Что ты несёшь?! Я тебе уже сказал – или ты убираешься сам, или я тебя вышвыриваю и обращаюсь в полицию!       – Хью, – произнесла миссис Дейн.       – Не вмешивайся, Бетти. Этот проходимец что-то хочет от нас получить, но он врёт. Нет тут никаких Специальных Отрядов, а если б и были, нам бояться нечего…       – Вон он, ваш Специальный Отряд, – перебил Чарльз нарочито громкую и уверенную речь Дейна. Отступил от двери и указал вниз по улице. – Можете сами посмотреть, а если подождёте, то разглядите ещё лучше, когда они постучатся в вашу дверь.       Хью явно заколебался, а вот его жена решительно шагнула на крыльцо вслед за Чарльзом и посмотрела в указанную сторону. Крайний дом их улицы сиял окнами. Несколько людей с оружием, отсюда выглядевших, как тёмные силуэты, выводили из него наспех одетых хозяев, игнорируя их возмущение, выражавшееся в активной жестикуляции и доносившихся сердитых голосах. Снова залаяла собака.       – Они не посмеют, – Дейн всё же вышел на крыльцо вслед за женой. – Это мой дом, чёрт возьми! Я имею право не пускать тех, кого не хочу видеть…       – С Ричардсами посмели, – очень спокойно произнесла миссис Дейн.       – У меня есть ружьё…       – А у них автоматы, – снова перебил его Чарльз. – Мистер Дейн, я меньше всего хотел будить вас сегодня ночью, но либо Лорну уведу я, либо они. Выбирайте, что вам больше по душе.       – Мама? Что случилось?       Трое взрослых оглянулись. Лорна стояла в дверях, на ней была светлая пижама с Дональдами Даками.       – Лорна, – всё так же спокойно и очень твёрдо произнесла миссис Дейн, – немедленно одевайся. Ты уходишь с Джеком.       – С Джеком? – Лорна моргнула. – Куда?       – СЕЙЧАС ЖЕ, Лорна. Я помогу тебе собраться.       Было что-то в тоне миссис Дейн такое, что явно так ничего и не понявшая Лорна молча повернулась и исчезла в доме. Миссис Дейн быстро ушла за ней следом. Чарльз вздохнул с облегчением, и тут наткнулся на взгляд Хью Дейна, ничуть не более доверчивый, чем минуту назад.       – Почему ты нам помогаешь? – спросил Дейн.       – Потому что я тоже мутант, – без колебаний ответил Чарльз. – Мы стараемся помогать друг другу.       Пауза.       – Ты точно видел этот…       – Детектор? Точно, – устало подтвердил Чарльз. – Подходить к нему не стал. Но обычных людей он распознаёт, эти из СОНЗ подтвердили.       Дейн коротко выдохнул. Из внутренней двери снова появилась миссис Дейн, и бросив «Я сделаю вам сэндвичей», скрылась на кухне. Оставив её супруга переваривать полученную информацию, Чарльз прошёл за ней.       – Миссис Дейн…       – Мы должны поблагодарить вас, – не поднимая головы от разделочной доски, сказала женщина. – Если бы не вы, мы и в самом деле проспали бы всё, и ничего не смогли сделать.       – Пустое, миссис Дейн. Я только хотел узнать… Вам самим точно не угрожает опасность? Быть может, Лорна унаследовала способности от кого-то из вас?       – Нет, мы с Хью – обычные люди. Мы не знаем, от кого в ней такое… Может, и само по себе.       – Генетическая мутация могла проявиться и через несколько поколений. Быть может, какой-то ваш предок, или предок вашего мужа…       – Нет, – миссис Дейн уверенно покачала головой. Заколебалась, потом оглянулась на дверь и понизила голос: – Говоря откровенно – Лорна нам приёмная дочь. Её настоящие родители погибли в авиакатастрофе. Я не знаю, кто они были. И Лорна не знает о том, что мы ей – не родные…       – И не узнает, – кивнул Чарльз. – По крайней мере, от меня.       В гостиной он снова столкнулся с мистером Дейном.       – Держи, – Хью протянул ему какую-то бумажку. Чарльз взял её и чуть не присвистнул. Это был чек на предъявителя на сумму две тысячи долларов.       – Спасибо вам, – Чарльз бережно спрятал чек во внутренний карман куртки.       – Это не для тебя. Это – для неё, – Дейн кивнул в сторону спальни дочери. – И смотри – если ты её обидишь…       – Не обижу. Мистер Дейн, я сделаю для вашей дочери всё, что в моих силах.       – Ну, смотри. Ты обещал, – и Дейн хлопнул его по плечу.       Когда Лорна вышла из спальни одетая и с рюкзачком за плечами, люди из СОНЗ уже стучались в соседний дом. И потому беглецы вышли через задний ход и всё так же чужими участками двинулись в противоположную от них сторону. Чарльз прикинул, что к тому оврагу, о котором упоминал Дин, пробираться уже бесполезно, и потому решительно повёл свою подопечную на запад, прячась за стенами кустов и деревьев и избегая фонарей. Пробираться в темноте было нелегко, они продирались сквозь ветки, стараясь не шуметь, но всё равно шелестя травой и листьями и шёпотом проклиная острые сучки и неровности почвы, заставлявшие спотыкаться практически на ровном месте. У самого выхода из города они едва не наткнулись на кордон, стоявший на ведущей в сторону рощи грунтовой дороге. К счастью, Чарльз всё же успел услышать голоса и увидеть огонёк сигареты в ночи, а потому они с Лорной затаились, после чего, убедившись, что люди стоят только на дороге, осторожно обошли их стороной. Чуть дальше они наткнулись на ручей, и Чарльз повернул вдоль него на юг. Если он правильно помнил карты, которые рассматривал, прикидывая, как ему лучше будет двигаться к Нью-Йорку, а то и бежать из города в случае чего, в нескольких милях на юго-востоке от Тиммонсвилля проходило ещё одно шоссе.       Память не обманула его, хотя когда они выбрались на обочину и побрели вдоль асфальтового полотна, был уже почти час ночи. Редкие машины проносились мимо, Чарльз пытался голосовать, но какое-то время безуспешно. Выплеск адреналина уже спадал, снова начали гудеть уставшие после смены в ресторане ноги. Удача улыбнулась им полчаса спустя. Рядом затормозил не легковой автомобиль, а большой грузовик, и грузный водитель, высунувшись в окно, дружелюбно поинтересовался, что у них случилось.       – Да вот с племянницей решили с пеший поход сходить на денёк до начала учебного года, и не рассчитали по времени и заблудились, – Чарльз задрал голову к кабине. – Не подбросите до Флоренс?       – Залезайте, – радушно кивнул водитель.       Чарльз поблагодарил, они с Лорной обошли кабину, он подсадил девочку на высокую подножку и сам забрался следом. Теперь их точно не найдут, даже если по их следу пустят собак.       Водитель оказался охотником поговорить, видимо, и подобрал их для того, чтобы обрести собеседников. Чарльз врал напропалую, придумывая несуществующие подробности своей и Лорны жизни, и сам расспрашивал о водительском житье-бытье. Разговор стоило поддержать хотя бы в благодарность за спасение, пусть даже этот человек ничего и не подозревает.       – А племяшка-то твоя что всё молчит?       – Да устала она просто, – объяснил Чарльз. Лорна через некоторое время в подтверждение его слов начала клевать носом, а потом впереди засверкали фонари города, и на шоссе начали появляться узлы развязок.       – Ну, где вас высадить? – спросил шофёр.       – Э… – Чарльз снова лихорадочно перебрал в памяти изученные планы. – На бульваре Дэвида Маклеода, в самом начале, будьте добры.       – Ладно, как скажешь.       Дешёвые гостиницы, выстроившиеся вдоль бульвара, не представлялись надёжным убежищем, и будь Чарльз один, он предпочёл бы убраться из города, не дожидаясь утра, благо железная дорога давала возможность это сделать. Но девочка явно нуждалась в отдыхе, и едва ли гостиничный номер был много опасней, чем железнодорожная станция. И потому, распрощавшись с милым водителем, Чарльз снял номер на двоих, решив отложить всё остальное на завтра. Что до Лорны, то она заснула, едва улёгшись на кровать и даже толком не раздеваясь. Чарльз укрыл её одеялом поплотнее и лёг сам.       – А какой у тебя дар? – спросила Лорна.       Чарльз вздохнул. Не то, чтобы он опасался, что девочка ему не поверит, но всё равно объяснять могло оказаться трудно и муторно.       – Видишь ли… Я и сам не знаю.       – Это как?       – А вот так. У меня амнезия. Я вообще не помню своего прошлого до этой весны, и у меня даже нет стопроцентной уверенности, что я мутант. Скорее всего да, но может быть и нет.       – Может быть? – Лорна моргнула. – Дар – он либо есть, либо нет. Даже когда ты ничего такого не хочешь. Ну… по крайней мере, у меня так. Я до сих пор иногда не могу сдержаться. Я всё время чувствую металл вокруг себя, понимаешь? Вот, например, у тебя в рюкзаке лежит металлическая расчёска, бритва, фляжка, складной нож, ножницы, тюбик, наверное с пастой, и два шприца.       – Всё верно, – вздохнул Чарльз.       – А ты знаешь, что у обуви в подошве почти всегда есть металлическая пластинка?       – Знаю. Супинатор.       – А я вот раньше не знала. А потом начала чувствовать, ну… как тепло кожей, как… я не знаю, как объяснить. А иногда от меня что-то исходит, как волны, и металлические предметы начинают двигаться. Иногда я могу этими волнами управлять, а иногда нет.       – Скорее всего, это электрические или магнитные поля.       – Может быть, – Лорна пожала плечами. – Так как можно не знать, какой у тебя дар?       – Я принимаю специальное лекарство, подозреваю, что оно глушит мутацию. Вот приедем в Нью-Йорк, устроимся где-нибудь в укромном месте, я попробую отменить приём, и посмотрим, что из этого выйдет.       – Расскажи, что с тобой случилось, – попросила Лорна.       Чарльз откинулся на спинку сиденья и посмотрел в окно, на проносящиеся мимо пейзажи. Они с Лорной ехали вполне цивилизованно – поездом, благо деньги, полученные от мистера Дейна, позволили им путешествовать с комфортом. Первое, что предложил сделать Чарльз, когда они утром проснулись и позавтракали, это наведаться в банк и обналичить чек. Всё прошло благополучно, и Чарльз разделил тонкую пачку купюр пополам: тысячу долларов взял себе, а тысячу протянул Лорне.       – Так будет надёжнее, если мы разделимся, – объяснил он. – Только не храни их в одном месте. Часть в карман, часть в кошелёк, часть поглубже в рюкзак.       Лорна взяла свою долю с выражением, похожим на благоговение – ей явно ещё не приходилось держать в руках такую сумму.       – А я могу их тратить? – подумав, спросила она.       – Можешь. Собственно, это же твои деньги. Только будь благоразумнее. Тысяча – это много, пока на столе лежит.       И вот теперь они ехали в вагоне, где им предстояло провести остаток дня и почти всю ночь, чтобы прибыть в Нью-Йорк под утро. И в самом деле, что ещё можно делать в пути, кроме как что-нибудь рассказывать?       – Всё началось с того, что я словил пулю в череп прошлой осенью. Я даже не знаю толком, чью – мой… друг рассказал мне, что я случайно попал в чужую разборку. Полгода после этого я пролежал в коме, тот мой друг – тоже мутант – прятал меня в домике в лесу. Он же дал мне это лекарство. А потом нам пришлось оттуда бежать – до нас добрались Специальные отряды, как я теперь понимаю. В общем, мы сорвались с места и уехали аж в Аргентину. Мой друг вернулся обратно в Штаты, и я некоторое время спустя тоже решил вернуться и попытаться поискать информацию о самом себе.       Вот так. Предельно обтекаемо, обходя все острые углы – но без откровенной лжи.       – А тот твой друг о тебе ничего не рассказал?       – Нет. Он и сам меня мало знает – по крайней мере, по его словам. Мы познакомились незадолго до моего ранения.       – Никогда не слышала о лекарстве против мутации…       – Я тоже. Но, видимо, у моего друга широкие возможности. Он богат…       – А как его зовут?       – Эрик.       Лорна сосредоточенно подумала ещё немного. Поправила шляпу, которой они прикрыли её связанные в пучок волосы.       – Ты всё время говоришь: «По его словам, он рассказал…», – проницательно заметила она. – Словно не веришь ему.       – Я хочу ему верить, – вздохнул Чарльз. – Но я действительно знаю всё, что знаю, лишь с его слов. Хотя то, что мне удалось проверить, оказалось правдой. Но о нём самом я знаю, наверное, даже меньше, чем он обо мне. Он спас мне жизнь и заботился обо мне, так что, думаю, я могу называть его другом. Но во многом он для меня загадка.       Они помолчали ещё какое-то время. Потом Лорна сказала:       – Значит, ты был в Аргентине? Ну и как там?       – Пусто, – честно ответил Чарльз. – По крайней мере, вокруг того места, где был я, почти сплошная полупустыня. Зато горы и озеро, у которого я жил, очень красивые.       Он ещё немного рассказал про виллу «Гесель», про своё проживание там и других её обитателей. Потом тема оказалась исчерпана. Они молча сжевали по бургеру, прихваченному с собой в дорогу, и начали готовиться ко сну.       Чарльзу приснился парк: подстриженные лужайки, ухоженные деревья, кусты, которым ножницы садовников придали геометрические формы. И по этим ровным и аккуратным лужайкам бегает светловолосая девочка. Золотистые волосы развеваются по ветру, она хохочет, она кричит: «Догоняй, Чарльз!», и бросается прочь, а Чарльз бежит следом. По её телу на бегу проходит словно бы волна, на мгновение волосы меняют цвет и укорачиваются, а кожа словно бы синеет. «Осторожно!» – кричит Чарльз, но девочка снова смеётся, через плечо показывает ему язык и скрывается за стеной стриженых кустов. Чарльз со всей доступной скоростью несётся следом, чтобы, повернув, наткнуться на одного из слуг их поместья.       «Сэр, ваша мать зовёт вас к себе».       «Перестань, – Чарльз переводит дух. – Сколько раз я тебе говорил – не надо пытаться меня обманывать».       «Так нечестно! – слуга совершенно по-детски топает ногой, после чего начинает уменьшаться в размерах, снова превращаясь в девочку лет десяти. – Ты читаешь мои мысли, это нечестно».       «Да, а превращаться в других людей – честно?»       Они спорят, они чуть-чуть ссорятся, а потом берутся за руки и идут к дому. Чарльз на ходу показывает ей на торчащий на горизонте телескоп и начинает рассказывать что-то о звёздах и принципе его работы, и она слушает, хотя Чарльз знает, что технические подробности её совершенно не интересует. Но нет, ведь телескоп был построен позже. Она уже была подростком, а не ребёнком, уже пробовала краситься, и когда он говорил ей о телескопе, все её мысли занимал одноклассник, пригласивший её на школьные танцы. Воспоминания наслаивались одно на другое, выплывая откуда-то из глубин сознания, но чем дальше, тем более блёклыми они становились, так что Чарльз уже не мог различить деталей, и в конце концов они исчезли совсем.       Открыв глаза, Чарльз некоторое время бессмысленно смотрел на тыльную сторону верхней полки, серевшую в предутреннем свете, заливавшим купе. Потом застонал и закрыл лицо руками.       – Эй!       Кто-то постучал пальцем по его правой кисти. Опустив руки, он увидел свесившуюся с верхней полки Лорну.       – В чём дело, док? – голосом Багза Банни спросила она.       – Ни в чём. Просто… я кое-что вспомнил.       – Что?       – Мою сестру.       – Ого! У тебя есть сестра?       Чарльз кивнул. Сколько ещё открытий чудных ожидает его по мере пробуждения памяти? Эрик… почему ты мне про неё ничего не сказал?!       – А как её зовут? – с любопытством спросила Лорна.       – Я не знаю, – прошептал Чарльз. – Я помню её лицо… но не помню имени.       Да и лицо-то он вспомнил такое, каким оно было много лет назад, когда они оба были ещё детьми. Узнает ли он родного ему человека, если встретиться с ней наяву?       Мерный стук колёс изменился, став медленнее. Состав подходил к Центральному вокзалу Нью-Йорка.