Вампир: Кровные Узы

POV Юджин Флинн Отель «Ocean House», Санта-Моника, США 25 октября 2004 года, 00:02       Всё-таки ключ и план канализации мне не понадобились. Знакомый таксист привёз меня сюда аж из Беверли-Хиллз, а не Санта-Моники. Что-то подсказывало, что этот парень не так-то прост, как кажется. Каждый раз, когда я вызываю такси и жду, приезжает та самая Chevrolet Caprice, за рулём которой сидит тот же мужчина с лёгкими залысинами на голове. И когда я сказал ему, куда ехать, он ничего не ответил и привёз меня к сетчатому забору, за которым наличествовали пустырь, будка и частично сгоревшее четырёхэтажное здание 50-х годов прошлого века. Напоследок мужчина бросил мне:       — Смерть — это только начало. Помни об этой фразе.       Пока я думал, как ответить, таксист развернул тачку и уехал восвояси. Странный тип, скажу я. Ну и чёрт с ним. Сейчас главное — найти вещицу, которая изгонит призрака… Святые моржи, надеюсь, что тамошний призрак не окажется погибшим когда-то полицейским или бойцом национальной гвардии или свихнувшимся из-за чего-то пожарником, случайно оказавшимся в огне и погибшим, исполняя свой гражданский долг.       Итак, настала пора воспользоваться кое-какими сверхспособностями. Суперсилой, если быть точнее. Размяв пальцы, я взялся за навеской замок и потянул его на себя. Мне удалось и оторвать его с петель, и самому плюхнуться жопой на грунтовую дорогу. На всё про всё ушло около шести секунд. Вроде. Я не считал. Но зато теперь можно заходить.       — Добро пожаловать в отель «Ocean House», Юджин Флинн, — с нескрываемой дрожью в голосе сказал я самому себе, зайдя на территорию отеля и облокотившись о строительную будку. Два ряда фонарных столбов освещали дорогу до отеля, хотя непонятно, откуда электричество. Может, из частично обгоревшего здания? Бензиновых генераторов рядом не видно. Из техники только гусеничный кран, скрытый за горой строительного мусора да погрузчик.       К слову, отель ещё неплохо сохранился. Стены покрывали мелкие трещины, часть окон вовсе разбита. Четвёртый этаж вообще полностью сгорел к чертям. В темноте буду ориентироваться благодаря налобному фонарику, который я прикупил после посещения клуба «Asylum». Огнестрельное оружие и астролит я решил не брать с собой. Никто не говорил про нож. Его мне одолжил Кайл под одно лишь честное слово. Само собой, я верну нож. Если вернусь из отеля нормальным адекватным вампиром, не сошедшим с ума.       Внутри строительной будки никого не оказалось. Я дёрнул дверь за ручку, но она не поддалась. Тогда я выломал дверь и вошёл внутрь будки. Мои глаза более-менее привыкли к темноте. Так что, я смог найти пару ключей. Один из них был помечен как ключ к парадному входу. Только я взял его, как дверь закрылась сама собой, а на улице послышался звук заводящегося двигателя.       — Да твою ж… — не успел я выругаться, как в будку что-то врезалось. Да с такой силой, что я не удержался на ногах и упал на пол. Поднявшись на ноги, я поднял обронённый ключ и вышел из будки. Меня ждал сюрприз: оказывается, в будку врезался погрузчик. Погрузчик, за рулём которого никого не было. Вообще никого. Вот ведь… Первый признак грядущего пиздеца?       Так, Флинн, приди в себя! Ты, хоть и бывший, но всё же морпех, а не истеричка, боящаяся каждого шороха. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Вдох — выдох… Вроде как я успокоился. Снова уверен в себе, готов выполнить просьбу Терезы, чтобы она объявила о завершении… И меня осенило! Можно же было спросить о том Носферату у Жанетт! Господь всемогущий, ну почему очевидные мысли приходят мне в башку слишком поздно?!       Как бы то ни было, продолжим. Поднявшись по широким ступенькам, я собрался было подойти к парадным входным дверям, как вдруг один из фонарей взорвался. Я отпрянул от него с криком:       — Блять!       Не упал я потому, что упёрся в колонну. Я часто задышал, сердцебиение участилось. Вот и первый признак нежелательности моего присутствия в «Ocean House». Чего добивается этот сраный призрак? Того, что я подожму хвост и трусливо свалю? Нет. Этому не бывать.       Я вставил ключ в замок и, повернув его, отворил двери. Ну-с, время пришло. Оглядываясь по сторонам, я вошёл в здание отеля. Пока ничего не случилось. Ничего, что могло бы навредить мне или убедить сваливать из отеля, чтоб только пятки сверкали. Вспомнив про налобный фонарик, я надел его на голову и включил. Под лучом света я внимательней разглядел холл отеля.       Выглядел холл вполне так недурно: две полукруглые лестницы, ведущие на второй этаж, покачивающаяся из стороны в сторону большая люстра (тут я сглотнул), красивые узорчатые ковры на полу, мебель, отдающая скорее не пятидесятыми, а 19-м веком. Ещё я уловил картины в позолоченных рамках, потрескавшихся от времени. Стёкла, за коими спрятаны картины, тоже помутнели. Красиво? Ну, живи я тут полвека назад, я бы так и сказал. Однако сейчас зрелище скорее пугало и отталкивало.       Сделав шаг, я услышал, как люстра затряслась и зазвенела. Подняв голову и вытаращив глаза, я резво так отскочил вправо. И вовремя, так как люстра упала прямо на то самое место, где я стоял всего две секунды назад! Думал я максимум долю секунды. Замешкайся я хотя бы ненадолго… В общем, я был бы тяжело ранен и лежал до тех пор, пока мне бы не помогли или сам не выбрался. А останься я человеком, люстра погребла бы меня под собой.       — Хер тебе, а не труп вампира, ёбанный призрак, — процедил я сквозь зубы, вставая и поправляя фонарик. Повернув голову вправо, я увидел какого-то мужика, одетого в брюки, майку и шляпу. Последняя скрывала лицо до подбородка. Мужик держал в обеих руках пожарный топор. Контуры его фигуры были расплывчаты, словно я видел его сквозь мутное стекло. Я окликнул его: — Эй!       Неизвестный, вместо того, чтобы хоть что-то сказать, взял и растворился в воздухе. Прямо как те призраки в Ираке. Вот ведь сука, а.       — Ну и ладно. Тебе же хуже, — ворчал я уже в пустоту. Вспомнив про задание от Терезы, я поднялся по одной из полукруглых лестниц на второй этаж. И тут же получил по лицу вазой, прилетевшей со столика напротив и разбившейся об меня. Я зашипел от боли и нагнулся. Как ни крути, в этом ничего хорошего нет. Как говорил Джек, вампиры, они же Сородичи, отнюдь не Терминаторы. Им бывает больно, им бывает страшно. Так что, если ты чего-то боишься — это нормально.       Только я, обматерив внезапно забившие не в полночь напольные часы, направился дальше, как в дальнем углу зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана, но… это не он звонил, а другой. Ретро-телефон. Шестое чувство забило тревогу, однако я наплевал на него и, медленно подойдя к телефону, взял трубку и прислонил к уху, дрожащим и заикающимся голосом спрашивая:       — А-алло?       — Привет, капрал Флинн, — поздоровался со мной оптимистичным тоном сержант Найджел Чейни. Это… это было невозможно! Он погиб два месяца назад, в Эрбильской бойне! Вместе со всем отрядом! Кроме меня! Я тяжело задышал, не в силах поверить в происходящее. Что произошло в той сраной цитадели на самом деле? Выходит, морпехи не погибли? Я зря бежал оттуда?       — Мы действительно погибли, капрал, — сержант Чейни будто бы прочёл мои мысли. Пока я пытался хоть как-то понять суть происходящего, погибший морпех продолжал говорить со мной: — Знаешь, а здесь довольно мрачновато. По сравнению с земным миром. Кажись, это измерение называется… — призрак замялся, — Тёмная Умбра. Да, она. Мои ребята и остальные призраки бродят по Земле, кто-то оседает, кто-то нигде не задерживается. А пару дней назад…       Сержант говорил таким будничным тоном, словно он жил в загробном мире всегда. Ему, похоже, было плевать. Плевать на то, что он и тот призрак медленно, но верно стараются свести меня с ума. Плевать на то, что я в ближайшую тысячу лет не воссоединюсь с погибшими сослуживцами.       У меня задёргался правый глаз. Как только призрак сержанта начал говорить про своего деда, погибшего 60 с лишним лет назад в бою за атолл Мидуэй, я убрал трубку и, глядя на неё немигающим взглядом, разбил её об пол вместе с основным корпусом телефона. Только раздолбав телефон, я обратил внимание на одну деталь: провод был оборван. Это был перебор.       — Я отсюда никуда не уйду, — со стороны звучало слишком пафосно. Но в том, что я действительно покину отель только тогда, когда заполучу некую вещицу, которая изгонит призрака, сомневаться не стоит.       Более-менее успокоившись, я сначала шёл прямо, а потом свернул направо. Впереди меня ждал ещё один, сука, силуэт! Правда, он принадлежал женщине или девушке в окровавленном белом платье. Её голова была опущена, из-за чего лица с такого-то расстояния нельзя было увидеть.       — А ты ещё кто? — нагло вопросил я. И ничего не услышал. Вместо этого женщина в белом молча указала вправо. То есть, на запертые двери. Я сделал пару шагов, но женщина растворилась. Интересно, сколько же тут вас, призраков? Этот вопрос что, останется без ответа? Ну и ладно.       Я толкнул было дверь, однако обнаружил, что она не поддаётся. Хм, а на другой стороне второго этажа может быть ключ или монтировка? Посмотрим. Я направился к противоположной стороне этажа, минуя напольные часы, опять забившие не в полночь и даже не в час ночи, уворачиваясь от летевших в мою сторону ваз, фоторамок и повторяя одно и то же слово. А именно, «Блять».       — Блять… Блять… Блять… Блять… — бормотал я, открывая двери и заходя в спальню, которая, казалось, не была тронута ни пожаром, ни временем. Всё вокруг выглядело так, словно ничего и не происходило. Даже светившая люстра не была разбита. Я решил выключить налобный фонарик, дабы не тратить заряд батареек в помещении, где имеется свет.       На полу были разложены листки с детскими рисунками, рядом валялась пара игрушек. Одна из них — оранжевый школьный автобус без стекол, другая — так называемый «Атомный дезинтегратор». Что-то подсказывало, что мне необходимо изучать не игрушки, а листки. Вот я из любопытства и начал просматривать листки, про себя отмечая, что я в свои годы тоже рисовал каляки-маляки.       Один из рисунков привлёк моё внимание. Листок этот частично обгорел по краям. На нём была нарисована типичная семья: мальчик, девочка, мама и папа. Все держались за руки и казались счастливой семьёй. По крайней мере, у детей и мамы точно имелись улыбки. Вот только их папа выглядел жутковато: глаза красные, острые зубы, злое выражение лица, языки пламени, чёрная одежда. Что же такого сделал папаня, раз ребёнок нарисовал его таким?..       И тут спальню накрыла непроницаемая тьма, я не видел даже собственное тело. Впрочем, паника быстро сменилась удивлением, когда тьма спустя три-четыре секунды рассосалась, а над кроватью возникла криво нацарапанная надпись «УХОДИ». Кроме неё, внимание привлёк ключ, оставленный на низком деревянном столике напротив дивана. Походу этот ключ подходит для тех дверей, на которые указывала та женщина. Убедимся-ка в своей правоте.       Я оказался прав: ключ идеально вошёл в замок. Повернув его и отворив двери, я оказался в похожей спальне. Но она, в отличие от той, пострадала от огня. Всё в ней сгорело: и мебель, и ковёр, и обои. Люстра, по каким-то причинам не пострадавшая при пожаре, освещала помещение. Фанерный лист перекрывал нехилую дыру в полу. Перенеся её подальше, я присвистнул: через дырищу мог прыгнуть взрослый человек типа меня или Дамзел — той Цимисхи.       — Удачи мне, — буркнул я, прыгая в дыру и приземляясь внутри… бара. О том, что я попал в бар, говорили столики, барная стойка, три полки с алкогольными напитками. А ещё мне на минуту показалось, что я слышал чужие голоса и смешки. — Ну, блин, я так не играю!       Голоса и смешки тут же умолкли. Видать, мой полный недовольства крик заставил их заткнуться. Или это была слуховая галлюцинация? Непонятно. Проходя мимо барной стойки, я заметил лежащую на ней обожжённую газету «L.A. Sun» от 6 июня 1958 года. Кричащий заголовок гласил: «УБИЙЦА ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ?». А ниже приписка: «УБИЙЦА ИЗ ОТЕЛЯ, ВОЗМОЖНО, УСТРОИЛ И ПОЖАР!». Ещё ниже фотография человека с пробитой головой.       — И кого же ты, дружочек, убил-то, а?.. — спросил я в пространство, откладывая уже ненужную газету. Внимание на сей раз привлёк открытый грузовой лифт прямо у барной стойки. Небольшой. Сомневаюсь, что смогу в нём поместиться. Но попытка — не пытка. Подбодрил меня женский голос, прошептавший:       — Ты на правильном пути…       На правильном, значит, пути. Спасибо, блять, за очевидный факт, невидимая дамочка! Чёрт с ней, пробуем. Залез я в лифт, кряхтя, как старый дед, и чертыхаясь. Малость неудобно, но всё же лучше, чем в сгоревшей спальне. Как только я уселся в правом углу внутри лифта, дверцы его тут же закрылись, и заработал механизм спуска. Процесс наконец-то пошёл.       Прошло менее минуты, прежде чем грузовой лифт доставил меня к кухне. Хм… на вид кухня как кухня: посуда, газовые плиты. Большая обгоревшая тетрадь выглядела как минимум странно. Но не пропадать же добру, верно? Я и взял эту тетрадку. Неожиданно шепчущий женский голос опять заговорил со мной, на этот раз умоляя помочь ей. Также барышня предупредила, что «он» приближается. Смею предположить, этот «он» — мужик с шляпой и топором, исчезнувший после того, как я окликнул его.       А затем начался полный дурдом. Сковородки, кастрюли, формы для выпекания, ковши, резки, столовые приборы и прочая кухонная утварь… Всё это поднялось в воздух и начало хаотично летать по всей кухне, сопровождаемое диким грохотом. Из конфорок плит вверх поднимался огонь. Чтобы не сдохнуть от пакостей этого сраного призрака, я спрятался в том же грузовом лифте, на котором ранее спустился.       — Да что ж за ночь-то такая, ёб вашу суку-мать! — выругался я, долбанув кулаком о деревянную стенку лифта. Тут я, по крайней мере, в относительной безопасности.       Прошло около семи или восьми минут, прежде чем полёт кухонной утвари, выбившей дверь в соседнюю комнату, прекратился, а факелы с конфорок потухли. Как я это узнал? А дело в том, что я вылез из лифта и огляделся. Чтобы убедиться, что призрак вроде как угомонился, я пнул ближайшую валявшуюся у моих ног резку. Она отлетела на приличное расстояние и… и ничего не произошло. Резка не поднялась в воздух и не влетела мне в лицо, как это было с вазой.       Я облегчённо выдохнул. Итак, первая часть приключений в заброшенном отеле Санта-Моники пройдена без лишних эксцессов. Не считая, правда, призрака сержанта Найджела Чейни, по каким-то причинам решившего поговорить со мной с того света по телефону. Да уж, Земля и вправду богата на сверхъестественные элементы.       Осторожно переступая через валяющуюся где попало посуду и столовые приборы, я зашёл внутрь комнаты, оказавшейся кладовкой. Раз тут тихо, значит, можно сесть прям на пол и начать пролистывать тетрадку, благо я успел забрать её прежде, чем тутошний призрак напакостил на кухне. Хотя «напакостил» — это ещё мягко сказано.       — Посмотрим, что тут понаписано, — с этими словами я уселся жопой на пол, прислонившись спиной к стене, и раскрыл тетрадку на первой попавшейся странице. Содержимое её гласило:       «05.30.1958 — Только что приехали сюда, в отель «Ocean House». Проводим недельный отпуск в Санта-Монике, и Эд заказал номер к открытию отеля. Это чудесное место, почти волшебное. Дети весь день купались».       Ага, конечно. Чудесное место. Почти, понимаете ли, волшебное! Да только эта барышня забыла упомянуть, что тут бродят два призрака, а третий из своего мира мёртвых пытается свести меня с ума. Вслух я всё это предпочёл не говорить. Вдруг снова навлеку гнев потусторонних тварей?       Листаем дальше. Ага, ещё одна запись сделана уже на следующий день:       «05.31.1958 — Первые два дня почти безупречны, разве что Эд постоянно допытывается насчёт медальона, который мне прислала мать. Похоже, он считает его подарком поклонника. Глупый Эдди. Он хороший и славный, но иногда его заносит от ревности. Надеюсь, завтра он успокоится».       Очередные записи, датируемые первым и третьим июня, мало чем отличалась от предыдущей. Автор дневника (похоже, что эта тетрадка и есть дневник) убеждала себя, что Эд напрасно беспокоится насчёт медальона. А вот запись от четвёртого июня заинтересовала:       «06.04.1958 — Нам осталось всего два дня. Слава Богу, мы, наконец, едем домой! Эдди не разговаривает со мной и детьми, и я неоднократно видела, как он стоит в ванной, уставившись на медальон в руке. Боюсь, у него срыв. Я говорила, что мы можем вернуться домой, но он только качает головой. Даже не смотрит на меня. Я просто хочу домой и забыть эту историю с медальоном как страшный сон».       Интересно, почему авторша упоминает этот долбанный медальон? Может, стоит прочесть дневник до конца? Хм… Перелистываем и читаем:       «06.05.1958 — Эд ушёл рано утром, и с тех пор я его не видела. Ещё час, и придётся звать менеджера отеля. Эдди-младший, несмотря на мои возражения, отправился искать его в подвале… Надо будет послать Тиффани вниз за ними. Мало ли, вдруг что случилось с Эдди?..».       И на этом запись обрывается. Закрыв дневник и положив его слева от себя, я принялся переваривать полученную оттуда информацию. Выходит, дело в медальоне. Из-за какого-то сраного медальона некий Эд, доведя себя до белого каления, убил сначала своих детей, а потом жену, которая и вела дневник до злополучного 5 июня того года. Постепенно паззл складывался в единую картину. Призрак в шляпе — это Эд, он же Эдди. Брюнетка в белом платье — его женщина. С чего я это взял? А сопоставил факты и личные наблюдения. Но есть вопрос: где призраки детей?       — Вот до чего доводит блядская ревность, — похоже, разговаривать с самим собой — единственный способ разрядить обстановку.       Из кладовки можно было выйти двумя способами: или через парадный вход, или через вентиляционную шахту. Достаточно просторную, чтоб я мог там проползти. Непонятно, куда приведёт шахта. Будем надеяться, как там у русских, на авось же, да? На авось.       Я залез внутрь шахты и пополз по-пластунски. И всё бы ничего, если бы не знакомый шепчущий голос жертвы Эда:       — Продолжай искать.       Нет, ну она издевается надо мной! Не выдержав, я рявкнул:       — А чё я, по-твоему, делаю?! Просто так, что ли, гуляю в этом драном отеле?!       И снова мои крики подействовали, потому как женщина заткнулась и больше со мной не разговаривала. До тех пор, пока я не выбил решётку и не оказался в шахте лифта. Прямо напротив меня имелась ниша с лестницей, ведущей наверх. Сделав шаг, я услышал в голове:       — Осторожней!       Сверху раздался треск, за ним — скрежет. Это означало одно: лифт сейчас рухнет вниз. Туда, где я стою! Словно ошпаренный кипятком, я, ворча «Ёб твою суку-мать!» прыгнул в нишу. Потом, уже молча, стал подниматься наверх. Ну а тот лифт с чудовищным грохотом ёбнулся на дно шахты. Мама дорогая, я же чуть не погиб! Замешкайся я хотя бы на секунду, и меня бы настигла смерть. Джек упоминал, что трупы вампиров не сгорают и не обращаются в пепел. С одной стороны, это было хорошо тем, что умершему кровопийце можно устроить нормальные похороны. А с другой, труднее избавиться от улик.       Итак, по лестнице я полз до четвёртого этажа. Увы, двери оказались завалены обгоревшими балками. Значит, пойдём другим путём. Хм, а с третьего этажа получится? Побродим, поматеримся, найдём запасный выход наверх — и вуаля! — я на самом верху.       Так я и сделал, прыгнув в наполовину открытый проём и оказавшись внутри одного из коридоров. А здесь электричество работало, чего не скажешь об остальных местах отеля, где я уже побывал. Настенные лампы освещали коридоры, дабы я не заблудился. Но я не забывал про налобный фонарик, что до сих пор работал. Ладно, выключу его. А то вдруг заряда не хватит?       Я начал по очереди заходить во все номера в надежде, что злополучный медальон окажется хоть в каком-то. В одном номере не оказалось кровати, из другого раздавался детский смех. В третьем я нашёл какой-то высохший стебель. Проигнорировав его, я вышел из номера и, увидев на низком столике газету, тоже напечатанную в 1958-м, взял её и прочёл про себя. Те же кричавшие заголовки из разряда «УБИЙСТВО НЕ РАСКРЫТО!» и «ОТЕЦ ИЛИ МАТЬ МОГЛИ БЫТЬ УБИЙЦАМИ ИЗ ОТЕЛЯ!».       Проход впереди тоже оказался завален балками и кусками пола с верхнего этажа. Это означало, что пора искать другой путь. Не успел я вспомнить про второй проход, как зазвонил мой телефон. Я чуть не подскочил, ибо не ожидал звонка в такой момент. Настораживал тот факт, что номер звонившего не идентифицировался. Тем не менее, я нажал на кнопку принятия вызова.       И опять сержант Чейни говорит со мной:       — Капрал Флинн, ты поступил как ссыкло, кин…       Оскорблений со стороны уже погибшего сержанта морской пехоты я не мог стерпеть. Я завершил вызов и выключил нахрен звук. Если выбирать между вибрацией и трезвоном каждые пять минут, я выбираю вибрацию. Тем более, так сержант не сможет довести меня до ручки, сначала говоря о том, как ему живётся в Мире Мёртвых, а потом поливать меня говном, утверждая, что я должен был остаться с ними. Тогда я банально хотел жить! Жить, а не сдохнуть от рук сверхъестественных противников!       Вспомнив про другой путь, я пошёл обратно и услышал из номера напротив мелодию. Мне стало любопытно. Открыв дверь и тихонько проскользнув через проём, я сплюнул: это ж музыкальная шкатулка, удивительным образом сохранившаяся за десятилетия!       — Пятьдесят седьмой, — вслух произнёс я год производства шкатулки, предварительно закрыв её и осмотрев дно. Далее ещё одна пакость: положив шкатулку на тумбочку, я собрался уходить, как она (шкатулка) снова открылась и заиграла успокаивающая мелодия.       Ещё один «приятный» сюрприз был на выходе, когда я распахивал дверь. Передо мной стоял тот призрак мужика в брюках, майке и шляпе. В руках покоился топор. На сей раз этот тип поднял голову. Значит, ты и есть Эд, убивший детей и жену. Хм, лицо точь-в-точь как в той газете.       — А, ещё один любовничек. Предлагаю повеселиться! Что скажешь? — хихикнул Эд, истерично засмеявшись и замахнувшись топором, дабы обезглавить меня. Обезглавить? Меня?! Вот же ж самоуверенный долбодятел! Вытаращив глаза, я сначала пригнулся, а потом, не мешкая, перекатился вперёд. Я в буквальном смысле прошёл сквозь призрака! Тот, крича что-то нечленораздельное, опять взмахнул топором. И опять промазал.       На меня накатила волна страха. Эд наивно полагал, что стоит ему убить меня, как он продолжит «веселиться» со своей супругой! Точно так же те призраки из Эрбильской цитадели убили моих сослуживцев, решив проблему вторжения чужеземцев. Это было тогда, в августе. А здесь и сейчас я не собирался ни подыхать, ни пытаться самому сдохнуть в безнадёжном бою с призраком, которого обычным оружием не убьёшь и до которого не дотронешься.       — Блять! Ёбанный хер! — матерился я, убегая от Эда и уворачиваясь от своеобразного артобстрела из всех предметов, что пытались меня задеть. Я остановился у поворота, когда артобстрел прекратился. Расслабляться, правда, было рано: Эд в буквальном смысле вышел из стены. Он в очередной раз взмахнул топором. С криком «Да ёб твою суку-мать!» я упёрся боком в стену, пригнулся и перекатился. Ориентируясь в темноте и начисто забыв про налобный фонарик, я бежал и бежал как можно дальше от ёбанного призрака.       Сумасшедшая беготня по отелю закончилась, когда я вошёл в один из номеров. Большой такой. Люстра, как и в других номерах на втором этаже, светилась. Половина номера до сих пор хранила остатки былого великолепия 50-х, а вторая половина представляла собой сущий ад. Потолок вообще прогорел, обугленные балки провалились вниз. Сомневаюсь, что смогу по ним подняться без риска упасть и сломать себе конечность. Но попробовать стоит.       Я мысленно поблагодарил высшие силы, если они вообще существуют, так как мне удалось по балкам подняться на четвёртый этаж. Номеру, где я оказался, повезло намного, намного меньше, чем остальному зданию: обугленные остатки мебели, почерневшие от копоти стены. Обоев не осталось вообще. Крыша в данном месте отсутствовала, вместо потолка надо мной зависало ночное звёздное небо. Красивое. За окнами, не пострадавшими в ходе пожара, можно было понаблюдать за маяком.       Сделав пару шагов, я отшатнулся от пламени, объявшего стену за диваном, шкафом и столиком. Огонь этот был… странный, но завораживающий. Не ярко-оранжевый, а фиолетовый. Кроме того, я не ощущал жары. Напротив, стало холодно. Очень холодно. Я задрожал, но всё же вышел из сгоревшего сорок с лишним лет назад номера и оказался в коридоре. Загадочное пламя вспыхнуло и под моими ногами. Точнее, в том месте, где я на третьем этаже не мог пройти. Я успешно перепрыгнул через пролом, не запнувшись о край.       Далее над моей головой прорвало трубу. Из неё ударила струя пара. Доползя по-пластунски, я наткнулся на очередную стену из фиолетового огня. Любопытство взяло верх над здравым смыслом, кричавшим, чтобы я даже не думал соваться в этот огонь. Я погрузил туда правую кисть. Поначалу ничего особенного не происходило. Ожога я не заработал. Но потом, по прошествии примерно двадцати секунд кисть начала покрываться ледяной коркой. Это мне сразу не понравилось, и я отпрянул от мистического пламени.       — Странное какое-то тут пламя, — в пустоту сказал я, пытаясь снять новообразованную ледяную «перчатку». Я бил кистью по стене, оставляя на ней тающий лёд. Избавившись от него — то есть, ото льда — я сжал и разжал пальцы. С рукой, к счастью, всё было в порядке. Кожа покраснела, но не от огня, а от холода. Пиздец продолжился, когда я обнаружил, что пока я крошил лёд, паровая труба лопнула в ещё нескольких местах стены слева от меня. Полоса, сука, препятствия. Будем преодолевать её. Не бросать же дело на полпути, верно?       Я полз по полу, как в учебке, тихо матерясь и не обращая внимания на вибрацию в левом кармане, куда я засунул телефон. Налобный фонарик не освещал мне дорогу. Я и так всё видел, привыкнув к темноте. Сержант Чейни звонит, не иначе. Ну ничего. Выберусь из этой передряги, сам позвоню на тот свет и выскажу ему всё, что думаю. Плевать, что я — вампир, а он — призрак.       Доползя до ближайшей двери, я встал во весь рост и на всякий случай вытащил аккумулятор из телефона Alcatel. Не будет звонить кто попало. А пока, посмотрим, куда я приполз. Приполз я к двери, ведущей к практически полностью сгоревшему номеру. Сзади горели фиолетовым пламенем балки, куски черепицы крыши, остатки потолка. На самой двери имелись цифры «310».       Я вышел из коридора. Номер отеля практически полностью сгорел. То, что осталось от кровати, каким-то чудом удерживалось от падения. Вдалеке стоял столик, у кресла справа от него отсутствовала ножка. Про отсутствующие потолок и две стены аж у двух этажей я молчу.       Вопль со стороны коридора прервал мои раздумья касательно того, что делать дальше. Пробежав сквозь дверь, на меня, вытаращив глаза, понёсся Эд. Бежать было некуда. Оставалось только прыгать. Только я собрался с духом и приготовился прыгать вниз, как призрака окликнули:       — Эдвард!       Мужчина, приготовившись обезглавить меня, остановился. Топор находился буквально в миллиметре от моей шеи. Тяжело дыша (хотя как призраки могут дышать?), ревнивая истеричка медленно опустил оружие и повернулся к призраку своей жены. Я наклонил вбок голову. Женщина в белом решительно смотрела на Эда, плюя на моё невольное присутствие. Её лицо было точь-в-точь как в той газете, где говорилось, что убийство не раскрыто. Призрак, что было несвойственно ему, проблеял имя:       — Шэрон… — а потом процедил: — Это ты привела сюда незваного гостя и помогаешь ему. Даже после смерти не можешь угомониться.       В ответ Шэрон разразилась безэмоциональной тирадой:       — А на мой взгляд, это ТЫ не можешь угомониться, Эдвард. Ну и каково тебе? Каково доводить до сумасшествия и убивать всех, кто тебе чем-то не понравился? Может, ты и меня убьёшь? Ах да… — женщина притворно изумилась, прислонив руку ко рту, — Ты же не сможешь меня убить, потому что я УЖЕ мертва! Кажется, я знаю, чего ты добивался своей ревностью тогда, много лет назад…       — Заткнись, — Эд заскрипел зубами. А Шэрон, похоже, было плевать. Она не могла, да и не хотела останавливаться и продолжала:       — Мы с Тиффани и Эдди были для тебя обузой. Ты был молод и горяч. А что? Убил сразу троих зайцев! И меня, и детей, которых ты никогда не любил…       — Неправда! НЕПРАВДА!!! — взревел Эд, делая шаг вперёд. Шэрон вообще не шевельнулась и никоим образом не отреагировала на крик мужа. — Я любил тебя и детей! А ты променяла меня на того ублюдка! Кто он? А?! КТО ОН???!!!       Я слушал их и не мог шевельнуться. Прямо у меня на глазах ссорились два призрака: один — убийца трёх человек (или сколько он там убил на самом деле?), считавший, что сделал доброе дело, убив и детей, и саму возлюбленную, другая — несчастная жертва, набравшаяся смелости дать хоть какой-то отпор ревнивому гондону. Шэрон всё говорила и говорила, в то время как Эд вскипал от злости.       Терпение последнего лопнуло, когда Шэрон заявила, что лучше бы его мать сделала аборт. Эдвард завопил во весь голос, да так, что я прикрыл уши. Брюнетка выбежала из сгоревшего номера, а мужик с топором погнался за ней, исчезнув за дверью. А я остался с вопросом: где кулон?       Из-за внезапной яркой вспышки я прикрыл уже зажмуренные глаза. Я открыл их, предварительно убрав руку. Вопреки опасениям, солнечный свет не был опасен вампирам, что бы ни утверждали фильмы, мультики, комиксы и игры. Я в этом убедился, вчера утром приехав в Беверли-Хиллз, а днём получив задание от Терезы Воэманн. Плюс Джек обнадёжил насчёт солнца тогда, в день моего Обращения.       Я не мог поверить своим глазам: я находился в том же номере, где буквально две минуты назад ссорились Эд и Шэрон. Он выглядел так, словно никакого пожара и не происходило. Стены целы, окна целы, мебель тоже. Про ковры и занавески и говорить нечего. Первой мыслью, которая пришла мне в голову, было: «Это такая реалистичная иллюзия». Надеясь, что я ошибаюсь, я присел на корточки и потянул ковёр на себя. Нет, это всё-таки не иллюзия…       — Отличная работа, господа призраки! — воскликнул я, хлопая в ладоши и идя в центр комнаты. Я точно не мог переместиться неведомым образом в тот же номер, но до пожара. Выходит, это призраки сделали? Или где-то ошивается маг? Тереза упоминала про них мимоходом. Кто знает, что могут маги.       Глаза уловили на столике у стены некий кулон в форме рубинового сердечка, укрытого ангельскими крыльями. Это что, тот самый кулон, из-за которого Эд накрутил себя и якобы из благих побуждений убил сначала детей, а потом жену? Если да, то время забирать его, а не стоять на одном месте и ждать, пока кто-нибудь другой не забрал.       Я пересёк комнату и, недолго думая, взял кулон за цепочку. Вновь вспышка — и вновь я оказываюсь в том же номере после пожара. Да… Мир не перестаёт меня удивлять. Спрятав кулон в левый карман, я спрыгнул вниз, на третий этаж, и обратил внимание на футболку. Она была порвана в паре мест. Дырки, правда, небольшие. Похоже, я разодрал футболку, пока полз над струями пара.       — Теперь ты мой, — зло произнёс я, выходя из сгоревшего номера в тот самый коридор на третьем этаже, куда я ранее попал из шахты лифта. Одна из дверец съехала вбок, как бы приглашая меня спуститься вниз. Поскольку трос был крепкий и мог выдержать мой вес, как и ранее, я разогнался и прыгнул, схватившись за трос обеими руками. Хвала Ктулху, раздвижные двери шахты на втором этаже уже были открыты.       Оказавшись там же, откуда я и начал своё «увлекательнейшее» путешествие по отелю, я перепрыгнул через невысокие перила и побежал к выходу. Именно побежал, а не пошёл. Кто знает, что ещё учудят ссорящиеся Эд и Шэрон, которые даже после смерти не могут успокоиться и ссорятся, наплевав на строителей, восстанавливающих отель, и одинокого вампира, выполняющего услугу Вождя Беверли-Хиллз.       — Стоять, тварь! — рявкнул Эд. Развернувшись, я вытаращил глаза: в мою сторону летел топор. Я перекатился влево и заприметил окно. Расстояние до него маленькое. Всего-то пара длинных шагов. А до выхода я вряд ли успею, рисковать точно не стану. Значит, остаётся только одно.       Я не стал дожидаться, пока Эдди пройдёт сквозь меня и подберёт топор и, разбив окно собой при прыжке, приземлился уже на улице. Затем я, матерясь через каждый шаг, погнал как можно дальше от отеля «Ocean House». Проигнорировав тот факт, что можно попасть в Санта-Монику через канализацию, я распахнул ворота и побежал уже по дороге, не останавливаясь ни на секунду.       Всё. Больше никаких отелей с призраками. Никаких поисков загадочных кулонов, ожерелий и прочего барахлишка, которым можно выгнать нахер того или иного призрака. Если Тереза пошлёт меня туда опять, я… я не знаю, что с ней сделаю. Если надо будет — выпытаю у неё сведения о Бертраме Танге. И тут меня словно холодной водой окатило: в сравнении с Воэманн я слишком молод и неопытен. Вдруг вампирша-Корвинус с лёгкостью обезвредит меня, обвинит в покушении на её задницу, сдаст Князю ЛаКруа, и тот прикажет своему трёхметровому коллеге по работе казнить меня?       Я окончательно выдохся в пригороде Санта-Моники. А если быть точнее, в районе Палисейдс-Бич-роуд. Усевшись прям на тротуар, я огляделся. Сзади — холм, спереди — двухэтажный дом или мотель, плюс автостоянка. Мимо проезжают автомобили, грузовики. Проезжают и не обращают внимания на меня. За исключением того самого такси, что пару часов назад привезло меня к злополучному отелю.       Автомобильный гудок вернул меня в реальность. Как ни крути, вампирам тоже надо спать. Я с трудом поднялся на ноги и протёр глаза: мужик с залысинами. Не понимаю, почему именно он приехал сюда, а не кто-либо другой. Здесь что-то не то. Ну ладно. Будет свободное время — постараюсь привлечь Носферату, дабы те нарыли информацию на этого человека.       — Ох, ебись оно всё в три прогиба… — сокрушённо прокряхтел я, садясь — точнее, ложась — на заднее сиденье. Вспомнив, что я не просто так лёг, я обратился к таксисту: — Езжайте по адресу 511 Футхилл-роуд. Когда приедете — разбудите?       — Разумеется.       Удовлетворившись уверенным ответом таксиста, я постарался удобнее лечь и спустя около трёх минут у меня получилось. Спать сейчас, остальные дела потом. А дел-то многовато: приехать к Микки, выспаться у него, поехать к клубу «Asylum», отдать ей ёбанный кулон, из-за которого призрак Эдварда чуть не убил меня, узнать о местонахождении Танга и в конце взорвать сраный склад Шабаша…