Вампир: Кровные Узы

POV Кандидат в Послушники Юджин Флинн Недалеко от ресторана корейской кухни «Dong Il Jang», район Коритаун, Лос-Анджелес 30 ноября 2004 года, 19:51       Броневик резко тряхнуло и чутка увело в сторону. Мы — все 11 Тремеров — опешили и еле удержались на сиденьях. Правда, кто-то уже попадал и, бурча что-то под нос, подымался и садился обратно. Ничего не понимающий Ульрих посмотрел на зеркало заднего вида. Наш «лимузин» уже пару раз врезался в людей и машины. Причём по словам нашего водилы, Отиса, сбитые были Бешеными.       — Кто, сука, теперь, а? — прошипел недовольный — и это мягко сказано — Ульрих и вышел из тачки, но закрывать дверь не стал. Выплюнув «Тьфу, блять!», он уселся обратно: — Всё в порядке. Это не Бешеный.       — Тогда кто? — поинтересовался Отис, трогаясь с места. Ульрих махнул рукой:       — Да никто.       «Вот и поговорили», мрачно подумал я и со скуки стал рассматривать стволы бойцов нашей группы. У нас с Ульрихом были карабин SG552 и дробаш Remington 1100. Сидевший слева от меня шатенистый Послушник Салливан из Техаса держал в руках укороченный SPAS-12 со сложенным прикладом. Златовласая Тремерша по имени Шерри, улёгшаяся головой на плечо Салливану, была вооружена UMP9, как и бодрствующий близ неё англичанин Таддеус. А вот у расположившейся у выхода рыжули Зои я заприметил TAR-21 со штатным коллиматором MARS. Кобуры их мне нафиг не нужны, так что переключил внимание на сидевших напротив нас Тремеров.       Сёстры-близняшки Карин и Лекси (будь неладны сёстры Воэманн с их лесбийским инцестом, теперь я и наших Тремерш представляю вместе!), бывшие шатенками, довольствовались карабином Galil SAR и ПП Uzi. Шатенистый Каспер, как и я, вооружён карабином SG552. С той лишь разницей, что у него тактическая рукоятка и прицел ACOG. Черноволосый Марвин, носил не только пулемёт M249, но и два короба по 200 патронов. Ну а последней в нашем отряде была Обращённая 2-3 недели назад брюнетка Поллин, по телосложению и росту походящая на чемпионку мира по боксу. Ей выдали дробовик Mossberg 500 Cruiser с тубой на 8 патронов.       Поездка закончилась резким тормозом, отчего сидящих по бокам качнуло в сторону. Отису с Ульрихом хорошо, они пристегнули ремни. Я выглянул из-за кресла Ульриха: перед тачкой стояло ограждение в виде явно самодельных противотанковых ежей, опутанных колючей проволокой. Причём за ограждением находился какой-то ресторанчик с парковкой, занятой фургонами. Над светофором слева от нашей машины висел указатель «8th St». Выходит, мы подъехали к месту встречи с гуй-цзинами с 8-й стрит.       — Десятка, — обратился ко мне Ульрих по позывному, а не по имени, — выходишь вместе со мной. Остальные — ждать сигнала.       Я молча открыл задние дверцы броневика, выпрыгнул на улицу и снял карабин с предохранителя. Улица больше напоминала таковую после городских беспорядков. Машины, коих не шибко много, хаотично расположены по улицам. Некоторые перевёрнуты, одна врезалась в столб с двумя светофорами напротив. Пейзаж резко контрастировал с ночным небом, хотя по часам до ночи ещё далековато.       Вдруг сбоку послышался отвратительный визг. Мы с Ульрихом мигом вскинули стволы и повернулись к источнику звука, слева от нас. Это был Бешеный… Причём подросток! На разглядывание его шмотья не было времени, так как он растопырил руки и, снова взвизгнув, помчался прямо на меня. Словно забил хуй на Ульриха, приготовившегося палить из дробаша.       И сдох бы Бешеный от моего карабина, если бы не громкий выстрел из снайперки, раздавшийся из окна соседнего пятиэтажного дома. Сам мальчишка распластался на асфальте и дёргался, из простреленной головы текла кровь. Ульрих безразлично оглядел его тело, а вот я не сдержал отвращения. За полтора года, проведённых в Ираке, я много кого поубивал. И то, вооружённых взрослых. Всякое бывало на войне, которую не иначе, как интервенцией не назовёшь.       Ульрих не обошёл вниманием моё скривившееся рыло, а потом съязвил:       — Впервые видишь труп?       — Идёшь-ка ты нахуй, шутник хуев, — огрызнулся я, грубо толкая неудачно подколовшего меня немца плечом. Тряхнув головой, я взглянул на снайпера, стоящего на самом верхнем пролёте пожарной лестницы. Он указал нам на одноэтажное здание с двумя одинаковыми объёмными надписями «RESTAURANT DONG IL JANG», расположенными напротив парковки и напротив 8-й стрит.       Мысленно поблагодарив парнишку, я подошёл к ограждению и, взяв противотанковый ёж за одну сваю и место соединения, поднял над собой. Ёб твою налево, да он весит два центнера, не меньше! Хорошо, что я вамп, иначе хуй бы поднял. Пришлось бы звать ещё пару-тройку человек. Ульрих, воспользовавшись тем, что я держу над своей башкой ёжика, прошмыгнул и оказался по ту сторону. Затем он тоже взялся за ёжика и скомандовал:       — Отпускай.       Я молча оказался слева от своего приёмного сира, который аккуратно опустил ограждение на асфальт. Хвала яйцам, проволока не зацепилась ни за наши шмотки, ни за пояса стволов. Затем Шторм приказал мне первым заходить в ресторанчик. Так сказать, проведу разведку.       Делать нечего, приказ надо выполнять. Так как карабин был снят с предохранителя, то я молча прицелился в сторону входа в ресторан и стал потихоньку подходить. Вход располагался не над объёмной надписью, а правее. Рядом ещё дерево какое-то растёт, плюс шесть разноцветных почтовых ящиков и два парковочных таймера. Две асфальтные плиты сильно приподняты над бордюром. Видимо, из-за корней растущего дерева.       Вместо того чтоб выбить двери ногой, я взял их за ручки и распахнул. Итак, никто не выстрелил. Более того, никого не видно. Я посмотрел на Ульриха и пожал плечами, мол, нихера непонятно. Тот всё равно указал на ресторан. Вздохнув, я прошёл внутрь. Под столами никого нет, за барной стойкой тем более. Может, с гуй-цзинами мы должны встретиться в другом месте, а этот ресторан — ловушка для лохов?       Я включил рацию и собрался было отчитываться Ульриху, как вдруг из-за стойки показались шестеро с автоматами и ППшками, плюс ещё с десяток подтянулся и окружил меня! Я в ахуе ыкнул и ляпнул:       — Ёб мою мать!.. На улице и то было безопаснее, — под конец я не выдержал: — Да опустите вы стволы!       Как ни странно, но подействовало. Народ опустил стволы. Кто-то даже облегчённо вздохнул. Один матёрый мужик-европеоид, больше похожий на отставного офицера полиции, молча протянул мне дробаш. Я улыбнулся и похлопал SG552 по цевью, комментируя:       — У меня уже есть швейцарский красавец. Вам дробовичок будет нужнее.       — Тогда зови остальных своих кин-цзинов, — произнёс мужик и отошёл. Нажав ещё раз на кнопку включения рации, я по гарнитуре доложился:       — Первый, на связи Десятка. Зови всех, нас тут «радушно» принимают.       — Понял, Десятка. Жди, — Ульрих отключился, а я, глядя на занявших ресторан, врубил Прорицание. Передо мной были гуй-цзины. Как я определил, что это они, а не другие паранормы? А всё благодаря краткому ликбезу от Ульриха и Фелисити. Дело в потреблении Ци — эдакой энергии, нужной для существования гуй-цзинов.       Само Ци делится на Инь Ци и Ян Ци, они же Чёрное Ци и Алое Ци. Первое — своего рода тёмная энергия хаоса, неподвижности и забвения, благодаря которой Катаян — так вне Азии называют гуй-цзинов — не только выглядит бледнее обычного, но и по поведению отличается. Воплощает спокойствие, рациональность и жестокость. А вот второе — уже активная энергия движения, жизни и роста. Ян-ориентированные гуй-цзины страстны, близки к людям, полны эмоций.       Очень важно для каждого такого возвращенца хранить Баланс. Переборщишь с Инь Ци — будешь выглядеть как труп и вонять как труп. Избыток Ян Ци тоже не сулит ничего хорошего. В таком случае станешь настолько живым, что сможешь зачать или родить ребёнка, но при этом велик риск ежедневного перепада настроения, а также чрезмерного аппетита и нимфомании, даже большей, чем у вампиров, не говоря уж о людях.       Короче, у семи бледноватых на вид Катаянов ауры были даже бледнее, чем у вампов. Видать, Инь-ориентированные. У оставшихся — ауры ярче, чем у людей, но бледнее, чем у оборотней. Значит, эти Катаяны — Ян-ориентированные. То бишь, внешне живые, почти не отличаются от обычных людей.       Тем временем в ресторан заходили все наши бойцы, кроме водителя, оставшегося в броневике. К двоим черномазым гуй-цзинам подошёл паренёк и, прошептав что-то, указал на противотанковых ежей, перед которым остановился наш броневик. Они кивнули и вышли из ресторана. Вспомнив про того матёрого седовласого Катаяна, я нашёл его за ближайшим ко входу столу, подошёл и вырубив Прорицание, задал вопрос:       — Извините, мистер, а кто у вас главный?       — Вон он, — ответил мужик, указывая на того самого малолетку, теперь отдававшего распоряжения другим Катаянам. — Бо Коритауна Цхай Лан Мэй. Таково его имя, обретённое после Второго Дыхания.       Поблагодарив гуй-цзина, я позвал Ульриха и поманил ладонью. Тот отошёл от Салливана и Поллин и вопросительно дёрнул подбородком:       — Что?       — Видишь вон того школьничка? — я тыкнул на мальчишку, вальяжно сидевшего прям на барной стойке и поставившего ноги на два барных стульчика. — Это Цхай Лан Мэй. Бо Коритауна. Как я понял, он тут за главного.       — Раз он Бо, то Хоу точно не тут. Ну ладно, — Шторм пожал плечами. — Ты давай, располагайся, общайся с гуй-цзинами, а я пойду к нашему корейцу.       — Топай-топай, — буркнул я, провожая немца взглядом. Итак, два шефа будут трындеть, а я… буду хернёй маяться. Или нет.       Я оглядел ресторан. Гуй-цзины общались как с Тремерами, так и друг с другом. Словно мы не биологически разные создания, близкие к людям, а, как минимум, старые знакомые, давно не видавшиеся.       — Давно стал кин-цзином? — осведомилась какая-то кореянка, державшая в руках карабин HK53 с магазином примерно на 40 патронов. Чёрные волосы прямые, но короткие. Кажись, стрижка зовётся «каре». Одежда её почти такая же, как у нас, разве что шеврон другой: не серая эмблема клана, а значок Инь-Ян.       — Не год назад, это точно, — ответил я кореянке, садясь за свободный стол. Она уселась напротив и пристроилась поближе к окну. — А для чего интересуемся? И что значит «кин-цзин»?       — Во-первых, — Катаянка многозначительно подняла указательный палец левой руки, — новообращённые кин-цзины вызывают интересны у всех, кроме тех, кто видит в окружающих материал. А во-вторых, кин-цзины — это вы, — она указала тем же пальцем на меня. — Народ Каина. Ещё вас называют «лам-цзин». То есть, Народ Ламашту. Если чё не так, мы обзываем вас и лам-цзинами, и кин-цзинами.       — Как знаешь, — хмыкнул я и протянул ей руку: — Меня Юджином зовут.       — Чай Пин Ми, — представилась кореянка, пожимая руку в ответ. — Это моё прижизненное имя. Не стала его менять после Второго Дыхания.       — А разве не все гуй-цзины берут новые имена? — осведомился я у Пин Ми. Та ответила, что практика смены имени широко распространена, но отнюдь не обязательна. Услышав от меня вопрос «Как так получилось, что ты обрела Второе Дыхание?», кореянка убрала полуулыбку с лица и отвернулась к окну, процедив:       — Я не хочу об этом говорить.       — Настаивать не буду, — пожал я плечами. Всё равно нет желания копаться в душе того, кто ясно даёт понять: о чём-то очень личном или очень неприятном человек/паранорм не хочет говорить.       Отвернувшись от кореянки, я увидел, что Таддеус указывает гуй-цзину — тоже корейцу — на меня. С улыбкой сказав что-то Тадду, Катаян подбежал к нам с Пин Ми, просмотрел на меня с любопытством и поинтересовался:       — Ээээ, вы, должно быть, Юджин Флинн? Тот лам-цзин, — кореец указал большим пальцем на Тадда, — сказал, что узнаю вас по кудрявым коротким волосам, густым бровям и трёхдневной щетине.       — Допустим, я, — подтвердил я предположение Катаяна. — И зачем я вам понадобился?       — Бо велел дать вам взрывчатку, скоро предстоит штурм вероятной штаб-квартиры Братства.       Вопросов больше не возникло. По крайней мере, у меня, ведь я специализировался на взрывчатке и знал, что это и с чем едят.       Попросив гуй-цзина проводить меня, я вместе с ним направился сначала к барной стойке. Мужчина молча открыл дверцу и первым прошёл на… кухню. Я следовал за Катаяном и не обращал внимания на обсуждавших что-то Ульриха и Лан Мэя, что стояли за столом, пододвинутым третьего дня, друг напротив друга. Шли мы и по коридорам технических помещений, пока не прошли в какую-то комнатушку. Это была продуктовая кладовка. Для овощей, так как фруктов или ягод я не увидел.       — Ну и что мне предстоит с собой брать? Картошку вместо гранат, что ль?       Катаян усмехнулся и, бормоча «Картошка вместо гранат… Кто такое придумал?..», подошёл к одному из ящиков, открыл его и протянул мне несколько небольших брусков пластида с уже готовыми электродетонаторами. Надпись на каждом из брусков гласила «DETONATION BLOCK COMPOSITION C4».       — Спасибо, что не картошка, — нервно хихикнул я, складывая пластид в небольшой рюкзак. Думаю, взрывчатка понадобится мне для взлома дверей и уничтожения наспех сделанных баррикад. — Пульт хоть есть?       — Вот, — гуй-цзин подал небольшой детонатор, выглядящий как прямоугольник с вырезанным уголком, рычажком сбоку и небольшой, но широкой антенной сверху, между рычагом и корпусом детонатора располагалась скоба. Очень полезная, если ты не хочешь ненароком взорвать всех. В Морской пехоте были точно такие же детонаторы. Наверное, среди Катаянов нашёлся бывший морпех или армеец, умыкнувший детонатор армейского образца с собой. Или кто-то из слуг об этом позаботился.       — А куда хоть поедем? — поинтересовался я у корейца, но увы, тот пожал плечами, дескать, «Не знаю, не имею ни малейшего понятия», и добавил вслух:       — Бо знает.       Я удовлетворился этим ответом и не стал расспрашивать гуй-цзина подробнее. Мы вышли с ним на кухню, где Ульрих и Цхай Лан Мэй теперь общались как давние друзья. Выдавший мне взрывчатку Катаян подошёл к обоим и прошептал что-то на ухо мальчишке. Ответив собрату на родном языке, кореец хлопнул того по плечу, а после обратил свой взор на меня. Вспомнив пару фильмов с Брюсом Ли, прекратившим сниматься с 1986-го, я подошёл к Лан Мэю поближе и поклонился.       — Рад, что вы поклонились, товарищ лам-цзин, — малость высокомерно произнёс подросток. — Ступайте к своим сородичам, мы с товарищем Штормом ещё кое-что обсудим, но не при вас.       — Как скажете, — с улыбкой ответил я, игнорируя высокомерный тон Лан Мэя. Меня больше волновал адрес той самой вероятной штаб-квартиры Братства в Коритауне. Об этом я узнал только после выхода Ульриха и Лан Мэя из кухни. Слово взял второй:       — Товарищи гуй-цзины и лам-цзины, общий сбор.       Все, включая меня, окружили герра Шторма и Бо Коритауна. Юный на вид Катаян начал проводить своего рода инструктаж:       — Через несколько минут начнётся штурм вероятной штаб-квартиры Братства по адресу 833 Юг-Марипоза-авеню. Ожидайте серьёзного сопротивления со стороны сектантов. Всех, кроме Епископа Вика, можно убивать по усмотрению. Несколькими заразными будет меньше, — некоторые Тремеры и Катаяны одобрительно загудели. Видать, у кого-то сектанты заразили друзей или близких. А фраза «Епископа Вика при возможности брать живым» малость расстроила их. — Транспорт Вань Сянь остановится в четырёх домах к северу от искомого, чтобы не привлекать внимания. А транспорт Тремеров — на том же расстоянии, но к югу. То есть, на перекрёстке Юг-Марипоза-авеню и Джеймс-м-Вуд-бульвар. Пока наши западные коллеги проникают в дом через парковку на внутреннем дворе, не привлекая внимания, мы же стучим в парадный вход. Облегчат вам, Чародеям, задачу они, — с этими словами он щёлкнул пальцами, и кто-то из гуй-цзинов притащил ящик и открыл его. Внутри лежали ремни, а на месте пряжки — коробки с кнопкой, что-то включавшей. Ульрих взял из ящика одиннадцать ремней и стал раздавать, говоря при этом:       — Надевайте.       Я пожал плечами и нацепил ремешок. Стоявший справа от меня Марв любопытства ради нажал на заветную кнопку, как вдруг… он исчез! Мы в ахуе уставились на едва заметный колеблющийся в воздухе силуэт Марва. Кто-то из наших и гуй-цзинов стоял, разинув рот. А кто-то ахнул, охнул или матюкнулся, как я. Не Затемнение, но тоже неплохо.       — Как вы уже поняли, — вмешался Лан Мэй, — вам выдали прототипы поясов невидимости. Их разработали в КНР 2 года назад, но из-за бюрократических проволочек они не прошли конкурс. За передачу прототипов стоит благодарить Технократию.       Технократия… Так называли какое-то объединение, противопоставлявшее себя магии и опиравшееся на науку и технологии. Само слово «Технократия» заставляет колени мага, услышавшего это слово, дрожать. В жёлтой прессе писали, что это из-за технократов Индия и Пакистан устроили в 99-м полномасштабную войну с применением ядерного оружия. Дескать, технократы разбомбили обиталище Праотца Равносов, считавшегося погибшим во время уничтожения его клана индийскими Нагараджа. Индусы с пакистанцами повесили бомбёжку друг на друга и спустя два года боевых действий сорвались. Вот с тех пор на месте Пакистана и выживают Пенджаб, Джамму-Кашмир, Белуджистан, Синд и Сархад, называющий себя преемником пакистанского государства, а от Индии откололись Халистан, Траванкор, Майсур, Тамилнад, Сикким, Ассам, Нагаленд, Хайдарабад, Андаманы, Никобары и Индийская Народная Республика, соседствующая с чуточку расширившим своим границы Бангладешем. Старое индийское правительство контролировало теперь Уттар-Прадеш, Нью-Дели, Уттаракханд, Харьяну и Раджастхан. А Китай, пользуясь послевоенным хаосом, присоединил к себе штат Аруначал-Прадеш. Учитывая царящую в Пенджабе жопу, в Афганистане, Ираке, Сомали и на Балканах — натуральное Царство Небесное! Не говоря уже об Африке.       Мои размышления прервал удивительный возглас самого Марва:       — Уоу!.. Почти как Затемнение.       — Только в случае с поясом тратится энергия аккумулятора, — объяснил нам Лан Мэй, глядя, как силуэт руки Марва нащупывает кнопку на поясе и нажимает её. — Заряда хватает где-то часов на 5-6. Максимум, 7. Но будьте осторожны: пояс невидимости не панацея, он не скроет вашу ауру.       — Будем иметь в виду, — заверил гуй-цзина Ульрих, надев поясок. — Ну а вы, господа Колдуны, выходите и возвращайтесь в наш транспорт. Это если вопросов нет, — оглядев окружающих и подождав, пока кто-то что-то скажет, Шторм с широкой улыбкой заявил: — Что ж, я рад, что вопросов ни у кого нет. Идём обратно.       Шли мы до броневика молча, хотя пояса невидимости взбудоражили нас, включая меня и Марва, первым протестировавшего на себе разработку китайских технократов. Ограждения убрали, чтоб Отис подъехал к ресторану поближе, а мы не тратили время на преодоление препятствия в виде противотанковых ежей и колючей проволоки.       Как только мы уселись на искомые места в броневике, и тот тронулся, Ульрих высунул голову из-за пассажирского кресла:       — Так, уважаемые дамы и господамы, вы слышали Бо Коритауна. Останавливаемся на перекрёстке Юг-Марипоза-авеню и Джеймс-м-Вуд-бульвар, включаем пояса невидимости, выходим, проникаем в дом 833 Юг-Марипоза-авеню, мочим сектантов на ваше усмотрение и добираемся до Епископа Вика. Кого-то можно допросить, но потом в расход их. Сектанты сами сделали свой выбор.       — Ну молодцы, хули, — хмыкнул Таддеус. Все, включая меня, одобрительно загалдели. Ульрих улыбнулся нам. Да, он может гордиться своими подопечными, готовыми пойти за своим командиром. Тот задал привычный для меня ещё с армейки вопрос:       — А теперь вопросы есть?       — Вопросов нет, мистер Шторм! — отозвалась за всех нас Зои, тоже проверявшая действие пояса невидимости. Сейчас же на её месте красовался колышущийся силуэт. Кто-то шикнул:       — Да выруби ты пояс!       Зои всё же сделала просьбу, обиженно надула губки и отвернулась к дверцам броневика. Женщины.       — Молодцы, — похвалил нас Ульрих и вновь стал созерцать «красоты» пустеющего Эл-Эй. Я заметил, что чем севернее от Калвер-Сити, тем больше признаков грядущего пиздеца вроде хаотично стоящего или лежащего транспорта, ограждений в виде ежей, бетонных блоков или проволоки. Но окна то горят, то гаснут. И людей почти не видно, как и Бешеных.       Уверен, задание пройдёт относительно гладко. Перекрёсток Юг-Марипоза-авеню и Джеймс-М-Вуд-бульвар Энное число минут спустя       — На выход, — скомандовал Ульрих, открывая дверь и выходя наружу. Мы вышли через жопу броневика, дверцы же закрыла за собой Лекси. Первым делом мы сняли оружие с предохранителей и только потом врубили пояса невидимости.       Что я хочу сказать… Ничего не поменялось, кроме того, что я сам себя не вижу. Окружающих — тем более. Посмотрев на ночной небосвод, хотя на часах без девятнадцати девять, я врубил Прорицание. Как Цхай Лан Мэй и говорил, на месте колебавшихся в воздухе силуэтов имелись ауры разных цветов и оттенков. Вдруг я услышал в голове голос Ульриха:       — Ориентируйтесь на ауры. И не дайте никому из сектантов спалить вас!       Мы закивали, дескать, поняли. И тут уже Таддеус вслух выдаёт:       — Понеслось говно по трубам.       Женский силуэт дал мужскому подзатыльник и даже пальцем погрозил. Не как Т-1000 во втором «Терминаторе», но тоже сойдёт. И только после этого мы пересекли перекрёсток и по тротуару направились к заветному дому. Я шёл перед Поллин, замыкавшей строй. А передо мной — Зои. Узнавал я каждого и каждую по силуэтам, хоть и не всегда сразу.       Заветный дом №833 выглядел так: трёхэтажный многоквартирный дом грязно-белого цвета, окрашенные в изумруд ступеньки, с парадной стороны есть лестница на крышу, над рядом окон первого этажа барельефы, плюс львиные головы. Все окна на том же этаже зарешёчены. Удобно, что я хочу сказать… кроме случаев, когда в твоей квартире пожар. Кроме того, окна на всех этажах были заколочены. Думаю, это чтоб скрыть тайны дома от любопытных глаз. А вот вдалеке виднелся небоскрёб, выглядевший как приплюснутый и обрезанный наполовину небоскрёб Всемирного Торгового Центра. Разница ещё была в том, что на верхней части красовалась объёмная светящаяся надпись «EQUITABLE».       Из наушника на правом ухе раздался голос Ульриха:       — Десятка, бери Восьмую и Седьмого. Зайдёте на третий этаж и погоните сектантов к гуй-цзинам. Покажите сектантам, как надо заходить в гости.       — Понял тебя, Первый, — отозвался я в микрофон и по рации связался с Восьмёркой и Семёркой: — Восьмая, Седьмой, живо ко мне.       Восьмая — позывной Лекси, а Семёркой называли Каспера. Сортировали вампов в отряде Дельцов Смерти по старшинству. Вторым был ветеран Кореи Салливан, Обращённый в 57-м. Третьей — Зои, участвовавшая в митингах против войны во Вьетнаме и Обращённая на следующий день после «Похода на Пентагон». Четвёрка — позывной уже Таддеуса, ставшего Тремером в августе 68-го, ещё во Вьетнаме. Пятачком был Марв, ненавидящий день смеха из-за Обращения в этот день 32 года назад. Шестой же являлась Шерри, по слухам мутившая с девушками. Но благодаря Обращению в ноябре 78-го она осознала, что не ту стезю выбрала, и ей на самом деле нравятся мужчины. Каспер, будучи седьмым в нашем отряде, стал вампом 31 мая 83-го, во время поездки в Канаду. Меня и сестричек Пеннингс объединяла нелюбовь к Кёрсти, Обратившей нас, а потом кинувшей. Только меня Обратили в октябре этого года, а девочек — в конце июля 89-го. Ну а последняя — то бишь, Одиннадцатая — Поллин Рофферс. Вообще, её Обратили не в Эл-Эй, а в Сиэтле. Всех подробностей её переезда в Город Ангелов я не знал, да и не любопытствовал.       В общем, ко мне подошли силуэты Каспера и Лекси. Я полушёпотом скомандовал:       — Следуем за мной. Врубаем Прорицание.       — Так точно, — кивнул Каспер. Лекси не требовалось говорить, она и так всё поняла.       И вот, мы втроём короткими перебежками направились во внутренний двор через автодорогу слева от дома. Стволы были опущены, но не поставлены на предохранитель. Внизу ещё имелись окошки цокольного этажа, коим повезло оказаться без решёток снаружи и внутри. Внезапно, как только мы прошли почти все окна, кроме последнего, я краем глаза заметил одну бледноватую ауру, направившуюся к крайнему окну, перед которым стояли мы.       — Стоять, — прошептал я в микрофон. После мы прильнули к стенам. Причём я не отрывал взгляда от ауры. Постояв немного, она ушла и исчезла в двух-трёх метрах от меня. — Идём.       Пройдя мимо последнего окна и выйдя во внутренний двор дома, мы обнаружили ещё одну пожарную лестницу. Хорошо хоть какой-то умник оставил стремянку, и по ней можно подняться. Я поднялся первым на второй этаж, вырубил пояс невидимости и снял с плеч рюкзак, откуда достал один брусок C4. Повесив рюкзак обратно на плечи, я вместе с бруском поднялся на самый верхний этаж. Нигде не было дверей. Только заколоченные окна. Отлично, этот фактор облегчит нам работёнку.       Я жестом поманил ребят наверх. Но как только они поднялись, то опустил ладонь с предплечьем ниже, мол, «Пригнуться». Каспер с Лекси присели на корточки, а я, пользуясь моментом, установил взрывчатку и отошёл к дальнему окну, после чего тоже приел, но не жопой к окну со взрывчаткой, а передом.       Я решил обойтись без каких-то пафосных фразочек типа «Ты ликвидирован, уёбок» или «Вам хана». Я просто взял детонатор и надавил большим пальцем на рычаг. Раздался громкий взрыв, снёсший полокна, не говоря уже о дощечках. Сразу же послышались недовольные возгласы, а из помещения, в котором взорвалось окно, вообще маты вперемешку с воплями. Да-да-да, какие мы страдашки! А когда заражали людей и вампов, видать, нихуя не боялись. Да ещё на мою семью залупались. Похитили маму, но вроде бы нихуя ещё не сделали.       — Э, кто, блять, взорвал бомбу?! Что за херня?! — выпалил какой-то сектант, которого я пришил из SG552. Затем я перелез через разъёбанное окно. Каспер с Лекси уже были наверху и проследовали за мной через раскуроченное окно.       Как оказалось, мы втроём находились в гостиной. Двое сектантов — черножопый малец лет так восемнадцати и мулатка — лежали на полу и корчились от агонии. У девки из глаза торчал кусок дерева, и она истошно орала. Обоих объединяли круги под глазами, причём у ниггера они едва были заметны, налитые кровью глаза в количестве трёх штук, худоба и некоторая бледнота.       — ЕБУ… — не успела выругаться мулатка, как ей башку прострелила Лекси. Каспер добил уже ниггера. Вскоре по всему дому начали топать сектанты, слышались хлопки дверей, приглушённые фразы типа «Доставай, блять, пушку». Я же старался оставаться предельно спокойным.       — Мочим сектантов к хуям, — рыкнул я в микрофон, отчего Каспер и Лекси поёжились. Им повезло, их родственников никто из религиозных фанатиков-ебанатиков не похищал.       Мы проследовали в коридор, откуда на нас выскочил какой-то псих… вернее, Бешеный. Аура выдала в нём простого человека. Короче, Бешеный взревел и побежал прямо на меня. Я выпустил в него где-то полмагазина, прежде чем он хотя бы преодолел расстояние между мной и собой и упал на живот, дёргаясь в конвульсиях.       В ближайшей к нам комнатёнке изнутри изрешетили дверь. Выставив руку, я помешал Седьмому и Восьмой попасть под обстрел. Пользуясь моментом, я выдернул кольцо из осколочной гранаты и бросил её в комнату.       — Граната! — закричал кто-то, и раздался взрыв. Я выбил остатки двери с петель и стволом оглядел помещение. За диваном, изрешечённым осколками, прятался вамп. Его коллеге по секте повезло меньше: тоже изрешечён осколками, но всё ещё жив. Странно, что не вопит и не издаёт никаких звуков. Пользуясь моментом, я нацелился в диван, за коим и прятался вамп, и приготовился стрелять, как вдруг лежавший на полу налетел на меня и чуть не повалил наземь, благо я устоял на ногах. После я коленом ёбнул по животу парнишки. Уйкнув, я толкнул сектанта на живот и навёл на него карабин. Тут из-за дивана выскочил тот прятавшийся, прицелившийся в меня из MAC-10.       — Ну, су… — процедил шатен, прежде чем его изрешетила Лекси. Одновременно с этим я застрелил второго сектанта. Вот так-то лучше.       Мы проследовали дальше, в некоторых комнатах были безоружные сектанты, в некоторых со стволами. Кого-то мы убивали, а кого-то лишь оглушали, оставляли нашим бойцам. На кухне нас поджидал брюнет, вооружённый дробашом. Несколько дробинок задели мой броник. Прошипев маты, я открыл шквальный огонь. Несколько пуль ушли в молоко, но одна-две вроде как попали по сектанту, судя по звуку падения дробовика на пол.       — Ёб твою мамашу! — рыкнул стрелок. Я выглянул из-за дверного проёма: противник перехватывал дробаш левой рукой. Даааааа, он заебётся стрелять и передёргивать затвор. Я решил выстрелить и в другую руку. Крикнувший сектант опять выронил дробаш. Ворвавшись на кухню, я наступил на ногу брюнету и навёл ствол на лоб:       — Где Епископ Вик?       — Ёбанные чистюли… — выдавил парниша, смотря мне в глаза и сверля взглядом, полным ненависти. Он фанатично выпалил: — Мы всех заразим! Все познают Девять Кругов! ВСЕ!!!       Я застрелил сектанта, понимая, что он мне хер что выдаст. Подумать только! Сектанты действуют всего-ничего, а уже действуют мне на нервы, про остальных не скажу.       — Ответ неверный, — буркнул я, выходя из кухни и натыкаясь на Ульриха. Тот дёрнул подбородком:       — Какой ответ неверный?       — Фанатик, — пожал я плечами, смотря на дохляка, — не стал ничё говорить. Только орал про познание Девяти Кругов.       — Спускаемся на второй этаж, — распорядился герр Шторм, вскидывая дробаш. Я проследовал за ним по лестнице. Тут на Ульриха налетел чумазый Бешеный, чей цвет волос хер определишь, и давай пытаться кусать его! Оба покатились по ступенькам вниз, рыча что-то нечленораздельно и избивая друг друга. Оружие нашего немца валялось рядом, выроненное им в ходе схватки.       Я прицелился в дерущихся. Бешеный, повалив Ульриха на спину, оскалился и надул щёки, готовясь блевать кровью. Пара пуль в висок, и заражённый падает. Матерясь на немецком, блондин отпихнул труп и подобрал дробовик со словами:       — Идём дальше.       На втором этаже нам повезло чуть меньше: сектантов от силы было человека три-четыре, и то, пытались удрать через пожарную лестницу. Зато Бешеных как говна! Они выбегали то из одной комнаты, то из другой. Пытались то покусать нас, то блевать кровью, чтоб мы заразились. К сожалению, Лекси оказалась менее удачливой. Бешеная, выглядевшая как третьесортная шаболда, у которой нет вкуса, при всей хрупкости своего телосложения повалила натренированную Колдунью, исцарапала ей лицо, прикрытое балаклавой, и вдобавок блеванула кровью.       Не дожидаясь чьего-либо приказа, я пнул Бешеную ботинком и вместе с Лекси повалил на спину. Теперь уже мы с ней были сверху, а заражённая — снизу, брыкается. Я прострелил шалаве колени, а вот Лекси… она начала высасывать у Бешеной кровь! Я в ужасе уставился на неё и выпалил:       — Э, хули ты делаешь?!       Лекси никак не отреагировала, продолжая пить из шеи. Закатив глаза, я принялся оттаскивать её от задёргавшейся в конвульсиях покойницы, пытавшейся прижать место укуса руками. Тремерша стала пытаться вырваться из моей крепкой хватки, рыча:       — Отпусти! Отпусти щас же! Убью её!       — Да успокойся, Лекси! — для пущего эффекта пришлось дать сильную пощёчину. Девушка посмотрела на меня исступлённым взглядом, царапины на её лице уже зажили, порванную и пропитанную чужой кровью балаклаву можно смело выбрасывать в мусорку. — Ну что? Успокоилась?       Пеннингс-младшая закивала, а потом нас прервал Ульрих:       — Что у вас?       — Я… я заразилась, — заблеяла Лекси. Я встал на ноги и отошёл от девушки, справедливо опасаясь, что я тоже могу быть заражён, хотя влаги на моей балаклаве не было. И глаза нормально видят, не приходится моргать ими. — Шаболда блеванула кровью…       — Так, отставить панику. Одиннадцатая, — взял себя в руки Ульрих, прислоняя палец к наушнику, — немедля в первую спальню.       Поллин примчалась и увидела сидящую на коленях Лекси, смотрящую в одну точку. До взгляда в никуда не дотягивало. Что до нашей мускулистой Тремерши, то она в ужасе пялилась на заражённую Колдунью. Ульрих взял женщину за плечо и подвёл поближе, объясняя, зачем вызвал её:       — Как видишь, Восьмую заразили. Следи за ней. Если что пойдёт не так, оглуши её, но не убивай.       — Вас поняла, — Поллин козырнула Ульриху, а тот вывел меня в коридор и требовательным тоном вопросил:       — Кровь убитой пил?       — Нет, — уверенно парировал я. Немец несколько секунд смотрел мне в глаза, а потом равнодушно бросил:       — Всё в порядке, не соврал. Продолжай зачистку.       Удостоив Ульриха молчаливым кивком, я вскинул SG552 и стал обследовать оставшиеся комнаты. К этому моменту Бешеных поубивали как собак, о чём красноречиво говорили их трупы, лежащие в разных позах. Из гостиной доносились фанатичные крики какого-то сектанта, прерванные выстрелом из пистолета и голосом Карин:       — Ответ неверный. Вопрос тот же.       Я зашёл в гостиную и застал такую картину: один сектант — рыжеволосый бородач — лежит с простреленной башкой, а вторая — черномазая — блеет что-то про Епископа Вика, про то, где его можно найти. Я решил не мешать им и выглянул в окно: на заднем дворе стояли Салливан, Зои, Тадд и Марв. Сторожили задний вход на случай, если кто-то из поехавших или Бешеных примется бежать. Я насчитал около пяти-шести трупов. Досмотреть не успел из-за выстрела.       Обернувшись, я увидел Карин, отпихивающую ногу негритянки и подходящую ко мне, произнося:       — Представляешь, Епископ Вик прячется на цокольном этаже!       — А уточнить приказ не позволяет? — ехидно поинтересовался я у девушки, скрещивая руки на груди и кивая на труп чернокожей.       — Доминирование сработало. Кстати… — Карин оглядела комнату, заметила отсутствие сестры, убрала улыбку с лица и задала вопрос: — Что с Лекси?       Я тяжело вздохнул, понимая, что Пеннингс-старшая может натворить делов, и честно признался:       — Одна Бешеная её заразила. Пойди к командиру, спроси.       — Ссссука, — процедила Тремерша, глядя куда-то право, после чего поинтересовалась: — Как это случилось?       — Какая-то соска не только исцарапала ей лицо, но и блеванула на неё кровью.       Спросив, где Лекси и удостоверившись, что сектанты уж точно мертвы, Карин выбежала в коридор. Я же возобновил осмотр комнат. В одной из спален Каспер стоял посреди трупов Бешеных и зачем-то пересчитывал их. С первого этажа раздался взрыв вперемешку с матюками то на английском, то на корейском вперемешку с китайским, из-за чего мы с Каспером подбежали к лестнице, где нас уже ждали Ульрих и Карин. Последняя из-за плеча поглядывала на сестрёнку и Поллин, но больше на Лекси.       — Катаяны прорвались. Поможем им, — вполголоса объяснил нам Ульрих, передёргивая затвор дробовика и спускаясь по ступеньке первым. Далее зашагах Каспер, после Карин и, наконец, я как замыкающий строй.       Спустившись и выйдя в вестибюль, мы застали гуй-цзинов, отстреливающих налетающих на них Бешеных как собак. Значится, нам удалось оттянуть значительные силы Братства от Катаянов, чтоб те могли обойтись без значительных потерь. Интерьером я не любовался, да и незачем. Всё равно через пару недель я забуду о доме… а вот обитавших тут Бешеных и сектантов хер забуду. Уж что-то, а зрелище живого человека, жаждущего убить тебя или заразить, весьма запоминающееся.       Добив последнего Бешеного, Катаяны столпились у лестницы на цокольный этаж. Краем уха я услышал звук шагов… из другого конца этажа. Поскольку наш отряд занял позиции позади Катаянов, то я хлопнул пару раз Ульриха по плечу. Он обернулся и, не произнося ни звука, вопросительно дёрнул подбородком. Я указал стволом карабина на противоположный конец коридора, откуда и раздавались звуки шагов, уверенные, но нисколько не размашистые.       — Разведай, — шёпотом приказал Ульрих, а сам повернулся ко мне спиной. Поправив шлем, я так же медленно направился к источнику звука, попутно врубая Прорицание. Мне хотелось ликовать! Похоже, я вижу ауру вампа! Не удивлюсь, если это тот самый Епископ Вик.       Увы, Вик (или не он? Хер его знает) повернул голову в мою сторону и спустя пару секунд… исчез! Я моргнул пару раз глазами, не веря им. Аура действительно пропала, словно её здесь и не было никогда! Чуть не завыв от досады, я выбил прикрытую ранее дверь, выскочил на улицу и стал лихорадочно оглядываться, надеясь найти Вика. Хорошо, что Ульрих ознакомил меня с внешностью Епископа, предоставив фотографию молодого рыжего паренька в чёрной рясе католического святоши.       А, вот и он! Копается в чьей-то тачке-универсале у обочины, пытается завести её. Без ключей, ага. Волосы не зализаны, а торчат в разные стороны, да и туловище его полуголое, на левой половине груди большая татуировка с черепом в центре восьмиконечной звезды. Вместо того чтобы окликнуть его по имени, я расстрелял остаток магазина в двигатель, чтоб Вик точно не удрал от нас на машине.       Епископ всё правильно понял, а потому, цедя что-то нечленораздельное, распахнул дверь машины и вышел, в штанах и кроссовках. И всё, из одежды больше ничего. Затем Вик направил свой взор на выбежавших из дома Тремеров и гуй-цзинов. Я продолжал целиться в главного сектанта, ничего не делавшего. Кто-то из столпотворения крикнул:       — Могу выстрелить ему в руку.       — Нет! Отставить стрельбу, он нужен живым! — парировал голос командира отряда гуй-цзинов, принадлежавший тому самому пожилому Катаяну-европеоиду. Видимо, именно он командовал возвращенцами. Воспользовавшись ситуацией, Вик посмотрел мне в глаза… и тут мне стало по-настоящему страшно! Меня охватил первобытный ужас, схожий с испытанным в Эрбиле и отеле «Ocean House». Что-то заставило меня бояться Вика. Я часто задышал носом, руки, державшие SG552, задрожали как осиновый лист. Стал пятиться назад.       — Десятый, стреляй! — гаркнул по рации Ульрих, а я не могу тупо взять и выстрелить! Страх мешает! Стоит мне уставиться в глаза Вику, как страх нарастает. Ещё чуть-чуть, и я убегу от него с криками. Попробую зажмурить глаза и вслепую выстрелить.       Жмурю глаза и, не глядя, стреляю. Вик обрывисто кричит, но не падает. Вместо этого слышится звук падения пистолета. Открыв глаза, я снова выстрелил. В ноги, чтоб, сука рыжая, не убежал. Бойцы обступили Вика, главным образом, Тремеры. Катаяны стояли там же, где и стояли. Каспер надавил подошвой на левую руку, а Карин на правую, да так, что послышался хруст костей. Вик сдавленно крикнул от боли. Кричи-кричи, сволочь.       — Карма — жестокая сука, — изрёк вставший слева от меня Салливан. Заметив, что мои руки всё ещё дрожат, он тряхнул меня за плечи. — Э, Юджин. Всё, эффект прошёл.       Моргнув глазом, я посмотрел на Тремера. Страх пропадал, руки больше не дрожали. Я в сердцах рыкнул:       — Ёбанное Очарование. Выколю себе глаза.       — Отрастут, даже если выколешь их себе серебром, — заверил меня соклановец, возвращаясь к Ульриху и что-то ему говоря. Повесив SG552 на плечо, я на плетущихся ногах направился к универсалу, чей движок теперь надо менять, а то и сдавать его вместе с тачкой на металлолом. Я уселся прямо на капот, приходя в себя после произошедшего.       — Молодец, Юджин, — похвалил меня — как показалось, искренне — герр Шторм. У меня особо не было желания говорить с кем бы то ни было, но судьба Вика меня не могла не волновать. Вдруг его отпустят, а то и дадут отмашку на дальнейшее заражение? Учитывая работу наших ЦРУшников, русских ФСБшников, китайских МГБшников или британских MI6, в большинстве своём видящих в окружающих лишь материал, я не удивлюсь, если с Виком обойдутся довольно мягко.       — Что теперь? — решил я начать издалека, обращаясь к Ульриху. Тот плюхнулся рядом.       — Ну раз ты его первым спалил, то мы сначала доставим его к нам в Капеллу, а потом… потом сделаем то, что скажет Регент.       — Слабину я дал, — признался я немцу. Это ж надо было так лохануться! Уставиться в глаза Вику, зная, что тот обладает Очарованием, вызывающим то фанатичное усердие, то нежную страсть, то невыразимый ужас! — А я ведь мог тупо упустить ушлёпка.       — Но не упустил.       И то хорошо. Упусти я Вика, хуй бы мы его нашли. Гнали бы сектантов по всему округу, а то и по всей Калифорнии. Я вздохнул с облегчением, ведь полдела сделано. Главарь секты, полной религиозных фанатиков-ебанатиков, лежит на тротуаре, удерживаемый ступнями четверых Тремеров. Попробует дёрнуться — получит дозу серебра, и пускай потом Цхай Лан Мэй и Максимилиан орут до посинения и срыва голоса. Одной падалью меньше.       — Так, дамы и господамы, — обратился Ульрих к соклановцам, — щас приедет наш броневичок. Грузим приз и едем отмечать победу. Всем всё понятно?       — ТАК ТОЧНО, КОМАНДИР!!! — одновременно рявкнули все, за исключением Карин. Жаль, что Поллин с Лекси нет рядом. А Ульрих, не услышав голоса Карин, ни в чём её не попрекнул. Кто бы что ни говорил о старших по званию, рангу, возрасту или социальному положению, они не бездушные Терминаторы. Все имеют право на отдых.       — А Регент отпустит? — осведомилась Зои, озвучив тем самым крутившуюся в моей башке мысль. И правда, вдруг Макс решит, что расслабляться рано?       — Не на одних нас зиждется клан. Так что, будьте оптимистами, — Шторм заразительно улыбнулся нам. А я уставился на лежавшего на земле Вика, чьи руки и ноги широко раскинуты. Странно, но главарь секты не дёрнулся и не попытался вырваться, когда на него надевали наручники и загружали в подъехавший броневик. Интересно, это Вика так приложило? Или он всегда был немножко с приветом?       Я посмотрел в бронированное окно нашего транспорта: гуй-цзины о чем-то говорили, на нас не смотрели. Затем подъехал фургон ЦКЗ со знаком биологической опасности на борту. Катаяны отошли от дома, пропуская людей в комбезах.       — Такова моя судьба, значится, — наконец, подал голос Вик, пялившийся в потолок и полуулыбавшийся. Карин сжала губы и собралась встать, как Каспер и Шерри надавили ей на плечи, заставляя сесть. Девушка шикнула, но продолжила буравить мамкиного Епископа взглядом. А тому было похуй.       — Едем или стоим? — спросила Отиса Зои, выставляя ноги на всю длину. Не дожидаясь ответа, она закрыла глаза и улеглась на плечо Таддеусу нашему Вуковичу.       — Да едем, едем, — оптимистично объявил нам Отис, трогаясь с места. И лишь щас все, кроме Зои да Карин оживились, принимаясь разговаривать друг с другом на разные темы, не только о болячке и распространяющем её Братстве. Ульрих выглянул из-за кресла и похлопал меня по плечу:       — Юджин. Кончай расстраиваться. Даже чрезмерно осторожные и параноидальные делают ошибки. Идеальным быть не получится.       — Да я не из-за этого такой кислый, — буркнул я, нарочно не пялясь на Вика. Отчасти я говорил правду. Все мы совершаем ошибки, но тут-то решалась судьба Ла-Ла Ленда! — Когда на кону судьба города или мира, у тебя нет права на ошибку.       — И то верно, — согласился со мной немец. Нахмурившись, он приободрил меня: — Думай о том, что ты нанёс по сектантам-психопатам моральный удар, — а после с ехидной ухмылкой обратился к Отису: — Вруби-ка музыку, чё-то народ хоть и шумит, но как-то грустно.       — Ща, шеф, — отозвался Отис, включая магнитолу. Из динамиков под потолком полилась «Долговязая Салли», отчего я улыбнулся. 17 лет прошло с момента выхода «Хищника» на большие экраны, а фильм врезался в память так отчётливо, что могу с закрытыми глазами пересказать сюжет.       Заметивший улыбку на моей морде лица Каспер попытался сострить:       — Что, уже в мечтах кого-то трахаешь?       Женская половина нашего отряда никак не отреагировала на слово «трахаешь». С самого своего Обращения я замечал, что лишь Тереза стесняется произносить слово «трахахть», и то, в присутствии сестры-Психички. С остальными дамами проблем не было. Порой сами тащат парня или девку в постель.       Впрочем, шутейка Каспера не задела моё эго и не заставило сорваться с места и надавать по шее. В ответ я сострил:       — Сказал тот, кого постоянно путают с Каспером Ван Дином.       Народ, включая даже хмурую Карин и блаженно лыбящегося Вика, заржал. Насчёт остальных понятно, а вот смех мамкиного фаталиста мне был решительно непонятен. Всерьёз думает, что его вызволят из Капеллы? Ну и пусть думает дальше, пребывает в своих фантазиях.