Любить Дракона

Алексей Желтухин, владелец звериных ферм, фабрик по пошиву изделий из меха и сети меховых салонов, с недоверием поглядывал на своего адвоката. Тот стоял, вытянувшись в струнку, рядом со столом в его офисе. Адвокат занимался бракоразводным делом. Только вот это дело никак не двигалось с мертвой точки. Желтухин давал адвокату всего лишь месяц, чтобы завершить процесс и получить на руки вожделенные документы о разводе. Месяц благополучно подходил к концу, а дело не двигалось с мертвой точки. Ждать Желтухин дольше не мог. В его возрасте без регулярного секса хотя бы раз в неделю никак нельзя — так можно и физическую форму потерять. А если заниматься сексом не с законной женой, то согласно брачному контракту, это могло стоить ему половины состояния. Уж лучше потерпеть до развода, зато потом оттянуться на полную катушку с молодой подружкой, которую планировал сделать своей новенькой женой. Он не искал любви — просто в нее не верил ни в молодости, ни тем более сейчас, когда до столетнего юбилея оставалось меньше, чем лет его новой пассии. Но с другой стороны, Желтухин никуда не спешил и жить собирался долго. А там как карта ляжет. Медицина тоже не стояла на месте, и долгожителей становилось все больше и больше. А при его деньгах… Короче, умирать в ближайшие тридцать лет он не собирался. Решить бы еще побыстрее вопрос с предыдущей женой. Может, новая ему и наследника подарит. Правда, в его возрасте обзаводиться наследником — гиблое дело. Пеленки, распашонки, подгузники, писк… А потом липкими ручонками оставленные грязные пятна на мебели из красного дерева. Брр. От наваждения Желтухин даже потряс головой. Никогда детей не хотел, и сейчас не было желания, просто невеста молодая — всяко могло случиться. — Ну и? Он выразительно взглянул на адвоката. — Трубку не берет, на письма не отвечает, на страницах в социальных сетях тоже не объявляется. — Разыщите ее живьем и притащите на суд, — Желтухин с силой хлопнул пухлой ладонью по столу. — Но лучше… Он недоговорил — и так было понятно, о чем шла речь. Адвокат, не оживавший ничего подобного от своего всегда сдержанного клиента, даже подскочил на месте и скороговоркой произнес: — Я требовал, чтобы суд расторг брак без присутствия вашей жены. Но судья была неумолима. Мегера. Ей хотелось услышать из уст госпожи Желтухиной, что та не возражает и согласна с условиями в той части, которая касается ее доли имущества, отходящей ей при разводе. — Сколько? — спросил Желтухин. — Назови цену вопроса, чтобы раз и навсегда закрыть это дело. — Она неподкупна. — Ай, — отмахнулся он от адвоката. — Все покупаются и продаются. — Попробуйте сами разыскать свою жену, — предложил адвокат. — Сходите к ней на квартиру. Подождите ее там. А она не могла уехать за границу, чтобы не явиться на бракоразводный процесс? — Нет, — рявкнул Желтухин, тяжело поднимаясь с кресла и выползая из-за массивного стола. — Я ей практически не оставил средств, чтобы разъезжать по заграницам. Она и со мной-то была небольшая любительница путешествовать. — Может, с любовником? — спросил адвокат как-то вяло, намекая на то, что в брачном договоре много написано, как будет делиться имущество при измене мужа, но ни намека на то, что ожидает жену в случае ее измены. Сам в свое время составлял проект контракта. Кто мог подумать, что придется заниматься еще одним бракоразводным процессом спустя всего три года? Ему и предыдущего раза хватило за глаза. Казалось, в новом договоре учел все, даже то, что его престарелый клиент может утратить мужскую силу при молодой жене. Именно поэтому не вставил пункт о ее измене при живом муже, но неспособном удовлетворить сексуальные потребности супруги. Пусть ищет удовольствие на стороне. Кто ее осудит? Желтухин медленно подошел к адвокату, переваливаясь, как утка, с боку на бок и положил широкую ладонь на его грудь. — Вот сам сходи и разузнай, — предложил он. — Мне как-то не с руки лишний раз видеться с женой. Адвокат набрал полную грудь воздуха, чтобы возразить, но не успел. — Ничего не говори, — остановил его Желтухин. — Не перечь мне. Я дам ключи от квартиры. Если Изольда не откроет, войдешь и глянешь, что да к чему там. Если моя все еще жена дома, как хочешь крути-верти ее, но на заседание суда приволоки. Пообещай денег сверх того, что ей положено по брачному контракту. А лучше выясни, чего она добивается. Почему не согласилась на то, что ей положено по закону?.. Генри Ильич в миру, а по паспорту Герш Эльясович Батурик, адвокат господина Желтухина покинул своего клиента и вытер носовым платком пот со лба. Почему-то общаясь с ним, он всегда чувствовал себя рядом с ним, как нашкодивший школьник в кабинете директора. И разница в возрасте тут ни при чем. Правда, последнее время почти не боялся его, но холодным потом все равно покрывался — скорее по привычке. «Как с таким весом и одышкой он собирался прожить до ста лет?» — раздраженно подумал Генри Ильич о Желтухине. Тот последнее время стал слишком много раз повторять об этом, особенно после того, как заговорил о разводе с Изольдой. Адвокат опасался идти сам на квартиру жены своего клиента. Он отправил туда молодого помощника, племянника Эдика. Тот получил подробные инструкции, как вести себя в той или иной ситуации, что делать, если Эдик будет уже в квартире, а хозяйка неожиданно нагрянет, что говорить ей. Но все же, переживая за своего не очень опытного коллегу, проводил его до двери квартиры Изольды. Когда на звонок им никто не открыл, удостоверился, что Эдик благополучно проник в квартиру, включил скайп для связи, вышел на улицу и присел на лавочке в сквере недалеко от дома. — Что там? — нервно спросил Генри Ильич, поторопив племянника. — Дядя, — отозвался тот, — тебе не видно на мониторе, но тут кругом слой пыли. Такое чувство, что в квартиру никто не входил недели две никак не меньше. — Покажи мне спальню, — попросил Генри. — Отыскать бы ее еще в этом количестве комнат, — стуча зубами, похоже, от страха, что хозяйка лежит где-то неживая в одном из помещений, огрызнулся Эдик. — От входа третья дверь по коридору, — подсказал адвокат своему непутевому племяннику. Он бы сам быстро прошелся по квартире, но ему никак нельзя. А вдруг застанет жена клиента? Эдика он отмажет. А кто станет защищать его, если госпожа Желтухина подаст на него в суд за незаконное проникновение в жилище? — Смотри, — Эдик обвел требуемую комнату, чтобы Генри Ильичу было видно. — Постель не заправлена. Куда-то спешила перед уходом — сделал вывод адвокат. Он был немного знаком с Изольдой — та терпеть не могла разбросанные вещи и беспорядок. — Ищи гардеробную, — приказал он… Но и осмотр комнаты со множеством шкафов и стеллажей с вещами ничего не дал — не навел на мысль, куда могла деться хозяйка апартаментов. Дорожные сумки и чемоданы на любой вкус продолжали оставаться на месте, по крайней мере, бреши в их стройных рядах не наблюдалось — никуда не уехала. Вряд ли ограниченная в средствах дамочка стала бы приобретать новую дорожную сумку… Складывалось чувство, что женщина оделась, причем весьма тщательно подбирала наряд. Об этом свидетельствовали вынутые из шкафов и снятые с плечиков платья и костюмы, туфли, сложенные рядом с ними. А потом ушла и не вернулась. — Присутствие посторонних лиц наблюдается? — на всякий случай поинтересовался Генри. — Нет, — уверенно ответил Эдик. — Кроме меня, никого. Пусть клиент приходит, удостоверяется, что жена его пропала, исчезла, сбежала или что-то еще, и принимает решение. Я бы на его месте написал заявление в полицию, — сделал он вывод. — Пошел я отсюда. Все же весьма неприятно незаконно находиться в чужой квартире, хоть и вскрыв ее оригинальными ключами и по просьбе клиента. И быстро направился на выход. *** — Я хотел бы написать заявление о пропаже человека… — Кто пропал? Когда? — невозмутимо поинтересовался дежурный на входе в отделение. — Моя жена… — Ах, жена… — хихикнул полицейский. Он нажал кнопку на пульте. — Товарищ майор, к вам посетитель с заявлением о пропаже… — Конечно, господин Желтухин, проверим, не покидала ли ваша супруга границу Российской Федерации, — кивнул усталый майор. У него скопилось уже с десяток подобных заявлений. Накануне развода либо мужья, либо жены исчезали и… Никаких следов, как под копирку. На него уже и начальство недовольно коситься стало. А что он мог сделать? Ищут, но нет тела — нет дела. — А вы мне можете дать справку, что она пропала без вести? — спросил Желтухин. — Мы не даем таких справок, — равнодушно отозвался майор. Почему-то ему все задавали один и тот же вопрос. Он привычно процитировал кодекс: — Судебным органом производится объявление гражданина умершим в случае, если отсутствуют данные о пребывании человека больше пяти лет. А признание лица без вести пропавшим производится в судебном порядке по заявлению заинтересованного лица, если в месте его постоянного проживания более года нет данных о нем. — Спасибо, — пробормотал Желтухин и, тяжело дыша, поднялся со стула. Заявление он написал, как посоветовал адвокат, но ждать более года не собирался. Придется нанять частного сыщика для розыска супруги, а тот пусть уже общается с официальными органами, если что-то удастся нарыть о пропавшей женщине… Для начала нанятый Желтухиным частный детектив решил осмотреть квартиру, где проживала пропавшая Изольда Марковна. Он прихватил с собой Эдика, помощника адвоката, который без санкции уже побывал там, чтобы тот подтвердил, что ничего не изменилось с момента его визита, господина Желтухина, все же тот хозяин, как ни крути, и смог бы объяснить кому бы то ни было, в том числе и жене, что он делает в квартире в ее отсутствие, ну и адвоката Генри Ильича. От последнего толку мало, взяли его исключительно ради компании. — Стоять всем здесь, — приказал сыщик, вытаскивая лупу из кармана. — Шерлок Холмс, — недовольно проворчал адвокат. Он переступил с ноги на ногу и с тоской взглянул в сторону ближайшего ко входу санузла. — Хоть туда-то можно? — Вот как раз туда и нельзя, — упрямо повторил сыщик. — Ладно, — милостиво согласился он, — туалет осмотрю в первую очередь… И исчез за раздвижной дверью. Назад появился спустя пять минут с пакетом в руках. — Что это? — тормознул его Желтухин. — Зубная щетка, расческа, — ответил сыщик. — Вдруг придется проводить генетическую экспертизу. — Ты в своем уме? — Желтухин постучал пальцем по виску. — Это мой санузел. Разве ты не заметил, что, кроме унитаза, там еще писсуар имеется? Да Изольда даже к этой двери не подходила. — Так я могу пойти в туалет? — жалобно переспросил адвокат. — Иди уж, — махнул рукой Желтухин. — Что за идиоты меня окружают? — возмутился он. — Ничего не могут по-человечески сделать. Сыщик недовольно поджал губы, но пакет не выбросил. В кулацком хозяйстве все сгодится. Мало ли что? Вдруг генетическую экспертизу сделать придется? Не эту, так другую... — Гардеробная где? — спросил он. — Только не говорите, что у вас женой и гардеробные раздельные. — Была когда-то общая, — теперь поджал недовольно губы Желтухин. — Но шкафами мы пользовались разными. У нас у каждого свой парфюм, в конце концов. Нам даже разным порошком белье стирают. Вы не понимаете? Он недовольно потряс головой. — Я понимаю, — кивнул сыщик. Только где там? Ему не понять — у богатых свои причуды. Детектив продолжил обход квартиры. Он заглянул в гардеробную, что-то и из нее забрал с собой, точно так же положив в пакет, только в другой. Дольше всего пробыл в спальне. Оттуда вышел с хитрой улыбкой на лице. — Могу сделать вывод, что Изольда Желтухина квартиру покинула добровольно, — объявил он вердикт молча следовавшей за ним по пятам честной компании. — И, более того, никуда она не сбегала. Это совершенно точно. Я, конечно, проверю этот факт. Но женщина собиралась весьма тщательно. Я бы сказал, что у нее была запланирована деловая встреча. Вы сможете определить, что могла надеть ваша жена? — обратился он к своему заказчику. — Конечно, — с готовностью ответил Желтухин. — Вряд ли она купила себе что-то новое из одежды. А до того как бросил свою супругу, только я. Она нигде не работала. Доходов никаких. На картах у нее денег было немного — только посидеть с подружками в кафе и на шпильки. Изольда могла купить платье и за пять тысяч, вот только носить его не стала бы никогда. Привыкла упаковывать свое тело в дорогие шмотки. Он быстро просмотрел плечики с одеждой жены. — Если мне не изменяет память, — резюмировал Желтухин, — то надела на себя Изольда светло-серый костюм с блестками от Версаче, туфли примерно такого же оттенка. Нет, пожалуй, темнее. С собой у нее должна быть дамская сумочка темно-зеленого цвета, под крокодилову кожу. Мне не нравился этот костюм… Его речь прервал настойчивый звонок в дверь. — Кого нелегкая принесла? — возмутился Желтухин. — Откройте дверь, — приказал детектив. — Всех впускать и никого не выпускать. Как самого молодого, к двери подтолкнули Эдика, но тот прежде, чем открыть ее, включил монитор на площадке и терпеливо дождался, пока по длинному коридору подтянулись все присутствующие в квартире. За всю компанию он один вышака тянуть не намерен. — Кто это еще? — удивился Желтухин, недоуменно глядя в мониторе на парня, прыгающего под дверью, словно тот хотел по-маленькому. Эдик распахнул дверь, детектив, неожиданно схватив пришедшего за руку, втянул внутрь квартиры и тут же захлопнул за ним дверь. — Вы кто? — опешил парень. — И что делаете в чужой квартире? — хитро прищурился он. — Это ты кто? Желтухин выдвинулся на передний план. — Я ее друг, — ответил парень. — Василий, сосед снизу. А вы, — произнес он язвительно, — как я могу догадываться, тот самый муж, который объелся груш. — Ах ты щенок! — возмутился Желтухин, замахиваясь на парня. — Спокойно, — теперь вперед вышел детектив. — Брэйк. Не хватало только, чтобы соседи подрались и пришлось вызывать настоящую полицию. — А когда вы видели последний раз свою соседку? — спросил он, беря парня под руку и уводя вглубь квартиры от разъяренного Желтухина. — Дней десять уже прошло… — ответил Вася, немного подумав. — Нэлка собралась… Долго одевалась, как на свидание. Я даже приревновать пытался. Но она сказала, что в первый день на работе должна произвести впечатление на всех. — Какой еще работе? — прокричал ему вслед Желтухин. — На обыкновенной… — обернувшись и показав язык бывшему мужу, прокричал Василий. — Я накануне ей договор вслух зачитывал. Она сказала, что для подруги. Только меня не провести — видел утром, как она подписывала документы. — Может, вы случайно запомнили, кто являлся работодателем? — вкрадчиво спросил детектив. — Это был договор с кадровым агентством, — ответил Василий. — Точно… Работодатель не был указан, только агентство как на первой, так и на последней странице. — Адрес, телефон… Что-нибудь же было указано в договоре? — сыщик вцепился, как клещ, в так удачно зашедшего соседа снизу. — Телефон не помню, — покачал головой Вася. — А вот адрес… Адрес, — он хлопнул себя по лбу, — я же специально пытался его запомнить. Хотел тоже туда обратиться. Может, и мне помогли бы с работой. Но ничего… В каком-то бизнес-центре. — Да, — покачал головой детектив, — весьма полезные сведения. Они вошли в гостиную. Вася грустно вздохнул, вспомнив, как в первый вечер их знакомства, Нэлка отпаивала его коньяком, чтобы сотрясения от того же коньяка не было после того, как приложила его бутылкой по голове. Отчаянная женщина. — Накануне утром, она звонила кому-то и договаривалась о встрече. Я тогда подумал — шустрая бабенка. Я еще лежу в постели, муж, объевшись груш, в это время где-то накрепко застрял, а такая умница и красавица, не являющаяся в данный момент ничьей собственностью, достойная лучшей доли, гуляющая сама по себе, хочет заменить и меня, и мужа на настоящего, состоявшегося, уверенного в себе и в своем кошельке перца. А она, оказывается, договаривалась о найме на работу. — Не верьте ему, этот опустившийся маргинал сочиняет, — снова прокричал Желтухин. — Больно надо, — фыркнул Вася. — В моем присутствии прошу не выражовываться. Я и сам могу завернуть при случае. Нэлку найти хочу. А на тебя, старый хрен, мне глубоко плевать. Такой женщине разве такой муж нужен? — обратился он ко всем остальным. Эдик с ним согласился и, хотя супругу господина Желтухина не видел ни разу, радостно закивал головой, как китайский болванчик. Адвокат неопределенно пожал плечами. А сыщику было все равно — в его задачу не входило оценивать сексуальные способности заказчика. — Номер телефона Нэлка набирала по бумажке, — вдруг вспомнил Василий. — Я в туалет встал, но поперся не туда, а Нэлка пила кофе и звонила. — Нет, вы посмотрите на него, — снова возмутился Желтухин, — он еще моим писсуаром воспользовался, каков наглец. Жены ему мало. — Спокойно, — снова развел противников по углам детектив. — Все вместе ищем записку с номером телефона… Записка, точнее, то что от нее осталось, не скоро, но обнаружилось на кухне в раковине рядом с невымытой чашкой из-под кофе. Почему Нэлка кинула ее туда непонятно. Чисто автоматически? Чашку и смятый клочок бумаги прочь со стола! Могла оказаться не раковина, а контейнер под мусор. Хозяйка даже чайные чашки не мыла под краном собственными ручками — исключительно в посудомоечной машине. — Домработница не приходит? — поинтересовался детектив, разворачивая промокшую и снова высохшую за время отсутствия хозяйки записку. — Я ее рассчитал, когда покидал эту квартиру, — тяжело дыша, отозвался Желтухин. Он плюхнулся на первый попавшийся диван и с удовольствием вытянул ноги. — Она теперь убирает в моем загородном доме. А Изольда, если у нее не будет денег на домовиху, сама пусть порядок наводит. Не барыня, чай! — И то правда, — согласился с ним Генри Ильич и тоже присел рядом на диван рядом со своим клиентом. — Ну, что там написано? Удалось прочитать слово «баран», и четыре последние цифры номера. И то с трудом. — Ну кто пишет записки гелевой ручкой? — простонал детектив. Он так надеялся позвонить по указанному в записке номерку, все прояснить для своего заказчика, получить нехилый обещанный гонорар и с чистой совестью свалить на выходные проматывать честно заработанное. Но, похоже, не получится. Придется теперь разыскивать этого неизвестного барана. — Это почерк вашей жены? — спросил Вениаминов, поднося записку к носу Желтухина. — Упаси, боже, — отмахнулся тот от нее. — Она бы не стала что-то записывать на салфетке для снятия макияжа. — Все-то вы знаете, — усмехнулся сыщик. — Я же сказал, у супруги на картах деньги были только для посиделок с подругами в кафе, — произнес он с чувством собственной значимости, словно это его заслуга, что он все для своей жены покупал сам. — Остальные траты проходили под моим чутким руководством. — Я понимаю, — занервничал детектив, — вы приобрели коробку с товаром для своей супруги, но что в ней… — он нервно задергал рукой. — Как? — Я все вскрывал и проверял, — вздернул подбородок Желтухин. — Я богат, но бережлив. Мало ли что ей захочется купить? — Удивительно, что она сбежала от тебя только сейчас, — проворчал Вася. — Такую женщину, — он мечтательно закатил глаза, — на руках носить и жемчугами с бриллиантами осыпать надо. — А ты, вообще, помолчал бы, — отмахнулся от него Желтухин, но потом сжал руки в кулаки. — Не твое дело… — Кстати, о жемчугах, — между мужчинами, распустившими хвосты, как бойцовские петухи, снова возник сыщик. — Вы своей супруге дарили украшения? — обратился он к заказчику. — А как же, — с видом победителя тот взглянул на молодого соперника. — Можно на них взглянуть? У Вениаминова возникла новая версия. Пыхтя и непрерывно вздыхая, мол, отдохнуть не дают, Желтухин поднялся и, слегка косолапя, потащил свое тело в кабинет. За ним потянулись остальные. Он не позволил никому войти вместе с ним, оставив всех, включая детектива, нетерпеливо дожидаться его под дверью. Но и так было понятно, что в этом помещении у него сейф… Плотно прикрыв дверь, Желтухин нервно огляделся по сторонам, словно боялся, что за ним подсматривают. Убедившись, что все же остался один, он вынул книги, снял панель в задней стенке шкафа, на открывшейся дверце встроенного сейфа набрал сложный код. Ему предлагали приобрести новомодный, открывающийся только по сетчатке глаза и при прикосновении указательным пальцем. Но Желтухин побоялся. А вдруг грабители решат, что там сокровища, а не безделушки его жены, и лишат его и глаза, и пальца, чтобы вскрыть сейф. Он вынул резную шкатулку, которая сама стоила целое состояние, и, поставив ее на письменный стол, привел шкаф в первозданный вид. Совершенно необязательно, чтобы хоть кто-то догадался, где он прятал сейф. — Прошу, господа! — выкрикнул Желтухин, принимая горделивый вид. — Вот! Он открыл крышку шкатулки и запустил руки в нее, словно там драгоценности капитана Флинта, и извлек несколько бархатных коробочек и нитку дешевого китайского жемчуга. — И это все? — разочарованно протянул Вениаминов. Уж он то надеялся, что такой богатый человек засыпал свою красавицу-жену бриллиантами. — Все, — не понял его Желтухин. — Разве этого мало? У нее всего десять пальцев и одна шея. А здесь двенадцать колец. Я прожил с женой всего три года. Одно кольцо за три месяца. Он недовольно потряс головой. — Взглянуть на колечки можно? — протянул руку детектив. Он преследовал вполне конкретную цель — проверить, не заложила ли мадам Желтухина свои украшения, чтобы исчезнуть с этими деньгами в кармане. Но его ждало полное разочарование — каждое, даже самое маленькое и дешевенькое колечко, оставалось на своем месте. Да и цена им всем вместе — пятак в базарный день. Может, поэтому Изольда их не носила. А, может, и его заказчик не позволял жене надевать на пальчик его подарок. Но обычно другое встречалось в его практике — мужья, как правило, кичились своими упакованными женами. — А шубы у вашей жены были? — спросил Вениаминов. Все же господин Желтухин торговец меховыми изделиями. Может, хоть на меха для своей жены не скупился? — Да, — кивнул тот. — Норковая шубка у нее была. Изольда не любила меха — у нее аллергия на них. «Это у тебя аллергия от жадности, — разочарованно подумал о своем заказчике детектив. — Хорошо, что потребовал аванс еще до начала расследования. Похоже, на высокий гонорар, который пусть и обещали, рассчитывать не приходилось. Или… наоборот, попахать за него придется изрядно, порыть носом землю в поисках пропавшей супруги господина Желтухина». — Значит, так, — хлопнул Вениаминов в ладоши. — Я еще раз убедился, что женщина не сбежала. А надо было, — не удержался он от ремарки. — Ушла из дома добровольно, без принуждения. Поэтому следующим нашим шагом будет поиск бизнес-центра и «барана» из кадрового агентства. Молодой человек, вы с нами? — обратился он к Василию. От добровольных помощников он не отказался бы. Эдик и адвокат станут помогать ему, несомненно — тем тоже надо отрабатывать деньги своего клиента. — Я? — неопределенно пожал плечами Вася. — Что от меня потребуется? Чем я смогу помочь? — попытался пойти он на попятную. — Я все же работаю днем, свободен только по вечерам и по выходным, если не отчетный период. — Сейчас не отчетный период? — хитро прищурившись, поинтересовался детектив. — Нет, — испуганно потряс головой Вася. — До периода, когда у всех тетушек в конторе, где я работал, разом наступали критические дни, оставалось еще время. А пока, конечно, смогу помочь. Что надо делать? — Ты кем работаешь? — поинтересовался сыщик. — Программистом… — Это хорошо, — кивнул Вениаминов. — У тебя и на работе соответственно есть время и возможность, чтобы разыскать адреса и телефоны всех городских бизнес-центров. Надо узнать в каких из них располагаются кадровые агентства. — Будет сделано! — отсалютовал Вася. — Для меня это сущие пустяки. — Как только у нас будут первые результаты, — продолжил детектив, — к делу приступят Эдик и Генри Ильич. Да, кстати, забыл спросить, — повернулся он к помощнику адвоката. — Ничего не изменилось после того, как ты незаконно проник в квартиру? — Нет, — затряс тот головой. — Нет? Это что? Нет — изменилось? — Не изменилось. — Так-то лучше, — кивнул Вениаминов. — А вы, — обратился он к Желтухину, — сидите и ждите. Никуда не лезете, ни во что не суете свой нос, в эту квартиру без нас не приходите. Встречаемся здесь же в пятницу. Время сбора — двадцать ноль-ноль.