Любить Дракона

Но девушка молчала, никак не решаясь начать. — Излагай! Нэлка даже топнула ногой — ну прямо как настоящая госпожа. — Еще моя бабушка была влюблена в Дракона, — произнесла Дина неуверенно. — Потом мама совсем потеряла голову, едва увидела этого мужчину. — Ты тоже, что ли? — спросила Нэлка. Служанка обреченно кивнула. — Только он не смотрел в мою сторону, — произнесла она обиженно. — Что во мне не так? Я ничуть не хуже тебя, — добавила она. — Наверное, только одно, — пожала плечами Нэлка, — он тебя не любил. — Как будто тебя любил, — зло фыркнула Дина. — Речь не обо мне сейчас, а о тебе, — отозвалась Нэлка. — Со своей любовью или нелюбовью я сама разберусь. Ее терпение было на исходе, точнее, давно закончилось, как только она заподозрила свою горничную в рытье могилы для нее. Но служанка не торопилась рассказывать, казалось, тянула время, а Нэлке надо вернуться в спальню до рассвета, до того момента, когда Дракон, разделившись на четыре части, отправился на поиски своей пропавшей невесты. Она пнула сидящую на полу Дину, отошла от нее на почтительное расстояние настолько, насколько позволяла тесная камера, и потрогала в кармане спущенной до талии разорванной туники два неиспользованных для возвращения зеркала. — Считаю до трех, — строго произнесла Нэлка. — Ну и считай себе, — не поняла ее служанка и пожала плечами. — Что, дальше чисел не знаешь? — Знаю, — никак не прореагировала на язвительность ее тона Нэлка. Куда только делась почтительность к своей госпоже? — Раз, два, три, — произнесла она строго и прикоснулась пропуском к зеркалу… — Ведьма! Услышала дикий удаляющийся вопль — по дорожке к городку, размахивая руками, убегал здоровенный мужик и истошно кричал. — Да, — выразительно произнесла Нэлка и, чуть скривив губы, покачала головой, — без зеркал с этаким-то бугаем мне не справиться. Похоже на него произвело неизгладимое впечатление, когда я с горничной испарились, а он ударил ножом воздух. Она нагнулась, чтобы поднять посеребренный кинжал, блеснувший в лучах восходящего солнца — его бросил перепуганный вусмерть здоровяк. Это было не то оружие, которое должен был доделать брат горничной в качестве подарка жениху, но очень похожее на него — скорее всего, клинок изготовлен одним мастером. Чтобы вот так стоять, пялиться на восход и размышлять, кого в подручные привлекла служанка, совершенно не осталось времени, и Нэлка, подхватив падающую к ногам тунику, стремглав помчалась в замок… Четверо мужчин вышли из крепостных ворот — один остался стоять стражем, а трое других направились в сторону луга с асфоделями. — Я здесь! — закричала она истошно и замахала руками… Только ее не услышали — слишком далеко. — Ну почему, когда надо, никогда нет такси, — раздраженно топнула ногой Нэлка и огляделась по сторонам, судорожно соображая, как можно привлечь к себе внимание. Взрыв устроить или костер запалить? — Споп! — обрадовалась она. — У меня же четыре бесполезных, но так необходимых осколка зеркала. Она стала нервно расставлять три зеркала на дорожке, чтобы четвертым ослепить просто огромным солнечным зайчиком стоящего в воротах Джефа, а потом послать сигнал трем другим. — Ну пусть хоть кто-то заметит мои старания и обернется, — попросила она и зеркала, и солнце… Первым ее увидел Стив. Нэлка случайно заметила, как он остановился и обернулся — сразу вместо Джефа она ударила в него солнечным лучом. Стив приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел на городок, а второй рукой махнул, словно прощался с ним навсегда. И тут его ослепил солнечный зайчик. — Изольда! — ветер донес до нее радостный крик трех мужчин, а Джеф, как самый ближний, кинулся ей навстречу. Они не могли поверить, что их последняя невеста не пропала, а прыгала как полоумная на дорожке совсем недалеко от замка, пытаясь привлечь к себе внимание. А потом Нэлка упала на колени и разрыдалась, как последняя дура — сказывалось напряжение последних дней и пережитый шок. Оставаться прежней невозмутимой Изольдой у нее просто не осталось сил… — Боюсь оказаться правой, — произнесла Нэлка, когда после объятий и радостных воплей она смогла быть услышанной, — но могила предпоследней невесты где-то за сосной на полпути к городку. Что стало с остальными, мне не известно. Но ту девушку совершенно точно убили. Орудие преступления вот… Она вытащила кинжал из кармана многострадальной туники, кое-как державшийся на плечах, и протянула его Артуру. — Вряд ли нам это что-нибудь даст, — улыбнулся тот. — Дактилоскопия в эти времена еще не развита, а вот допросить Дину, думаю, можно. Где она, кстати? — Да как вам сказать… — потупилась Нэлка. — Осталась вместо меня в камере полицейского участка. Не захотела отвечать на мои вопросы, пусть попытается объяснить, куда делась я, моим стражам. — Ну ты даешь, — только и смог произнести Стив. — Девчонку надо срочно вызволять оттуда. Как бы бедолага умом не тронулась. — Я пошел, — отсалютовал Артур и сразу исчез. — А как же ваше бракосочетание? — удивилась Нэлка. — Дело не в бракосочетании, — проговорил до этого молчавший Эд, — а в самом проклятье. — Так ведь не было же никакого проклятья? — осторожно спросила Нэлка и замолчала: они входили в ворота замка, и стражникам совершенно необязательно знать, что свадьбы не будет. Ей даже самой стало немного грустно от этой мысли. Сейчас Артур вернет Дину из камеры, а ей придется занять ее место. У Нэлки даже слезы навернулись на глаза… — Было, — упрямо произнес Стив. Они вошли в столовую и уселись за столом. — Было, — следом упрямо подтвердил Эд. — Было-было, — покачал головой Джэф. — Так в чем оно заключилось? — спросила Нэлка и поправила на груди тунику, чтобы скрыть перед слугами необычный яркий принт. — И как должно было закончиться. — Первая наша невеста не была убита, она на самом деле сбежала на луг с асфоделями, — грустно покачал головой Стив. — Девушка любила Эда, сильного, решительного. Но не переносила на дух ни меня, вечно сомневающегося во всем, ни нерешительного и даже в чем-то трусливого Джэфа, ни дотошного Артура. Она так и не смогла понять, что мы не разные мужчины, а один, один, — он сделал ударение на слове, — со своими слабостями и странностями. — А я? — удивилась Нэлка. — Как я могла снять с вас проклятие? Что-то не понимаю. Эд громко рассмеялся, Стив скромно улыбнулся, а Джэф кашлянул в кулак. — Говоришь, так и не поняла? — просмеявшись, спросил Эд. — Ну что же, попытаюсь тебе объяснить. Не обессудь, как получится. Нэлка налила в бокал на высокой ножке вишневого сока, тот со стороны вполне мог сойти за вино, дождалась, пока мужчины тоже наполнили бокалы, и взмахнула им. — За снятие проклятья, — провозгласила она тост. — Я слушаю. — Мы тебе нравились все четверо. Разве не так? — переспросил Эд. Нэлка кивнула. Кто бы спорил, но только не она. И сейчас не выделила бы никого из них. — Каждый по-своему, но все разом, — продолжил Эд. — Ты хотела с каждым из нас оказаться в постели, но в итоге ни с кем так и не была… — Выбрать не смогла, — хмыкнула Нэлка. — У вас даже запахи одинаковые. А групповой секс не мой случай. А знаете, мальчики, я бы с удовольствием за любого из вас вышла бы замуж. Из вас получился бы такой замечательный отец для моего ребенка. — Какого ребенка? — нахмурились разом мужчины и недовольно посмотрели друг на друга. — Спокойно, — подняла бокал Нэлка. — Вы мне только снились. Я ни с одним из вас так и не побывала в постели, тут Эд прав. Дожидаться Артура с Диной прошлось недолго. Хоть и страшно было служанке возвращаться в замок, но другого выбора у нее все равно не было — пришлось согласиться честно рассказать все. — Знаете, мальчики, — вздохнула Нэлка. — Мне совершенно неинтересно, что вам расскажет злобная фурия, пытавшаяся меня убить. Не любительница подобный историй. Я вернусь в камеру, а вы долго не держите тут Артура — он все же мой адвокат. Пусть придет и внесет денежный залог за меня. Преступления я не совершала, признаваться мне не в чем. А за отсутствием прямых улик держать меня в застенках не станут. — Скажешь тоже, в застенках, — фыркнул Джэф. — Всего лишь камера в полицейском участке. Никто возражать не стал, чтобы их гостья вернулась туда, откуда пришла. Все почему-то верили, что не могла такая женщина, как Изольда, убить своего мужа. И было бы ради чего? Но только не из-за денег… — Ку-ку, ку-ку, — закрыв глаза руками, в камеру вошла тощая охранница. Она убрала руку от лица и уставилась на задержанную, сидевшую на кровати поджав ноги и с недоумением взиравшую на нее. — Где ты пряталась? — спросила она зло и прищурилась. — Да я тут полетала… — неопределенно ответила Нэлка и покачала руками, — между временем и пространством. — Быстро вставай, — громыхнула охранница железным засовом, словно опасалась, что «узница» опять исчезнет из камеры. — Мы в прятки с тобой играть не собираемся. За тебя внесли залог. Проваливай отсюда. Нэлка усмехнулась, неспешно опустила ноги с постели и на глазах у изумленной охранницы натянула старинные сапожки, которые ей подарил мастер, затем заправила в них джинсы. — А ты разве была не в кроссовках? — спросила та, стуча зубами. — Как сейчас, помню, как извлекала из них шнурки. — Была, — невозмутимо ответила Нэлка. Она наклонилась и из-под двухэтажной кровати забрала свои кроссовки. Они здесь так и остались лежать после того, как Нэлка сбежала в прошлое со Стивом. Ничего страшного, она кроссовки забрала сейчас. Пусть удивляются — ей не жалко. Нэлку отвели в кабинет следователя, где ее дожидался Артур. Она проверила по описи, что ничего из ее вещей не пропало, подписала нужные бумаги и, гордо вскинув голову, мол, знай наших, направилась на выход… — А мужа, правда, убили? — спросила Нэлка, едва они оказались на улице. — Мне в душ надо, — проворчала она недовольно, обнюхивая себя. Провела в камере не больше часа, а такое чувство, что тюремный запах въелся в кожу. — Куда поедем, ко мне или к тебе? — отозвался Артур. — Ты можешь находиться только в двух местах. Там примешь душ. Там же и поговорим. Я расскажу, что удалось нарыть. — Ты не ответил на мой вопрос, — почему-то рассердилась Нэлка. Артур выразительно покачал головой. — Его отравили? — поинтересовалась Нэлка. — Как в новостях говорили? — Нет, — Артур снова покачал головой. — Он сгорел в собственной машине… Нэлка тихо заскулила. Она не любила мужа, как должно преданной жене, но и смерти ему не желала. — Адвокат господина Желтухина сейчас занят идентификацией останков. — Так это может быть и не Алексей? — встрепенулась Нэлка и перестала плакать. Она уставилась на Артура широко открытыми глазами. — Успокой меня. Мне бесконечно жаль сгоревшего человека в мужниной машине, но пусть это будет не Желтухин. — Все может быть, — коротко кивнул Артур. — Я смог убедить судью, что без тебя никак не обойтись при идентификации останков погибшего мужчины. Только поэтому ты на свободе. — Что для экспертизы надо? — спросила Нэлка. Она была полна решимости бежать куда-нибудь и что-нибудь делать. — Ты же в душ хотела? — удивился Артур. — Тело уже никуда не денется. А для ДНК-экспертизы нужны либо зубная щетка, либо расческа. Но лучше и то, и другое. — А разве этого добра в его загородном доме не оказалось? — удивилась Нэлка. — Ты прежнюю свою домработницу хорошо знала? — спросил Артур, подходя к своей машине и пикая сигнализацией. — Более чем, — ответила Нэлка и внимательно посмотрела на мужчину. Она не понимала смысла вопроса. Да, все три года, что она прожила с Желтухиным, к ним приходила убиться в квартире и готовить одна и та же женщина, потом он забрал ее с собой в загородный дом. — Домработницы — бич всех детективов и экспертов, — рассмеялся Артур. — Не поверишь, но эта женщина ровно накануне гибели своего хозяина поменяла в ванной зубные щетки и расчески, а также застелила все кровати чистым постельным бельем, и протерла всю пыль в доме, одновременно удалив все отпечатки. — Да, — рассмеялась вслед за ним Нэлка. — Наша Клава такая. При ней все сияло и сверкало. За это мой муж… — она громко вздохнула, — и любил свою домовиху больше, чем меня. Ее с собой забрал, а меня бросил. — Ты все еще жалеешь об этом? — спросил Артур, забираясь на водительское сиденье. — Мне казалось, что после того, что с тобой произошло после расставания с ним, ты не должна вспоминать он нем. Давай уж, — поторопил он свою спутницу, — поехали… Нэлка как бы нехотя уселась на пассажирское сиденье. — Не нравится мне все это, — проговорила она. — Странная какая-то смерть. Скажу более того, нелепая. Машину, что ли, взорвали? — Вроде нет, — поморщился Артур. — Стояла почему-то рядом с коттеджем, как ты его называешь, загородным домом, а в ней обгоревшее тело. Кто еще может быть в машине, как не твой муж? — Это ты меня спрашиваешь? — слегка опешила Нэлка. — Кто из нас детектив? Ты или я? А говорят, ты дотошный. Ко мне поехали… — уточнила она, когда Артур вырулил на проспект. — Детектив я, — не стал спорить с женщиной Артур. — Но ты моя помощница. — Ага, — кивнула Нэлка, — выпущенная под залог. — Но залог тебе нисколько не помешает заниматься расследованием, — проговорил Артур. — Я, вообще, в полном восторге, как тебе удалось раскрыть за такой короткий срок дело с пропавшими невестами. Я говоришь, дотошный, но мне ничего подобного даже в голову не могло прийти. — Это потому что преступление совершила женщина, — отозвалась Нэлка. — Женская логика. Слышал о такой? А в этом случае я даже предположить не смогу, кому выгодна смерть моего мужа. Наследников нет… Я получу не больше, чем положено по брачному контракту, если только в его завещании не прописано иное. Кстати, завещание уже огласили? — Завещание? — насупился Артур. — Как-то я об этом не подумал. А кому оглашать-то? Единственная наследница всех капиталов Желтухина — теперь ты. — Брось, — отмахнулась от него Нэлка. — Я уже тебе как-то говорила, что все капиталы отходят государству. Что-то там мутно про это прописано — Генри Ильич намекал как-то, что это все можно повернуть в свою пользу. Но я его не поняла, а вдаваться в смысл сказанного не стала. — А зря, — покачал головой Артур. — Я переговорил с адвокатом твоего мужа, — улыбнулся он, — наследником всех капиталов может стать лишь человек, родной Желтухину по крови. И это никак не может быть жена. Сын или дочь, если таковые обнаружатся. Ты понимаешь, о чем я говорю? И именно об этом намекал тебе адвокат. — Откуда сыну или дочери взяться? — удивилась Нэлка. — Да, Алексей несколько раз был женат, но у него не было законнорожденных детей. — Вот именно законнорожденных, — обрадовался Артур, что его мысль правильно была понята. — Я несколько раз разыскивал подобных наследников в кавычках. Приходили письма из-за границы от тамошних адвокатов. После смерти человека оставались определенные средства, иногда солидные, но чаще не очень, а наследовать их некому. Адвокат в письме просил разыскать здесь человека, который хоть каким-то боком пересекался с покойным, но, главное, чтобы фамилии совпадали. Все обычно прокатывало и было в определенном смысле совершенно законно, если не находились близкие родственники. — Опаньки, — проговорила Нэлка. — А для этого нужна экспертиза ДНК, чтобы доказать родство. Вот оно что… Она подумает, где можно добыть зубную щетку или расческу своего супруга. Нэлке совершенно не хотелось думать о нем, как о мертвом. Пусть она его не любила, но несчастной в браке не была. Муж относился к ней с должной долей уважения, этого не отнять. Секс с ним был в радость. Поэтому и рыдала, когда тот заявил об уходе. А что скуп был и не тратился на ее прихоти, так скорее в этом была Нэлка сама виновата. На меха у нее, видите ли, аллергия. Нет, конечно, она не сразу отказалась от шубы из чернобурки, помучилась, поносила ее какое-то время. Но когда стало невмоготу, а лицо покрылось уже не пятнами, а коростой, и от былой красоты не осталось ни следа, потребовала, чтобы убрал шубу вон из дома. Желтухин выполнил ее просьбу-приказ, и сам уже не мог смотреть на мучения жены. Принес ей взамен какую-то элитную норку, которую Нэлка надевала исключительно на выход в свет, в остальное же время предпочитая бегать в синтетическом пуховике. И драгоценности дарил. Настоящие… Но это скорее были не ее побрякушки, а его. Сам не мог нацепить на себя, вот и украшал ими жену. Но в домашнем сейфе не хранил, а в какой-то банковской ячейке — не доверял, все же каждое украшение стоило целое состояние. Дома тоже драгоценности были, но то все копии с оригиналов с кристаллами Сваровски. Тоже не дешево… Не хотелось, чтобы все, чем дорожил Алексей Желтухин, попало в руки залетному авантюристу… — Твоя? — поинтересовался Артур, не без любопытства пройдясь по квартире. — Моя, — кивнула Нэлка и предложила: — Ты осмотрись пока. Кофе выпей. Я в душ. Она исчезла за одной из дверей. Артур огляделся, как и было предложено. Выйдя из душа, Нэлка застала его сидящим на диване в гостиной с чашкой кофе в руках. Она поправила сползший с плеча шелковый халатик и выразительно посмотрела на своего адвоката, всем своим видом спрашивая: «Так что там?». — Квартирка напичкана камерами слежения, — ответил Артур. — Муженек-то не доверял тебе. — Скорее, он себе не доверял, — отозвалась Нэлка. — Мне иногда казалось, что он страдал манией преследования. — Дык понятно из-за чего, — хмыкнул Артур. — Он неправильно составил завещание. Вот если бы все отходило тебе после его смерти, надо было бы беспокоиться о твоей безопасности. — А так? — не поняла его Нэлка. Она сходила на кухню и себе тоже принесла чашку кофе. Присела рядом на диван — пола халата отползла в сторону, оголяя стройную женскую ногу. Артур судорожно сглотнул и отвернулся, чтобы скрыть смущение. Показалось, что его провоцировали. — Если докажем, что обгоревшие останки принадлежат господину Желтухину, — произнес он дрогнувшим голосом, — похоронишь мужа. Спустя полгода вступишь в наследство, и дело с концом. Если докажем, что это обгоревшее тело никакого отношения к Желтухину не имеет, может случиться так, что и не узнаем, где «могилка» его. Нэлка шмыгнула носом — не хотелось думать о плохом, но слезы сами почему-то наворачивались на глаза. — Кому-то, очень близкому к господину Желтухину, знакомому с завещанием, или слышавшим о нем, — меж тем продолжил Артур, — пришла в голову извращенная идея, как избавиться от твоего мужа и завладеть его капиталами. И время-то как грамотно выбрано. — Почему это грамотно? — не поняла Нэлка. — Господин Желтухин уходит от вас и забирает все свои вещи. Это раз. Артур загнул палец на руке. — Вы в порыве гнева все, что осталось, должны были выбросить вон из квартиры. Это два, — продолжил он перечислять и загнул второй палец. — Чтобы в этом убедиться, надо было только попасть в квартиру. Это было непросто. Но ты сама помогла злоумышленникам или их пособникам в этом — исчезла на некоторое время. — Но я устроилась на работу, — возмутилась Нэлка. — Мне надо было позаботиться о себе. — Все правильно, — согласился Артур. — На это и был расчет. У тебя должны были кончиться деньги, и волей-неволей пришлось бы днем покидать квартиру либо для поиска работы, либо уже выйдя на работу. А ты им дала целых две недели, чтобы все здесь облазить и удалить следы твоего мужа, которые могли случайным образом все же остаться. Все… Теперь осталось подложить, например, другие предметы с новыми следами ДНК. Не знаю, как это доказать, но мне кажется, что так оно и есть. — Найти комп, сервер, не знаю, как это еще может называться, куда пишется все с камер слежения в этой квартире. Нэлка поставила пустую чашку на низкий журнальный столик и, подняв глаза к потолку, выразительно обвела комнату руками. Артур тоже поставил свою чашку рядом с Нэлкиной. — Надо найти точку перегиба, — произнес он и хлопнул себя руками по коленям. — Чего? — не поняла его Нэлка. — Перегиба, невозврата, двоения, — усмехнулся Артур. — Важная точка в жизни субъекта. В данном случае господина Желтухина. Случайно не помнишь, когда он въехал в эту квартиру. — Почему это, случайно, не помню? Помню, — обиженно отозвалась Нэлка. — Муж мне сделал подарок на день рождения и преподнес ключи от этой квартиры. — И это было?.. Нэлка назвала не только дату, но и точное время. — Как легко было бы расследовать преступления, если бы все запоминали, что происходило в их жизни три года назад, — обрадованно проговорил Артур. Он привлек к себе сидевшую рядом женщину, что хотел сделать с самого начала, и громко чмокнул ее в щеку. — Я подумала, ты, как Эд, сразу в губы целоваться полезешь, — разочарованно проговорила Нэлка. — Могу и в губы. — Улыбнулся Артур. Он сильнее прижал к себе ее и сначала осторожно, а потом со всей страстью, на какую был способен, приник к губам поцелуем. Нэлка чуть опять не рассмеялась — ни Эд, ни Артур совершенно не умели целоваться… — Ну, что, готова? — спросил Артур совсем как Джэф. — Всегда готова, — отозвалась Нэлка. Не успела она ойкнуть, как оказалась в этой же комнате, но только три года назад. — Ничему не удивляйся, — попросил Артур, — и постарайся прожить этот день еще раз. Но сейчас твоя задача — выведать у мужа, куда пишутся данные с камер. Я все время буду рядом… И если что-то пойдет не так, сразу перенесу тебя по порталу назад. Нэлка судорожно кивнула и огляделась по сторонам… — Фу. Что на тебе за идиотский халатик? Услышала она голос мужа. Непроизвольные слезы брызнули из глаз. Может, ей всего лишь казалось, что она его не любила? Захоти он ребенка, родила бы не задумываясь. С Алексеем у ее сына или дочки могло быть все. — И переоденься, — продолжал говорить невидимый голос. — Негоже ходить в неглиже. — Почему это? — осторожно поинтересовалась Нэлка. — Кто меня, кроме тебя, видит? Голос негромко рассмеялся. — Я понаставил камер по всему дому, — добавил он просмеявшись. — Зачем? — спросила Нэлка. — По-моему, достаточно на входе. — Глупая, — снова засмеялся невидимый голос. — Это не охранные камеры. Они будут записывать день за днем нашу жизнь. Потом сядем, выберем интересные моменты и сделаем с тобой фильм. — Фильм? — удивилась Нэлка. — А куда сейчас он пишется? Она спросила и замерла в ожидании ответа. Все станет гораздо сложнее, если муж вдруг не ответит. Второго раза может и не быть. — На комп в кабинете. А флешки буду складывать в ящик письменного стола… Нэлка даже удивилась, насколько оказалось просто все выяснить — просто прояви любопытство и задай нужный вопрос. — Уходим, — приказала она шепотом, обращаясь к Артуру. — Сейчас в кабинет не попасть, чтобы удостовериться в его словах. В данную минуту Алексей там. Да и за три года должно скопиться флешек немерено. Надеюсь, их никто не забрал в мое отсутствие. Короче, наша цель — кабинет.