Только попробуй — как дам!

Чувствовал себя Джон, мягко говоря, неважно. Целый день зевал, тер слезящиеся глаза и постоянно мерз — ночное бдение давало о себе знать. Не выспался. Постояв вчера в полутемной гостиной и пытаясь осмыслить слова соседа, он поплелся к себе, но уснуть ему удалось не сразу — слишком велико было потрясение. Попросивший прощения Шерлок был для Джона так же фантастичен, как говорящая рыба. «Все-таки любовь великая сила! Он, конечно, невыносим из-за своей неудовлетворенной страсти, но, кажется, проблески в его одурманенных мозгах уже намечаются». Джон долго еще философствовал, закутавшись в теплое одеяло, да так и заснул, не дойдя до сути вещей. Снилась ему какая-то белиберда. Он вырывал из рук Шерлока скрипку, бросая ее в камин, а Шерлок тут же откуда-то из-за спины доставал другую и начинал противно на ней пиликать. Ведя изнурительную борьбу с бесконечной вереницей музыкальных инструментов, Джон конечно же проспал и даже позавтракать не успел. В больнице он был загружен по самое горло, но ближе к двенадцати все-таки выбрал время и позвонил, чтобы узнать, как там Шерлок, чем занят и вообще… Просто позвонил. — Какого черта ты меня разбудил? — раздалось вместо приветствия, и Джон понял, что проблески потонули в черноте Шерлоковых страданий. — А ты еще спишь? — Конечно, сплю! После бессонной-то ночи... Как будто это Джон колобродил возле камина и рвал душу на части. — Чего звонишь? — продолжал между тем Шерлок. — Нечем заняться? А я всегда тебе говорил — бросай все это к чертовой матери. Что ты забыл в своей больнице? — Вообще-то, я помогаю людям… — О боже! Он помогает людям! Как будто люди без тебя не обойдутся. Что там у тебя столь выдающегося? Насморк мирового значения? Неразгаданный конъюнктивит? А если мне сейчас позвонит Лестрейд? Вдруг интересное дело, а тебя нет, а у тебя запутанный гайморит. — Все сказал? — спокойно спросил Джон. «Нет, Шерлок, ты своего не добьешься! Я невозмутим, я спокоен, я…» — Нет, не все. Вот сейчас, например, ты мне срочно нужен… — Где? — перебил его Джон. — Если не ошибаюсь, я тебя разбудил. Так где же я тебе так срочно понадобился? В постели? Короткие гудки были ему ответом. «Надеюсь, он там не умер!» *** Возвращаясь с работы, Джон мечтал только об одном — лечь и подремать хотя бы часок. А потом уж можно снова начать жить. «Если этот двинутый меня хотя бы взглядом заденет, так дам ему в глаз, что на всю жизнь запомнит!» — заранее кипятился Джон. Но Шерлока, на счастье, не оказалось дома, и, наскоро перекусив, Джон с наслаждением растянулся на его диване. «И вообще, мебель у нас общая, — продолжал он одинокий спор. — Я же разрешаю ему сидеть в моем кресле». Так он и задремал. Да что там, задремал — провалился в глубокий сон и открыл глаза только поздним вечером, ближе к восьми. Шерлока по-прежнему не было. «Куда он запропастился? Надо у миссис Хадсон узнать». Но прежде все-таки решил заглянуть в его комнату — мало ли… Вдруг Шерлок снова там притаился. Комната была пуста и даже относительно прибрана. Джон постоял, зачем-то втянул носом воздух — пахло приятно. Он был в этой комнате много раз, но без Шерлока она ему показалась какой-то незнакомой и даже таинственной. Джон неспешно прошелся, оглядывая привычный глазу интерьер, снова принюхался и подошел к кровати. Кровать была широкая, не то что у самого Джона. «Когда-нибудь он уложит сюда предмет своих неуемных страданий», — подумал Джон и зачем-то улегся на кровать Шерлока сам. Было удобно и в меру мягко. Простор ложа сразу же вызвал определенные ассоциации: два прильнувшие друг к другу тела, охваченные безмятежным сном. Даже воздух неожиданно наполнился покоем и негой. Джон закрыл глаза и потянулся. Но потянулся как-то уж слишком томно… И сразу же испуганно подскочил. «Это еще что за чертовщина?!» — удивился он и быстро отправился к миссис Хадсон. Начать решил издалека — попросил чайком угостить. Джон хотел подождать, когда она сама его спросит о Шерлоке. Вот тут-то он и сделает удивленные глаза, скажет небрежно: «И правда, где это он? Вы случайно не знаете?..» Миссис Хадсон с удовольствием поила его ароматным чаем (и как только он у нее получается таким вкусным?), но Шерлоком пока не интересовалась. А Джон слушал ее щебетание и думал, почему влюбленность так странно повлияла на Шерлока, окончательно испортив его и без того непростой характер. Обычно все влюбленные становятся романтично-глупыми, готовыми обнять весь необъятный мир, а «наш» как будто с цепи сорвался. — Миссис Хадсон… — не очень вежливо перебил Джон что-то увлеченно рассказывающую домовладелицу. — Вы уже давно меня знаете, вы мудрая, и все видите, все понимаете… Скажите, когда я влюблен, я… какой? — О, Джон! Очень милый, очаровательный, — с чувством воскликнула добрая женщина. — Вы так и сияете. И у вас необыкновенная улыбка. Я всегда начинаю жалеть, что давно уже не юная девушка, и мне уже никто и никогда так не улыбнется. А если и улыбнется, то только вставной челюстью. Ах, Джон… Постойте, но разве сейчас вы не влюблены? — Я? Нет… А что, похоже? — О да! — улыбнулась миссис Хадсон лукаво. — Очень похоже, уж вы мне поверьте. *** Часы давно уже показывали одиннадцать, а Шерлок дома так и не появился. «Странно, — думал Джон. — А может быть, он признался своей мадам? Интересно, что там за королева?» Перспектива, что Шерлок с какой-то там королевой, почему-то радости не вызывала. «Да нет, наверняка, его Лестрейд позвал… Тогда почему без меня?» Джону не нравилась ни одна из собственных мыслей. «Ты где?» — не выдержал он и отослал Шерлоку сообщение. Ответ пришел мгновенно, будто Шерлок только и ждал, когда же Джон наконец о нем вспомнит. «Нигде! ШХ» Коротко и ясно. Ну, нигде так нигде. Жив, и слава богу. Джон без аппетита сжевал сэндвич, выпил большую кружку крепкого кофе, посмотрел дурацкую передачу, а потом набрал номер Шерлока. Долго слушал гудки, плюнул и решил идти спать. «Не маленький, в конце концов. Не потеряется». Долго вздыхал и ворочался. Наконец уснул. *** — Джон! — разбудил его громкий окрик. — Джон! Джон испуганно распахнул глаза и сел, плохо соображая, день сейчас или ночь. Перед ним стоял Шерлок и сверлил его негодующим взглядом. — Который час? — машинально спросил Джон. — Два. Джон тряхнул головой, пытаясь вернуть ясность мысли. — Два чего? — Ночи, естественно. Ничего естественного Джон в этом не находил. — Шерлок, какого черта?! — рявкнул он. Ты снова меня разбудил! Сколько можно?! Мне рано… — Ты зачем лежал на моей кровати? — перебил его Шерлок, нависая над ним, будто злой рок. — На кровати? — тут же смутился Джон, не представляя, что на это можно ответить. — Да, на кровати! — продолжал беситься Шерлок. — Я надеюсь, ты не шарил в моем шкафу, не примерял мои дорогие костюмы? А может быть, ты в моих носках щеголял? Это уже переходило всякие границы. Джон вскочил с кровати, с силой толкнув Шерлока в грудь. Шерлок неловко отшатнулся и едва не упал. — В твоих носках? Что ты, Шерлок, какие носки? Я всего лишь примерил все твои трусы. Шерлок судорожно вздохнул. — А что, нельзя? — притворно удивился Джон и стал наседать на Шерлока, грудью подталкивая его к двери. — Я сейчас буду очень груб, Шерлок. Не надо быть доктором, чтобы понять, отчего ты бесишься. И то, что ты так сильно хочешь кого-то там трахнуть, не значит, что ты должен трахать меня. А ты трахаешь и трахаешь, трахаешь и трахаешь! Кончай, Шерлок! Кончай немедленно! И вытолкнув соседа из спальни, громко захлопнул дверь. До слуха его долетел тихий, протяжный стон. «Стыдно стало», — злорадно подумал Джон и, бурно дышащий, но удовлетворенный, улегся в постель.