***
Алек быстро отыскал нужную церковь и икону Богородицы. Под ней стояла семья достопочтенных фермеров с маленьким мальчиком. Достаточно высокий для своего роста и худой как жердь, Магнус, или точнее Адам, восхищённо смотрел на работу священников и рассказывал отцу, что станет одним из них когда вырастет. Алек хмыкнул про себя, думая о том, что с возрастом, Магнус изменил свои приоритеты. Его моральные принципы изменились после того, как в нем проснулся магический дар. Алек впервые задумался о том, что одна только по магия не могла так кардинально поменять мировоззрение человеку. Что-то произошло с Магнусом. Но, что — Алек не знал. И теперь осень хотел выяснить. Нефилим смотрел на ребенка с обычными темными глазами и улыбался, вспоминая возлюбленного. Он не сомневался, что нашел его, когда видел как горят глаза мальчика и как он подмечает детали окружающего великолепия. Магнус смотрел на золотые рамы икон, на одежды окружающих и рясу священников как на произведения искусства. Он мысленно примерял на себя чужие облачения и делился с матерью своими соображениями. — Наверное, мне пошел бы зелёный цвет. — решает Магнус, но уже через секунду смотрит на оранжевый и думает о нем. Со временем, маг выучит названия тысяч оттенков и будет рассказывать про них Алеку. Охотку будет безразлично как правильно называется тот или иной цвет, но он будет слушать так как рассказывает его Магнус и за этот голос он готов продать душу. Его интонации и все оттенки эмоций сводили с ума. Александр не родился принцем или великим героем, но готов был стать таким для Магнуса. Готов был стать лучше, выучить целые сотни бесполезных вещей и просто жить, наслаждаясь каждой секундой рядом с ним. Адам рассказывает маме, что собирается после службы ещё немного поиграть с друзьями и его отпускают, к вящему удовольствию и беспокойству Алека. Неужели его часто отпускали гулять по вечерам? Да и Новый Круг совсем рядом. С другой стороны — это отличная возможность понаблюдать за ним в неформальной обстановке, когда не звонят колокола и не звучат молитвы. Начинается служба и все разговоры утихают. Магнус смотрит не отрываясь, а потом весь вечер играет воображая себя на месте главного священника. Алек замечает, что Адам совсем не боится темноты и вспоминает как приходил среди ночи к Магнусу. Несмотря на усталость после затянувшейся охоты, тогда он удивился, почему окна лофта горят так поздно и поднялся наверх, не боясь разбудить хозяина. В тот вечер маг признался, что ложась спать без своего охотника на ночь оставляет свет. Алек не спрашивал почему. Но, теперь, глядя на Адама он мысленно пополнил список вопросов о прошлом своего парня. Скоро он получит ответы на многие из них.***
Изабель шла по пыльной дороге вслед за Магнусом и его отцом, постоянно натыкаясь босыми ногами на камни. Траву скосили на рассвете и теперь она прогрелась на солнце, отчего все вокруг пахло свежим сеном. Воздух хотелось закупорить в бутылку и продавать вместо дорогого вина. Когда они вышли из занесенного песком города, Иззи поначалу облегчённо вздохнула, но теперь поняла что дорога на хутора будет совсем не лёгкой. Магнус тоже сначала прыгал от радости, а потом плетеные лапти натерли усталые и не привычные к обуви ноги ребенку. Он плелся за отцом и даже не смотрел по сторонам, хотя никогда прежде не покидал город. Иззи не понимала, зачем они идут так далеко, но спросить было невозможно. Руна невидимости надёжно скрывала ее от чужих глаз и отец с сыном даже не догадывались, что здесь ещё кто-то есть. Она все утро смотрела на Магнуса через окно и удивлялась его поведению. Мальчик то возбуждённо тараторит о том, как хочет быстрее отправится в путь, но плакал и просил маму не отправлять его туда. Когда впереди послышались голоса, Иззи поспешила обогнать идущих и ее чуткий слух уловил глухое уханье топора, петушиное пение, голоса рабочих. Вскоре показался и забор. Два ряда ровных кольев прослоеных глиной с рубленой соломой закрывали дом до самой крыши с коньком. Ещё было немного видно крышу сарая, притягивающего лихих людей как колода с медом — голодного медведя. Отец Магнуса остановился перед воротами, смущенно одернул рубаху и отвесил сыну подзатыльник, чтоб не сутулился. В глубине двора послышался звон цепей и зашлись лаем сторожевые собаки. Иззи легко перепрыгнула через забор, коснувшись его пальцами и мягко приземлившись на другой стороне. Перед ней стояла невысокая изба, но после увиденного города она смотрелась как роскошный дворец императора. Бревна, из которых сложили дом были темно-красного цвета, глиняная черепица лежала на крыше ломтик к ломтику. Невысокий мужчина распахнул двери для пришедших и взгляд Магнуса заметался вокруг. На крыльце валялись мелкие опилки и отец подсказал ему, что это хозяин сказал поместить на двери художественную резьбу. Под окнами, огороженная затейливым плетением из высохшей на солнце ивовой лозы стояла клумба и в ней цвело нечто пышное и ярко-розовое. Магнус застыл с открытым ртом и громко прошептал отцу: — Это какие же плоды, после таких огромных цветов будут?! Иззи едва сдержала смех. Отца мальчика и самого Адама пригласили в дом. Они ступили грязными ногами на крашеные полы и охотница поспешила вслед за ними. Адама отправили на кухню, взбивать масло и чистить картошку, поэтому Иззи осталась стоять между условно поделенными комнатами. Его отец встретился с хозяином дома и Иззи заметила как тот слегка морщится. Только сейчас она смогла различить запах благовоний, которыми буквально пропитался дом. Теперь понятно, почему это место показалось ей более подходящим для Магнуса. Точно так же пахло в его лофте. Мужчины говорили про неурожайный год, про щи на крапиве, которыми заменяли полноценный обед и прошедшую войну. Даже в повисшем молчании, которое символизировало минуту памяти по погибшим, они подсчитывали в уме свои шансы на хорошую сделку. — Не знаю. — наконец, сказал хозяин дома. — С этим сорванцом тяжело будет. Мальчишки вечно так и норовят улизнуть в лес или на рыбалку. — Адам совсем не такой! Он не похож на других детей. Иззи хмыкнула, понимая насколько отличается Магнус и посмотрела на ребенка, уронившего картошку на пол и старательно вычищавшего ее о подол рубашки. — Вряд-ли я смогу взять его в уплату твоего долга. — сказал мужчина и Иззи резко обернулась к ним. На лице отца Магнуса отразилось разочарование. — Отработай сам. Мистер Бейн, как его про себя называла Иззи, хотя и знала, что имя не настоящее, уныло кивнул и позвал сына домой. Торг не удался, а им ещё до темноты домой успеть надо.