Любить нельзя сопротивляться

      — Встретимся на обеде в столовой? — перед тем как разойтись по своим рабочим местам спросила Октавия, глядя куда-то в сторону, а не на Кларк, к которой она обращалась.       — Не уверена. Я сегодня первый раз в бригаде Рид. Я не знаю, как быстро она справится, — скупо ответила Кларк, проследив за взглядом Октавии и увидела дальше по коридору начальника охраны Линкольна, который приветливо махнул рукой. — Иди уже, тебя, кажется, заждались. — Кларк выдавила слабую улыбку и двинулась к лифту.       До начала смены оставалось двадцать минут. Этого Кларк вполне хватило, чтобы переодеться и насладиться ещё одной порцией кофе в кухне, где к её удивлению не оказалось Харпер. Та обычно тоже любила проводить последние минуты перед началом работы в небольшом прибежище медсестёр. Кларк даже обрадовалась, что не нужно строить прелюдию и говорить дежурные слова, какие ей ещё предстоит достаточно произносить в течение дня.       Она глянула на дверь, словно желая убедиться, что никто не войдёт, и присела на краешек стула, что редко делала. Она старалась вообще не сидеть, не отдыхать. Преднамеренно желала выкладываться на работе, чтобы по приходе домой сил думать или, того хуже, вспоминать, попросту не оставалось. Еда, душ, поверхностный недолгий разговор с Октавией и сон. Вот как проходили её рабочие дни. И Кларк их любила, в отличие от свободных дней. Раньше расписание смен Кларк больше устраивало. На последнем месте она получила место в отделении экстренной помощи, где ей чуть ли ни каждый день приходилась выходить, так как там всегда не хватало рук, и Кларк добровольно брала сверхурочные.       В оперблоке же преобладали плановые операции, которые по выходным не проводились. Вот таких дней Гриффин и боялась. Слишком много досуга, слишком много воспоминаний, которые беспощадно рвались на поверхность. Тогда Кларк делала всё возможное, чтобы загнать причиняющие боль и нагоняющие страх мысли в самое глубокое и недоступное место в сознании, где им и было место. Она изводила себя тренировками в спортзале или бегом, а часто тем и другим. Пробовала себя в новых необычных рецептах. Посещала достопримечательности города или просто гуляла. Ходила в кино или, если совсем ничего не хотелось, спала. И что бы она не делала, рядом всегда находилась Октавия, которая за всё время ни разу не пожаловалась на непоседливую подопечную. Она скорее была рада, что та вообще стала выбираться из дома. Не каждый бы справился с тем, что пришлось пережить Кларк и её семье. Она наконец вышла из своего затворничества относительно стен помещения, теперь осталось, чтобы девушка опустила невидимые стены, которые та выстроила вокруг себя на основе бетона и стали, как она в один вечер высказала Гриффин.       Это случилось около года назад. Она только-только начала выходить из своей хрупкой скорлупы из страха, боли, переживаний и безмерного самобичевания. Их с Октавией поселили в небольшой домик на окраине ничем непримечательного городка с единственной больницей, где Кларк устроилась обычной медсестрой в ортопедическом отделении. Спустя пару недель ей удалось сойтись с коллегами. Даже невинный флирт намечался между новенькой и одной из медсестёр. Найла была милой и обходительной, всегда крутилась около симпатичной блондинки, стараясь помочь той влиться в коллектив. Кларк нравилась её новая работа и знакомые, пока одним поздним вечером Октавии не позвонили и затем всё завертелось, как в каком-нибудь динамичном триллере. Блейк была не многословна. С мрачным выражением лица, буквально приказала покидать только самое необходимое в сумку, как можно быстрее, и через десять минут к их дому подъехали два тяжёлых чёрных внедорожника с тонированными стёклами. Из них вышли мужчины в тёмных костюмах и забрали трясущуюся от неизвестности и страха блондинку и её охранницу. Одну неделю они томились в захудалой квартирке неизвестно где, где Октавия наконец рассказала, что камеры засекли Ледяную королеву сердец в больнице, где работала Гриффин. Проследить её не удалось, но перевоз Кларк стал необходим. Позже Октавия поведала, что Ледяная королева не просто находилась в больнице. У неё состоялся короткий разговор с Найлой, что блондинку ужаснуло и потрясло до дрожи в теле. Тогда Кларк осознала, что она, точнее, близкое с ней общение, является угрозой для любого, кому она симпатизирует. Даже хорошие знакомства были, по её мнению, ни к чему. Зачем, если её в любой момент снова могут, вот так, сорвать с места, не позволив сказать и слова на прощание.       С тех пор Кларк замкнулась в себе полностью. Окружила себя холодом и безразличием. Только Октавии она позволяла глянуть глубже. Новый город, новая квартира, новое рабочее место, где однажды в смену Кларк был особо тяжёлый случай с домашним насилием, где пострадавшая женщина, в конце концов скончалась, можно сказать, у Кларк на руках. Это просто землетрясением её встряхнуло, поднимая на поверхность с таким трудом подавляемые воспоминания, а с ними и уничтожающие её сознание эмоции.       Тем вечером Кларк купила бутылку виски и заявила Октавии, что та не удержит её в намерении напиться. Блейк не стала ничего говорить, а спокойно достала два бокала и составила подопечной компанию. По количеству алкоголя Кларк, конечно, во многом превзошла Блейк, но та её и не удерживала, понимая, что на данный момент блондинке это было необходимо. Чем быстрее убывало содержимое бутылки, тем мрачнее становился взгляд голубых глаз, направленный перед собой. Прижатые к груди коленки, цепкие руки, обхватывающие их, подрагивающие пальцы и губы, тяжелое дыхание, всё говорило о том, что Кларк на грани, и в какой-то момент она не выдержала и сорвалась. Но это не было срывом с душераздирающими криками и ругательствами. Напротив. Это произошло тихо. Из голубых глаз полился бесконечный поток слёз, а обхват рук на ногах усилился. Октавия не стала бросаться к ней с утешительными словами. Она пододвинулась ближе и просто была рядом, пока безмолвные эмоции не утихли, и у Кларк не начали закрываться глаза. Она отвела девушку в её комнату и уложила спать. На следующий день никто из них не обмолвился ни словом о произошедшем. Октавия знала, что слова Кларк сейчас не помогут, а Кларк не видела нужды обсуждать, то что и так понятно.       — Так и думала, что найду тебя здесь, — от неожиданности Кларк подскочила на ноги. Стараясь не выглядеть испуганной, она посмотрела на Харпер, стоявшую в двери.       — Прошу прощения, что задержалась, — скомкано ответила Кларк, мельком глянув на часы и поняв, что пересменка началась ровно четыре минуты назад. Она почувствовала себя неуютно, что своим опозданием привлекла внимание старшей медсестры. — Иду.       — Не извиняйся. Приятно осознавать, что ты тоже можешь забыться во времени и опоздать, — шутливым тоном, с милой улыбкой на губах, ответила Харпер и не особо обиделась, не получив улыбку или какое-либо подобие комментария в ответ.       Кружка была поспешно убрана в мойку, и Кларк следом за Макензи прошла к ждавшему только их персоналу. Пересменка продлилась полчаса, и все были отпущены выполнять свои обязанности.       — Кларк, можешь начинать готовить операционную, Рид очень пунктуальная и требовательная, — предупредила напоследок Харпер, и почувствовала неудобство от того, как блеснули голубые глаза на её реплику.       — Конечно, — коротко бросила Кларк, сдерживая эмоции. Первый раз она задержалась буквально на пару минут, и ей уже напоминают о пунктуальности и качестве работы. С её знаниями и талантом место ей не здесь, а этажом ниже. Это Харпер могла бы сейчас готовить для неё операционную. Всё так неправильно, так нечестно.       Кларк поспешила уйти, принуждая вернуть себе необходимую собранность. Может она рано вернулась в хирургию? Раньше, в других отделах, она не ощущала это мучительное чувство несправедливости, из-за чего в ней поднималась злость на всех. Заставляя себя дышать глубоко и равномерно, она решила на минуту зайти в туалетную комнату, чтобы окончательно успокоиться. В таком состоянии она не могла работать. Не время сейчас думать об отнятой семье, друзьях и работе мечты. Всё это временно. В один прекрасный день эта страшная женщина допустит ошибку, и её схватят, и тогда Кларк вернётся к своей прежней жизни. А пока она должна смириться и быть обычной операционной медсестрой, хоть и с завышенной самооценкой, но вполне оправданной.       Ополоснув лицо и руки, Кларк почувствовала, что раздражение улеглось. Довольная собой, что научилась так хорошо себя контролировать, она поспешила в предоперационную. Там, с помощью ещё одной медсестры, она привела себя в надлежащий вид и занялась делом.

* * *

      Ординаторская была заполнена хирургами, резидентами и интернами. Все ожидали Рид для первого общего собрания. Лекса явилась с лёгким опозданием, после того как закончила недолгий переговор с Макензи, которая коротко и ясно изложила самое необходимое, что нужно знать новой заведующей после долгого отсутствия. Фамилия Гриффин тоже была упомянута. Харпер уверила Лексу, что той не стоит беспокоиться по поводу предстоящей операции. Кларк уже не раз ассистировала при шунтировании и прекрасно справлялась. Удовлетворённая докладом Лекса направилась в ординаторскую.       — Всем доброе утро, — уверенным тоном произнесла она и не думая извиняться за опоздание. Она встала у одной стены по центру, чтобы видеть всех присутствующих и пробежалась по ним взглядом. — Вижу, знакомиться нам нет нужды, мы и так все друг друга знаем, — со смешком произнесла она и получила в ответ согласные улыбки. — Скажу, что для меня честь и, в каком-то роде, испытание занимать эту должность, после того, как её много лет занимал другой, несомненно, более опытный хирург. Уверена, найдутся коллеги, которым не по нраву моё назначение, — взгляд зелёных глаз метнулся к Коллинзу. Тот стоял у стены и пренебрежительно поджимал губы. — Мой ответ вам — все соображения по поводу моей, по вашему мнению, не заслуженно полученной должности, непосредственно моей предшественнице или прямиком Синклеру. — Лекса говорила твёрдо, без тени насмешки.       Она мечтала об этой должности. Стремилась к ней несколько лет. Если не считать мимолётные интрижки, её жизнь протекала на работе. Она жила ею. Удача конечно сопутствовала ей. Ведущий хирург-кардиолог Маркус Кейн был первоначально планирован стать заведующим, но он вежливо отказался, аргументируя, что он желает просто оперировать, а не разбираться с персоналом и заполнять бесчисленное количество бумаг или полдня провести за компьютером, что неизбежно предстояло делать заведующему отделения. Лекса же, вовремя защитила диссертацию, и вполне подходила на должность. Синклер, директор больницы сначала сомневался, но Аня его убедила дать сестре шанс. Изменить своё решение он всегда успеет, если она не будет справляться. Старшая Рид знала сестру, её рвение, самоотдачу и трудолюбие, плюс несомненно сыграла на руку безупречная репутация Лексы относительно её хирургического умения. Поэтому Аня без боязни передала бразды правления в руки младшей, предупредив, что та всегда может к ней обратиться за помощью в случае чего.       Лекса не испытывала нервозности. Она не страдала от заниженной самооценки. Напротив. Часто её самоуверенность походила на надменность. Но она умела сглаживать такое впечатление своим обаянием.       Вот и сейчас она улыбнулась своей чарующей улыбкой, перед которой многие не могли устоять.       — Всем же остальным, — Лекса ещё раз оглядела своих подчинённых, — буду рада с вами работать. Я не собираюсь вводить новые правила или уставы. Работаем, как обычно. У кого возникнут вопросы, вы знаете, где меня найти. И не стесняйтесь. Охотно выслушаю всё, что у вас на душе. Касательно работы, разумеется. Кабинет нашего психолога двумя этажами ниже. По остальным вопросам к нему, — по помещению прошёлся негромкий гул из смешков. Его нарушил тихий стук в дверь. Все удивлённо переглянулись. Стук в дверь ординаторской можно было редко услышать. Все обычно просто вваливались в ординаторскую, как с себе домой. Даже те же резиденты, через несколько дней, не смущаясь, заваливались на диван.       — У нас не заперто, — прозвучал громкий ответ Лексы, сопровождаемый смехом.       Дверь медленно отворилась, и в проёме показались три создания мужского пола. Совсем молодые, они нервно топтались на месте, зависшие от такого внимания врачей.       — Извините, что опоздали, — промямлил один из них. Светловолосый паренёк, на вид ему было не больше шестнадцати. Он нервно мял пальцы под пристальным взглядом собравшихся.       — Зачем пожаловали, господа? — поинтересовалась Лекса, скрещивая руки на груди.       — Мы с ним, — другой парень азиатской внешности указал на соседа, высокого и долговязого, — новые интерны. А этого, — говоривший кивнул на блондина, — нам сказали с собой взять.       — Я практикант, — выдавил практикант.       Лекса изучающе оглядела неуверенную троицу и развернулась к коллегам.       — Ладно, все свободны, — махнув рукой, она распустила собрание. — Вы трое, за мной, — скомандовала она, и прошествовала в освободившейся проем двери.       — Лекса, я с тобой, — услышала она восклицание Эхо за спиной. Та торопливо догоняла подругу, с ухмылкой поглядев на семенящих парней.       — Тебе нечем заняться? — закатив глаза, фыркнула Рид, направляясь в свой кабинет. — Будешь меня преследовать, оставлю молодняк на тебя.       — Спасибо, у меня своих хватает. Они твоя забота, — отмахнулась от неё Эхо.       Достигнув кабинета, Лекса села в кресло за столом. Эхо плюхнулась на диван, стоящий в углу небольшого помещения, а парни, не зная куда податься, остались стоять в центре. И выглядели они так, словно их на расстрел привели. Оба хирурга усмехнулись друг другу, вспоминая себя, когда они только начинали на медицинском поприще.       — Начнём с того, что вы представитесь как положено, — Рид откинулась на высокой спинке кресла, перекинув ногу на ногу и стала ждать.       — Эм… Я Монти Грин, — взял слово парень представивший их с другом интернами. — Интерн первого года. Он… — продолжил Грин, кивая на соседа.       — А он сам за себя говорить не может? — приподнимая бровь, перебила его Рид.       — Может, — вклинился долговязый. — Джаспер Джордан — интерн первого года.       — Хорошо, с вами я разберусь, — Лекса кивнула и уставилась на белокурого паренька. — А вот с тобой… Тебе хоть восемнадцать есть? Может ты перепутал отдел?       — Никак нет, — быстро ответил блондин. — Я Эйден Сименс, мне двадцать лет, и мне точно к вам. Вы ведь доктор Алекса Рид?       Лекса удивлённо переглянулась с Эхо. Чтобы кого-то лично к ней отправляли, казалось необычным.       — И кто тебя ко мне направил?       — Ваша сестра, доктор Рид.       — Всё интереснее становится, — буркнула Лекса и потянулась к телефону. Набрав нужный номер она ждала прежде чем на другом конце отозвались. — Аня, у меня тут некий Эйден Сименс и утверждает, что ты его ко мне направила, — изложила Лекса ситуацию и услышав ответ, поджала губы. — Могла меня и заранее предупредить. — Лекса выглядела немного недовольной, когда положила трубку. — Значит так, вы двое, — она посмотрела на интернов, — Ступайте и найдите старшего резидента Домингос, она даст вам указания. — Как только слова прозвучали, интернов словно сдуло ветром. — Ты со мной, молодой человек. У меня сейчас операция, продолжим там наш разговор.       — Операционная? — заметно содрогнувшись, произнёс Эйден, глядя на встающую со своего места Рид загнанным взглядом.       — Не волнуйся так, тебе оперировать не придётся, — усмехнулась Лекса. — Просто постоишь, посмотришь. Тебя ведь за этим сюда направили.       Парень удрученно кивнул и пошёл следом за хирургами.       — Соранно, могу дать тебе сверхурочных, — бросила Лекса рядом с ней шедшей подруге, которая всё время ухмылялась.       — Ты сегодня с Гриффин работаешь, — многозначительно напомнила Эхо.       — Я в курсе и что? Боишься, что она с первой операции не сможет мне противостоять? — съехидничала Рид, косясь в бок, где подруга небрежно от неё отмахнулась.       — Хочу знать твой план действий.       — Нет у меня никакого плана, Эхо. Я её даже не знаю, только имя и внешность. У тебя явное преимущество.       — И я им воспользуюсь.       — Обязательно, — усмехнулась Лекса, подходя к лифту. — Только не на моей операции, — по ребячьи высунув язык, Лекса вошла в лифт, за ней Эйден, прижавшись к стенке. Подругу она нагло вытолкнула наружу и двери лифта закрылись.

* * *

      Операционная была готова, пациента привезли, и Кларк проследила, чтобы он был правильно уложен и оставила его на попечение анестезиолога, которым, к её облегчению, оказался не Финн Коллинз, досаждающий ей своими попытками флиртовать уже не первую неделю. Он был смазливым и добродушным, но всё равно надоедливым. И не только он один. Настырный Джон Мёрфи тоже никак не хотел понимать, что она не заинтересована. Может в открытую сказать, что ей девушки нравятся? Тогда Соранно точно не оставит её в покое. Та и до этого уделяла Гриффин слишком много внимания. И нельзя забывать о Рид.       Кларк на секунду замерла, вспомнив знакомство с начальством. Она на сто процентов была уверена, что увидела во взгляде Рид интерес. Даже азарт. А то её, будто невинное, поглаживание пальцем. Кларк неосознанно посмотрела на руку в перчатке, вспоминая нежное касание и стиснула зубы, запрещая себе думать, что тот момент, к её недоумению, ей понравился. Было приятно ощущать тёплую мягкую кожу пальцев. Может быть в другой ситуации Кларк бы ответила тем же. Задержала бы руку подольше. Осталась бы ещё, чтобы познакомиться ближе. Но не сейчас.       В операционную вошёл молодой хирург, который должен ассистировать Рид. Кларк была знакома с ним. Уэллс Джаха был приятным в общении. Говорил с Кларк вежливо и всегда по делу, без всяких намёков на флирт.       — Привет, Кларк, — поздоровался Уэллс, позволяя той облачить себя в стерильный халат и перчатки. — Готова работать с нашей начальницей?       — Я всегда готова работать, — ровно ответила Кларк, почувствовав лёгкое раздражение от того, что все придавали такое большое значение её первой совместной работе с Рид. Она или другой хирург, Гриффин было неважно.       — С таким девизом, ты ей точно понравишься. Что же, давай подготовим пациента, Лекса скоро будет.       Вдвоём они сделали всё нужное, и когда в операционную вошла Лекса, всё было готово для начала операции.       — Всем привет, кого не видела, — бодро поздоровалась она, прямиком подходя к Кларк. — Доброе утро, Кларк Гриффин, — понизив голос, встречаясь взглядом с голубыми глазами, и затерялась в их глубине. В баре было недостаточно света, чтобы отчётливо их разглядеть, да и блондинка сбежала слишком быстро. Но сейчас Лекса отчётливо различала каждый оттенок и не могла от них оторваться.       Обладательница заманчивых глаз коротко откашлялась и быстро опустила глаза на халат, который держала для Лексы.       — Доброе утро, доктор Рид. Всё готово, — сдержанно ответила она, стряхивая с себя последствие пронзительного взгляда зелёных глаз, которые её на один момент словно загипнотизировали. По другому Кларк не могла объяснить, почему она так долго пялилась на Лексу.       — Прекрасно. Тогда начнём творить магию и продлим жизнь этому мужчине, — довольная произведенным эффектом, Лекса подошла к столу, слева от неё пристроилась Кларк, пододвигая стол с инструментами.       — Лекса, у нас зритель? — поинтересовался Уэллс, заметив молодого парня, стоящего у самой стены.       — Наш новый практикант, — ответила Лекса, беря в руку протянутый скальпель. — Правило номер один, Эйден. В операционной не мешаться под ногами и руками. Можешь смотреть, но не приближайся близко к столу, если ты не помыт и не одет, — Лекса говорила, не глядя на практиканта. Она спокойной рукой сделала разрез на грудине.       Кларк с первого взгляда отметила лёгкие и уверенные движения хирурга. Ни одного лишнего. Её пальцы на самом деле словно магию творили. Один инструмент, второй, третий. Грудная клетка была вскрыта, и на обозрение показалось сердце, и как всегда у Кларк перехватило на один миг дыхание. Вот она чудо-машина человеческого организма. Идеальный двигатель. Человечество ещё долго не сможет сотворить, что-либо подобное. Что может десятки лет работать без передышки, не нуждаясь в ремонте или новых запчастях. Человеческое сердце невероятно. Оно завораживало. Именно поэтому её мечтой было стать кардиохирургом. Им она почти стала, если бы не оказалась в тот роковой день не в том месте, или хотя бы не в тот час. Если бы ей удалось спасти того парня, хотя она знала, что у него просто не было шансов, тогда бы ей не пришлось сейчас бегать по всей стране от его матери, по совместительству её бывшей наставницы.       Если бы, если бы, если бы… Ничего уже не изменить, отругала себя Кларк, возвращаясь к действительности. Хорошо, что она была знакома с ходом операции и подавала инструменты правильно и вовремя, почти машинально. Иначе не избежала бы выговора за невнимательность.       Грудная клетка была вскрыта, сердце остановлено и началась самая ответственная часть.       Во время операции, Кларк почему-то предполагала, что Рид будет много говорить, но та молчала. Находясь в непосредственной близости, она могла слышать спокойное дыхание хирурга и с удовольствием наблюдала за идеальными манипуляциями. Она на самом деле отличный хирург, согласилась про себя Гриффин с тем, что уже слышала о Рид. И она ещё так молода, с годами её мастерство только возрастёт, и ей не будет равных. Может кроме меня, если я наконец смогу избавиться когда-нибудь из своего заточения. Кларк еле слышно хмыкнула. Два года прошло, а её самооценка не снизилась.       — Что тебя рассмешило, Кларк? — поинтересовалась Лекса, не прекращая своих действий.       Кларк, не ожидавшая, что её смешок услышат, замерла на секунду, подняв со стола взгляд.       — Ваш практикант, кажется, явит на всеобщее обозрение содержимое своего желудка, — нашлась с ответом Гриффин, заметив сильно побледневшего Эйдена, зажимавшего себе рот рукой.       — Эйден, выйди, — утвердившись в сказанном, резко бросила Лекса, и тот метнулся из операционной. — Какой слабонервный мальчик попался.       — Все мы так начинали, — добродушно вставил Уэллс, улыбаясь глазами.       — Возможно ты, Уэллс. Я, с самого начала, могла обедать, глядя, как делают искусственную кишку, — непринуждённо опровергла слова коллеги Лекса, и Кларк машинально кивнула, узнавая себя в её словах. — Вот, даже Кларк со мной согласна, — Кларк кинула Рид короткий взгляд, удивляясь, как та всё видит и слышит.       После ухода Эйдена в операционной снова воцарилась тишина, прерываемая редкими репликами хирургов. Четыре часа пролетели незаметно. Операция прошла более чем успешно. Кларк осознала, что Лекса мастер своего дела, если справилась за столь короткое время.       — Уэллс, спасибо за помощь. Ты можешь идти, я сама зашью, — сказала Лекса, не обращая внимания на его удивлённый взгляд. Редко главный хирург желает самостоятельно завершать вмешательство. Эта работа обычно доставалась хирургам ассистентам или резидентам. Кларк тоже кинула Лексе недоумённый взгляд, но сразу протянула необходимое.       — Всегда рад с тобой работать, — пожав плечами, Уэллс покинул операционную.       Кларк и Лекса продолжили работать, и, как быстро отметила Лекса, очень слаженно. Иметь Гриффин в качестве помощницы, действительно одно удовольствие. Никаких лишних движений, никаких ошибок. Она настоящая находка, и вспомнив проницательный взгляд, улыбнулась себе под маской. Не даром Эхо за неё так уцепилась.       — Кларк, можно личный вопрос? — прямо спросила Лекса.       — Если я скажу нет, вас это остановит? — получила она резкий ответ.       Этот глупый вопрос испортил такое хорошее впечатление, которое Лекса произвела на Гриффин своим профессионализмом, но, теперь, и она туда же со своими вопросами. Кларк делала вид, что полностью увлечена манипуляциями.       — Если я скажу да, ты поверишь?       — Нет, — процедила Кларк. Игривый тон Рид напрягал её всё больше. Она желала поскорее закончить и остаться одна.       — Нет, не поверишь, или нет, нельзя личных вопросов?       — И то и другое.       Лекса замолчала, проделывая последние манипуляции, и отступив от стола, довольно выдохнула. Кларк, поняв, что работа хирурга завершена, приступила к дальнейшим своим обязанностям. Анестезиолог на пару с ещё одной медсестрой занялись пациентом.       Кларк собирающая инструменты в бокс, почувствовала, что за ней кто-то непозволительно близко стоит. Ну конечно же, как она могла надеяться, что Рид оставит всё недосказанным.       — Я тебя раздражаю? — приглушённым голосом спросила Лекса, поднося губы к уху блондинки.       Та сделала шаг вперёд, освобождая себя от давления и развернулась.       — Доктор Рид, вы прекрасно справились с вашей работой, — почти грубо произнесла Кларк. — Позвольте теперь и мне закончить свою.       Лекса на мгновение опешила от такой резкости и изогнула бровь, но уже через секунду по её глазам можно было догадаться, что она широко улыбается.       — Смело… и правдиво, — Кларк услышала, как Лекса цокнула языком. Она вздёрнула подбородок, не намереваясь преклоняться перед «ах такой непревзойдённой Рид», как это делали многие в отделении. — Тогда работай. Мы ещё встретимся здесь, Кларк.       Напряжённые плечи тяжело опустились, когда стройный силуэт хирурга исчез за дверью, и Кларк почувствовала облегчение. Своей самонадеянностью Лекса начинала сбивать Кларк с толку. Она подозревала, что та не оставит её так легко в покое.