Война в Зазеркалье

Наутро Ада узнала, что лорд Безития чувствует себя неважно и не может покинуть лазарет. Когда она пришла его навестить, тот по-прежнему не жаловался. Только когда Верштаэль случайно шевелил поврежденным плечом, было заметно, как он морщится от боли. Принцесса осведомилась о его самочувствии, но тот ответил, что все в порядке, только рука сильно болит. Конечно, скоро зелья подействуют и рана затянется. Ада долго сидела у его постели. Ей не хотелось оставаться одной. Верштаэль решил, что невестка боится главнокомандующего. Впрочем, свою злость он не стал изливать так же энергично, как обычно: то ли вспомнив о помощи во вчерашнем инциденте, то ли просто от недостатка сил. Спустя час пришел Ардин. В руках у него – стопка газет. - Доброе утро, очаровательная леди Адвена. Вижу, вы обеспокоены самочувствием лорда Безитии. Похвально. Но я и так очень Вами доволен, - канцлер перехватил заинтересованный взгляд Ады, устремленный на газеты. На губах Ардина заиграла озорная улыбка. – Полагаю, раз все подозрения в нелояльности империи с Вас сняты, то вы вновь можете наслаждаться чтением, - он протянул стопку принцессе. – А сейчас оставьте нас с министром наедине. Поблагодарив канцлера и забрав подарок, Ада ушла. Сидеть одной в своей комнате не так страшно, если есть, чем себя занять. Это отвлечет ее от ужасных мыслей о вчерашнем. Вскоре Ада понимает, почему канцлер проявил к ней такую доброту. Многие из этих изданий – пресса Люциса и Темпестатиса. Газеты пестрят статьями о недавнем происшествии. Освещая нападение на кортеж, журналисты непременно упоминают, что леди Адвена Люктус Церарис, которую повстанцы хотели освободить из нифльхеймского плена, сражалась на стороне врага. До этого она участвовала в казни, направленной на запугивание населения. Они даже прикрепили фото старика к статьям. Адвена узнала, что его звали Джаред. Пресса требовала от префекта Юстума и леди Терезы комментариев, но те отказывались давать пояснения. Скупо сообщалось, что ранее лорд Люктус Церарис разорвал все отношения с дочерью. Народ был возмущен поведением некогда любимой принцессы. Ада не знала, как реагировать на эти сообщения. Правда ли, что ее хотели освободить, а не захватить в плен? Чему она должна верить? Она давно не читала газет, и теперь с тревожным интересом узнавала, что нового произошло. Это совсем не то, что слышать сплетни при дворе. Каждая вторая скандальная заметка – про Верховного главнокомандующего Равуса Нокс Флере. Если ее возненавидели только сейчас, то на него грязь лилась ежедневно. Из того, что писали, можно было отчетливо понять: Равус давно стал объектом всеобщей неприязни и злобы. Адвене стало грустно. Он был прав: по шпионам никто не плачет. Ни чужие, ни свои. А по диверсантам – тем более. Ада со злостью отшвырнула от себя газеты. Все надеются на принца Ноктиса и леди Лунафрейю, а ей и Равусу желают смерти. Это несправедливо! Они ведь тоже сражаются за спасение человечества! Пусть и не так, как Избранный король, Бессмертный маршал или Оракул. Сколько еще этой мерзости ей доведется прочесть? Она без разрешения подымается на стену базы и смотрит вдаль, на раскинувшийся впереди Лесталлум. Возможно, Промпто сейчас где-то там, в компании всеми любимого принца. «Ноктис. Хорошо быть единственной надеждой человечества, не правда ли, принц? На Вас все смотрят с восхищением и ждут Вашего прихода. Но скольких жизней Ваша победа будет стоить?» Она убила того старика, Джареда, только ради того, чтобы и дальше иметь возможность спасать свою страну. А в конечном счете – чтобы и впредь помогать людям уцелеть после катастрофы. Но от этого не легче. Быть может, она должна была поступить иначе? Неужели ее и впрямь бы казнили, откажись она выполнить приказ? Наверное, мертвой она была бы счастливее, чем сейчас. Мертвые не видят кошмаров по ночам. И все же ей слишком хочется жить. Даже не ради того, чтобы спасать мир или мстить империи. Ей нравится представлять, как она снова увидит свою семью, и король скажет, что гордится своей девочкой. Как она обнимет Вирго и сможет с полным правом похвастаться, что ни разу не заплакала. Ей нужно во что-то верить, чтобы продолжать борьбу. Когда-то она еще скажет Равусу, что даже для шпионов и диверсантов судьба иногда готовит счастливый конец. И он, наверное, ответит со своим холодным равнодушием, что никогда в этом не сомневался, а зря бояться довелось лишь ей. Все так и будет. Правда.

***

Равус приходит к ней сам. Тихо постучав, входит в незапертую комнату без приглашения. Церемонии здесь неуместны. Слуга уже давно собрал разбросанные газеты. Ада радуется, что лорд Нокс Флере не увидит той мерзости, которую она прочла. Но длится это недолго. - Ты уже видела газеты? – вместо приветствия спросил ее Равус. - Да. Полагаю, мне должны быть безразличны все эти сплетни? - К сожалению, нет. Считай это частью информационной войны. Такой масштабный скандал вносит серьезные коррективы в наши планы. Ардин все рассчитал правильно. - Ардин? - А как ты думаешь, кто дал повстанцам информацию? - Зачем ему это? - Канцлер вынужден скомпрометировать лорда Юстума, чтобы он бежал от собственного народа в Зегнавт. Ардин хочет заменить Верштаэля твоим отцом. Он талантливее нынешнего министра, кроме того, так его легче будет контролировать. Лорд Безития пока не догадывается о планах канцлера, не зная, что сам роет себе яму. Наверняка Ардин убедил его, что префект Юстум будет только помощником. Недовольство народа Темпестатиса неуклонно растет, а лорды умеют пользоваться ослаблением правителя. Свержение твоего отца – лишь вопрос времени. - Скажи, если бы я не стала убивать того старика, канцлер бы правда… - Ардин Изуния никогда не разбрасывается угрозами, которых не может осуществить. Тебя бы либо убили, либо объявили врагом империи. Канцлер устроил инцидент на дороге, в надежде на то, что ты применишь оружие, и вместе с тем он не мог не допускать возможности, что кто-то из нас там погибнет. Сейчас Ардину не настолько важно поддерживать власть в империи. Он и так рассчитывает получить все, чего хочет. - Понятно. - Если тебя это тревожит, то знай: тем детям удалось уйти. С ними все в порядке. Это была единственная хорошая новость за сегодня. - Что меняет замысел Ардина? - Пока все, что тебе нужно знать: получить убежище в Темпестатисе и возглавить местное восстание у тебя не получится. - Получается, теперь мы с тобой в равных условиях, - заметила Ада, глядя ему в глаза. – Нас обоих ненавидят. Только теперь я поняла: тебе тоже нет дороги назад, в Тенебре. Не после того, как ты лишишься мощи магитех-армии. Инцидент в Инсомнии спутал все карты. Тебя не примут на родине, - почему-то сейчас она чувствовала особенное единство с этим человеком. – Мир будет спасать Избранный король. А что будет с нами? Вновь глупая аналогия. Почему-то во всех книгах и фильмах отважных смельчаков не заботит, что будет с ними самими. Они без страха и сомнений идут на самопожертвование ради того, во что верят. Но читатели и зрители знают: главные герои обязательно выживут. В последний момент произойдет чудо, которое отвернет беду. Но в этой истории они с Равусом – не главные герои. Такие, как они, обычно умирают где-то на обочине сюжета, чтобы центральный персонаж мог продолжить свой путь. И о них тут же забывают: они лишь неяркая тень, промелькнувшая, чтобы исчезнуть. Но сейчас Аде мучительно хочется жить. И нет, ей не все равно, что с ними будет. - Что будет с нами? – повторила она. Кажется, Равус несколько удивился тому, что она проявляет беспокойство не только о себе, но и о нем. Он достаточно осторожно, будто ожидая, что Ада его оттолкнет, взял ее за плечи. - Послушай, Адвена, я понимаю твои страхи. Ты думаешь, что теперь отступать нам обоим некуда. Но это не так. Я обещал лорду Юстуму, что сделаю все возможное для спасения его дочери. - Нас ненавидят. Меня – за вчерашнее, а тебя, как нифльхеймского главнокомандующего, готовы казнить на месте без суда. Я только сейчас поняла: нам больше нет места в мире. Ни среди чужих, ни среди своих. - Героическое самопожертвование не входит в мои планы. Хотя все и кажется безнадежным, но в том хаосе, который воцарится, никто не станет специально нас преследовать. Мы изменим внешность и затаимся на время. Это будут не те условия, к которым мы оба привыкли. Но мы будем живы, - убежденно обещает Равус. – У меня уже готовы деньги и поддельные документы для себя. Все, что нам нужно – это еще один фальшивый паспорт. Услышав это, Ада догадывается: Равус давно предвидел, что для него все обернется именно так. Выходит, она ошибалась: им движут не только личные интересы. Похоже, он сильнее, чем она считала, верит в легенду. - Я больше не увижусь со своей семьей? – она боится услышать ответ. - Будь готова к худшему. Но не оставляй надежду. Может быть, когда-то мы еще встретимся со своими семьями. Ты – с родителями, а я – с сестрой. Отчаяние отступает. Равус умеет ее ободрить. Но сколько в его словах подлинного сочувствия, а сколько – тонкого расчета? Однако сейчас это не так важно. После всего, что произошло, Аде очень нужна поддержка. И, похоже, Равус тоже слишком хорошо это понимает. Руки главнокомандующего все еще лежат на ее плечах, и Ада очень внимательно смотрит на него, не зная, что же ожидает увидеть. Сейчас принцессе кажется, что он действительно ей сочувствует, хоть и не стремится этого показать. Только сейчас Ада понимает: Равус с самого начала знал, чем закончится ее визит в Люцис. Еще до того, как она нажала на курок. И даже до того, как Ардин попросил его об одолжении. Знал и, вместо того, чтобы впадать в отчаяние, хладнокровно просчитывал последствия. Скорее всего, он уже давно допускал возможность такого развития событий. Для Равуса все произошедшее – не более чем еще один проигранный бой. Быть может, на какое-то короткое мгновение он испытал жалость к принцессе. Чтобы затем вновь, забыв о лишних эмоциях, раздумывать над контрударом. Еще вчера Ада бы осудила главнокомандующего за такое равнодушие. Но сейчас, вновь столкнувшись с изощренным коварством Ардина, она понимала: у Равуса единственно правильный подход к сложившейся ситуации. Как жаль, что она не умеет на все реагировать так же. Ада может только догадываться, какую битву приходится вести Равусу, чтобы хоть в какой-то мере уменьшить масштабы катастрофы. Главнокомандующему приходится не только помогать принцессе и ее семье, но и заботиться о множестве других важных вещей, необходимых для выживания человечества. Его бремя неизмеримо тяжелее, чем ее. Вот только в конечном итоге никто не станет благодарить таких, как они. Героями неизменно становятся другие. Те, кто сражался со злом с мечом в руках. Теперь Ада на равных условиях с Равусом. Оба они – солдаты невидимой войны, которым суждено раствориться в безвестности. Ада чувствует: возможно – только возможно – Равус стал для нее не просто союзником. Они разделяют общую идею и оба готовы идти до конца, если понадобится. Возможно, ей стоит больше доверять ему. Но ей лучше оставить эти мысли в стороне. Она услышала самое главное: командир позаботится об их жизнях. Сделает все, что возможно. Он ведь так убежден в том, что для них все закончится благополучно. Равус отпустил ее плечи и продолжил говорить: - Всем будет все равно, что в одном из городов появилось еще двое беженцев. Я позабочусь о том, чтобы мы безопасно добрались до места назначения. А потом ты встретишься с Вирго Беллум: она станет тебе надежной опорой. Она тоже умеет выживать. Я с самого начала продумал все пути отступления. Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, - заверил он. – Я дал обещание твоему отцу. Его спокойная уверенность невольно передалась Аде. Это не тот счастливый конец, о котором она мечтала. Но оба они будут жить. - Мне пора, - произнес он. Прежде, чем уйти, Равус просит ее выглянуть наружу, чтобы посмотреть, нет ли в коридоре солдат.