Война в Зазеркалье

Официальная причина того, что Аду поместили под домашний арест, состояла в том, что девушку якобы подозревали в сговоре с семьей предателей. Если раньше принцесса могла хотя бы гулять по крепости, то теперь ее почти все время держали в четырех стенах. Главнокомандующий заходил к ней, когда возвращался в Зегнавт. Об этом много шептались при дворе. Слухи были один гнуснее другого. Но в этих шепотках сквозило не только презрение, но и трепет. Когда-то бывшая принцесса отвергла лорда Нокс Флере, и он затаил зло на семью Безития. Вот чем кончилась для них вражда с Верховным главнокомандующим. Но Равусу и Адвене все равно. Это не первая и, наверное, не последняя грязь, которую о них скажут люди. Их репутация запятнана уже давно – придворными сплетнями и полосами газет. Впрочем, после того, как грянет катастрофа, ничто уже не будет иметь значения. Скандал, касающийся семьи Безития, не вышел за пределы стен Зегнавта. Еще одна «официальная версия»: министр ушел в отставку по состоянию здоровья. Впрочем, слух о побеге Верштаэля едва не просочился в одну из газет. К счастью, весь тираж удалось вовремя изъять. Канцлер позаботился о том, чтобы виновники оказались в тюрьме – за клевету на органы государственной власти. Ада часто задавалась вопросом, действительно ли удалось министру бежать. В редкие визиты Ада много разговаривает с лордом Нокс Флере. Первое, о чем он позаботился – это проверить, чтобы в ее покоях не было прослушки. Но новый глава контрразведки без лишних вопросов согласился убрать все наблюдение, впрочем, добавив, что «не одобряет силовых методов давления по отношению к леди». Однако главнокомандующему и принцессе приходится проверять помещение каждый раз: рисковать нельзя. Равус рассказывает ей последние новости. Ада всегда пытается шутить, но выходит как-то неловко. Оба они понимают: скоро начало конца. А еще она замечает: в его голосе все меньше прежнего холода. Странно, когда людей сближает одно лишь совместное знание о будущей катастрофе. О которой они предпочитают молчать. Однажды он приносит с собой шахматы. - Умеешь играть? - Немного. Для них это еще один способ забыть о приближении конца мира. Ада настояла на уговоре: кто бы ни ходил первым, Равус всегда играет белыми – это цвета империи. Она предпочла черный – цвет Люциса. Блиц-партии, где никто не думает над ходами подолгу. - Что слышно об избранном? – Адвена ходит пешкой. Их игра продолжается уже некоторое время. - В последний раз его видели неподалеку от места, где находится гробница одного из Древних королей, - фигура уходит с доски. - Похоже, принц уже не так слаб, как ты боялся, - ход. - Лунафрейя верит, что он победит, - Равус передвигает коня. - Скучаешь по сестре? – ход. - Каждый из нас выполняет свой долг, - ход. - Ты приходишь сюда и остаешься подолгу. Ардин тебя заподозрит, - ход. - Нет, - ход. Равус произносит это слишком уверенно. - Опять скрываешь от меня правду? – королева сметает с доски офицера. - С чего ты взяла? – ход. - Ты слишком часто лжешь мне, и я учусь на своих ошибках, - ход. - Иногда правда – последнее, что люди хотят слышать, - ход. - Мне не нужна «ложь во спасение», - ход. - Тебе не нужно беспокоиться о деталях, - ход. - Ардин уже все знает, не так ли? – она старается, чтобы ее голос не изменился. И делает свой ход. Вместо ответа Равус передвигает фигуру и произносит: - Вам шах и мат, принцесса. Она поднимает на него глаза и, глядя на его спокойное лицо, говорит: - Нет, Равус. Нам шах и мат, - не нужно объяснять, что речь идет не об игре. Ада подходит к окну, на котором установлены уродливые решетки. Дополнительная мера безопасности против предательницы. Принцесса смотрит на часовых-магитех, расположенных повсюду в крепости. Возможно, ни ей, ни ему нет пути назад. Надежда прекрасна. Но даже она умирает. Впрочем, оба они с самого начала знали, на что шли. Главнокомандующий подходит к Аде и становится рядом. Если бы кто-нибудь бросил случайный взгляд на окно, могло бы показаться, что оба они – в заточении. Принцесса не смотрит на Равуса, но следит за его отражением в стекле. - Мы не умрем здесь, - утешает он. – Ардин не стал менять главнокомандующего перед решающей битвой. Он только пытался надавить на меня. Не знаю, чего канцлер добивается, но мне придется сразиться с Гидреей. - Что будет с Лунафрейей? На едва уловимое мгновение она заметила, как изменилось его лицо. Почти незаметная в отражении тень, на несколько секунд исказившая черты. Единственное, что выдало слабость. - Во время битвы Альтиссия будет разрушена. После того, как все окончится, сестра бежит из города вместе с другими жителями. Конечно, во время сражения в городе будет опасно. Но Лунафрейя очень сильная. Она справится. - Что случится после сражения? - Принцу Ноктису придется пройти через другие испытания. И он победит. Несмотря на уловки Ардина. - Знаю. Мы будем надеяться на то, что канцлеру не удастся переломить «парадокс легенды». В конце концов, не зря же принца избрали боги. Но я имела в виду: что случится с нами? - План ты знаешь. Она поворачивается к нему: так легче наблюдать за выражением лица. - Я ведь обещал вытащить тебя отсюда, Адвена. Кор Леонис подготовил боевой корабль для эвакуации. В столице никто уже не сможет нас преследовать. Не буду лгать. Нам придется стать другими людьми, изменить внешность и привычки, а на людях говорить со своими семьями, словно с посторонними. Это будет тяжело. Но мы останемся живы. Но Ада знает: каждый из них может умереть в любой момент. Именно поэтому так ценно каждое мгновение, которое они еще могут провести вместе. Хотя она в итоге не знает, кто он для нее. Все еще просто союзник? Друг, ради которого она могла бы рискнуть жизнью? Нечто большее? В любом случае, каждый раз, когда он уходит, ей страшно, что он не вернется. И боится она не за себя. За него. - Иногда мне кажется, что ты не осознаешь, насколько мы подошли к черте. Как будто считаешь себя бессмертным, - сказала она. – Любой просчет, и кто-то из нас может погибнуть. А может, и мы оба. Но… как там ты это сформулировал? На тебе лежит больше рисков. - Я осознаю, что могу умереть, - признался он. – Осознаю даже лучше, чем ты можешь представить. Если оба они понимают, насколько близки к смерти, тогда почему ей так страшно, а он сохраняет присутствие духа и находит в себе силы поддержать ее? Она никогда не жалуется. Но он все равно считает нужным ее подбадривать. Хотя она уже не может повлиять на исход плана, натворив глупостей. - Что будешь делать, если Ардин меня убьет? – спросила Ада. – Ты ведь не сможешь вернуться без «обратного билета», - простой беспочвенный интерес. – Ты наверняка об этом думал. Запасной план у тебя есть всегда. - Я ведь перестраховался на случай неожиданностей со стороны маршала, помнишь? – конкретный ответ на конкретный вопрос. Аду радует, что он не уклонился от ответа. – Придется рассмотреть альтернативный вариант договоренности. - Выходит, я не так уж тебе нужна, - она произносит это спокойно. Констатирует факт. – Если бы не меч короля Региса, ты бы мог сбежать уже сейчас. Ты ведь часто выезжаешь из Гралеи по делам. Хватились бы тебя нескоро. И я уверена, что у тебя достаточно сведений об империи, чтобы маршал и отец согласились тебе помочь. - С тобой отступить будет проще, - отвечает он. А затем, поколебавшись, признается: - Но это не главное. Я хотел бы спасти друга. «Друга». Это слово вызывает двоякие чувства. Аде приятно, что Равус не сказал «союзника», а больно… Впрочем, неважно. - Что будешь делать после того, как сможешь покинуть лабораторию отца? – заинтересовалась Ада. – Какие у тебя личные планы? - Я нашел способ вернуться в Тенебре, - этот ответ вызывает у принцессы щемящее разочарование. – Мне придется завоевывать власть в собственной стране, но ты прекрасно знаешь, что это я умею. Мне нравится мысль о том, что я снова буду командовать. На территории Тенебре будет относительно безопасно: все приготовления к нашествию демонов завершены. Кроме того, Бессмертный маршал будет рад моему отъезду. Ни я, ни он не горим желанием и дальше терпеть вынужденное сотрудничество. Твой отец позаботится о том, чтобы технологии, эффективные против демонов, как можно быстрее доходили до всех выживших. У меня на родине или в Темпестатисе будет не намного опаснее, чем в Лесталлуме. Связь уже налажена, и контакт между центрами сопротивления будет сохраняться даже после катастрофы. А что будешь делать ты? - Я собираюсь стать воином, - поделилась Ада. – Ты ведь знаешь, у меня есть задатки. После произошедшего хрупкие леди уже не будут нужны. Небольшая подготовка, и я смогу быть полезной. Думаю, я смогу сражаться бок о бок с Вирго. Отец не одобрит, но ему придется смириться. - Хорошее решение, - похвалил Равус. Он нужен своей стране, а она – своей семье. Нет у них никакого совместного будущего. А возможно – будущего вообще. Быть может, сегодня они видятся в последний раз. Принцесса вздрагивает от этой мысли и снова отворачивается к окну, пока Равус не заметил ее слабости. Но главнокомандующий уже уловил ее состояние: поддавшись порыву, обнял за плечи, стремясь успокоить. Аде приятно это прикосновение, но в то же время вызывает щемящую грусть от предстоящей рано или поздно разлуки. Принцесса высвобождается из объятий, но остается так же близко. - Как думаешь, стоит ли пытаться отвоевать у судьбы осколки счастья? – спрашивает она, доверчиво заглядывая ему в глаза. - Осколки ранят острыми краями, Адвена, - отвечает Равус. Она приподнимается на цыпочки и нерешительно целует его в губы. Возможно, Равус поймет ее неправильно или даже осудит. Но ей почти все равно: оба они подошли к самому краю пропасти. И оба слишком хорошо это знают. Равус прижимает Аду к себе и отвечает на поцелуй: напористо и властно, будто забывшись. Принцесса обвивает его руками и только потом осознает, насколько непозволительно они себя ведут. Но в эту минуту Адвене стыдно не за то, что она ведет себя недостойно, а за то, что ей это нужнее, чем ему. Как будто таким образом она хочет украсть для себя немного его спокойной уверенности, живущей вопреки всем фактам. Вскоре Равус мягко, но очень решительно ее отстраняет. На секунду ей кажется, что он ее отвергнет. Все-таки он очень гордый, а она слишком часто его задевала. Но Равус гладит ее по щеке. В этом жесте – его обычная сдержанность, но это все равно приятно. Наверняка сейчас он думает, что предает доверие ее отца. Но какое право у кого-то решать за них? Это их, только их осколок счастья. Возможно, единственное и последнее мгновение близости. - Леди должна вести себя благоразумно, - в его голосе не слышится упрека. Это не отказ, а простое напоминание. – Не делай того, о чем потом будешь жалеть. Она замирает и говорит, прямо глядя в его разноцветные глаза: - Какой смысл держаться за свои принципы, когда миру вот-вот придет конец? Он кивает, соглашаясь с ее словами, а затем берет инициативу на себя.

***

Перед битвой с Гидреей им удается увидеться еще только раз. Наверное, Равусу было сложно найти время, чтобы прийти. Но он должен рассказать ей о деталях отступления. - После того, как столицу наполнят демоны, я пошлю сигнал Кору Леонису. Маршал вышлет за нами боевой корабль. Точка эвакуации находится в сутках пути от города. Но время в запасе останется. Я улажу необходимые дела, а затем мы с боем прорвемся из Зегнавта. У меня есть карта высшего уровня доступа, и препятствие для нас будут представлять только демоны. Мы выедем из Гралеи на машине и отправимся напрямую к точке эвакуации. Возможно, там нам придется подождать, разбив лагерь. Затем нас тайно переправят в Лесталлум, главный центр сопротивления. - Что делать с моим кольцом? – Ада смущается, показывая руку главнокомандующему. На пальце напоминание о ее помолвке с другим. - Нам придется найти компьютер, где установлена система слежения, и сломать его. Мы должны учитывать возможность, что Ардин лично захочет преследовать беглецов. Он не прощает предательства. - Теперь все только в твоих руках. - Мне нужно предупредить: после того, как битва с Гидреей будет проиграна, у меня начнутся неприятности. Что бы ни случилось, и что бы тебе ни сказали, помни: все идет по плану. Как бы трудно тебе ни пришлось, постарайся держаться. В решающий момент я приду за тобой. - Ардин может меня убить, - она подняла эту тему прежде, чем он озвучил их общие опасения. - Я часто думал об этом, - ответил Равус. – Но демоны упиваются чужими страданиями. Ардин не откажет себе в удовольствии мучить тебя. А еще, я уверен, ему интересно посмотреть, что буду делать я, чтобы спасти последнего друга, - Аду больше не задевает это слово. Людям гордым и недоверчивым всегда нужно много времени, чтобы с кем-то сблизиться. Жаль, что это время она растратила. - Значит, мне вновь придется пережить кошмар. - Поверь, я хотел, чтобы все сложилось иначе. Но другого пути не осталось. Равус обнял Аду, словно стремясь передать принцессе часть собственной силы и выдержки. Ада недолго помолчала: ей хотелось запомнить этот момент, чтобы в минуты отчаяния воскресить в памяти. Но затем принцесса подняла взгляд и решительно произнесла: - Я выдержу. Обещаю, - сейчас она действительно уверена в том, что у них обоих все получится. Закончив этот разговор, они играют в шахматы. Беседуют о пустяках: не потому, что между ними есть место недоверию. Просто им обоим не хочется говорить о закате мира. Они ведут себя так беззаботно, будто впереди их не ожидают испытания. За окном становится темно: Равус обычно уходит в это время. Но сегодня он остается на ночь.