***
Спустя пару недель, в честь долгожданного воссоединения откровенно задолбавшей всех пары, были устроены маленькие домашние посиделки старых друзей и коллег. Поздравить собравшийся воедино союз Яхико и Конан пришли Нагато и даже… Обито. Никто особо (скорее, «совсем») не хотел его звать, но и не позвать его было нельзя. Гости были рассажены в гостиной, и, так как Боруто был вежливым и воспитанным мальчиком, ему пришлось составить им компанию тоже. Десять дней прошло с последней дозы метамфетамина — три дня потребовалось Конан, чтобы понять, что, в отличии от неё и Яхико, для которых наркотики были разовой забавой по праздникам, Узумаки к оным был крайне восприимчив и сразу же подсел. Да, он этого не планировал, да, со стороны, когда он взирал на то, как нюхают другие, его это пугало. Но тогда, во время первого отходняка, про страх перед наркотиками он и думать забыл, ожидая порошковую дорожку, как дар божий. До тех пор, пока Конан не решила эти дары прекратить. Поначалу на отказы в порошке Боруто серьёзно обижался: — Какая вам вообще разница, что со мной будет, а?! — кричал он, вновь лёжа на диване — без дозы спидов сил двигаться у него не было. — Это только моё дело. — Ну уж нет, мы несем за это ответственность, — устало прикрывая глаза и потирая виски, отвечала Конан. — Просто потерпи, Боруто, тебе надо отвыкнуть. Скоро твой организм вернется в прежнее состояние. И Боруто приходилось ждать, ждать, пока отвыкнет. Однако процесс этот был очень медленным — за четыре дня приема наркотиков, организм исчерпал все свои ресурсы и восстанавливался долго. Он и сейчас ощущал себя уныло. Не было ни сил, ни мотивации что-либо делать, а мысли были самыми мрачными и серыми на фоне блистающего счастья воссоединившейся пары. Узумаки видел себя каким-то ненужным и занимающим много места предметом мебели. — И потом, — уже заранее начиная хихикать и еле сдерживая улыбку, интригующе рассказывал одну из своих историй Нагато, — мы приходим на место, а там, вы не поверите кто — Киллер Би! И я ему говорю, — мужчина демонстративно выставил указательный палец вперед, — ты-то нам и нужен! Вся компания дружно засмеялась, а Боруто, вообще не понимая, о чем речь, какое место и какой Киллер Би, натянуто улыбнулся в такт всем с растерянностью на лице. Так продолжалось уже минут сорок — они все дружно болтали, гоготали и хлопали друг друга по плечам, а подросток молча пил сок (как наркоману, алкоголь ему отныне не наливали). Этот вечер мог бы закончиться как обычно — перетерпеть скучную беседу чужих людей, пересчитать все листья на австралийском сорняке в белом горшочке, перещелкать все каналы в телевизоре и спать. Но одно, казалось бы, маленькое событие перевернуло всё с ног на голову. Как в замедленной съемке, прямо во время очередного неувлекательного рассказа, Обито своими загорелыми и крупными руками потянулся к внутреннему нагрудному карману на черном пиджаке и достал оттуда, будто бы револьвер, маленький прозрачный пакетик, увидев который, Конан сразу же замерла и расширила веки, а Боруто затаил дыхание, прикусив губу. — Обито! — громко прервала речь Яхико женщина. — Мы же договаривались! Не при Боруто! — Ой-ой, — примирительно поднимая руки и строя дурачка, невинно залепетал мужчина, — а я и забыл, прошу простить! Всё, убираю… — констатировал он, возвращая пакетик на место и ловя на себе пронзительный взгляд голубых глаз. Почти такой же сильный и давящий, как когда Обито нарвался на ярость Узумаки после сомнительного ночного предложения. Только теперь в этих глазах был отнюдь не гнев. Лицо мужчины на секунду исказила довольная ухмылка. Выходка прошла успешно. — Да что такого? — нервно улыбаясь и подрагивая, но стараясь делать голос естественным, спросил Боруто. — Что вы со мной, право, как с конечным наркоманом… Сегодня же у всех праздник, почему мне нельзя? — Это не обсуждается, — отрезала Конан. Подростка перекосило в закипающей злости: — Да вы меня уже достали! — он вскочил с кресла, игнорируя недоумевающие взгляды. — Что вам стоит-то, а?! Вам хорошо, радостно, вы тут веселитесь! А я… У меня уже больше ничего нет, сколько я уже сижу тут в четырех стенах?! А вы мне последний кайф обламываете. — Боруто… — Что?! Повисла тишина. Конан пыталась подобрать правильные слова. Но у Обито они были приготовлены заранее: — Тебе здесь плохо, Боруто? Подросток смотрел на него, восстанавливая дыхание. Он не знал точного ответа, который стоило бы сказать. По факту: да. Слушать любовные шептания за стенкой, смотреть на чужие объятия и дешевый флирт Яхико, быть здесь абсолютно чужим и вечно из разговоров парочки и слова не понимать — всё это бесило и выводило из себя, было, как бельмо на глазу, вызывало желание сбежать. Но даже будучи в ярости от нарастающей ломки, он не мог выдать такое прямо — слишком уж многим был обязан Конан, слишком от неё зависел. Ведь сейчас кроме неё у него вообще ничего в жизни не было. — Боруто, ты отлично сыграл роль замены Яхико… — расслабленно откинувшись на спинку кресла, уверенно и вкрадчиво продолжал мужчина. — Но что теперь ты намерен делать? Смотрю, роль их чада тебе не особо нравится. — Обито, — дрожащим голосом обратилась Конан, смотря на него с почти что ужасом. — Не надо… — Помолчи, Конан, дай ему сказать, — с наигранным добродушием прервал он её. — Может быть, тебе пора сменить роль нахлебника и взять судьбу в свои руки, м, Боруто? Самому решать, что тебе делать, и быть хозяином своей жизни, ты ведь уже не дитё. Я готов предоставить тебе эту возможность. Потому что я такой же выкинутый на обочину судьбы холостяк, и, как я уже сказал, для меня ты будешь «своим». Ты ведь понимаешь, что своим присутствием только мешаешь Конан вновь полноценно обрести своё счастье. — Это не тебе решать! — возмутилась она. — Мне нужны подробности, — серьезно взглянув на Обито, сказал Боруто. — Боруто! — Конан, он прав! — взвыл Узумаки. — Ты же сама видишь! Я вам двоим только мешаю! И меня бесит, что я завишу от вас целиком и полностью! — Условия простые, — спокойно заговорил мужчина, и Конан, Яхико и Нагато перевели на него напряженные взгляды. — Я, откровенно говоря, тоже заинтересован, чтобы у нашей парочки незаменимых маркетологов всё было хорошо, ибо это отражается на нашем бизнесе напрямую. Поэтому я готов предоставить Боруто комнату в своём особняке на льготных условиях. По сути за просто так. Максимум за невинные услуги по типу: составить одинокому старику компанию и обсудить альтернативные концовки Хеби. — А такими ли невинными будут услуги? — опасливо вопросила Конан, и Яхико, предостерегающе качая головой, взял её за руку. Против воли Обито идти нельзя. Это было главное правило их группировки. Нерушимое правило. Женщина закусила губу. — Неужели ты мне не доверяешь? — только люди, хорошо знающие босса, могли прочитать в его голосе нотки угрозы. Поэтому кроме Боруто их прочитали все. — Ладно тебе, Конан, — натягивая улыбку, вздохнул Нагато, который уже явно за неё опасался. — Что плохого наш друг может сделать Боруто? Мы все его уважаем, он «наш» парень. К тому же, Обито интересуют только милые дамы. — Именно так, — кивнул босс. — Боруто? Подросток переводил взгляд с одного лица на другое, но перед глазами стоял только единожды увиденный пакетик. Вся ненависть к Обито рассыпалась и таяла от заманчивой перспективы снова окрасить посеревший монохромный мир яркими красками. — Идёт.***
Особняк Обито напоминал Боруто его родной дом. Почти такой же огромный и пышно усаженный кустарниками. У босса была полноценная система обслуживания: повара, слуги, садовники, водители и всё, в чем только можно нуждаться. Это Узумаки порадовало. Он шёл вглубь дома с минималистичным интерьером, вспоминая в голове слова Конан, которые она говорила ему, выбив пару минут наедине в своем кабинете: — Он не должен знать, чей ты сын, Боруто, не выдай себя. Для того, чтобы не покидать его особняк, придумай какую-нибудь отмазку вроде того, что у тебя, например, психологическая травма, и ты боишься людей, или типа такого… Потому что тебя хорошо ищут, Боруто, стоит тебе засветиться — сразу найдут. И… будь осторожен, ладно? Он подозрительно в тебе заинтересован… После всего этого Боруто поблагодарил Конан и ушёл вместе с боссом. Сейчас он взирал на довольно-таки заурядную в рамках люксового интерьера личную комнату в синевато-серых тонах с двуспальной кроватью, телевизором и репродукцией «Супрематической композиции» Малевича¹ на стене. Вещей у него при себе не было, поэтому, кивнув, он отправился сразу в гостиный зал с Обито, чтобы, как тот сказал, «перетереть за жизу, выпить и вдариться». На долгожданную дорожку бледно-серого цвета (поставщик, стало быть, сменился), он смотрел с трепетом и дрожью нетерпения, сжимая и разжимая потные ладони. Платиновая карта какого-то банка с писком скользила по стеклу журнального столика, утоньшая форму порошковой полоски. Ещё чуть-чуть, совсем чуть-чуть осталось… — А почему именно парни, а, Боруто? — вдруг спросил Обито, отсаживаясь на диване и освобождая тому место. — Мне просто любопытно. Боруто, прежде чем ответить, решил-таки затянуться. Наконец-то нос пробил сильный запах каких-то травяных лекарств, и он, потирая ноздри и щурясь, обратил на оппонента взор, вспоминая вопрос. — Да я вообще об этом не думал, — пискляво выдал он, шаркая по крыльям носа пальцами и моргая, — просто так вышло однажды и всё. А так меня кроме игр вообще ничего не интересовало. Сейчас даже их не надо — отвык. «…Я — саскесексуал», — пронеслись давние мысли в голове. Боруто зажмурился: «К черту! Нахуй это! Нахуй Саске!». — То есть насчет своей ориентации ты толком и не знаешь? — Толком и не думаю, просто не нужно. Я как бы люблю общаться с людьми, но близкий контакт — слишком для меня… — подростку сразу вспомнился Мицуки и его по-змеиному холодные вездесущие руки. — А потом, я встретил человека… в которого сложно не… «влюбиться» — …ну, то есть, сложно не заинтересоваться в нём, он такой… идеальный во всем. Почти во всем… Он меня предал. Кинул, как ненужную вещь. «Ненужная вещь». Что-то эта мысль в голове в последнее время слишком часто. Что с Яхико и Конан, что с Саске, что с родным домом. Не нужен. И зачем он вообще рассказывает этому гаду Обито всё так легко? Почему так развязался язык? А. Порошок. Точно. — Ну, не суть, плевать, — отмахнулся он. — Хм-м, ладно, оставим, если не хочешь, — пожал плечами Обито, делая дорожку для самого себя. — Я, кстати, слышал, что Така анонсировал выход новой книги, ждёшь её? Боруто передернуло неприятным импульсом, и он замер. Саске написал новую книгу? Да. Пока Узумаки тут тонет на дно социума, Учиха продолжает жить дальше. Хах, в принципе, этого и следовало ожидать, разве нет? В голове сразу возникли навязчивые образы: Саске, как всегда в своем возвышенном великолепии, сидящий за ноутбуком с торчащим из него usb-модемом с трафиком на ничтожное количество мегабайт и попивающий кофе, пока на фоне включен очередной заумный канал с передачей про поведение элементарных частиц в вакууме… — Не жду, — тихо ответил он, откидываясь на спинку кресла и растворяясь в ощущении прихода. Сердце забилось как бешеное именно из-за него, из-за наркотика, так ведь? — Ого, а мне вот очень любопытно. Говорят, это будет автобиография, — вдохнув порошка, Обито сразу встал и пошёл к мини-бару за виски и стаканами. — Личность автора меня крайне интересовала всё это время. — Двуличная сволочь, — вырвалось у Боруто, и ему уже было в принципе плевать. Наконец-то к нему вернулись какие-никакие силы, и появилось непривычное желание болтать да побольше. Скорее даже, слова было невозможно удержать в себе. — Така? — Обито удивленно обернулся. — Ага. Хотя… сейчас, нюхнув немного, я могу даже посмотреть на всё это по-новому, — Боруто усмехнулся. Да, настроение вдруг стало лучше, и даже злость смылась с его души теплой водой. — Всё вышло так, как должно было. Я же уже сказал, он идеален во всем. А я на его фоне вообще ничто. Так что всё правильно, это было неизбежно. Он и я? На что я вообще рассчитывал? Он всегда был одинок в своем великолепии — ни друзей, ни семьи, а знаете почему? Я сейчас понимаю: потому что никто не дотягивает до его уровня. Это нормально. Боги, должно быть, всегда одиноки. Обито с недоумением смотрел на подростка, который разговаривал чуть ли не сам с собой, смотря куда-то сквозь стеллаж с сувенирными африканскими масками. Бредит? Да не должно быть глюков от мета… — Ты… типа был знаком с Така? — со степенью крайней неуверенности вопросил он, глядя на Боруто, что уже утонул в каких-то своих мыслях и нервно теребил белую футболку, ища выхода переполняющей его энергии. — Саске. Говоришь, написал биографию? — с широкой улыбкой и пустыми глазами заявил Узумаки. — Могу поспорить, я знаю больше, чем он напишет в этой книге. У Обито лишь отвисла челюсть, а подросток вдруг встрепенулся и уперся ладонями к колени, словно бы осознал что-то: — Да. Он рассказал мне даже то, что никому бы не стал рассказывать никогда, самые сокровенные вещи. Так почему же… почему Саске… — Така зовут Саске? — Хех, согласитесь, лучше звучит, — кивнул он. — Но у него, понимаете, тяга на какие-то параллели и ассоциации. Така, Хеби… Он говорит, что делает это специально, я правда не понимаю в этом ни черта. Мужчина не мог поверить в то, что видел перед собой. Он загробастал не просто бездомного мальчишку с улицы, на котором просто хотел поставить парочку социальных экспериментов в угоду проверки своих философских утверждений. У него дома человек, который, если не врет, знает его идола. — Расскажи про него, — со всей серьезностью попросил он, скидывая в бокалы лед и разливая по ним американский виски. — Я хочу знать о нём больше. Боруто усмехнулся: — Моих скудных эпитетов не хватит, знаете ли, для описания такого явления природы, как Саске. Ещё и рамки конфиденциальности учитываются, ладно? Если говорить о внешности, то… Он чертовски красив. Ни за что по нему не скажешь, что ему тридцать шесть. Выглядит очень молодо. Как дьявол. Знаете, я слышал когда-то, что красивый парень — это значит, что его переодень в бабу и ему пойдёт, но нет, херня это всё… Саске красив именно в своем мужском обличии… А ещё он умный, очень. Ну это, думаю, вы и так понимаете — сколько он непонятных мне слов в свою книгу напихал. Вид у него очень строгий, но он любит хвалить — потому что любит оценивать. Этакий судья над миром. Черт возьми. Самооценка у него высокая. Но это, блин, обосновано на все сто, не прикопаешься. — А по масти? По авторитету? — входя в раж, активно интересовался Обито. — Ха-ха-ха, — Боруто не удержался от лёгкого смеха, выставляя ладонь вперед, — по масти… Препод в универе. Но ладно, обрадую вас тем, что прошлое у него очень богатое, но базируется в основном на годах великого кризиса. Там он правил балом, а потом его из игры собственный босс выкинул за особые заслуги. Жди автобиографию, там напишут… То есть, «ждите». — Да можно и на «ты», — вскинул руками мужчина. — И что вас связывало? — Конфиденциальность, — улыбнувшись, поучительно поднял указательный палец подросток. – Нельзя такое рассказывать про великих писателей. — Это он тебя трахнул? — сразу же догадался Обито, и Боруто заметно перекосило, но он вмиг отвернулся к любопытному стеллажу с масками. Промолчал и пожал плечами, мол, я ничего не говорю, но молчание — знак согласия, короче, ты понял, отъебись. — Ясненько… Мда, ничего себе… Ничего себе, подобрал юного наркомана. В голове босса выстраивалась вполне ясная картина: каким-то образом Така развел пацана на секс и пошёл заниматься дальше своими делами. А ещё он прекрасен, умен, правил балом и всё прочее. Четкий мужик. Скорее бы вышла эта книга. Сколько там до публикации осталось? Вроде бы, не больше трёх недель. — Говорят, он планирует раскрыть свою личность… — пробубнил себе под нос Обито. А затем про себя добавил: «Проверим, не врунишка ли ты». Всё-таки, правильного мальчишку он подобрал, как говорится - фортануло. Это значит, что стоит пока что с ним обращаться бережно, он ведь может и пригодиться. На самом деле, это было просто личным интересом. Казалось, что сблизившись с Боруто, можно сблизиться и с эфемерным образом Така, того самого, что написал такую великолепную книгу, что едва ли не перевернула его мировоззрение. Скорее бы, скорее бы вышла эта новая книга...