***
Сначала идти с двумя чёрными пакетами из-под мусора, забитыми под завязку мятыми купюрами, было немного неловко и неудобно. Пока до метро дошли — уже успели расслабиться. В вагоне прямо напротив них бомж уселся. Глеб поморщился, но пересаживаться не стал. Обычный такой безобидный бомж, сидит, воняет, молчит… Ти рассказывал Глебу что-то про прошлое Фёдорова по его просьбе. Голубин же слушал взахлёб. Он бы в жизни не предположил, что Мирон отучился в Оксфорде, и про биполярку не догадывался. В метро они сели, увлечённо треща про Фёдорова, потом про Басту. — Слушай, Вася вообще из глубинки, он по понятиям всегда жил и жить будет, — поясняет Кирюша, вертя в руках пачку сигарет. — И работает он тоже только с теми, кто без подлости и без мразотности. Поэтому у него Адиль и оказался. Серёжа ATL тоже с ним работает по той же причине частенько. Серёга, вообще-то, сам из Новочебоксарска. — Это где вообще? — осведомляется Глеб, выходя из вагона. — Это приблизительно такая же задница, как родина Адиля. — А Серёжа к Баста как попал? — спрашивает блондин, спотыкаясь о ступеньку эскалатора и хватаясь за локоть Ти. — Их Адиль познакомил. А ATL с Адилем познакомились, когда вдвоём вышибалами в пивной на Лиговке работали. Серёжка вообще товарищ странный, но с Жалеловым они прямо как братья, — мелодично треплется Ти, аккуратно убирая волосы Глеба ему за ухо. — Ой, прости, задумался, а я всегда, когда разговариваю, что-то руками делаю… — Да ничего, — пожимает плечами Глеб, чуть розовея. — Блин, ты хороший парень такой, — вдруг выдаёт Кирюша. — Среди бандосов частенько приходится с откровенными быдланами иметь дело. Прям бесит периодически. Тяжело общаться с людьми, у которых котелок совсем не пашет. Так и разговаривай: «принеси», «забери», «подай»… Слава богу, хоть несколько человек адекватных есть, и я рад, что их ряды пополняются, — заканчивает Ти уже на улице, легонько сжимая локти Глеба в своих руках доверительным жестом. Голубин смущённо улыбается и смотрит на руки Кирюши. На руки Кирюши… На руки… — Кирилл, — дрожащим голосом вдруг выдаёт Глеб. — А где деньги? У Ти мгновенно слезает улыбка с лица. — Блять!!! — на всю улицу вдруг рявкает он, ловя на себе неодобрительный взгляд бабки, что семечками около метро торгует. — Мы их в метро оставили… в вагоне. Где теперь их искать?.. — Так, давай без паники, — нервно сглатывает Голубин. — Без какой паники? — абсолютно спокойно осведомляется Ти. — Единственное, что сейчас точно можно пойти делать без паники — это продать почки и часть печени. Ну что, кто из нас двоих будет жить, а кого продаём на органы? — Не смешно, — выдыхает Глеб, закрывая лицо ладонями. — Для начала давай в бюро находок обратимся. — Ага, и что мы им скажем? «Здрасьте, мы тут в метро оставили два чёрных мусорных пакета, в них ещё два миллиона семьсот тысяч рублей было, вы не находили»? — фыркает Кирилл. — Давай обратимся к кому-нибудь? Наймём, чтобы отследили? — Отследили кого? — хмуро бросает Ти. — Мы же понятия не имеем, кто их возьмёт. — Давай рассуждать логически. С нами в вагоне ехало три человека. Бомж, спящий мужик и тетка с собакой. Мы на предпоследней станции вышли. Значит никто больше не заходил. — У нас их паспортных данных нет, как мы их найдём? — Прочешим район следующей станции, — пожимает плечами Глеб, заламывая пальцы на руках. — Хотя что я несу… Ничего мы не найдём. Голубиные чувствует, как паника подкатывает к горлу, и закрывает лицо ладонями. — Эй, ну ты чего… — мгновенно обнимает его за плечи Ти. — План у нас есть, что-нибудь придумаем… Пошли, Адиль мне свою тачку оставил, будем в ней караулить.***
— О-о-о, епта, смотри, Михалыч че-то притарабанил! — осипшим голосом завещает замёрзший бомж, докуривая выкинутый кем-то бычок. — Михалыч!!! — Шо тебе надо, Карпен? — бубнит другой, одной рукой подтягивая штаны, а другой волоча два мусорных пакета. — Небось опять говно какое-то принёс, — тихо бормочет почти синий от выпитой самогонки мужик, пихая Карпена локтем в бок. — Че несёшь, Михалыч?! — А хуй его знает. Михалыч опускается рядом с остальными двумя на картонку. — Два буржуя каких-то в метро оставили, а я к рукам прибрал, — пожимает плечами бомж, потирая промерзшие ладони в дырявых перчатках. — Открывай давай, — пихает его Карпен. — Димас, у тебя ещё осталось чего? — Ничего, — огрызается в ответ Димас. Михалыч лениво подтягивает к себе пакеты, бубня под нос: — Лёгкие пакеты, наверное, опять шмотки какие-то везли… Грязными непослушными пальцами он расковыривает узел, но пакет выпадает из рук и все содержимое вываливается на снег. — Едрить-колотить… Мужики, вы это тоже видите? — ошарашено выдаёт Михалыч, разглядывая рассыпавшиеся купюры по пятьдесят рублей. — А говорят — чудес не бывает… — Фартовый ты мужик, Михалыч! Бери бабосы и беги за беленькой, отметим это дело! — Я и так деньги принёс, сам иди! — Ну пусть тогда Карпен сходит… — А че я-то сразу? Че я?!***
Парни медленно курсируют по дворам, высматривая хоть какие-нибудь следы пребывания их денег. Нет ровным счетом ничего. Глеб замерзает быстро, кутаясь в куртку. Через три часа поисков темнеть начинает, а у него уже зуб на зуб не попадает, не смотря на то, что они в машине. Холодная зима выдалась. — Совсем замёрз? — обречённо осведомляется Ти, в очередной раз выруливая задом из дворов. Голубин только упрямо головой мотает. — Не пизди мне тут, вижу же, — тихо выдыхает Кирюша, останавливаясь на парковке и сгребая тонкие ладони блондина в охапку. Руки у Ти до странного тёплые, а потому Глебу и сопротивляться невдомек, он только красные глаза за волосами спрячет и чувствует, как при каждом вздохе ноздри от мороза слипаются. — Мирон меня убьёт, если мы их не найдём, — вновь начинает хандрить Голубин. — А мы их найдём, не переживай, — успокаивает Ти, согревая чужие ладони в руках. — В конце концов, что-нибудь придумаем. — Тут никого нет, а нашими деньгами даже не пахнет, — тихо бросает Глеб, с трудом подавляя всхлип. — Так. Ну прекрати, — просит Кирилл. — Вон магазинчик на углу стоит, видишь? Там друг Мирона из-под полы приторговывает наркотой, пошли зайдём, может он нам поможет. Голубин послушно выходит, пока Ти, не переставая обнимать продрогшего парнишку, дышит ему в затылок. Магазин оказывается самым заурядным ларьком — вагончиком, вкопанным в землю. Пространства свободного нет почти, внутри тарахтит обогреватель, полок и витрин напихано чуть больше, чем влезало, мелочевки разной пруд пруди. Ти дверь вагончика дёргает, вваливаясь внутрь. В углу парень кудрявый стоит и пельмени варит прямо в старом советском кофейнике, рядом с ним на стуле-раскладушке восседает второй, лениво дымя прямо в приоткрытую форточку вагона. — Каким ветром тебя сюда занесло? — мгновенно реагирует на них кудрявый, надвигаясь с широченной улыбкой. — Это Глеб, на Мирона работает, знакомьтесь, — вымученно улыбается в ответ Кирилл. — Это Рома Англичанин и Олежа ЛСП. — Друзья Мирона — мои друзья, — улыбается Олежка. — Пельмени будете? — Я нет, — качает головой Ти, а Глеб неуверенно кивает. — А вы чего вообще тут забыли? — У нас очень большая проблема, — выдыхает Кирюша. — Если короче, то Мирон отправил нас забрать почти три ляма рублей, а мы их просрали. У Англичанина челюсть отвисает, а Олег шумно выдыхает. — И че делать будете? — Мы точно знаем, что бабки где-то в этом районе, но не знаем, где конкретно, — добавляет Голубин, принимая из рук Олежи пластиковую тарелку с пельменями. — Водку доставай, — тихо просит Рома. — Хуй вы их теперь найдёте. Ищи-свищи теперь три ляма, братишка Ти.***
Только русские могут пить при любой ситуации, в независимости от того, хорошая она или плохая. Бросила девушка — нажрись, обокрали в автобусе — нажрись, не выдают зарплату три месяца — пропей последнюю сотку, избили гопники около подъезда — иди ныть к другу и там заливайся водярой, списывая бытовой алкоголизм на тяжёлую жизненную ситуацию. Проебал три миллиона рублей, которые тебе не принадлежали — набухайся так, чтобы это перестало быть насущной проблемой. Создай себе новую, попроще и поинтереснее — пройти километр пешком до дома и выжить. Этим, собственно, блондины и занялись сразу после того, как выпили три 0,7 на четверых. Идти было неимоверно тяжело, Кирюша то и дело тормозил, чтобы прорваться от вида спотыкающегося обо все подряд Глеба. Попутно скидывал звонки от Адиля, потому что было слишком весело, чтобы отвечать каким-то там злым казахам. — Да ты заебал звонить! — возмущается Ти, с третьего раза попадая по тугой кнопке сброса вызова. — Опять Адиль? — без интереса, просто для галочки спрашивает Глеб, шаркая к виднеющемуся впереди нужному подъезду. — А я тачку закрыл? — вдруг останавливается Кирюша. — Мне похуй, — абсолютно искренне комментирует Голубин. — Мне тоже. — Базаришь? — Конечно. Потом Глеб видит кота, и кот, почему-то, очень смешной. Прям оборжаться. Бля, реально угарный кот. Голубина прорывает, и он ухахатывается, тыкая длинным пальцем в кота. Кота жизнь к такому не готовила. Ти ржёт просто за компанию. — Смотри, бомжи, — уже подходя к подъезду подмечает Ти. — Давай до них доебемся? У тебя пистолет есть? — Нет. — А у меня есть, — хихикает Незборецкий, бодро ступая шаткой походкой по снегу и ковыряясь за поясом. Бомжи, почему-то, красную рыбу жрут. Голубин немного не доезжает, какого хрена не жареных голубей? Он-то сам красную рыбу видел только в раннем детстве, ещё при Советах. — Пиу, — весело заявляет Ти, приставляя к уху одного из них пистолет. — Бля, это у них я пакеты спиздил!!! — вдруг истерично вскрикивает другой, подскакивая на ноги при виде волыны. Трое бомжей улепётывают с такой прытью, что им бы Усейн Болт позавидовал. — Какие пакеты? — щурится Глеб. — Ну бля, с продуктами, наверное, — равнодушно пожимает плечами Кирюша. — Прикинь, я пушку с предохранителя не снял. Глеб прыскает. — Ой, а че за пакеты? — вдруг обращает внимание Кирилл, подходя ближе и брезгливо раздвигая целлофан дулом пистолета. — Нихуя, Глебан, там деньги! — Сколько? — мгновенно оживает Голубин. — Хуй знает, много, — фыркает Ти, чуть не падая в клумбу. — А давай заберём, Мирон обрадуется! — Давай, — легко соглашается блондин, подхватывая пакет в одну руку, а второй облакачиваясь на Кирилла. — Да тут ляма два с половиной будет… Откуда у бомжей такие бабки? — У каких-то дебилов спиздили, — легко находит объяснение Незборецкий, спотыкаясь о пивную банку.***
Мирон в собственную квартиру заходит не первым, как обычно, а вторым, сразу после Казашонка, который чуть ли огнём не дышит. Причина проста — ему Кирюша весь вечер и всю ночь не отвечал. И первое, что он видит за широкой спиной Жалелова — диван, на котором мирно сопят в обнимку оба парня. Глеб небрежно валяется на Кирилле сверху, а левая рука и нога опасно сползли со спального места. А прямо под стол небрежно запиханы два чёрных мусорных мешка. — Убью нахуй, — шипит сквозь плотно стиснутые зубы Адиль. Ти, страшно морщась, поднимает голову на шум и радостно заключает: — Ой, Диль, ты уже приехал! Фёдоров смешком давится, чувствуя удушливый запах перегара. Кухню ещё долго выветривать придётся. — Ты, блять, какого хрена на звонки не отвечал?! — рявкает Казашонок. Голубин сверху еле-еле пошевеливается, и этого хватает, чтобы с дивана на пол упасть. От падения он просыпается мгновенно и испуганно спросонья глядит на казаха, которому для полного образа маньяка только топота в руке не хватает. Мирон сразу же идёт деньги пересчитывать, пока Адиль на него Ти гневно смотрит и тяжело дышит. — Тут где-то тысячи не хватает, — коротко бросает Фёдоров, запихивая бумажки назад. — А… нам это, по пути домой колбасы захотелось, — мгновенно соображает Кирюша. — Да, я прям чувствую благоухание докторской, — язвительно хихикает Рудбой. Глеб только краснеет, а Ти быстро Мирону тысячу из своего кошелька докладывает. — Адиль, ну не злись, — неловко потупив взгляд в пол, просит Незборецкий. — Да, я виноват, что набухался… — Поехали домой, — ничуть не смягчившимся тоном выплёвывает Казашонок и, не дожидаясь ответа, утаскивает парня за руку в сторону двери. Все четверо стоящих на пороге провожают их долгими взглядами.***
Убедившись, что все уже легли спать, Глеб набирает Ти, сидя в туалете. — Привет. Тебя Казашонок не замочил? — Ну как тебе сказать… Жопа болит конкретно, — смеётся Кирилл в трубку. — Я тебе чего звоню-то… Ты помнишь, где мы деньги нашли? — Я помню, как мы зашли к Олегу и Роме, потом выпили, потом дунули по два косяка каждый, и после этого вообще тишина. — Блять, это ж надо было так случаю выпасть… Я никогда не думал, что водка так быстро решает проблемы, — усмехается Глеб. — Завтра заедете? — Ага, Адиль что-то говорил… — Тогда до завтра.