Я вернусь. История Клоузера и Терминатора

Удивительно, как быстро они оба привыкли к новому образу жизни в стиле «Шерлок Холмс и Доктор Ватсон» (классическая версия). Майк перебрался на диван Харви, уступив гостевую на следующий же день. Через неделю Харви решил переоборудовать свою старую спальню под кабинет, и при его средствах это заняло совсем немного времени. Майк поначалу относился к комнате с опаской, но затем полюбил её — теперь здесь ничто не напоминало о злополучном дне, напротив — здесь жили воспоминания об удачных комбинациях, которые они проворачивали с Харви. В быту Харви, конечно, был не сахар, но, к удивлению Майка, несколько проще, чем Рейчел. Они удивительно быстро подстроились под привычки друг друга, и вопрос, куда ставить немытую кружку или минеральную воду, ни одного из них не напрягал. Втянуть Майка в пробежки Харви так и не удалось — Майк любил поспать, а Харви не особенно старался, он любил своё утреннее одиночество, зато бокс в какой-то момент Майка привлёк. Собственно, бокс и дал толчок к очередному витку их непростых отношений. Единственной небольшой проблемой их совместного проживания, в остальном безоблачного — ведь можно было заниматься любимой работой почти круглые сутки — были свидания с женщинами. Если Харви требовалось пригласить даму на ужин, он предупреждал Майка заранее и просил его проветриться в каком-нибудь дорогом казино или роскошном отеле — разумеется, это происходило только накануне выходных, рисковать опозданием Майка на работу Харви не стал бы. Харви такое положение дел, очевидно, устраивало — его долговременные отношения не интересовали. Для Майка всё было сложнее. Через полгода после расставания с Рейчел он решил, что может попробовать снова найти девушку, на этот раз такую, которая примет его со всеми его причудами, включая трудоголизм и Харви. Но съезжать от Харви он не торопился — его вполне устраивала их налаженная комфортная совместная жизнь, а половина оплаты расходов по квартире, которую он заставил Харви принять, была не слишком обременительной. Майк решил, что задумается о собственном жилье только тогда, когда встретит девушку, которая будет этого достойна, а до тех пор всегда можно снять номер в хорошем отеле. Девушка, однако, не находилась. Однажды вечером Майк появился в спортклубе Харви внезапно, говоря на языке юристов «без предварительной договорённости» — возник на боксёрском ринге, как из-под земли вырос, Харви и глазом моргнуть не успел. — Ты ж ушёл на свидание? — удивился Харви. — А пришёл сюда, — мрачно ответил Майк. — Будешь трепаться, или делом займёмся? Харви встал в стойку, и Майк немедленно принялся наносить удары — непривычно жёстко, зло, глаза у него горели холодной яростью. Харви так оторопел от этого напора, что едва не пропустил несколько сильных ударов — о том, чтобы нападать, и речи не было. — Эй, что у тебя там случилось? — Харви пытался сохранить беззаботный тон. — Она продинамила тебя и не пришла? Или пришла, и оказалось страшилищем? Или она красавица, и обломила тебя с продолжением? — Она. Ни с чем. Меня. Не. Обломила, — с каждым словом Майк наносил новый сильный удар. — Она чудесная девушка. Умная. Интересная. Хорошо образованная. Красавица. О такой можно только мечтать. Но знаешь что? За последние пару месяцев я встречал уже несколько таких девушек. И каждый раз — каждый чёртов раз! — когда я задумываюсь, может ли из этого выйти что-то большее, я прикидываю, смогу ли ради неё уехать от тебя на другой край света? И знаю, что ответ прежний — нет! Тогда я думаю — примет ли она меня такого? Имею ли я право просить об этом — и ответ тот же: нет! Я так чертовски задолбался, Харви! Это бесит меня! Адски бесит! Я устал! Я не понимаю, что происходит с моей жизнью! И я… Харви? Майку пришлось остановиться — в раже он не заметил, что в какой-то момент Харви оставил не только попытки контр-выпадов, но и перестал толком защищаться. И теперь просто повалился на ринг, устало дыша и глядя в потолок мутными глазами. Майк упал рядом с ним на колени, вцепился зубами в застёжку правой перчатки, ослабил её и наконец выдохнул: — Харви, прости, — весь его гнев мигом улетучился. — Не понимаю, какого хрена я вылил на тебя всё это эмоциональное дерьмо. Но и ты хорош — почему просто не въехал мне по роже и не заставил заткнуться? — Заслушался, — мрачно бросил Харви. — Ты закончил? — Да. Ещё раз — прости. — Ладно. Забудь. — Поедем домой? Харви коротко кивнул и принялся вставать — его шатало. Майк забеспокоился не на шутку. — Сколько пальцев показываю? — спросил он, сунув Харви под нос свою кисть со знаком виктории. Харви схватил его за запястье, согнул указательный палец и ткнул оставшийся торчать средний под нос самому Майку: — Один. Доволен? Идём. Майку было уже очень стыдно за свою вспышку гнева, да и состояние Харви его беспокоило. Он пытался убедить Харви съездить в больницу, или хотя бы дать врачу спортклуба его осмотреть, но Харви отмахивался — ему случалось попадать и не в такие переделки, и Майк пока не превратился в Халка — нечего воображать. Спать он при этом пошёл подозрительно рано, что тоже беспокоило Майка. Сам он еле уснул тревожным чутким сном и, разумеется, проснулся бы от малейшего шороха. Однако звуки, которые его разбудили, были гораздо сильнее шороха — Харви что-то искал в холодильнике и, как всякий человек, пытающийся соблюдать ночную тишину, шумел так, как ему бы никогда не удалось, если бы он не старался быть тихим, а вёл себя как обычно. Майк встал и присмотрелся — Харви шуршал пакетами в морозилке. — Что ты ищешь? — спросил Майк, подходя ближе. Харви дёрнулся при звуке его голоса и выронил на пол пакет с замороженной в камень пиццей. — Здесь точно был стейк, — сурово произнёс Харви, возвращаясь к потрошению морозилки и игнорируя пиццу на полу. — Помню, потому, что сам покупал. — Ага, как покупал, значит, помнишь, а как готовил ужин для прекрасной леди из налоговой комиссии в пятницу, не припоминаешь? — Чё-о-орт! — простонал Харви почти в стиле фирменной шутки Майка с Катриной, и Майк невольно улыбнулся. — Да что с тобой? Так оголодал, что собрался готовить его посреди ночи? О, чёрт! — последнее относилось к лицу Харви. Тот, наконец, оторвался от морозилки и развернулся к Майку — на его скуле красовался огромный синяк. — Саднит, — проворчал Харви. — Надо было всё же заехать к врачу, — вздохнул Майк. — Ну почему ты просто не вырубил меня одним ударом? Можешь же! — Сказал же тебе, заслушался. Как твой наставник я радовался твоим ораторским успехам — такую речь по ходу боя толкнуть! — Умнее ничего не придумал? — недовольно проворчал Майк. — Сядь, я сейчас что-нибудь найду и заодно приберу бардак, который ты тут развёл. Харви оглядел разбросанные по столу пакеты с замороженными овощами, скривился, но ничего не сказал — молча дошёл до дивана, на котором была разложена постель Майка, и устало упал на неё. Майк сразу приметил в дальнем углу морозилки пакет со льдом для коктейлей — сам его заливал пару дней назад, быстро и аккуратно сложил продукты в морозилку (с этим у бабушки было строго, и не захочешь — научишься) и подошёл к дивану. Харви сидел, полностью откинувшись на спинку, положив на неё голову, и закрыв глаза. — Извини, — сказал Майк, — сейчас будет неприятно. Харви даже глаз не открыл. Майк сел рядом и осторожно приложил пакет к наливающемуся синяку. Харви потянулся рукой к пакету, но Майк остановил его: — Сиди спокойно. Ты не видишь, где синяк, а я вижу. Не сильно давлю? — Нормально, — ответил Харви, не открывая глаз. — Отлично, тогда просто сиди тихо. Он подождал столько, сколько учила его ждать бабушка в подобных случаях — мысленно считая скачущих по лужайке цветных барашков. Глупость, конечно, несусветная, но привычка — есть привычка. И эта же привычка сыграла с ним дурную шутку — убрав пакет от лица Харви, он быстро наклонился к нему и, поцеловав синяк, весело произнёс: — И заживёт как на звере лесном! Харви не раскрыл даже — распахнул глаза и посмотрел на Майка с таким удивлением, какого тот, пожалуй, ещё ни разу не видел на этом красивом лице — даже в день их знакомства, когда из его чемодана веером рассыпалась травка. Майк быстро отстранился от Харви, откинулся на подлокотник дивана и нервно заржал. — Ох, Харви! Чёрт, прости! Это я случайно! — он хохотал так, что не мог остановиться, зато Харви вдруг стал непривычно серьёзен. Он резко выпрямился, схватил Майка за плечо и легко встряхнул его: — Майк! Ты опять курил травку? — Что? — Майк не сразу смог разобрать, о чём его спрашивают. — Да ничего я не курил — а если бы и так, не вздумай меня осуждать! — Майк! — Говорю, же не курил! Просто ситуация до ужаса идиотская, а лицо у тебя было, о бо-оже! Ты бы себя видел! Харви оставил его плечо в покое и тяжело вздохнул. Майк тоже сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. — Харви, серьёзно — прости! Просто моя бабушка так делала, когда я получал синяки в школе, я думал о ней, пока держал этот лёд, и случайно скопировал её поведение. Знаю — я идиот, но… Чёрт, как же это смешно! — Рад, что издевательства надо мной хотя бы тебя сделали счастливым, — кисло заметил Харви, поднимаясь. — И что, твоя бабушка всегда это делала? Даже если тебе надирали задницу? В прямом смысле слова, я имею в виду. — Харви! — Спокойной ночи, Майк. Харви давно ушёл, а Майк всё ещё сидел на диване, не задумавшись даже, просто погрузившись в какое-то блаженное состояние бессмысленного счастья. Он мог бы долго так просидеть, но таящий лёд в пакете начал капать на простыню. Майк быстро убрал его обратно в морозилку, выключил кухонный свет, забрался под одеяло, снова вспомнил неловкий момент и едва удержался от очередного приступа идиотского смеха. Он не понимал, почему это воспоминание на него так действует, но было на самом деле очень весело. И с этой мыслью он, наконец, крепко заснул. Сначала ему показалось, никаких последствий у этого эпизода не было. Как выяснилось, не было тех последствий, которых ждал Майк: язвительных, иногда непристойных шуточек Харви, его знаменитых подколов. Что было, так это подозрительная отстранённость. Майк заметил её где-то через неделю. Прежде они всё время без проблем находились рядом: когда были на кухне, сталкивались в коридорах, работали над делом. Могли запросто похлопать друг друга по плечу, по спине, легко коснуться руки давая понять: «посмотри сюда» или «дай пройти». И вдруг всё это исчезло. Харви принялся как-то осторожно, но отчётливо избегать малейшего физического контакта с ним. Майка это встревожило. Он попробовал подшутить над Харви — намеренно старался не упускать возможности лишний раз одобрительно похлопать его по плечу или шутливо толкнуть в бок в узком коридоре. Думал — если Харви что-то не устраивает, пусть скажет об этом прямо. Харви злился, но ничего не говорил. Наконец, Майк понял, что ведёт себя глупо. Если Харви решил избегать этих случайных мелких физических контактов, значит, ему это неприятно, и какого хрена тогда, спрашивается, Майк делает? Ему стало внезапно стыдно, и он сказал Харви, что съедет в отель. — Решил избавиться от сверхурочных и, наконец, завести регулярную личную жизнь? Двух зайцев одним выстрелом, почему бы нет. Майку показалось, что Харви снова, как тогда, в истории с Лондоном, что-то не договаривает, но вывести его на чистую воду так и не решился — доказательств было мало, и всё это могло быть не более чем игрой его воображения. За неделю жизни в отеле он понял, что безумно скучает. По дому Харви, по узкому неудобному дивану, по ворчанию Харви утром, его хмурому виду, его брошенной у дверей душа после бега толстовке и возможности поддеть его (в который раз, но на новый манер — вот уж где пространство для творчества!) за эту неаккуратность. И по тем самым незначительным физическим контактам тоже. Теперь, каждое рукопожатие с Харви казалось ему каплей воды, которую умирающий от жажды в пустыне смакует как высшую драгоценность. В субботу они вообще не виделись, но в воскресенье требовалось подготовить бумаги для вечернего заседания суда в понедельник, и собраться у Харви было удобнее, чем в офисе. Они снова были в его домашнем кабинете, и Харви вдруг снова стал прежним — в домашней одежде, не отстраняющийся от Майка, не пытающийся держать дистанцию. Они сидели на диване рядом и разбирали папки, и Майк почувствовал, что если не останется в этом доме сегодня, упустит что-то важное. Что-то, что ему совсем не хотелось терять. Когда дело близилось к концу, он принялся душераздирающе зевать, и Харви, глядя на него, сам предложил Майку на эту ночь снова занять диван. Разумеется, Майк охотно согласился. Заснул он быстро, спокойно, чувствуя себя абсолютно счастливым. Зато проснулся от тревожного чувства — приоткрыл глаза и увидел, что Харви стоит в дверном проёме и смотрит на него издалека, очень напряжённо. Хмурится. Майк поднялся на локте и спросил: — Что? Харви вздрогнул, только теперь поняв, что Майк проснулся. — Ничего, — быстро ответил он. — Думал о деле. Спи. «Врёт! — почему-то сразу подумал Майк. — Не при чём тут дело». Его всё это порядком достало, он решительно встал и нагнал Харви в узком тёмном коридоре, позвал по имени. Тот обернулся, и Майк замер, не очень понимая, что именно хочет сказать. Внезапно он словно увидел их со стороны — двух мужчин в почти одинаковых бежевых пижамах зажатых в темноте между тонкими панелями коридорных стен — и невольно усмехнулся. Было в этом видении что-то нелепое. — Что ты хотел Майк? — устало спросил Харви, возвращая его к реальности. — Поговорить, — честно признался Майк. — Здесь? Сейчас? — недоверчиво уточнил Харви. — Да, именно здесь и сейчас, — заупрямился Майк. — Помнишь, после той истории… Ты обещал мне, что больше не станешь скрывать от меня свои мысли и чувства, если я прямо о чём-то спрошу. Так вот — сейчас как раз такой момент, когда я хочу спросить. Пару недель назад я случайно тебя поцеловал — я не хотел тебя оскорбить, обидеть, глупо подшутить — клянусь! Это действительно вышло случайно. Но после этого ты стал вести себя так, будто я в любой момент могу начать домогаться тебя. Я решил, что моё присутствие в твоём доме тебе неприятно, и переехал. И сегодня ты, наконец, перестал меня сторониться, словно прокажённого, а теперь стоял и смотрел, как я сплю. И я хочу спросить у тебя и получить честный ответ: Харви, скажи прямо — моя догадка о том, что тебе надоело моё присутствие в твоём доме потому, что я тебе физически неприятен, верна? Если да — я буду держаться от тебя подальше, но если нет — я хочу знать, в чём была причина твоей отстранённости? В темноте он почти не видел лица Харви, но слышал его дыхание — сбивчивое, напряжённое. — Твоя догадка неверна, — наконец выговорил Харви. — Мне не надоедало твое присутствие в моём доме, и ты никогда не был мне физически неприятен. Я отпустил тебя в отель именно по тем причинам, которые озвучил — думал, что ты устал от походной жизни на моём диване и хочешь завести себе постоянную подружку. — Хорошо, если неверна моя догадка, тогда что это было, Харви? Почему ты ни с того ни с сего начал вести себя, как викторианская барышня? Чем я тебя обидел или напугал? — Меня напугал не ты, а моя реакция на тебя. — Можно поподробнее? — А если я скажу — нельзя. Я обещал ответить на твои вопросы, я на них ответил, большего ты от меня не услышишь, — Харви развернулся к своей спальне, спиной к Майку. — Постой, — Майк положил ему руку на плечо. — Постой. Я хочу понять. Эта реакция, которая тебя напугала. Если это не отвращение, то что? — Майк, — проворчал Харви, тоном голоса давая понять, что разговор окончен, но руку Майка с плеча не сбросил. Майк осмелел и сделал шаг ближе к Харви, положил вторую руку на его плечо. Затем опустил ладони чуть ниже, на накаченные бицепсы Харви, и легко их сжал. Харви нервно выдохнул. Майк сделал ещё шаг вперёд, теперь он стоял вплотную к Харви и смог положить ему подбородок на плечо. — Харви, что с нами происходит? — тихо спросил Майк. — Не знаю, — Харви едва заметно качнул головой. — Понятия не имею. — Но мы же юристы, Харви, — Майк опустил голову и уткнулся лбом ему в плечо. — Давай разбираться. Как если бы это было дело. Факт за фактом. Факт номер один — я не хочу жить в отеле. Я хочу жить у тебя. И не потому, что квартира роскошная — с таким соседом, как ты, я бы и в конуре на окраине города жил. Факт номер два — мне хорошо, когда ты рядом. Физически хорошо, от того что я чувствую тебя рядом с собой. Мне нравится, когда ты хлопаешь меня по спине, случайно задеваешь плечом. Просто сидишь рядом, достаточно близко, чтобы чувствовать тебя. Майк замолчал. — Факт номер три, — глухо продолжил за него Харви и развернулся — Майку пришлось опустить руки, — я не могу выкинуть это из головы, — он перехватил ладонь Майка и осторожно приложил её к скуле, на которой уже и следа не осталось от синяка. — Хочу, но не могу. Но ты сказал, что это была глупость, и что она ничего не значит. — Это и была глупость, — пожал плечами Майк. — И, возможно, тогда она ничего для меня не значила, но что если… Ориентируясь на положение своей ладони, он наклонился к Харви и очень легко прикоснулся губами к его скуле. Харви резко втянул воздух сквозь зубы, прошептал: — Майк, — но больше не мог ни слова вымолвить — застыл статуей, и только тяжёлое дыхание выдавало его волнение. Майк продолжал целовать лицо Харви бережно и осторожно. Чуть притянул Харви к себе за талию, легко коснулся губами губ — Харви вздрогнул всем телом, прижал Майка к себе, ответил на поцелуй горячо и сильно. Его ладонь легла на затылок Майка, это был властный, собственнический жест, и Майк почувствовал себя вправе действовать так же — сильнее прижал к себе Харви, запустил руки под его футболку, с наслаждением погладил горячую кожу. — Теперь ты знаешь, что с нами происходит? — прошипел Харви в приоткрытый рот Майка. — Теперь я знаю, что сейчас мы доберёмся до твоей спальни, и там один из нас трахнет другого. Понятия не имею, как это будет — может быть, больно, может быть, неловко, но всё равно чертовски хорошо. — Тебе не хватает образования, — Харви отступил и потянул Майка за собой к двери спальни. — Чтобы трахать, не обязательно непременно должно быть больно. Во всяком случае, не сегодня. Не сейчас. — Слишком хорошо, чтобы портить момент? — Да. — И в каком университете этому учат? Они уже были рядом с кроватью и стягивали друг с друга одежду, перемежая этот процесс с быстрыми поцелуями. — В библиотеке. Знаешь, такое большое здание с кучей книг. Это тебе не листок текста запомнить. — И какую книгу мне почитать, чтобы обогатиться познаниями? — Я что, похож на придурка с фотографической памятью, чтобы сейчас это вспоминать? — Значит, поступай, как всегда поступаешь, — Майк упал спиной на кровать и с вызовом снизу вверх посмотрел на Харви. — Как это? — нахмурился Харви, тяжело дыша. — Показывай сразу на практике. Харви ухмыльнулся, наклонился и вытянулся над Майком. — Ну, если ты сам просишь, — прошептал он ему в губы, лег на него всем телом — Майк тут же обхватил его ногами, и они моментально сплелись в неразрывный клубок. Целовали и гладили друг друга, бережно дотрагивались до самых чувствительных мест, шептали что-то в исступлении. Они не помнили, как и от каких ласк каждый из них кончил. Просто лежали, обнявшись, боясь разрушить ощущение абсолютного покоя и комфорта, которое охватило их обоих. — Какая глупость, — наконец произнёс Майк, тяжело дыша. — Теперь называешь это глупостью? — возмутился Харви. — Какая глупость, что мы не делали этого раньше, — закончил свою мысль Майк. — Столько нервов бы сэкономили. — Да уж. Если бы я знал, что можно просто помочь тебе кончить, чтобы сократить время спора, я бы давно этим воспользовался, — хмыкнул Харви. — Ну, ты не очень-то радуйся, — отозвался Майк. — Я теперь тоже знаю способ сократить время спора с тобой, и ещё вопрос, за кем останется последнее слово. — Майк, — тяжело вздохнул Харви. — Заткнись. — А ты меня заткни! — радостно отозвался Майк. Харви усмехнулся, провёл большим пальцем по его губам, затем наклонился и поцеловал Майка — так же нежно и осторожно, как тот поцеловал его в самом начале, больше часа назад. — Нужно поспать, — тихо, но требовательно прошептал он Майку на ухо, оторвавшись от его губ. — Завтра суд. — Ага, — кивнул Майк. — И переезд. Я вернусь. И не потерплю никаких возражений. — Спи, Терминатор, — фыркнул Харви. — А ты тогда кто? Сара Коннор? — Я Джон Коннор — забыл? Я ж тебя создал. — А, ну точно. То есть, ты мальчишка, которому нужна защита? — Майк, спи! Или разберу на запчасти. — Мне очень страшно, — усмехнулся Майк. — Дрожу от страха. — Это вряд ли. А вот от холода — запросто, — спохватился Харви, поднял сползшее одеяло и укутал им больше Майка, чем себя. Майк в ответ постарался обернуть одеяло вокруг него. Когда они закончили возиться и стали похожи на кокон гигантской бабочки, Майк сонно спросил: — Харви, помнишь, ты написал в том письме, что любишь меня как брата. Харви усмехнулся: — Ну ошибся чуть-чуть. — Не любишь? — Не придуривайся. Не как брата. — Что не как брата? — Люблю тебя, придурок. — Прости. Хотел это услышать. — Доволен? — Нет. — И чего тебе ещё? — Я тоже тебя люблю, Харви. И не говори «а то я не знаю!». — Ну, теперь-то точно знаю. И да — я тоже меня люблю. — Харви-и! — Майк тихо рассмеялся, уткнулся носом в шею Харви и, наконец, провалился в сон.