______________ __________ ______
793 год до Эпохи Скрытых Деревень Остров Узу
Одна из служанок матери суетливо вытирала его намокшие волосы, из-за чего Рюджин недовольно поморщился: он не хотел отвлекаться от ловли рыбы так скоро, но ослушаться приказа матери не мог. Когда он вернулся в старое островное поместье, то сразу же заприметил делегацию с Мизуми-но-Куни, а так же то, что служанка не повела его, как обычно, в комнаты для подготовки к встрече гостей. Наоборот, его неожиданно отвели на кухню, где он бывал всего несколько раз за всю жизнь. Там кухарка спешно перебирала привезённую провизию и складывала мешки с рисом в ящик, который забрал самурай. Его самого, будто какого-то пастуха, усадили греться к очагу, над которым висел чайник с водой. Рюджин совершенно не понимал, что происходит, и с подозрением наблюдал за суетливо снующими слугами. Ему принесли совершенно странную одежду, которая явно была с чужого плеча, и мальчик наконец-то решился на вопрос. — Простите, молодой господин, — личная служанка матери глубоко поклонилась. — Таков приказ. Прошу вас, не противьтесь. — Я хочу знать, что происходит, — не скрывая недовольства, заявил Рюджин. — Не сердись, сын. Нам нужно принять срочные меры. На кухню вошла мать, которую он узнал лишь по голосу. Мальчик изумлённо уставился на чёрные короткие волосы и поношенную юкату, но это была точно мама, он ни с чем бы не перепутал её удивительную чакру. Отсутствие длинных алых волос повергло его едва ли не в шок, и представшая перед ним женщина никак не воспринималась родной матерью. В это же время на его волосы стали мазать какую-то дурно пахнущую мазь, и он не успел вывернуться из рук слуги, как мама поймала его в свои объятья. — Прошу тебя. Я объясню всё позже, но сейчас нам нужно собраться и покидать остров. — И куда мы пойдём? — дрожащим голосом спросил Рюджин, резко принявший всю эту ужасную ситуацию как данность. — Точно не знаю. Нам некуда идти. Но у меня есть немного денег и еда на первое время. Мы справимся, — твёрдо пообещала женщина, приобняв сына за плечи. — Но сейчас тебе нужно просто слушаться, хорошо? Рюджин прикрыл глаза, соглашаясь, терпеливо ожидая, когда служанка закончит красить его волосы. Его облачили в простецкие одежды и взвалили на плечи сумку с какими-то пожитками, но что-то снова пошло не так. — Наруми-сама! — влетевшая на кухню девушка тяжело дышала от продолжительного бега. — Вся деревня в огне! — Кто? — удивлённо и неожиданно зло спросила мама, крепко вцепившись пальцами в плечи сына, но тут же помотала головой. — Надо срочно уходить. Они бежали будто по вовсе незнакомым коридорам старого поместья и оказались на заднем дворе, через который завозили провизию в дом. Недалеко начинался лес, за которым находился обрыв, и мама повела его именно в ту сторону, а вслед за ними осторожно двигались самураи, оставившие всё обмундирование, кроме своего оружия. В сумерках лес, через который он множество раз добирался в различные уголки острова, казался ужасающим и незнакомым. Между стволов гигантских сосен начали мелькать факелы преследователей, и мама сорвалась почти на бег, вцепившись в него с неистовой силой. — Это… это Учиха? — удивлённо спросила мама себе под нос, как только деревья поглотила стена огня. Рюджин никогда подобного не видел. Огонь никогда не вызывал у него страха, но сейчас ужас сковал его тело настолько, что он не мог даже шевельнуться. Сверкнувшая в небе молния резко переключила внимание мальчика на себя, что буквально спасло его: в ту же секунду в него едва не влетел метательный нож. Чудом увернувшись, он вцепился в подол юкаты матери и неосознанно спрятался за её спиной. Всё окружающее пространство постепенно поглощал огонь. Мальчик напряжённо пытался понять, кому принадлежал невнятные человеческие крики: врагам или союзникам. Удар металла об металл, выкрики, звук горящей древесины и первые капли дождя, бьющие по листве. Рюджин жмурился и будто пытался сжаться до маленькой точки всем телом от страха, и единственное, что удерживало его от пучины паники — собственные пальцы, намертво вцепившиеся в ткань одежд матери. — Беги к лодкам, — твёрдым голосом приказала ему мать, не обернувшись. — Немедленно, Рюджин! Пальцы отказывались слушаться. Разум запрещал ему бросать маму, но страх подгонял его бежать как можно быстрее, и именно он победил. Ненавидя себя за слабость и мечтая исчезнуть, Рюджин мчался по непроглядной тьме леса, ещё не тронутого огнём, и молился Рикудо-сеннину, как учила его мать. Он запрыгнул в небольшую лодку и вцепился в вёсла, но ещё не мог решить, как ему действовать. Не имея понятия, куда двигаться, Рюджин нервно оглядывался и прислушивался к окружающим звукам, надеясь засечь опасность до того, как она его настигнет. Мальчик пытался верить, что мама и слуги вот-вот догонят его, выберутся оттуда, но звуки того кошмара приближались с каждой минутой, не оставляя места надежде. — Плыви, — чужой голос заставил мальчика подпрыгнуть на месте и резко развернуться. — Тут есть пещера, под островом. Перед ним сидел мужчина, обладающий какой-то нечеловеческой, неземной внешностью: светлая кожа и волосы, которые как будто светились в темноте, жёлтые глаза с вытянутым зрачком и, — невероятно, — торчащие из макушки заострённые рога. — А… — Ну же, Рюджин, — мужчина улыбнулся ему, демонстрируя заострённые одинаковые зубы. — Ещё немного, и ты окажешься в опасности. Онемев от ужаса, он налёг на вёсла и по наитию поплыл в сторону пещеры, куда мать категорически запрещала заплывать. В самом деле, не зная местности, эту пещеру было практически невозможно отыскать, ведь вход в неё едва ли проглядывался над волной гладью даже во время отливов. Завезти лодку туда помог тот самый незнакомец, все так же чинно восседающий позади него, но его веса в лодке не ощущалось вовсе: она не стала тяжелее и совершенно не просела. В пещере было чудовищно темно, но сил бояться не осталось. Рухнув на дно лодки, Рюджин прижал колени к груди и снова зашептал молитвы, отчаянно жмуря глаза и задыхаясь от слёз. — Это не поможет, — забытый незнакомец наклонился к нему и коснулся когтистыми пальцами вымазанных в краске волос. — Душа твоей матери не принадлежит Хагоромо. Ему было не до нравоучений незнакомца, и в гневе мальчик просто оттолкнул чужую руку и зло уставился на неясно кого. — Кто вы такой? — дрожащим голосом спросил Рюджин. — Как бы банально это не звучало, но я твой отец, — не прекращая улыбаться, заявил незнакомец.______ __________ ______________
лето, 64 год Эпохи Скрытых Деревень (э.с.д) город Юга, Ю-но-Куни От снов гудела голова. Путешествие знатно отягощалось бесконечным недосыпом и нескончаемой тревогой, поэтому приходилось подниматься едва ли не через силу. Каждое утро напоминало какое-то насилие над психикой и телом, и казалось, что этот ад не кончится никогда. Близился конец лета, и домой хотелось неимоверно: спокойная обстановка, удобства, привычный комфортный климат, нормальный ритм жизни казались теперь чем-то неимоверно далёким и нереальным. Не хватало тренировок, развития, нормального времяпровождения за фуиндзюцу или разговором о чём-то интересном и познавательном. Хикава, кажется, скучала даже по крикам Карин, от которых некоторое время знатно страдала. Но сейчас они занимались поиском, деактивацией и уничтожением множества печатей. Работа кропотливая, требующая максимальной концентрации внимания и усидчивости, с чем и были проблемы из-за недосыпа. Хикава, казалось, действовала по какой-то выработавшейся привычке, иногда «выпадая» из процесса, погружаясь в какую-то прострацию. Мальчики выглядели не лучше: вечно перегруженный бьякуган Ирохи вылился в нескончаемый ежедневный зуд, который ничем не получалось купировать, а у Санты начала лезть кожа по всему телу, будто из человека он превратился в пресмыкающееся, из-за чего он чесался и шипел от боли. Местная вода вызвала у него что-то похожее на аллергию, и ничего не могло толком помочь, так как иной воды у них просто не было. — Ого, какие люди, — знакомый голос отвлёк Хикаву от тщательного поиска оставшихся глубоко под землёй печатей. Распахнув глаза, она с некоторыми изумлением уставилась на скалящегося Касугу и поднялась на ноги, чтобы пожать ему руку. — Выглядишь паршиво. — Не могу сказать, что скучала, — проигнорировав сомнительный комплимент, ответила девочка. — Миссия? — Вроде того, — кивнул Нара. — Вас давно не было видно, многие уже решили, что вас грохнули на первой выходной миссии. — Мечтать не вредно, — едко процедил Санта, любопытство которого никогда не могло удержать его на одном месте. — Давно не виделись, Нара. — Было бы замечательно это продолжить, — без энтузиазма ответил Касуга, не особо вдохновлённый встречей. — Надеюсь, ты не заразен. — Да пошёл ты, — огрызнулся Яманака, потерев зудящий нос. Замученные Нацу и Мута нашли их быстро. Полностью закрытый белым плащом Абураме заметно потел и «благоухал» на приличное расстояние, а Нацу выглядела безумно уставшей. Судя по сбитым рукам, её натаскивали на тайдзюцу. — А где сенсей? — приветственно обнявшись с подругой, спросила Хикава. — Мы забираем какой-то груз отсюда и тащим в другой город, — не шибко жизнерадостно ответил Касуга. — Но тут какая-то путаница со складами. Мы не нашли и половину того, что должны доставить. У сенсея знатно сдают нервы от подобных миссий в принципе, а когда всё усложняется — он в бешенстве. — По крайней мере, он не таскается невесть где по нескольку дней, — недовольно вздохнул Санта. — Хочешь, я осмотрю тебя? — предложила Нацу, заметив состояние мальчика. — Вряд ли я сильно смогу помочь, но, возможно, получится снять жжение и зуд. — Если ты сможешь, то я готов просить у клана Хьюга твой руки, — серьёзно заявил Яманака. Бывшие товарищи по команде вытаращились на Санту, как на умалишённого, даже на лице Нацу появилось такое чуждое ей выражение. — Это всего лишь шутка! — дёрнулся мальчик и спрятался за спиной молчаливого Муты. Несмотря на не слишком хорошее настроение, все были рады встретиться, хоть Ироха и отлёживался невесть где после нагрузки. Нацу увела Санту в сторону небольшого лагеря шиноби Конохи, которые осуществляли работы по обезвреживанию ловушек, и за ними увязался Мута, который явно чувствовал себя лишним в компании Хикавы и Касуги. — Серьёзно, что происходит? — всё ещё глядя вслед уходящим ребятам, спросил Нара. — Три месяца невнятных миссий, что ты хотел, — вымученно пожала плечами девочка. — Надеюсь, нас скоро вернут назад. Какие новости с Конохи? — Тебе не понравится, — серьёзно ответил Касуга. Его обычно бесстрастное выражение сменилось на сконцентрированное и озабоченное. — Какаши Хатаке вступил в АНБУ Не. — Понятия не имею, что это, — честно ответила Хикава, но тон, которым это было сказано, ей не понравился. Эмоций не хватало на то, чтобы всерьёз насторожиться, но мозг старательно подавал сигналы тревоги. — Это то, что тебе может грозить, — дёргано ответил Нара. — Отец не любит меня просвещать, но проблема Не обострилась, и он начал переживать, что могут забрать и меня. — В каком смысле? Что значит — забрать? — удивлённо спросила девочка. Она привыкла верить, что в Конохе в любом случае безопасно, но подобная формулировка ударила по нервам. — Негласное правило, по которому кланы «жертвуют» детьми, отдавая их в секретное подразделение. И сейчас наступил момент набора. — Где связь между Не, Хатаке Какаши и мной? — устало спросила Хикава, падая обратно на землю. Кажется, сигналы тревоги лишь окончательно растратили те крохи энергии, которые держали её на ногах. — Не сказать, что Не часто перепадают изначально сильные шиноби. Я бы сказал, это редкость. Кланы не отдают таланты куда попало. Но тренировки у них такие, что даже из инвалида получится машина для убийств, — совершенно уверенно заявил Касуга. Он явно знал или догадывался о чём-то ещё, но делиться с ней не спешил. — Ты — в наибольшей опасности. Как видишь, Хокаге не защитил даже собственного ученика от этой участи. Возможно, им и откупился. — Откупился? — При всём уважении к Хокаге, но у него жена — сильнейшее оружие Конохи, и не сказать, что её беременность сильно радует окружающих, — честно, но жёстко, заявил Нара. Поэтому он и был хорошим другом: у него не было дурной привычки приукрашать действительность в попытке сгладить углы и не травмировать человека. Девочка припомнила давние слова о том, что она может быть запасным сосудом, и теперь разговор обретал какой-то смысл. Нечасто, но дома всё-таки поднималась тема об ослабевании печали, сдерживающей Кьюби, и всегда такой разговор сопровождался эманациями страха и тревоги от Кушины-сан. Минато же в такие моменты превращался в неясную кашу ощущений, похожую на смесь страха и веру в собственные силы. — И Карин? — холодно уточнила Хикава, уже зная ответ. Взгляд Касуги её не обезнадёжил. Разумеется, она не верила в то, что Конохе нужны сироты со всего мира просто по доброте душевной. Кровь Узумаки могла быть хорошим козырем в гонке вооружений между странами, так как самые лучшие и стабильные джинчуурики были выходцами из старого исчезнувшего клана. Способности Карин вряд ли смогли бы помочь ей сдерживать Кьюби, как те же цепи чакры Кушины-сан, скорее, её способность к исцелению извратится во что-то не очень безопасное. — Слушай, я понимаю, — заметив потерянное выражение на лице Хикавы, спохватился Касуга. — Это всё крайне жестоко по отношению к тебе. — Даже если так, — почти шёпотом прервала его девочка. — Даже если так. Разве у меня есть выбор? — Я хочу сказать… я… — мальчик со смесью отчаяния и вины присел на корточки перед ней и вцепился в плечи цепкими пальцами. — Мне нужно было сказать это, чтобы быть уверенным, что я не опоздаю. Для меня, для Нацу ничего не изменится. — Лучше бы ты мне объяснил, что это за Не такое, — горестно усмехнулась девочка. — Я сам толком не знаю, что там происходит, но оттуда ещё никто не вернулся, — его пальцы продолжали сжиматься на худых плечах. — Я что-нибудь придумаю, если это случится. Я обещаю. Просто хочу, чтобы ты была готова. Чтобы ты знала, что я никогда тебя так просто не оставлю. — Может, ничего не случится, верно? — без особой веры спросила девочка. Касуга с явным сомнением кивнул. — Я бы предпочёл не приносить таких вестей вообще. Но лучше сказать тебе обо всём сейчас, чем потом не иметь возможности тебя больше увидеть. Он говорил об этом слишком уверенно, и Хикава не верила, что это всего лишь вероятность. Она и Карин могут оказаться в не самом завидном положении, и это лишь сильнее распаляло желание вернуться в Коноху поскорее. Обсуждение этого вопроса с Минато-саном было слишком необходимым. Нужно было придумать способ обезопасить хотя бы Карин, а после - выкрутиться самой. ____________________ Дополнение к прошлой главе: Забуза и Кисаме — ровесники Какаши, то есть им по 13-14 лет сейчас.