На планерку Ви и Даррен пришли оба в одинаково прекрасном настроении, и вместо приветствия от Доусона Фишер получил его крайне неодобрительный взгляд, будто Аякс знал, где и с кем Октавиана провела ночь. Остальные, глава АБР Картер и Деметрий, были куда вежливее бывшего морского пехотинца.
Гленн начала утреннее собрание с главной темы – похищение оксинита и розыск воров. Напрямую она не сказала, что эти проблемы пока не разрешимы, однако воспользовалась расхожей фразой: «Мы делаем все возможное».
На огромном мониторе расположились отчеты следователей и наработки Кассиана Вуда и агентов Бюро, на что Даррен смотрел отстраненно, вспоминая сегодняшний сон. Ему как-то снилось мутное белое пятно, и этой ночью оно появилось снова: темные полосы стали еще темнее, а на движущемся пятне обозначились четыре тонкие линии, образующие прямоугольник. Вся абстракция так и не обрела более четкие контуры, и по-прежнему было сложно понять, что это вообще такое. Жаль, нельзя вынуть картинку из мозга и загрузить ее в какую-нибудь умную программу, наводящую резкость.
– Мистер Фишер, вам неинтересно? – обратилась к нему Картер, заметившая витание внештатного консультанта в облаках, который после мыслей о сне как раз занял ум насущным делом.
– Это все очень интересно, но безрезультатно, верно? – прямолинейно, почти нахально, произнес Даррен, ведя себя среди серьезных агентов совсем по-свойски. В принципе, почему нет? Он ведь принят на работу, имеет такие же права на высказывание, а внештатное положение допускает вольности. Вот как сейчас.
– Верно, – согласилась Гленн. Она в отличие от синхронно нахмурившихся официальных подчиненных не выразила осуждения тоном или жестами.
– У меня есть идея, которая может стопроцентно выстрелить, – Фишер самодовольно покрутился туда-сюда на кресле.
– Для ее озвучивания вам нужно выписать приглашение и заверить его печатью и отпечатком моего пальца?
– Нет, мэм. Итак, я придумал, как выманить воров-«пауков» и устроить на них засаду. Предлагаю пустить слух, что создано вещество покруче оксинита – например, оно способно устроить Большой взрыв или спасти мир от всех болезней. Это, конечно, слишком фантастические свойства, лучше приписать ему что-то пореальнее: очень нужное, опасное и эффективное. Наверняка наниматель воров захочет получить новое вещество себе в коллекцию.
Даррен замолчал, ожидая реакции от коллег.
Лицо Октавианы разгладилось, но слов поддержки или каких-либо других агент Стэнфорд не сказала, оставляя Фишера в неведении относительно ее оценки. Аякс нахмурился еще сильнее, будто собирался превратить физиономию в царство морщин и складок. А Брук, одетый в стильный серый костюм-тройку с бирюзовым галстуком («За таким красавчиком толпы девчонок должны бегать», – подумал Фишер), воскликнул:
– Вполне может сработать!
– Спасибо, друг! – Даррен потянулся через стол, чтобы пожать Деметрию руку, и спросил главу Картер, медлившую с ответом: – А вы какого мнения об этом, мэм?
– Такого, что вы очень самоуверенны и настойчивы, – отозвалась Гленн. – Тем не менее я подумаю над вашим планом.
– Благодарю, что не отвергли его, – с признательностью покивал Фишер.
Да, он напорист, но как еще донести отличную затею до остальных? У АБР куча ресурсов, как людских, так и материально-технических, и глупо не пускать их в ход при ситуации, которая без плана Даррена не имеет выхода. Иначе Бюро и полиция уже обнаружили хотя бы «пауков».
На том планерка и завершилась.
Проходя из кабинета Картер в приемную мимо секретарского стола, Фишер подмигнул Хионе, секундой ранее поднявшей на агентов глаза, отвлекшись от печатания. Перед совещанием Даррен и прочие с ней дежурно поздоровались, а теперь окрыленному собственным замыслом Фишеру захотелось допустить немного фривольности – вызвать у куколки Хионы хихиканье или румянец от мужского внимания.
– Хорошего вам дня, господин внештатный консультант, – пожелала девушка с присущей ей вышколенностью и доброжелательностью, не выходя из образа красивого манекена.
«И даже не порозовела. Ну и ладно», – ничуть не расстроился Даррен из-за равнодушия к его чарам. Ему же нравится другая женщина, и сила обольщения на нее действует как надо. А что самое главное – у них с Ви взаимная сильная симпатия.
***
Гесс никогда не боялась сложностей и трудностей: она легко преодолевала и те, и другие. Со спортивной подготовкой была на «ты» – бегала, стреляла и плавала лучше ребят. Науки в аудитории не всегда подчинялись, но девушка старалась и, если не могла понять материал, просто-напросто зубрила его. И пусть бы Гесс сумела постичь умом биологию, географию и литературу, она бы не обошла их повелителя – Авогадро. Что ж, он король знаний, а она королева умений.
Спасовать и растеряться Гесс заставило самое банальное, что можно только представить – сон. Непонятное и дурацкое ви́дение того, чего не случалось и, конечно, не случится. Гесс убеждала себя забыть эту ерунду, но вновь и вновь возвращалась к ней. Разбираться с парадоксом одной девушке надоело, и она за десять минут до занятия отправилась за помощью.
***
Заходить в лабораторию после прогулки Авогадро поостерегся: если Джон что-то услышал о крови и молекулах, он пойдет на место преступления, куда обычно тянет нарушителей, чтобы поймать его с поличным. Как ни хотелось Авогадро повозиться с пробирками, проводя любой химический опыт (без крови, разумеется), он, стиснув зубы, сидел на кровати в своей комнате. Еще семь минут, и его муки окончатся – придет пора идти на урок.
Авогадро признал: он все-таки ученый чудик, каким его считает Кюри. Устроил панику! Быть может, молекулы только у него. С чего он взял, что они есть у Фарадей и остальных?
«Вот бы изучить их кровь…», – подумал Авогадро. Но путь в лабораторию заказан. По крайней мере в ближайшие дни, а то и недели.
Как ни крути, с химбригадой все-таки определенно что-то не так. Почему их держат в старинном особняке? Не разрешают гулять в Вашингтоне и не дают телефоны? Одно более-менее ясно, у химбригады миссия – работать на начальника Джона. А кто их вырастил с младенчества, кто воспитывал? И почему никто из них не говорит о своем детстве? И было ли оно?.. Авогадро видел во сне себя с отцом. Фарадей тоже во сне с кем-то была в зоопарке… Интересно, снится ли что-нибудь подобное Кюри и Гесс?
«Нужно устроить ночные посиделки и все обсудить, – решил парень. – Отступать нельзя, и будь, что будет».
– Вот ты где! – распахнула дверь во всю ширь Гесс. – Думала, ты в лабе как обычно.
– Отдыхаю от нее, – уныло соврал Авогадро.
– У меня странный вопрос. К чему снится бред? Причем весь день он не выходит у меня из головы.
– Какой бред? – оживился парень. С недавних пор вопросы о снах задаются с завидным постоянством.
– Мне приснилось, что я смотрю на каминную полку, на ней стоит фотка в рамке, где я лет двенадцати, а Джон положил мне руку на плечо. Разве не бред? – спросила Гесс.
– Может, и не бред, – медленно ответил Авогадро. – Осталось узнать, что снится Кюри.
И тогда, похоже, Авогадро приблизится к разгадке черных молекул.
