Не оставляй меня!

***Данные события происходят после спасения Кисе Хайзаки, описываемого в основной части — «Вера и надежда»*** Кисе с огромным усилием приоткрывает ужасно тяжелые веки, будто налитые свинцом. В янтарные глаза сразу же бьет яркий свет, заставляя парня вновь зажмурится. Голова его нещадно болит, и Кисе долго не может понять, что же произошло на самом деле и где он вообще находится. Про себя Кисе отмечает, что не может двигаться, и снова открывает глаза. С трудом повернув голову на бок, Кисе видит торчащую из его руки иглу, через которую ему вводится лекарство. Честно говоря, Кисе всегда ненавидел больницы, потому что капельницы и правда пугали его. Как только Кисе просыпается воспоминания о произошедшем начинают обжигать его с новой силой, отчего тот раздраженно шипит. Интересно, сколько он уже здесь находится? День? Два? Неделю? В палате никого нет, и Кисе чувствует некоторый укол обиды. Он всегда очень уж не любил одиночества, а, тем более, после того, что ему пришлось пережить в плену у того психа. Кстати, о психе. Несмотря на то, что тот делал с ним, с Кисе, Кисе не хотел идти на такие крайности и убивать его. Конечно, возможно, у Хайзаки просто не было выбора. Иначе Шики убил бы его, а заодно и самого Кисе. Да уж… После всего, что произошло, Кисе очень жаль Шиори. Невзирая на свое положение, он даже привязался к этой девушке. По сути она ведь ничего плохого не делала. Ее же ведь брат запугал. Но все равно Шиори, несомненно, очень хотела и могла помочь Кисе. Вот только не успела. И правда, жаль… Кисе глубоко вздыхает, слыша, как открывается дверь. В палату заходит доктор. Он осматривает Кисе, но тот никак не реагирует на это. На вопросы Кисе тоже не отвечает, продолжая притворяться спящим. После случившегося Кисе не хотелось разговаривать абсолютно ни с кем. Впрочем, разве что… Но Он так и не пришел… Чувствуя легкое головокружение, Кисе закрывает глаза, тут же вновь проваливаясь в забытие. Но, может, оно и к лучшему. *** Когда Кисе просыпается в следующий раз, вокруг стояла кромешная тьма. Он, впрочем, и не оборачиваясь, чувствует чужое присутствие в больничной палате. Это пугает, и Кисе замирает в одном положении, надеясь, что это всего лишь наваждение после тревожного сна. — Рета… — тихий голос звучит над самым ухом блондина, и тот вскрикивает от неожиданности. — Тихо, — большая рука зажимает Кисе рот, не давая позвать кого-нибудь на помощь. Кисе испуганно моргает, но когда его сознание начинает постепенно уплывать, он вдруг узнает этот голос. — Шого-кун! — злобно выдыхает Кисе. — Обязательно было так пугать?! — он отворачивается от Хайзаки, обиженно надуваясь. Хайзаки чувствует, что немного перегнул палку, так неожиданно появившись. Ведь совсем недавно блондину пришлось пережить не самые лучшие дни в своей жизни. Наверное, он до сих пор не может прийти в себя. Да, сейчас, вероятно, с ним нужно вести себя, как можно мягче. — Рета, — Хайзаки присаживается рядом, осторожно касаясь подрагивающего плеча. — Все уже закончилось. Шики мертв, и тебе больше нечего бояться. Конечно, Хайзаки легко говорить. Ведь не он же долгое время сидел в подвале на цепи. И не он был изнасилован тем жутким парнем. А Кисе, наверное, никогда не сможет оправиться от этого. — Не дуйся, — мягко просит Хайзаки. — Я не хотел тебя пугать. Очередная ложь. Оба парня знают об этом. Очевидно же, что напугал Хайзаки специально. Просто вероятно, он совсем не подумал о том, каково сейчас блондину. Не подумал о том, что с Ретой не следует сейчас показывать свой поганый характер. — Я не дуюсь, — глухо отвечает Кисе, поворачиваясь. — Просто не имею на это никакого права. Хайзаки бросает на Кисе удивленный взгляд, не понимая, о чем говорит эта блондинка, и тот поясняет: — Ты спас мне жизнь. Спасибо, — серьезно говорит Рета. — Но, пожалуйста, не издевайся надо мной, — в глазах его мелькает странное выражение, которое Хайзаки не может распознать. Хайзаки не отводит от Кисе взгляд, который в миг потерял всю свою колкость, став неимоверно теплым и сочувствующим. — Все хорошо, Рета. Все хорошо, — и это тоже ложь. Они оба знают об этом. — Не переживай ты так. Что теперь делать Хайзаки абсолютно не представляет. Ему кажется, что с Кисе в миллион раз труднее общаться, чем с какой-нибудь заурядной девчонкой. Кисе не такой, как другие. Ни одной девчонке, а тем более ни одному парню не удавалось добиться от Хайзаки какой-либо нежности. Это просто немыслимо! Раньше Хайзаки просто ненавидел Рету за его внешность и характер. Кто бы мог подумать, что Кисе сможет прочно занять в сердце Шого определенное и немаленькое место. Честно говоря, полный абсурд! Что ж, нужно как можно скорее принять взвешенное решение. — Эй, Шого-кун, — тихий голос вырывает Хайзаки из своих мыслей. — я надеялся, что ты зайдешь. Что? Может, послышалось? Кисе ждал его? Его? Разве такое может быть? Да, может, Хайзаки и спас Рету, но он сделал это лишь по своему собственному желанию, ни на что не надеясь и ничего не ожидая от него взамен. Поймав немного вопросительный взгляд янтарных глаз, Хайзаки вдруг понял, что его молчание слишком уж затянулось. — Мне больно тебя видеть, — потупив глаза, честно говорит Хайзаки. — Не в том смысле, — быстро поправляется он, заметив промелькнувшую боль в янтарных глазах. Кисе ничего не говорит, ожидая продолжения. Слова Хайзаки принесли ему почти ощутимую боль. Несмотря на то, что раньше Кисе просто ненавидел Хайзаки за всю его колкость и резкие насмешки, после того, как тот покинул клуб, Кисе понял, что и правда скучает по этому уроду. — Да ну тебя! — фыркает Кисе, легонько хлопая рукой по кровати. — Лучше исчезни, Шого-кун! И Хайзаки понимает, что Кисе прав в том, что хочет выгнать его. Наверное, он и правда не имеет права здесь находится. От его присутствия здесь, Кисе, несомненно, становится только больнее. Да уж, хотел по-тихому спасти кое-кого, но не смог. Это ж надо было спасти блондина, при том убив его похитителя. Да и ту девчонку не смог спасти. Впрочем, все-таки страшно оставлять сейчас Кисе одного. Потому что Хайзаки не уверен, что Рета сможет в одиночестве пережить последствия встречи с Шики. И что же теперь делать? — Рета, прости, но я останусь, — твердо говорит Хайзаки, морально готовясь к спору. Но Кисе молчит. Сейчас ему кажется, что сил для препираний совершенно у него не осталось. В голове его по-прежнему стучат колокола, мешая блондину нормально соображать. Он все еще не может поверить в то, что все закончилось. В то, что он выбрался живым из этого ада. Как же Рете хотелось бы забыть пережитое. Потому что он знает, что те кто становится жертвами насилия, больше не возвращаются к прежней жизни. — Зачем тебе это? — но на этот вопрос Кисе жаждет получить ответ больше всего. — Не могу бросить тебя, — спокойно отвечает Хайзаки. — Тебе же плохо будет одному. С тобой произошло много плохого, и я бы не хотел, чтобы ты оставался один. Хайзаки наклоняется к самому лицу блондина, замирая в паре сантиметрах от него. Он будто пытается найти во взгляде блондина какие-то ответы. Но янтарные глаза остаются пустыми и бесстрастными. И тогда Хайзаки решается на очень отчаянный шаг, несмотря на то, что подозревает, что после такого Кисе точно прогонит его со скандалом. Кисе широко распахивает глаза, когда его губы внезапно накрывают шершавые и горячие губы Хайзаки. Вопреки ожиданиям парня, Кисе не отталкивает его, а через пару секунд и вовсе расслабляется. — И что это было? — спокойно спрашивает Кисе, когда Хайзаки, потупившись, отстраняется от него. — Я… прости, Рета! — выдыхает Хайзаки, собираясь исчезнуть как можно дальше от больницы. Кисе пытается как можно скорее отцепить мешающие ему трубочки и шнуры. Ноги держат все еще слабо, и он едва не падает, опираясь на спинку кровати. — Шого-кун! — истерично выдыхает Кисе, хватая Хайзаки за рукав. — Ты же мне пообещал остаться. — Разве ты сам не собираешься теперь меня выгонять? — почти удивленно спрашивает Хайзаки, чувствуя на своей руке довольно слабую хватку тонких дрожащих пальцев. Кисе хочет что-то сказать, но, видимо, устав стоять на ногах, отшатывается назад. Хайзаки приходиться ловить парня практически на инстинктах, не давая тому встретиться лицом с полом. — Рета? Ты как? — в голосе слышится неподдельная тревога. — Спокойно. Я сейчас. Хайзаки осторожно усаживает Кисе, и сжимает бледные пальцы в своей большой руке. Он заглядывает в блестящие глаза, пытаясь убедить Рету успокоиться. — Тише, я сейчас вернусь, — спокойно говорит Хайзаки. — Только не переживай так. Хайзаки отпускает Кисе и выбегает из палаты. Он громко зовет врача, не переставая беспокоиться за Кисе. На крик мгновенно сбегаются пациенты из других палат. Кто-то резко хватает парня за руку, останавливая его от безумного крика. *** Кисе не знает, куда и почему подевался Хайзаки. Голова блондина нещадно кружится от переизбытка эмоций. Тот поцелуй был принят Кисе двояко. С одной стороны, Кисе все еще не был готов к такому повороту. С другой — Кисе не мог отрицать, что поцелуй ему не понравился. Может, следует все-таки дать Хайзаки шанс? Стоп. А какой же именно шанс? Черт. Да что же за жизнь такая-то?! Боль Кисе постепенно усиливается, и он прикрывает глаза, пытаясь хоть как-то утихомирить ее. Кисе уже давно понял, что современный мир прогнил изнутри. Спасти его уже просто невозможно. Он истекает кровью и гнилью. Ничего — ничего теперь с ним не сделать! Человеку не спасти мир, который он уничтожает уже на протяжении многих веков! *** — У него по какой-то причине сильно подскочило давление, — спокойно говорит врач, осматривая Кисе и делая все необходимые измерения. — Я же говорил: его не следует тревожить. От этого могут быть осложнения. Хайзаки прекрасно понимает, что это он во всем виноват. Но, несмотря на это, просит сенсея позволить ему здесь остаться. Он обещает, что просто тихонько посидит рядом и не будет беспокоить больного. — Я тебя не оставлю, Рета, — едва слышно шепчет Хайзаки. — Обещаю.