Я буду носить тебя на руках

ОСТОРОЖНО! ПЫТКИ! ПОПЫТКА УДУШЕНИЯ И ИЗНАСИЛОВАНИЕ! НЕЖНЫМ ФИАЛКАМ НЕЛЬЗЯ! Клён. Очухался уже в жестких ремнях, подергался и обвис. Хвостатая сволочь знала свое дело и примотала намертво, ремни кожаные, широкие, полностью обхватывают запястье. Подвешен так, что только большие пальцы ног касаются пола, никакого упора, вся нагрузка на руки, в таком положении скоро заболят плечи. Этот садист сзади, дышит мне в спину и лапает за задницу. - Не рыпайся, сладкий, - серый появился в поле зрения, снимая разодранную рубашку и вытирая ей оранжевые потеки крови с лица и торса. Мало ему от меня досталось, оправдаться могу только своим состоянием и неплохой военной подготовкой Садира. Умеет драться, сволочь. Осматриваюсь. Комната маленькая, без окон, дверь одна, из мебели только обшарпанное кресло и не первой свежести диван с подозрительными бурыми потеками у стены. Небольшой столик рядом, на нем ампулы и медицинский пистолет. Воздух пахнет плесенью, старой кровью и химией. Мы в подвале, однозначно. - Это ты посадил Ристиша на наркоту? – спрашиваю, следя, как он достает из-под дивана сумку и распаковывает свой пыточный арсенал, неторопливо раскладывая его на столике. Хорошо подготовился, отмечаю большой армейский нож, эластичную веревку, плеть, повязку на глаза и любрикант в тюбике. Запасливый… - Догадливый, - шахис хохотнул, любовно погладил плеть, пробежал пальцами по лезвию ножа. Завороженно слежу за ним, стараюсь, чтобы дыхание не сбивалось. Он смотрит пронзительно, выискивает любую реакцию на свои действия. Страх, растерянность, подавленность. Не дождется! На войне я повидал такое, что этому кошаку драному и не снилось. - Дурашка Ристиш, ребенок, недополучивший любви. Он так хотел заполучить Няншира, что ему стало плевать на методы! Ах, эта жгучая страсть! – продолжает паясничать он, берет нож и проводит по лезвию языком, медленно подходит, поигрывая, приставляет кончик к моей груди и делает надрез под соском, смотря прямо мне в глаза. Это больно, кровь бежит по коже, не отвожу взгляда. В его глазах закипает бешенство, он отвешивает мне пощечину и делает надрез под другим соском, более глубокий и неаккуратный. Втягиваю воздух через нос очень медленно. Из-за наркоты не все нервные окончания удается перестроить и боль никуда не девается, только притупляется. Регенерация работает не в полную силу, кровь успевает сбежать по ногам, прежде чем порез начинает затягиваться. Он восхищенно проводит рукой по груди, хвосты топорщатся, уши возбужденно шевелятся, ни дать ни взять, именинник распаковывающий подарки. - Да ты сокровище, Клён! Обалденная регенерация! Ты прямо создан для меня! Чуть заметно морщусь. - Так что насчет Ристиша? - Ах, мой дорогой любовничек оказался восхитительно развратен, особенно под наркотой, которая сорвала с него окончательно все тормоза и обнажила суть! – Садир, улыбаясь, продолжает резать меня, и каждый новый порез глубже предыдущего. Я так понимаю, он определяет степень моих возможностей. Вся грудь уже в кровавых отметинах, так же как бедра и ягодицы, только спина осталась нетронутой. - Это ты надоумил его на похищение? - Подтолкнул. Дальше он сам справился. Поднапряг своих дружков, которые тоже на дури сидели, они и похитили Няншира. Ристиш вообще, если ему что взбрело в голову, прёт как танк, добиваясь цели. Это он зародил недоверие в Нарсисе к тебе, вызвав в старшем брате опасение за младшенького, манипулятор из него блестящий! Ни отнять, ни прибавить. Результат не заставил себя ждать, тебя попытались изучить на степень опасности, что у них почти удалось. О-о-о-о, ты не представляешь, как помогли данные о твоем метаболизме и общих показателях, которые Ристиш выкрал из лаборатории! На их основе я создал коктейль, который и делает тебя таким послушным. Будь ты в обычном состоянии, давно бы свернул мне шею. М? – Садир игриво прошелся лезвием по плечу, его зрачки были расширенны от возбуждения, дыхание сбито, он беспрестанно облизывался и оглаживал меня хвостами. У кошака уже знатно стояло, натягивая штаны, и горько-кислый запах похоти наполнил помещение. Я не пытался отстраниться от лезвия, не брыкался, не извивался и не умолял, не стонал даже сквозь зубы, хотя боль ощущал. Таких как он заводят чужие страдания, стоит дать слабину - и он очень быстро порежет меня на ленточки. А так… пусть играется, авось заиграется, забудет о времени, об осторожности, а я воспользуюсь шансом. - Как ты догадался? – мы беседуем почти по-светски, хотя я подвешен на растяжке в ремнях, а этот садист с наслаждением портит мне шкуру своим ножом. – Ристиш знает, что ты садист-извращенец и любишь мучить свои жертвы? Он смеется, в очередной раз заходя мне за спину и неожиданно резко полоснув когтями, взрывает кожу. Я дернулся, напрягся от мучительной боли, кровь снова резво побежала тонкими струйками, а боль поползла вдоль позвоночника и угнездилась в пояснице. - Нет, что ты! Он знает, что я обожаю грубый секс, кайфую от подчинения партнера, знает, что я люблю причинять боль, и малышу это даже нравилось первое время. Только вот мне нужно было все больше и больше, а Ристиш даже под наркотой перестал давать мне то, что нужно, выдерживая едва половину. – Он начал зализывать мне раны от когтей, куснул, впился зубами, глотая кровь, и довольно замурчал. Псих. – Ооо… он так влюблен в меня, что наступил себе на горло и терпел, хотя никогда не любил боль, но позволял вытворять мне все, что вздумается до поры до времени. Это было забавно… Ему так не хватало любви и ласки, что он был готов на многое, лишь бы не остаться в одиночестве! - Ты больной ублюдок… Ты знаешь? Садир вонзил мне когти под лопатку и медленно повел вниз, раздирая плоть… Ослепительная вспышка была почти невыносимой, но я сдержался, только выгнулся, пытаясь избежать пытки, чем заслужил шлепок по заднице. - Я просто живу, как умею и получаю удовольствие от жизни. Ристиш богат, красив, послушен, идеальная игрушка. И все это за толику ласки и пару инъекций наркоты в день! Что еще нужно для счастья! – он отложил нож и взялся за плеть. - Пусть поразвлекается с Нянширом, может его, наконец, отпустит эта темная страсть и он останется только моим! Я не ревнивый… и пока позабавлюсь с тобой. Первый удар ощутил так, словно кипятка плеснули на спину. Я попытался перестроить рецепторы, чтобы не чувствовать ничего, но плохо получалось, хоть и ускорил обмен веществ, отрава все еще гуляет в крови и сбивает настройки. Плеть лизала спину почти нежно, он не бил с одинаковой силой, а чередовал нагрузку. Один удар мог рассечь только кожу, а второй уже впивался, глубоко раня мышцы. Профессионал, бляя… Такой плетью можно посечь до костей и никакая регенерация не спасет! Через десять ударов я скрежещу зубами и ладонь по спине проходится в притворной ласке. Он в момент исполосовал мне спину и перешел на ягодицы и бедра. Удары хлесткие, жаркие, бросает в холодный пот и красное течет по ногам. Воздух пропитан ароматом крови, но его это только возбуждает. Он обходит меня по кругу, глаза шальные, оскал, россыпь капель на теле… во взгляде - безумная жажда.… Убил бы, не задумываясь, этого маньяка, если бы освободил руки! Садир облизывает мою кровь с плетки. - Вкусный, какой ты вкусный Клёооон! И сильный, и упрямый! Тем веселее будет тебя ломать! Ах, какие просторы для дрессировки! – и он заливается безумным смехом, запрокидывая голову, а у меня начинает плыть перед глазами. Интересно, кто сделал его таким? Только ли генетический изъян, или кто-то в детстве постарался, взращивая садиста-психопата? Такие отклонения не возникают на пустом месте. Впрочем, мне сейчас не до психологического анализа, найти бы способ выбраться и вытащить мурку из этой передряги. Он берет меня за подбородок и впивается в губы, скорее кусая, чем целуя. Мотаю головой сжимая зубы, но губам все равно достается… Кровь бежит по подбородку… В желтых глазах похоть приправлена безумием. - Первый урок для тебя, упрямец. Покричи для меня! - Да пошел ты… - Грубиян… я сдеру кожу с твоей спины, и ты будешь вопить и умолять меня остановиться! А потом я тебя трахну и ты будешь благодарить… - мурлычет он мне ласково. - Мечтай… - Ты даже не представляешь, какие у меня грандиозные планы на тебя, - прошептал он на ухо интимным шепотом и снова скользнул за спину. А дальше начался персональный ад, удар следовал за ударом, плеть взрезала кожу все глубже, пока каждый её жестокий укус не стал добираться до костей. Я бросил все силы на восстановление повреждений, останавливая кровь, заращивая раны, но как бы быстро я не действовал, бордовая лужа все равно собиралась под ногами. Любой обычный человек уже потерял бы сознание, а вскоре и скончался от шока и потери крови, но я был джетом и мог перенести гораздо более серьезные повреждения. Пульс подскочил, боль была почти нетерпимой, я слышал, как загнанно дышит Садир, уставая от экзекуции. Запястья ломило все сильней, ремни стирали кожу, я потянул их, проверяя силу и отвлекаясь от ощущений. Мне бы вернуть контроль над телом, а там сочтемся со всеми, кто должен… Спина уже превратилась в один сплошной огненный кусок, как вдруг я обнаружил, что нервные окончания снова под моим контролем. Убираю ненужные ощущения, но не до конца, чтобы мой палач не почувствовал неладного. Ненавижу запах крови, особенно своей. Торможу регенерацию, давая порезам накопиться… Когда ж ты устанешь, скотина?! Удары переместились на ягодицы и бедра, напрягаюсь, руки нельзя сжимать в кулаки, это даст ему знать, что я сопротивляюсь, покажет насколько мне больно и еще больше раззадорит. Вдох-выдох… просто болтаюсь, покачиваясь от ударов. Вдох-выдох… это почти транс, замедлить сердцебиение, вот так… теперь кровообращение… раны пока оставим, как есть… пусть облизывается, больной ублюдок… Садир отбрасывает плеть, оказывается передо мной: потный, перемазанный брызгами моей крови, с блестящими глазами… уши топорщатся… хвосты подрагивают… зрачки во всю радужку. Он ловит неописуемый кайф от всего происходящего. И запах возбуждения приторной волной стелется от него и переполняет воздух… дышать нечем… - Невозмутимый, да? – с издевкой спрашивает и включает ошейник. Вспышка яркая, ослепляющая, могу прекратить это, просто перенастроив нервы, но тогда он догадается, что я частично вернул контроль над телом, поэтому выгибаюсь, сжимаю зубы и позволяю волнам боли гулять по телу. Скалюсь и рычу ему в лицо… СУКА! Он смотрит почти с восхищением, облизывается… - Уже лучше, - горячечный шепот обдает губы. Я бы вцепился ему в горло зубами и рвал до кровавых ошметков с упоением! Ненавижу! Садир начинает меня вылизывать, гладить и мять ладонями бока, а я не знаю, что более мерзко, порка от него или вот это… обсасывание… Жадные руки скользят везде, щиплют, царапают кожу. - Ты сокровище! - смеётся он с безумным обожанием ребенка, которому дали на растерзание игрушку, только вот незадача, игрушка живая, все чувствует, да еще и брыкается. – Почти залечил повреждения? Великолепно! Трепло! Блять! Интересно, ошейник выключит? Выключил… чуть заметно расслабляюсь. - Отдохни пока. Я приведу себя в порядок, и мы продолжим, - ладонью огладил по щеке в притворно нежном прикосновении и скрылся за дверью. Так… код на замке было не видно, но это и неважно, я умею вскрывать и не такое… Сука! Нельзя злиться, нельзя… Сил и так мало. Наркоту впрыснули больше трех часов назад, за это время организм восстановил чуть больше пятидесяти процентов работоспособности. Когда следующая доза? Учитывая первые два дня, он вколет мне препарат часа через два. Как там мурка? Ристиш его не убьет, это главное. Почти все можно исправить кроме смерти. Это меня они пустят в расход, когда наиграются, не задумываясь. За меня только мой хвостатый и будет переживать, а так я нафиг никому не сдался… Так, всю хрень из башки вытряхнул и думай как выбраться! Потянул за ремни. Нет, сил не хватит разорвать, примотан на совесть. Что может помочь? Ага, армейский ножичек так и лежит на столе… далековато, но если раскачаться, ногами можно достать… Блин… как пить хочется… сушняк невыносимый и все губы уже потрескались… Я скользкий от пота и крови… Вдох-выдох… взвинтить сердечный ритм до предела, ускорить метаболизм… отрава быстрей переработается… Десять минут… пятнадцать… тридцать... шаги за дверью. Расслабиться и обвиснуть на ремнях, глаза полузакрыты. Входит. Принял душ и переоделся. Все черное и в облипку. Остановился, принюхался и поморщился. Ну еще бы, тут пахнет далеко не фиалками. Обходит по кругу, подбирает плеть и произносит: - Тебя не мешает освежить, - снова скрывается за дверью, появляется с ведром воды и губкой. Неторопливо моет меня, попутно лапая. Вода ледяная, вероятно чтобы я дрожать начал. Обломись, котенок. Еле сдерживаюсь, чтобы не слизывать капли воды с губ в открытую. Когда обливает меня сверху - успеваю перехватить пару глотков, этого хватит, чтобы не чувствовать жажду. В конце выливает остатки мне на голову… Вода, смешанная с моей кровью стекает в сливное отверстие в полу. - Ничего не хочешь мне сказать? Попросить? – вкрадчиво поет на ухо. Смачно плюю ему в лицо и смотрю, как он шокировано вытирает физиономию. - Нет, не хочу. Глаза Садира мгновенно наполняются бешенством. Он срывается и бьет кулаками в живот, используя меня, как боксерскую грушу. Спасает только то, что я готов к ударам и напрягаю мышцы, но все же дыхание сбивается, кашляю и со свистом втягиваю воздух, когда он, наконец, угомонился. Берет за подбородок и заставляет смотреть в глаза. - Я навестил Ристиша, у них там просто любовная идиллия! Твоего ушастого недотрогу поимели уже во всех позах, а тот вроде и не против, сам подставляется как последняя шлюха! Лишь бы ошейник не включали! – зло закончил он и отпустил мое лицо. Он врет, и я это знаю. - Не веришь? - Нет. Одно простое слово, за которое я поплатился увесистой оплеухой. Щека горит. - А зря! – шипит Садир, слетая с катушек и включая ошейник. СУКА! - Как мне надоела твоя невозмутимая физиономия! Я заставлю тебя стонать! Хватает веревку со столика, накидывает её сзади мне на шею удавкой и затягивает, почти лишая кислорода. Тварь! Нет.. нетнетнетнетнетнет… Хватаю ртом воздух… Мотаю головой, но он только тянет сильней. Брыкаюсь, перед глазами темнеет… Хрипы из горла… Пульс сбился… Сука… Он давит до тех пор, пока я не начинаю неконтролируемо биться, и отпускает петлю… Со свистом втягиваю воздух, хриплю, кашляя…. Почти ничего не вижу, слезы из глаз… Пока глотаю кислород, как воду, он лапает меня за задницу скользкими от смазки пальцами. Надо же… когда успел… Вставляет сразу, входя на всю длину до упора. Боль! Он рвет меня безжалостно… Кровь служит неплохой смазкой, ему плевать на все, кроме своего удовольствия. Держит за бедра и трахает. Стараюсь расслабиться, но он вновь натягивает петлю на шее, через несколько минут я вновь бьюсь за глоток жизни, не ощущая ничего кроме боли! Отпускает, снова доведя до потери сознания… Глоток кислорода… Тошнота к горлу подкатывает…. Сблюю сейчас... Он подвывает, толкается внутрь и снова стягивает петлю, на этот раз, доводя до грани, за которой я готов был просить его остановиться... но нет... Проваливаюсь в черноту беспамятства от нехватки воздуха... он пережал как раз те точки, которые отвечают за нахождение в сознании... Сердце бьется где то в ушах, замедляю ритм… Выныриваю, делая хриплый вдох расплавленного воздуха. Чувствую, как он кончает во мне. Мерзкая тварь! Кашляю… Во рту горечь желчи… Член стоит, но не от возбуждения… просто адреналиновая встряска… реакция организма на борьбу за жизнь … Он все еще пыхтит сзади, кусает куда попало и, наконец, выскальзывает из меня… По ногам бежит… и запах спермы в воздухе… Боль по нервам уже привычна и я мало что соображаю от накативших на меня ощущений. Шлепает по заднице и мурлычет: - Спасибо, детка! Ты супер! Выключает ошейник, и я висну на ремнях выжатой тряпкой, только сейчас осознавая, каких чудовищных усилий мне стоило не закричать. Склоняется к уху: - Подумай над своим поведением! В следующий раз ошейник оставлю включенным на очень долгое время, - и уходит. Слабый стон все же срывается с губ. Зажмуриваюсь, трясу головой и пытаюсь прояснить сознание. Мой взгляд притягивает нож, оставленный на краю стола. Обещаю себе вживить передатчик под кожу, как давно Нарсис добивался, вот только выберусь из этого дерьма. Эта глава далась мне нелегко и стоила огромных душевных сил, ибо все же я не садист, как это может быть не странно для некоторых прозвучит, и мучения не доставляют мне удовольствия. Однако, я убежден, что в трудностях закаляется характер. Мои герои все преоделеют, переживут и будут счастливы назло всем врагам.