Теория отсутствия

— Эмма, да выпусти ты, наконец, телефон из рук, — раздраженно протянул Тревис, демонстрирующий лунную походку на узком бордюре возле парка. — Кто там тебе все время пишет? Эмма вздрогнула и быстро спрятала телефон в карман джинсов. — Никто. — А этот «никто» случайно не работает в департаменте? — улыбнулась Джил, потягивая сок из радужной трубочки. — Нет, — выпалила Эмма, нервно почесывая нос. — Не может быть! — Трев спрыгнул с бордюра и навис над ними, выпучив глаза. — Ты что, Эмс, переписываешься с той стервой? — Она просто спросила, как у меня дела, — девочка пожала плечами, старательно изображая безразличие к этой теме. — Ничего такого. — Да ты уже сообщений пять ей отправила, — и надо же было именно в этот момент пропищать мобильному. — Давай, Смит. — Джил насмешливо покачала головой. — У тебя входящее. Повисла пауза, в которой оба её друга ждали, что она сдастся и вытащит сотовый, а значит можно будет без зазрения совести выспрашивать подробности и, конечно же, подкалывать её до конца дней земных. Эмма вздохнула, не собираясь давать им такую возможность. Секунды, во время которых она держала бесстрастное лицо, показались вечностью. Ничего Эмма с ней не обсуждает. Это сообщения из вежливости. Она отвечает, что у неё все в порядке, и мисс Миллс со спокойной совестью продолжает свою работу, зная, что её подопечная жива и здорова. Больше им друг от друга ничего не нужно. Это почти как общение с социальным работником. Вопрос-ответ. Но предательский телефон запищал ещё раз, возвещая о приходе второго подряд сообщения. Черт. Эмма полезла в карман. from Regina Меня так никто не называл. И я думаю, это неуместно в нашем положении. Мисс Миллс было бы удобнее. from Regina Твои друзья тоже из приемных семей? — И чо она у тебя спрашивает? — Трев перегнулся, стараясь заглянуть в экран телефона. — Я же сказала — ничего, — огрызнулась Эмма, сжимая телефон. — О, ясно, — парень обиженно скривился. — Надеюсь, она тебе там не секс предлагает. — Нет! — Эмма почувствовала, как к щекам хлынула краска. — Ты чо, больной? С чего бы ей такое мне писать? — А с чего бы ей вообще тебе писать? — отозвалась Джил. — Она взрослая женщина. Тем более, работает в департаменте. Эмма, будь аккуратнее. Я слышала, как такое бывает. Сначала они угощают тебя конфетами, а потом просят раздеться, угрожая, что донесут на тебя в социальную службу или полицию. Ей выставить, что ты что-то сломала или украла — раз плюнуть. Подумай. Тебе оно надо? — Она не станет так поступать, — девочка тряхнула светлыми волосами. — Реджина не такая. — О, так вы уже перешли на имена? — Джил приподняла бровь. — Эмма, это плохо закончится. Не пиши ей. — Джиллиан дело говорит. Эта дамочка бесится с жиру. Захотелось себе девочку помоложе, а тут как раз ты старательно крутишь задницей под её окном. — Да что вы несете? Мы с ней просто болтаем о ерунде, — Эмма зло сжала челюсть. — А вы говорите так, будто она мне в трусы лезет. — Так до этого не далеко, — развел руками Тревис. — Эмма, разуй глаза. Ну зачем ещё ты ей сдалась? — Неправда, — пробубнила Эмма, опустив голову. — Мы просто разговариваем. Она волнуется, что Смиты плохо со мной обращаются. — Ну конечно, — Джил поморщилась так, будто съела что-то кислое. — Ладно, делай как хочешь, — парень пнул лавочку носком кроссовка. — Но потом не удивляйся, когда руки мисс Миллс окажутся у тебя в штанах. from Emma Нет, они просто идиоты. — Давайте лучше ещё раз все обсудим по среде. Во сколько, что и кто делает? — Напомнила Эмма о разговоре, который они прервали проповедями о её невинности. Они разработали очередной план. В этот раз уже ничего криминального. Эмма не любила вечеринки. Много толкущегося народа, но Тревис уговаривал её с такой настойчивостью, будто это самое большое событие в его жизни. Скорее всего, он просто так же боялся торчать среди чужих людей без поддержки своей банды неудачников. — У тебя же день рождения в четверг! — Джил хлопнула в ладоши. — как раз и отметим. Тревису, как и Джил, уже исполнилось семнадцать, и парень не так давно получил новенькие водительские права. Мать заставляла его возить остальной свой выводок по школам и больницам, пока сама впахивала на двух работах. from Regina Вы вместе залезли в тот дом? План был прост: Трев паркует машину поодаль от дома Смитов ночью. Эмма вылезает в окно, подкупив двойняшек куклой, которую Джил сперла в магазинчике в центре города, пока Эмма отвлекала внимание охранника, лапая вещи в другом конце. from Emma Нет. Я была одна. После вечеринки, не позднее четырех утра, Тревис возвращает её домой, где Эмма забирается по дереву в окно и ложится на свой матрас, будто там и провела всю ночь. Они уже проделывали нечто подобное, когда ездили ночью на обрыв или купаться в реку за городом. Джил тогда чуть не утонула, постеснявшись сказать, что не умеет плавать. Они здорово струхнули, когда она скрылась под водой и не выныривала несколько минут подряд. Эмма вытянула её на поверхность, а Тревис на спине дотащил до берега. from Regina Зачем? — Кто придёт, кроме твоих друзей-наркош? — Эмма поморщилась. Вопрос из сообщения ей не нравился. Объяснять было слишком долго и пришлось бы рассказывать мисс Миллс все эти грязные подробности. Ввязывать её ещё и в эту тупую историю, будто мало дегенератов-Смитов. — Ещё придут девчонки из кружка по танцам Джил, — Трев подмигнул ей. — Фу, они же стремные, — Эмма наморщила нос. — Заносчивые суки. — Потому что Тревис всем растрепал про вечеринку. — Джил по-детски надула губы от возмущения. — Они спросили меня вчера, а я не знала что ответить. — Сказала бы, что у Трева фейс-контроль, и они слишком страшные, — друзья засмеялись, ещё больше вгоняя Джил в краску. — Да наша красотка Джиллиан давно бы могла выступать в их сраном ансамбле, если бы не эти курицы, — Тревис хитро сузил глаза. — А давай им в бухло что-нибудь подмешаем? Это будет справедливо. — Типа слабительного? — развеселилась Эмма, представляя себе эту картину. — Вы совсем отбитые? — Джил открыла рот от возмущения. — А если они обосрутся прямо в доме Тревиса? — Их надо наказать, — парень воодушевленно замахал руками. — Они вечно над тобой издеваются. Эти сучки заслуживают, чтобы их проучили. Уверен, это они написали Эмме на шкафчике, что она воровка. Больше никто бы до такого не додумался. — Со слабительным реально перебор, — Эмма закусила губу, размышляя. — Но, короче, в прошлой семье старшая сестра как-то смешала на вечеринке водку с пивом. Блевала она дальше, чем видела. Надо просто подлить им в банки с пивом дешевой водки. Там вкус почти не чувствуется, если немного. Их унесет с двух стаканов в хлам. — А если они не будут пить? — отозвалась Джил. — Охеренный план, Эмс! Вот за что я тебя люблю. Ты порвешь за своих друзей, — парень протянул ей кулак. — Бро? — Бро! — Эмма ударила в него своим кулаком, кивая. from Emma Он заслужил.

***

В воскресенье все семейство Смитов с утра пораньше отправилось в церковь, прихватив с собой и Эмму. Дебильное белое платье в мелкий цветок было ещё ничего, пока она не увидела двойняшек. И теперь они, мать его, тройняшки. Спасибо скидкам в комиссионном магазине. Три по цене двух. Священник читал унылейшую в её жизни проповедь о том, кто там обретет спасение. Спойлер: точно не она. Миссис Смит, закрыв глаза, со всей возможной самоотдачей повторяла слова молитв. Сестры перешептывались, а Фред старательно копировал позу Смита-старшего, тоже выкатив вперёд пузо и положив на него сцепленные, толстые руки в солидном, по их мнению, жесте. from Emma Вы верите в бога? — Убери телефон, Эмма, — зашептали сестры наперебой. — Папа увидит и будет ругаться. Папа. Какой он им папа? Эмма в очередной раз задалась вопросом, почему ущербность семейства Смитов очевидна только ей одной? Все эти закосы под праведников и разговоры о честном труде при жизни на пособия по опекунству. Или о том, что они, такие святые люди, взяли в дом трех сирот. Эмма не горела желанием тащиться в их дом. Никто её не спрашивал, хочет ли она вообще иметь семью. Типа все хотят и она мечтает называть какую-то женщину с комплексом праведницы — мамочкой, а её мужика, способного самоутверждаться только на фоне задроченной жены и вечно зашуганных детей — папочкой. Кроткие обретут спасение, как же. Да если бы она слушала и делала все то, что хотят Смиты, давно бы стала «тройняшкой», чьё имя — набор букв в свидетельствах об опеке и получении пособий. Тоже мне «спасение». Сотовый завибрировал. Эмма согнулась на скамейке, закрывая экран руками. from Regina Нет. Когда-то верила, но после перестала. А ты религиозна? Пфф, конечно она верит, что именно рука Господа помогает ей всю жизнь мыкаться по приютам и семейкам, вроде Смитов. from Emma Нет. Если бог и существует, у него точно на меня зуб. Смит-старший больно дернул её за руку. — Убери телефон или больше его не увидишь, — прошептал он, зло кривя рот. Фред позади одобрительно закивал. — Ты в Храме Божьем. Имей уважение. О, да, Иисус очень обидится. Эмма убрала сотовый в карман, облокачиваясь щекой на руку, и со скучающим видом уперлась взглядом в проповедника. Прошла будто целая вечность. — Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать…* Эмма прикрыла глаза. — Аминь! — вскрикнула миссис Смит, а за ней и все семейство. Раскат короткого восхваления прошёлся по всему залу. Люди поднимались со скамеек, стараясь показать силу своей веры. Ведь у кого громче голос, тот и верует сильнее. В кармане коротко провибрировал телефон. — Аминь, — пробурчала Эмма.

***

Идея организовать генеральную уборку в доме в честь выходного дня показалась Реджине крайне удачной. Она встала пораньше и, распахнув окна в гостиной, принялась разбирать сумку со сменной одеждой, бросая вещи в стирку. По радио двое дикторов наперебой советовали, куда пригласить девушку на первое свидание. Люди заполняли эфир звонками с предложениями. Один парень, представившись Люком, предложил вместе пострелять в лазертаг. Видимо, первое свидание предполагало встречу с юной девушкой, которая готова скакать по арене, расталкивая подростков, с пластиковым оружием наперевес. Для женщин за тридцать ведущий настаивал не изобретать велосипед, а пойти по строгому сценарию: цветы, ресторан, прогулка до её порога под звёздами. И какие-то крайне пошлые ухищрения — попрощаться так, чтобы она пригласила тебя в дом. Реджина погладила свежее постельное белье и поставила чайник, когда пришла первая смска. В пятницу Эмма спросила, называет ли её кто-нибудь «Джиной». Конечно, нет. Родная мать и та всегда называла ее полным именем, считая любые сокращения — плебейством. Но подростки любят придумывать прозвища. Джина, хм. Ей тридцать четыре года. Она старше Эммы на восемнадцать лет. Какая может быть «Джина»? И все-таки мадам Миллс не испытала злости или раздражения от подобной фамильярности. Может, она бы ответила строже, если бы Эмма напрямую сказала, что хочет так её называть. Но девочка хитро спрятала просьбу за невинным вопросом. from Emma Нет. Если бог и существует, у него точно на меня зуб. На неё тоже. Но писать такое подростку она точно не собиралась. Мериться обидами на мир. Да и Реджина сотни раз прокручивала в голове образ своего не случившегося будущего с бывшим мужем, где представлялась себе матерью семейства, просиживающей дома спортивные штаны из трикотажа и ждущей Робина из очередной командировки, вытирая сопли целому выводку детей. Муж хотел минимум троих и, непременно, мальчиков. Бросать с ними мяч во дворе, пока она готовит на всех ужин из трех блюд. Через годы она пришла к выводу, что их семья бы все равно развалилась. Они не подходили друг другу. Им не о чем было поговорить. Хуже того, они никогда не горели желанием говорить друг с другом о чем-то, кроме планирования совместной жизни. Кто и куда пойдёт? Что на ужин? Как на работе? Кого пригласить на праздник? У них не было ни единого общего увлечения. Им даже нравились разные блюда. Разные фильмы, музыка, люди, места. Робин обвинял её в холодности и неумении веселиться. Что она любую вечеринку превращает в чопорный прием у английской королевы. Что она не смеётся над его шутками о бейсболе и коллегах. Не поддерживает грандиозные идеи его руководства в компании со штатом меньше двадцати человек. Что не носит ему на работу обеды, как другие жены. Не ходит в боулинг или петь караоке. А это же так весело! Их приглашают снова и снова, а она отказывается. Ему все приходится делать в одиночестве. Но ведь когда он делал все эти «весёлые» вещи в одиночестве, каждый раз когда уходил и уезжал, она тоже оставалась одна. В конце концов, все пришло к тому, к чему и должно было прийти. from Regina Я думаю, рано об этом говорить в твоем возрасте. Все ещё десять раз изменится к лучшему. Реджина вздохнула, складывая поглаженные вещи в аккуратные стопки. Этот сорт чая требовал долгой заварки, но оно того стоило. Она окинула взглядом пустой и слишком большой для неё одной дом. Мисс Миллс не любила захламлять пространство вещами. У неё не было рамок с фотографиями или сувениров из поездок за границу. Кучи ваз и подсвечников. Кажется ли дом от этого ещё более пустым? Может, стоит купить картину в рамке или яркий ковер? Она затеяла уборку в почти стерильном доме, потому что, на самом деле, здесь никто не жил уже много лет, а не только последний месяц. Мисс Миллс вздрогнула от вибрации телефона, забыв, что она не одна. from Emma Ага, всегда есть шанс, что меня удочерит английская королева. Я ведь такая классная. Реджина искренне рассмеялась, представляя Эмму, сидящей перед ней на корточках в потертых джинсах и кофте с фиолетовыми пони, и с ухмылкой произносящей реплику из своего сообщения. from Regina Ты и вправду классная, Эмма. Реджина налила в чашку чай и вдохнула пряный запах полной грудью. Присела за столик, делая первый обжигающий глоток, все ещё улыбаясь. Пустое пространство не изменилось, но стало просторным. Какая большая разница, при почти равном смысле. from Emma Вы тоже.

***

В понедельник Эмма сама подскочила с постели в семь утра. Умылась, требовательно разглядывая лицо перед зеркалом. На скулах мелкими пятнами сияли подростковые прыщи. Она поскребла их мылом, но вряд ли прямо сейчас это поможет. Волосы посеклись на концах. Несколько прядей выгорели на солнце. Она расчесалась и забрала их в хвост. Так было менее заметны недостатки причёски, но сильнее открылись пятна на коже щек. — Эмма, хватит торчать перед зеркалом, — проорал Фред из кухни. — Спускайся. Жратва стынет. Девочка поплелась вниз и села за стол. Миссис Смит поставила перед ней тарелку со вчерашней сладкой картошкой с видом великой жертвы. — Не забудь помолиться, — приёмная мать весь завтрак что-то вязала, перечисляя Фреду, что купить в супермаркете. — А чо молоко уже кончилось? Я же только позавчера покупал три литра. — Девочкам нужно много кальция. Они будущие матери, — миссис Смит сосредоточенно вывязывала узор по засаленному журналу для домохозяек. — Скоро они закончат школу и найдут себе мужей. Переедут от нас с Богом. Может тогда мы возьмём ещё детей. Спасем их маленькие души от развращения. Ага, и себя от необходимости работать. — Столько несправедливости в этом мире, — с придыханием произнесла миссис Смит. — Родители бросают собственных детей. Как такое возможно? Я бы никогда не оставила тебя, Фредди, что бы ни случилось. Эмму уже тошнило, но она продолжила молча поглощать свой завтрак, украдкой посматривая на большие настенные часы. — Я знаю, мам, — Фред посмотрел на нее телячьими глазами, полными обожания. Когда с завтраком было покончено, Эмма встала возле умывальника, тщательно скобля сначала тарелки за всеми, а после и массивную сковородку. Смиты, видимо, не слышали об изобретении микроволновки, разогревая все прямо на плите. — Эй, ты? — заговорщически прошептал Фред, подкладывая ей в мойку свою грязную чашку. — Мать пошла в душ. Сбегай на задний двор и нарви там ромашек. Только быстро. И нормальный букет. — Нахер тебе ромашки? — усмехнулась Эмма. — Гадать будешь? — Это для мисс Миллс. Девочка опешила, переваривая информацию. — Давай уже, — брат нетерпеливо начал толкать её в бок. — Времени нет спорить. Сбегай и нарви. Я в машине подожду. Эмма вышла на задний двор, жмурясь от яркого солнца. На самом краю вырос целый выводок белых цветков с длинными стеблями. Один из них до крови порезал ей палец, когда рука соскользнула с тонкой ножки в попытке её обломать. Эмма старалась выбирать самые крупные цветки. Красивые и с пышными лепестками. Насколько это вообще было возможно. Ромашки - стремные цветы для букета. Дешёвые. Такой женщине, как мисс Миллс, сто пудов, все дарят розы или лилии. Или ещё какие цветы с замысловатыми названиями. А ромашки - для простаков. — Ага, садись, — кивнул Фред, открывая для неё заднюю дверцу своей колымаги. Эмма осторожно положила букет на сиденье и села рядом. — Короче, отнесешь ей в кабинет и скажешь, что это от твоего брата. С восхищением, типа того, её красотой. — Фред выглядел смущенным. Даже машину вел аккуратнее. — Скажи, что я, там, думал о ней много. Ты мне рассказывала, какая она хорошая… — Ничо я тебе не рассказывала, — поморщилась Эмма. — Бля, сиротка, будешь пальцы гнуть, отберу телефон, — потряс головой Фред. — А ты же с ним не расстаешься все выходные. Парня что ли завела? — Никого я не завела, — Эмма поспешила прикусить язык. — Ладно, отнесу я твой дурацкий букет, но давай в следующий раз ты сам к ней будешь подкатывать? — Так она же сидит в своём департаменте и не выходит. Я бы уже сто раз ей предложил телефонами обменяться, — Фред стал шарить по панели радио, настраивая частоту. — Кстати, у тебя есть её телефон? — Нет, — Эмма отвернулась к окну и замолчала.

***

Секретарша, только что явившаяся на рабочее место и спешно убирающая вещи в стол, опешила при виде девочки с букетом цветов. — Мисс Миллс ещё не приехала, — бросила она, переобуваясь в туфли на высоком каблуке. — Вы можете поставить их у неё в кабинете? — Эмма постаралась произнести это максимально кротко и жалостливо. Секретарша явно её недолюбливала, как и мисс Миллс. — Хорошо, сейчас. Дай спокойно переобуться. Эмма ждала. По коридору прошло несколько человек, бросив на неё быстрый взгляд. Девочка-дворник принесла цветы. Ничего особенного, если подумать. В конце концов, она же только и делала, что копалась в саду. — Вот ваза, — секретарша поставила на стол длинный, прозрачный сосуд. — Сбегай в туалет и набери воды.

***

Реджина взяла бумаги со стола секретарши и, уверенной походкой прошла в кабинет. Захлопнув дверь, она все ещё смотрела в документы по стажировке. Пришли новые поправки, принятые в штате. Нужно было переделать сметы с учётом выросших показателей. И… Реджина подняла глаза на свой стол и увидела стоящий на нем пышный белый букет. Она опешила, удивлённо глядя на непривычное для строгой обстановки рабочего места зрелище. Цветы наполнили стены запахом срезанной травы и собственной, мягкой пыльцой. Реджина повернула ручку и высунулась из-за двери. — Рейчел, кто принес цветы? Секретарша подняла на неё раздраженный взгляд, копаясь в груде почты на своём столе. — Ваша сиротка с утра приволокла. Реджина не смогла сдержать улыбки. Милый, даже очаровательный жест привязанности. Ромашки ассоциировались с юностью и свободой. С чем-то простым и невинным. Мисс Миллс закрыла дверь и прошла к своему столу. Вдохнула горьковатый запах. Кончиками пальцев пригладила белые лепестки. Внутри разлилось осторожное, нежное тепло. Она оторвалась от букета и достала из сумочки телефон. Подошла к окну. from Regina Спасибо. Цветы очень красивые. Девочка распрямилась над грядками, доставая из кармана джинсов свой старенький сотовый. Посмотрела на экран, вытирая пот со лба. Пробежав глазами сообщение, Эмма подняла голову к её окну. Взгляды пересеклись. Девочка смотрела на неё со смесью страха и ожидания. Реджина мягко улыбнулась, разряжая обстановку между ними. «Мне понравилось». Они улыбались друг другу долгих несколько секунд, пока девочку не окликнул мистер Хоффер.