Вопреки всему

Сердце бешено стучало, и на мгновение я не слышала ничего, кроме его биения. – Йоханнес, я… – Зачем ты это делаешь? – Он подходил всё ближе, а в его глазах я видела боль. – Понимаешь. – Нет, я не понимаю, ты хотела улететь, просто взять и улететь. – Прости, но так будет лучше. – Лучше? Кому от этого будет лучше? Давай свой чемодан, и поехали в отель. Он протянул руку, а я села обратно на диван. Слёзы сами покатились по моим щекам. – Я не достойна тебя, мне надо улететь, и не портить тебе жизнь. Резко подорвавшись, я потянула вещи за собой. – Ты никуда не полетишь!!! Я не знаю, что у вас было с Шемпом, но… – Что он тебе рассказал? – Йоханнес воспользовался моим замешательством и отобрал у меня сумку с документами, а я сама оказалась в его объятиях. В этот момент на весь аэропорт прозвучало объявление, что мой самолёт улетел. – Вот теперь мы можем поговорить, только не здесь. Давай руку, беглянка. Я шла за ним по пятам и молчала. Так продолжалось, пока мы не оказались в моём номере. – Как в старые добрые времена, – Йоханнес вёл себя так, как будто ничего не произошло. – Прости меня… А как ты узнал, где я? – Всё просто, – парень посадил меня к себе на колени, проводя рукой по волосам. – Мне позвонил Симон, и всё рассказал. – Что, всё? Этот вопрос не давал мне покоя, ведь в последнее время поведение немца не ограничивалось никакими рамками. А вдруг он рассказал то, чего не было? Хотя… Йоханнес побежал за мной, значит. – А давай сейчас ты расскажешь мне, как всё было. – С радостью. – Я начала своё повествование и с каждой минутой мне становилось всё легче, сердце успокаивалось, и к концу рассказа я улыбалась. – Вот именно это он мне и рассказал. Да, ты ему нравишься. С этим мы ещё разберёмся, тогда не было времени выяснять отношения. И вот ты считаешь, что это повод для побега? – Йоханнес, пойми, ты замечательный, а я… – Ты тоже, ты же не виновата, что понравилась ему. Да, может между вами и есть симпатия, но сейчас главное то, что мы вместе. И я буду бороться за тебя хоть со всеми биатлонистами мира, и не только на трассе, но и в жизни. Как ты только могла подумать, что это решение проблемы? Это же мне пришлось бы лететь за тобой, пропускать гонки. Оно нам нужно? – Нет, – милый норвежец вытирал мне слёзы, а я в какой раз хотела себя ущипнуть, чтобы проснуться. … Наша жизнь пошла своим чередом, мы переехали на новый этап. Благо, гостиницы, в которых мы жили, превратились в просторные домики, и рядом не было никакой сборной Германии. Лишь норвежцы. Это было прекрасно. Но и во всех плюсах есть свои минусы, мои белорусы тоже находились в 15 минут езды на транспорте. – В общем, Йоханнес, – бодро сказала я. – Знаешь, меня пригласили работать в белорусский штаб, ты не против? Просто мне будет так гораздо интереснее. Ведь всё же о них я знаю гораздо больше. – Конечно, без проблем. Ох уж эти белорусы переманивают тебя. С моей ногой тоже дела обстояли лучше. Физиотерапия помогла, и я чувствовала себя просто замечательно. Я возобновила тренировки под присмотром Йоханнеса, и мы даже видели прогресс. За мной следили лучшие врачи, которые очень аккуратно, но давали положительные прогнозы. – Смотри, сегодня ты бежала быстрее. – Каждый, даже малейший сдвиг был для нас радостью. А ко мне возвращались реальные планы вернуться в спорт. – Йося, я после тренировки к своим на интервью, так что буду поздно. Отправившись в белорусский штаб, я продумывала, как же сделать так, чтобы получился интересный репортаж. Ведь второй моей мечтой было стать спортивной журналисткой. И то, что сейчас происходило, доставляло мне нереальное удовольствие. – Привет, – на пороге меня встречала Надя, – как ты добралась? – Да нормально, тут же не совсем далеко. Так что я даже успела… Моё спокойное состояние прервал знакомый мужской голос с немецким акцентом. – У вас гости? – Тихо спросила я. – Не обращай внимания, это Шемп, он частенько у нас. Ну как у нас, у Ани. Ну вот только этого не хватало, только всё встало на свои места в моей жизни. А вот это могло принести проблемы. – Всем привет! – Я вошла в общую комнату, сделав вид, что ничего необычного не происходит. – Давайте придумаем что-нибудь интересное для болельщиков? Мы начали обсуждения, с каждой минутой я понимала, насколько это моё. Далее следовало индивидуальное общение с биатлонистами, чтобы запастись информацией для дальнейших публикаций, и не отвлекать их от гонок. Очередь дошла и до Ани. – Можно тебя на пару минут? – Тихо произнесла я, подойдя к парочке. – У меня немного вопросов сегодня. – Да, конечно, без проблем. Я чувствовала взгляд немецкого биатлониста, и от этого мне становилось не по себе. Да, я знала, что он в отношениях, но чувство опасности всё равно не проходило. Лучше быть аккуратнее, чем потом снова разгребать свои необдуманные поступки. – Вы скрываете свои отношения с Симоном? – Вообще да, не хочется, чтобы кто-то знал. А то начнётся, особенно в нашей прессе. Мы этого не хотим. Пообщавшись с Аней, я засобиралась домой, предварительно позвонив Йоханнесу, чтобы он меня встретил. – Ладно, до завтрашней гонки, всем удачи! Встретимся перед стартом, я зайду, чтобы снять видео. – Да, хорошо. Я быстро вышла, и не оборачиваясь пошла к остановке. – Маша, подожди, нам по пути, – Симон догнал меня и улыбался. – Слушай, давай пойдём разными дорогами. – Почему это? – Я не хочу проблем, у меня всё хорошо. – Мы же просто общаемся. У меня есть Аня, – он говорил спокойно. И мне даже хотелось ему поверить. – Ну ладно, как у тебя дела? – Всё отлично, завтра вот гонка. Надо выигрывать, а то вообще не везёт в последнее время что-то. – Меня встретит Йоханнес, так что сделай так, чтобы он тебя не увидел. – Да ладно, мы же во всём уже разобрались. Автобус остановился, я направилась к выходу. – Йося, ты долго меня ждёшь? – Я мило улыбалась, ведь мне так было хорошо с ним. – Нет, я только пришёл. Ты ехала с Шемпом? – Норвежец явно был напряжён от этой ситуации. – Он когда-нибудь получит у меня. – Он был у Ани, правда. Мы перекинулись лишь парой слов. В последнее время Йоханнес не отходил от меня ни на шаг. Иногда мне кажется, что после того случая он не хочет меня отпускать. – Ты готов к эстафете? – Конечно, как всегда, – рыжий парень собирал вещи на гонку, а я смиренно ждала. – Ты сегодня какой-то грустный. В чём причина? – Да так, бывает. Мы добрались до стадиона, и эта атмосфера как всегда закружила. Я направилась к своей команде, а Йоханнес пошёл готовиться к гонке. Сегодня мне было не очень спокойно. И я абсолютно не могла объяснить почему. Гонка началась, об этом можно было понять по гулу болельщиков, даже с закрытыми глазами. Очередная эстафета, очередной заряд эмоций, которые были ещё те. – Что он делает? – закричали все комментаторы, когда Йоханнес жёстко подрезал Шемпа. Я закрыла лицо руками, и пыталась даже не дышать. Зачем он это сделал? Мстить на трассе? Как же это глупо. Гонка закончилась победой норвежцев, а меня ждал серьёзный разговор. – Йоханнес, ты в своём уме вообще или нет? Скажи мне? Тебя же могут дисквалифицировать. Я ходила вокруг парня кругами, а он делал вид, что ничего не произошло. – Это обычный момент гонки. – Нет уж, что ты мне заливаешь? Я прекрасно знаю всё это. Зачем? Взяв телефон в руки, я решительно позвонила Шемпу. – Приедь. – коротко сказала я. – Маша, – возразил Йоханнес. – Что ты делаешь вообще? – Вас надо помирить, пока вы стрелять не начали друг в друга. Хотя, вам же уже нечего делить. Ну я совсем не понимаю. Мини-Бё закатил глаза, но делать ему было нечего. Встреча прошла странно, мы говорили, и вроде все конфликты были уже решены. И через пару дней, когда этап был закончен, парни отправились в клуб. – Ты точно не пойдёшь с нами? – Нет, мне как-то нехорошо. – Тихо ответила я, укрываясь одеялом. – Может мне остаться? – Нет, зачем? Иди веселись с друзьями. Тогда, отпуская Йоханнеса, и я не знала, чем это обернётся. … Новый этап, новые гонки и прекрасное настроение. Я шла в номер, но. Услышав крик, доносившийся из-за двери, мне стало не по себе. – Так, а что? – Кричал Симон, – я ничего не помню, может, ты хоть что-то помнишь? Ребёнок просто так появиться не мог. – Я ничего не помню, но знаю, что ничего не было, понимаешь? – Отвечал ему Йоханнес. А я медленно открыла дверь, с таким же темпом заходила, мои ноги просто не хотели двигаться. Парни замолчали, смотря на меня. – Может, мне хоть кто-нибудь объяснит, что происходит? – Тихо спросила я. Я смотрела в их глаза, и пыталась найти ответы. – Говорите, кто-нибудь. Сейчас же. – Они только и делали, что переглядывались. – Помнишь, мы ходили в клуб? – С какой-то осторожностью начал Йоханнес. – Да. – Так вот, мы с Симоном говорили, высказали друг другу просто всё, что было в мыслях, решили немного выпить. – Выпить? – Я закатила глаза, – Йоханнес, ну как всегда. – Теперь понимаю, что не надо было этого делать. Да мы выпили-то совсем чуть-чуть, в клубе. – Он замолчал. И не начинал дальше говорить. – И что, это помогло? – Мне не нравилась вся эта история. – Да, помогло, – с улыбкой сказал Симон. – Но…. – Глаза Йоханнеса меня пугали, они были полны отчаяния. – Йося, говори всё сразу. Не молчи. – Но он не начинал. – Короче, – начал Симон, – мы проснулись в каком-то незнакомом месте. – Мне становилось всё хуже. – Да, в незнакомом месте, увидели девчонок, которые тоже не помнили, что было вообще. – Девчонок…. – Я еле сдерживала себя. – И вот, одна из них…. В общем. – Он мялся и не хотел говорить. – Что одна из них, Симон, говори! – Чуть ли не закричала я. – В общем, она беременна. – Мои ноги подкосились, единственное, что я смогла, это спросить: – От кого? – Никто ничего не помнит, не мы, не они. Она приехала на этот этап. – Они замолчали, а потом наперебой стали кричать что-то, что ничего не было, что-то ещё, а я просто медленно развернулась, и начала подниматься на два этажа выше, думая, как теперь жить дальше. Я даже не помню, как дошла до двери, закрывая её, я услышала топот шагов, и крик Йоханнеса: – Маша! Послушай меня, ничего не было, Маша, – в это время я закрыла дверь со своей стороны на замок, медленно сползая по двери и пытаясь ухватить хоть немного кислорода. – Маша, открой! – Не сдавался норвежец, стуча в дверь. – Уходи. – Маша, что ты делаешь? Послушай меня… – Я ничего не хочу слушать, Йоханнес. Поживи пока у парней, пожалуйста. Я не хочу никого видеть и слышать. – Милая, – он начал что-то говорить. – Не называй меня так! – Крикнула я. – Милая? Милая? Да кто тебе милая, скажи мне? – С истерическим смехом спрашивала я. – Может та? Или какая-нибудь другая девушка, с которой вы проснулись? Йося, вот что ты наделал… – Я заплакала, сидя на тумбочке у двери.