Вопреки всему

...Подготовка к гонке шла как обычно, я брала интервью, камера работала. Я улыбалась, как самый счастливый человек, а изнутри как будто разъедало серной кислотой. Пустота. Такая угнетающая пустота. И мне самой было тошно от той жизнерадостной девушки, которой я сейчас выглядела. — Маша, слушай, как же тебе повезло с Йоханнесом, — шепнула мне на ухо Надя, натягивая биб. Иногда люди, совсем этого не подозревая, говорят нужные вещи в ненужное время. Я отошла от спортсменов, так ничего не ответив. Сев на скамейку, я полностью погрузилась в себя. Все происходящее никак не укладывалось в моей голове, как он мог так поступить. Как? — Маша, я знаю, что по-другому ты не будешь меня слушать. — Начав оборачиваться по сторонам, я не видела Йоханнеса. Лишь его голос. — Прости меня, пожалуйста. Ничего не было, я это знаю. — Он еще что-то говорил, а я быстро направилась к выходу. Все окружающие странно смотрели на меня, а я бежала прочь. От него, его голоса и раздирающей изнутри боли. — Маша! Не уходи. — Маша, ты куда? — Перед моим взором возникла фигура Даши Домрачевой. Такая маленькая, хрупкая. Я всегда удивлялась, откуда столько сил в ней. Она тоже много сделала для того, чтобы мне помочь. И я всегда буду ей благодарна. — Мне кажется, это тебя. — Даша улыбалась, а из-за её спины появился Уле. Он, со своим интересным норвежским произношением, пытался мне что-то сказать. — Я не знаю, что у вас произошло, но этот юнец отказывается бежать эстафету, если ты его не выслушаешь. — Глаза норвежца были полны серьёзности. — Что за бред! — Я закатила глаза и перекрестила руки. Картина маслом: я бегу к выходу, но на пути мне семья, которая стала примером идиллии. — Не бред, им нельзя проигрывать, ты же знаешь положение в тотале. Если Йоханнес не выйдет на старт, то у его сборной, а в первую очередь у него самого, будут проблемы. — Даша, я все понимаю, но я не хочу сейчас его видеть. Мне больно. Почему все думают о нём… Хоть кто-нибудь спросил, что чувствую я? — Слёзы появились на моих глазах, а последнюю фразу я прокричала. Так, что все биатлонисты вокруг теперь смотрели на меня. На мгновение все вокруг растерялись, и мы просто стояли молча. Лишь мои слёзы, которые в тот момент говорили больше слов. Даже трибуны, казалось, затихли. Хотя… Быть может, это моё сознание выключило внешний звук. — Милая, послушай, не убегай. Мы во всём разберёмся, но я не могу потерять тебя. Я не смогу… Я оборачивалась по сторонам, а пути отхода не видела. Я была как будто в цепи того, что происходило. — Почему ты тогда говоришь сейчас с вышки? Почему боишься подойти сам? — В тот момент я точно не знала, слышит ли он меня. Через пару минут все люди начали расступаться, и вот передо мной был до боли родной человек. Как казалось мне до этого случая. — Зачем ты устроил этот спектакль? — По щекам текли слёзы, и я сейчас пыталась не впасть в истерику. — Зачем втянул всех этих людей? — Я не знал, что мне делать. Ты не хотела меня слушать, не отвечала на звонки, что мне было делать еще? — Дать мне время спокойно придти в себя. Просто дать время. Почему все люди думают лишь о себе. Пожалуйста, не трогайте меня, а ты не глупи. Беги гонку, будь мужчиной. Из-за какой-то девушки подводить страну очень и очень глупо. — Не из-за какой-то, а из-за тебя. Я развернулась и пошла в направлении выхода. Ускоряя шаг, я выбежала со стадиона, и шла в неизвестном направлении, слезы катились по щекам, а вот в мыслях было пусто. Я абсолютно не представляла, что делать дальше. Как поступить. Такую боль не объяснить. Как будто у тебя вырывают часть сердца. Лишают части жизни. И вот теперь нужно жить без него. Учиться заново дышать, чувствовать и любить. — Ты куда? — я услышала знакомый голос, с родной речью. — Рома? Что ты тут делаешь? — Ты так убегала, что я тебя чуть догнал. От чего убегаешь и куда? А ведь правда. Именно эти вопросы и нужно было сейчас задать. Куда я бегу. — Ой, Елётнов, это долго объяснять. Понимаешь, все очень сложно. — Я никуда не спешу. Помнишь, наше время? — Он улыбнулся, протянув мне руку, — пойдём со мной! С каким-то недоверием, но я сделала тоже самое в ответ. Люди торопились по своим делам, а мы как в фильме, стояли посреди улицы. Тихо падал снег, и улыбка появилась на моём лице. — Помнишь, как мы познакомились? На детских соревнованиях ещё. Правда, я выступал в старшей группе. А ты такая искренняя, улыбчивая и целеустремлённая. — На моих щеках появился румянец. — Да, вы тогда казались мне взрослыми, хотя разница у нас в возрасте всего пару лет. — Давай покатаемся на лыжах? — Сейчас? — я удивленно смотрела на парня, и не видела повода отказать. Терять мне нечего было. — Давай. — И ты как раз расскажешь мне, что случилось. Мало ли, помогу советом. Меня волновал один лишь вопрос: — А где мы будем кататься? Сейчас же начнётся гонка, на которую я точно не хочу. — Я знаю тут ещё одно место, — он обернулся на дорогу: — такси! Это было очень странное чувство. Неизведанное мной до этого момента. Я ехала в машине в неизвестном направлении, но… Мои мысли были не там. Гонка должна была начаться через час.