Неожиданные повороты

Сидя сейчас на кресле, с отцом в гостиной нашего дома я не могу передать словами, насколько взволнован. Там, за дверью, сейчас Джексон с мистером Ваном неизвестно что обсуждают. И, возможно, от этого разговора будет зависеть останется ли он у нас или уедет, и сможем ли мы в будущем быть вместе. Хотя, мы пока не решили в этом признаться. Для мистера Вана уже и так было достаточно потрясений. После того случая в моем кабинете, мы все еле успокоившись, поехали в тишине домой. Мама была крайне удивлена тому, какие мы все вернулись молчаливые, и, увидев заплаканного Джексона и его отца, она и вовсе потеряла дар речи. Поэтому быстренько накрыла на стол и поспешила в их с папой спальню. За ужином также никто не проронил слова, ели в тишине, хотя можно сказать, просто ковырялись в своих тарелках, каждый думая о своем. Каждый был взволнован пережитым, каждому было о чем подумать. После ужина, папа долго что-то обсуждал с мистером Ваном в его кабинете. Они не выходили около часа. Все это время мы с Джексоном сидели на кресле напротив двери в напряженной тишине. Затем дверь резко распахнулась, и оттуда вышел мой папа, подойдя к нам, он сказал, что Джексона ждет его отец. Когда тот в свою очередь закрыл за собой дверь, я продолжал сидеть на своем месте, все больше недоумевая ситуации. Вскоре ко мне присоединился отец, усевшись на кресло рядом. Время тянулось долго, волнение росло с каждой минутой. Что происходит? О чем говорили наши отцы? Почему Джексон не выходит? Ну почему они так долго? Что можно так долго обсуждать? Казалось, прошло так много времени, а они все не выходили. Что они там обсуждают? Позволит ли Мистер Ван остаться Джексону? Вопросы быстро сменяли одна другую, позволяя разуму выдумывать самые ужасные ответы. Поглощенный своими мыслями, я и не заметил, как ко мне обратился отец. Я аж подпрыгнул от неожиданности, когда на мои колени упал какой-то мамин журнал, кинутый им. — Что? — непонимающе взглянул я на отца. — Хватит витать в облаках, я вообще-то к тебе обращаюсь, — недовольно посмотрел он на меня. — Мне тут скучно вообще-то. — Прости, задумался. Так что ты говорил? — Ящ, уже не важно, ты испортил момент. — Что? — Ничего, — буркнул папа, и принялся листать книжку, лежащую перед ним, утратив ко мне интерес. — Думаешь, он позволит ему остаться? — теперь уже я не мог молчать и задал волнующий вопрос. — Возможно, — отложив книгу, произнес он. — А ты хочешь? — Очень хочу, — произнес я, переводя взгляд к двери. Повисло минутное молчание и вдруг отец, словно не удержавшись, игриво произнес: — Так он тебе нравится? — Что?! — я резко повернулся к нему. — Да тише ты! — шикнул отец. — Ты отлично слышал. — Как ты.? — Никак. Я не был уверен точно, поэтому спросил. Теперь все ясно, — улыбнулся он. — Что ясно?! Я ведь еще не ответил… — Думаешь, после твоего взгляда я уже не понял? — О чем ты вообще? — Мы вдели утром, как вы мило спали в обнимку. И уж поверь, это уже все объясняло. Просто я хотел убедится в своих догадках, — сказал он спокойно, но озорство так и плескалось в его глазах. — К тому же, несколько дней назад я получил довольно интересную фотку от твоего брата, где вы спали, не менее нежно обнимаясь, — вконец засмеялся отец, вытащив из грудного кармана фотографию и тряся его передо мной. — Что?! — я резко отнял у него снимок, вглядываясь. Это тот самый снимок сделанный братом в первое наше утро, он так его и не удалил, а отправил по почте, вот же придурок. — И как давно вы спите вместе? — продолжал насмехаться надо мной отец. — Я сначала думал, будет подло открывать письмо, присланное тебе, но увидев надпись «никому не открывать» со смайликом, я не удержался. А там такая милота. — Я убью его! — Почему же. Зато такая милая фотография, я вставлю его в рамку и повешу около лестницы. — Только попробуй… — начал, было я, как отец вырвал снимок из моей руки, кладя его обратно в карман. — И не смей мне возражать. Не дорос еще, — усмехнулся он в очередной раз. — Когда вы поженитесь, и у вас появятся дети, я буду показывать им эту фотографию и рассказывать, как начиналась ваша история любви. — Боже, да что ты несешь?! — А что? Разве это плохо, зато какой милый снимок, — вытащив его снова, залюбовался им отец. — Мы не собираемся… — А кто вас спрашивал? Если мистер Ван все одобрит, решать этот вопрос будете не вы. — Мистер Ван? Он-то каким боком? Мы вообще… — и тут я не успел закончить, дверь открылась, и оттуда вышел, довольно улыбаясь, мистер Ван, а за ним весь пунцовый и поникший Джексон. Подойдя к отцу, мистер Ван довольно ему кивнул, и мой отец, радостно улыбнувшись, кинулся его обнимать. Мы с Джексоном стояли в стороне, не понимая, что вообще происходит. После непродолжительных объятий, они, наконец, повернулись в нашу сторону, и мой отец весело объявил нам новость: — Ну что же детки мои! Мы с Руиджи поговорили и пришли к единому мнению. Мы благословляем ваши отношения и желаем вам счастья! На мой взгляд, говорящий «Что за херня творится?!», папа лишь хитро подмигнул. И вот тут я вдруг понял, что, кажется, я все же что-то упустил.