Платье для королевы

Гарнет впервые вел себя подобным образом. Схватив Беатрис за предплечье, он грубо толкнул её в первые же открытые двери в коридоре. Также впервые виконт видел на её лице столь неподдельный страх и глубочайшую растерянность, которая бывает только у человека, который искренне не понимал, как же его уличили во лжи. В комнатке горел в подсвечнике горело всего несколько свечей, но Гарнету света пламени вполне было достаточно. Он едва ли сдержался, дабы не выбросить Беатрис из окна, или не разрубить одним взмахом меча. Прижав её к стене, виконт попытался вспомнить, сколько лет Беатрис уже жила с ними в замке. Сколько лет этот человек прислуживал им, передавая ценную информацию врагам? — Как давно ты служишь Крайтону? — Повторил свой вопрос Гарнет, глядя в побледневшее лицо Беатрис. — Мой тебе совет — ответь прямо сейчас. — Вы меня убьете, — прошептала она, закрыв глаза. — Лучше убейте меня, виконт. — Это было слишком хорошим исходом событий для тебя. И в следующее мгновение девушка была готова признаться во всех своих смертных грехах, лишь бы этого все случилось с кем-то, но не с ней. Он завязал ей рот длинным куском полотна, чтобы если Беатрис вздумала закричать, её никто не услышал. Она пыталась вырваться, но цепкие руки виконта держали оба её запястье крепче веревки с узлами. Гарнет знал, что будет делать дальше, как добьется ответов на свои вопросы, и когда он поволок Беатрис за собой в потайные двери этой комнатки, девушка поняла, куда её тащат. В темницу, в подвал. Там, где никто никогда не появляется. И если виконт убьет свою служанку, то тело найдут совсем не скоро… С тех пор, как в замок пришла Аделл Уайт, Беатрис не видела Гарнета в подобном состоянии. Она не думала, что когда-то найдется человек, который сможет разозлить настолько сильно и то, что этим человеком окажется она. Грубый кусок полотна пропитался потом, слезами, и Беатрис давно бы рассказала Гарнету обо всем, что только слышала, но мешала повязка. Плеть уже не один раз соприкоснулась с её спиной, отчего ткань платья пошла полосами. Она потеряла счет времени, которое провела в сырой и холодной камере. Единственная мысль, которая как мантра вертелась в её голове — мысль о смерти. Сейчас это было единственным желанием Беатрис: просто умереть. И пусть горит в адском пламени Крайтон Хемфвел с Гарнетом, Аделл и со всеми их погибшими родственниками. Девушка все это время жила одной лишь целью, надеясь, что Крайтон сдержит свое слово и женится на ней, если она поможет ему в одном деле. Крайтон много раз встречался с ней под покровом ночи, говорил приятные речи, убеждая девушку, что только если он получит титул, то только тогда он сможет заключить с ней брак. Убеждал в том, какая семья Барнов на самом деле бесчестная, как они шли по трупам к своим целям, и что их необходимо остановить. Сейчас ей стало все равно… — Так что, сейчас ты будешь говорить? Сквозь пелену боли прорезался голос Гарнета, и в это же время мужчина сорвал с её лица повязку. Беатрис невольно вскрикнула, задохнувшись почти что свежим воздухом — таким ей сейчас показался затхлый воздух в темнице. Тяжело дыша, почти что на выдохе, девушка произнесла: — Больше двух лет… Крайтон Хемфвел… Он схватил её за волосы, приподняв тело Беатрис над каменным, холодным полом. — Зачем? От его шепота она вся содрогнулась, и слезы с новой силой потекли из глаз. Девушка до сих пор не понимала, почему про Гарнета Барна ходила молва как об очень жестоком человеке. И сегодня ей пришлось убедиться в правоте этих слухов на собственной шкуре. — Он обещал, — хрипло произнесла она, — обещал жениться… Медленно, запинаясь, Беатрис поведала виконту обо всем, что знала. Обо всем, что говорил ей Крайтон Хемфвел, ибо терять ей уже было нечего. Она для себя уже решила, что сегодня умрет. Выслушав её слова, Гарнет отпустил волосы девушки, отчего та вновь упала на пол и, не скрывая своего отвращения, лишь произнес: — Он бы не взял тебя в жены, даже убей ты меня собственноручно. Для полной мести ему нужна только Аделл. Беатрис ничего не ответила. Она не желала ни оправдывать себя, ни противиться судьбе, так и оставаясь лежать на холодном полу в исполосованном платье. Кровь местами на коже уже запеклась, но некоторые раны еще кровоточили. А ей уже не хватало даже сил на то, чтобы звать на помощь. — Просидишь здесь до тех пор, пока я не вынесу вердикт, — холодно сказал Гарнет, подходя к решетчатой двери. — Даже не сомневайся: к тебе никто не придет, если я так не велю. С этими словами он ушел, оставив её в полнейшем одиночестве. И сейчас, закрыв глаза, лежа на сыром полу темницы, Беатрисс лишь думала о том, что будь проклят тот день, когда она последовала за Крайтоном Хемфвелом. По ощущениям не прошло и нескольких часов, как дверь в темницу с характером вновь отворилась. Девушка слабо приподняла голову, в полумраке разглядев силуэт Гарнета Барна. Виконт смотрел на неё на протяжении нескольких мгновений, прежде чем заговорил. — Ночью я был за шаг от того, чтобы убить тебя, — замогильным голосом произнес он. — Но я передумал. Я знаю, что твой дед болен, и я дам тебе денег на лучшего лекаря, которого ты только сможешь найти. Взамен ты будешь сообщать мне о каждом шаге Крайтона Хемфвела и все, что только узнаешь о нем. И будешь рассказывать ему только то, что велю я. В противном случае, сначала умрет вся твоя семья… Я доходчиво объяснил? — Я согласна, сир, — вздохнула Беатрис, прекрасно понимая, что выбор у неё весьма невелик. — Клянусь. — И об этом никто не должен узнать. Поняла? — Да, сир. — Вставай, ты должна вернуться к работе на рассвете.

***

Аделл задумчиво шагала по тропинкам в парке, периодически бросая короткие взгляды на Беатрис. С самого утра горничная выглядела как-то странно, не так, как обычно. Слишком молчаливая и, кажется, плакала всю ночь. По крайней мере так показалось девушке, стоило только взглянуть ей в лицо. Впрочем, Аделл сама не очень желала с кем-то разговаривать. Она много думала о смерти виконта Ателарда, и чем больше, тем сильнее хотелось навестить отца. Ведь никогда не знаешь, когда оборвется нить жизни. Да и стоит сообщить отцу, что вскоре у неё с Гарнетом родится наследник… А с появлением ребенка их жизнь очень сильно изменится. Аделл пока еще с огромным трудом представляла себя в роли матери, постоянно пытаясь вспомнить, что делала её мать, когда дети были еще совсем беспомощные. Пыталась предположить, будет ли и она так сильно заботиться о своем первенце, какое будущее ждет её ребенка? То, что Гарнет хорошо воспринял это известие, уже вселяло в девушку надежду на то, что у них все будет хорошо. Но Аделл не понаслышке знала, что пусть и война закончилась, она может начаться вновь в любое время, и это может сильно помешать счастливому детству юного наследника, или наследницы. А ей бы не хотелось подобного для своих детей. Не хотелось того страха, который преследовал её на протяжении восемнадцати лет. Но стоило Гарнету лишь замаячить на тропе, как не самые веселые мысли улетучились из головы Аделл. Девушка радостно улыбнулась и легкий вздох сорвался с её губ, в то же время как Беатрис от созерцания того же человека несколько сгорбилась, втянув голову в плечи. Каждый шаг и движение давалось ей с большим трудом, но она слишком привыкла не показывать окружающим свою боль, и никто не мог догадаться о том, что же на самом деле с ней не так. Гарнет широким шагом направлялся к жене, отмечая про себя то, что рядом с ней Беатрис. Ранним утром девушка получила мешочек с золотом и еще раз поклялась молчать обо всем, что происходило, но мужчина понимал, что лучше пусть Аделл и вовсе перестанет проводить с ней время, чем Крайтон хоть как-то догадается о положении молодой виконтессы. Гарнет даже и думать не хотел о том, что Крайтон посмеет хоть как-то навредить Аделл и ребенку. Поэтому он для себя решил держать жену подальше от светских мероприятий, особенно тех, которые подразумевают присутствие этого сира. Беатрис сказала, что сегодня ночью она передаст нужную информацию гонцу, и Гарнет много думал над тем, что именно стоит сообщить Крайтону. Как использовать свои преимущества. Но пока что ему не нравилось довольно близкое общение Аделл с горничной. — Миледи, — поравнялся он с женой и протянул руку. — Извольте пройти со мной. — Изволю, сир, — улыбнулась она, невольно заметив, как Беатрис помрачнела рядом с виконтом. — Мы в замок? — Да, есть несколько вещей, которые стоило бы обсудить. Прошу…

***

Крайтон внимательно смотрел в глаза Беатрис, пытаясь понять, сколько сил та приложила к тому, дабы узнать о дальнейших планах Гарнета. Девушка сообщила, что тот намерен ослабить контроль над армией, собираясь достойно почтить память отца, лишь для вида продолжая тренировать солдат, но отдав основное управление Гальфриду. Все это ей сказал передать Гарнет под страхом смерти всех, кто ей дорог, и девушка сделала это, повторив слово в слово, как сказал виконт. Сама же Беатрис понятия не имела, что он собирается сейчас делать, кроме того, что всеми силами портить ей жизнь. Но девушка приняла это, осознавая, что здесь виновата сама. — Он это рассказал тебе лично? — Выслушав её, лишь спросил Крайтон, в сию же секунду начиная думать над тем, как использовать данные сведения. — Я подслушала его разговор с Аделл, — глядя ему в глаза произнесла Беатрис. — Отлично, — усмехнулся он, — виконт не из тех, кто врут своим женам. И воины под командованием Гальфрида тоже неплохо, его убрать не особо сложно. Еще что-то узнала? — К сожалению, нет, их прервали… Но я отправлю послание, как только будет что-то, представляющие интерес для вас, сир, — присела в поклоне девушка, слегка улыбнувшись. — Я буду с нетерпением ждать, миледи, — Крайтон кончиками пальцев коснулся её волос, проводя ладонью по щеке. — Еще немного, и вы станете моей навсегда, Беатрис. Она робко склонила голову, пряча то ли улыбку, то ли слёзы, и понимать это можно было по-разному. Но Беатрис уже не верила ни во чьи слова, клятвы, заверения. За последний день её жизнь перевернулась настолько, что больше уже некуда. А ведь всего два года назад она встретилась на турнире с рыцарем и влюбилась без памяти… И, в тот момент казалось, что небо услышало все её молитвы о счастливой жизни, ведь сир Крайтон тоже обратил на неё внимание. Долгие беседы под луной после турнира, тайные встречи сделали свое дело: девушка поклялась помочь ему во всех начинаниях, лишь бы они всегда были вместе. В тот самый момент юная Беатрис прочно стала на тропу лжи во имя своей любви, надеясь, что рыцарь сдержит свою клятву. А сейчас, после пережитого в темнице замка виконта Гарнета Барна, девушке хотелось лишь поскорее закончить это все…

***

Аделл не могла понять, что происходит с Беатрис. Всегда улыбчивая и приветливая девушка в одночасье превратилась в молчаливую, даже несколько угрюмую, которая и слова лишнего не скажет. Виконтесса пыталась найти причины подобному, даже спрашивала у Беатрис, все ли у неё хорошо, но в ответ получала лишь попытку улыбнуться и «все хорошо, миледи». Возможно, она бы не стала допрашивать горничную дальше, если бы не заприметила как-то как та пыталась побыстрее покинуть главный зал, стоило только туда пожаловать Гарнету. При этом лицо Беатрис побледнело, а сама она занервничала. Однако, следом за виконтом следовал Гальфрид и Аделл на мгновение показалось, что Беатрис боялась быть наедине с Гарнетом. И это заставило девушку волноваться. Даже общаясь с Мариоттой Данн она не испытывала подобных чувств, хоть тогда они завуалированно, но говорили про виконта. До дрожи в руках ей хотелось узнать, что происходит в замке на самом деле: подтвердить или опровергнуть свои опасения. Аделл несколько дней мучилась, разрываясь от навязчивых мыслей, и как-то по щелчку пальцев это наваждение сняло, как рукой. Она поднялась с кровати, и направилась в библиотеку, где видела Гарнета последний раз, на ходу думая, что у него спросит. «Неужели это заговор? От мужа… Необходимо спросить у него все прямо, без утайки. Я уже не тот ребенок, каким прибыла в этот замок. Не та, дрожащая от любого взгляда и слова девушка. Я виконтесса, и виконт ответит на все мои вопросы».