Не та дверь

Пребывая в состоянии шока, я прямо там, где была, принялась рыться в рюкзаке в поисках одной из пачек с лекарствами. У меня никоим образом не должно быть галлюцинаций. Серьёзно. Попутно принимаемый се*****ель помимо прочего назначался и при шизофрении. Хотя, вероятно, в больших дозах. Он должен глушить подобные симптомы. Устоять перед искушением принять эту лекарство прямо сейчас помогло чтение инструкции, пункта про передозировку. Плохая идея, очень плохая. Слегка успокоившись, я решила позвонить родным и попросить забрать меня. Дёргать их очень не хотелось, но самостоятельно до дома добраться вряд ли получится, не имея представления о своём истинном местоположении. Оставался, конечно навигатор на всё том же мобильном… К слову, это неплохой вариант хоть немного найтись. Однако, достав телефон я обалдела ещё больше. Связи не было. Ни мобильной, ни интернета, даже об отсутствии сети оповещения не появилось только пустота в соответствующем секторе экрана. Какое-то время я просто тупо пялилась в телефон, пытаясь понять, что теперь делать, а потом решила попробовать позвонить, несмотря ни на что. Телефонная книга оказалась девственно пустой. Тут я поняла, что сама не справлюсь с поднимающейся изнутри паникой. Где-то в рюкзаке лежало и неплохое успокоительное. Мне, по крайней мере, помогало. Хотя прежде его приходилось пить лишь на ночь и всего по полтаблетки. В этот раз я заглотила сразу одну. Если честно, а***акс уже давно отменили, но у меня всё никак руки не доходили его переложить. Не знаю уж, что помогло: эффект плацебо или таблетки подействовали так быстро, но спустя минут десять я смогла унять дрожь в руках и начать мыслить более рационально. Проклиная свою дырявую память, не позволяющую запомнить больше одного (своего) телефона, я набрала номер, позволяющий узнать остаток на счету. Ничего не произошло. В отчаянии я обратилась к одному из прохожих, указывая на мобильный. — Простите, не могли бы вы найти в моём телефоне контакт «мама» или «папа» и сделать звонок. — Что? Что ты мне суёшь, чокнутая? Отвали! — мужчина отшатнулся и торопливо обошёл меня по большой дуге, периодически опасливо оглядываясь. Тут-то я и обратила внимание на то, что смущало всё это время, но как-то не слишком хорошо доходило до сознания. Одежда и причёски прохожих, телефонные будки и обстановка вокруг. Всё будто с картинок фильмов начала девяностых, притом совсем не российских. Но все надписи почему-то оказались на русском. Да, ладно надписи — я говорила с людьми, а воспринимать английский на слух всегда умела довольно паршиво. Плюс договор… Паспорт! Готова поклясться, он выглядел как обычно. Но тогда действительным быть он не может. На проверку оказалось, что документ уже успел измениться, как и всё остальное. И я не только про дизайн, но и про содержимое. Отчество отсутствовало, зато имя оказалось двойным и изменилась фамилия. Теперь с фотографии мне улыбалась Ханна-Алекс Мёрфи. При попытке подсмотреть там свой адрес меня постигла неудача. Ну, да. Точно. Здесь же его можно узнать только на правах, кажется. Но прав у меня как не было до, так не оказалось и сейчас. Было ещё кое-что важное. Вытащив из внутреннего кармана толстовки кошелёк, я выдохнула с облегчением. Там оказались не рубли, а доллары и центы. Это плюс. Минус — сумма эквивалентна той, что была с собой. На пару походов в кафе хватит. Прожить на это значительное время реальным не представлялось. — Стоп. Ты о чём вообще думаешь? — с собой я говорила куда реже, чем с тем же телевизором или персонажами книг и игр, но порой так было легче сосредоточиться, — Если это не галлюцинация, а ей это быть не может по логике, то это точно сон. Да. Я же вижу, что всё очень нелогично. Так бывает во сне. Всё правильно. Придя к этому выводу, я нырнула в переулок за пиццерией. Огляделась. Если кто-то застанет меня за этим, ситуация вряд ли будет приятной. Но закоулок пустовал. Достав канцелярский нож из пенала, задрав штанину и уперевшись ногой в стену, я медленно нанесла порез. В обычных обстоятельствах в подобном месте никогда бы не занималась подобными вещами. Тем более канцелярским ножом. Ненавижу делать это таким хрупким инструментом, постоянно боюсь, что он сломается. Боль, как обычно, была более, чем терпимой. Края пореза слегка разошлись; кровь, тонкой ниткой обогнувшая ногу, капнула на асфальт. Вот дерьмо. Это не сон. Это не галлюцинация. А что тогда? Этот вопрос мучил меня, пока я доставала пластыри и гель для рук. Последний вполне подходил не только для мытья, но и для дезинфекции из-за своей спиртовой основы. Щипало крайне неприятно. Пластырь нужно было клеить быстро, пока не пришлось протирать заново. Штанина вернулась на своё законное место. А я закрыла лицо руками. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Меня всегда привлекала роль попаданца. Мечты сбываются совсем не так, как бы нам хотелось.