Не та дверь

Заметив, куда устремлён мой взгляд Хейд, чьё лицо было скрыто в тени негромко протянул. — Ханна-Ханна-Ханна… Имя столь похожее на моё собственное звучало в тёплом пыльном воздухе с такой притворной приторной нежностью, что аж зубы сводило. И я поняла, что попалась. В этот раз по-настоящему. — Ты такая никудышная лгунья, — в его голосе почти прозвучало сожаление. Бликует лезвие ножа. Ясно видна ещё свежая кровь на нём. И всё же Хейд - Фиолетовый… Не то, чтобы я не ожидала такого, но это всё ещё очень плохо. Однако не настолько безнадёжно, как с почти неуязвимыми для меня аниматрониками. Мужчина сделал обманчиво медленный выпад, лезвие рассекло воздух в опасной близости от моего лица. Слишком много ножей в моей жизни за последние пару дней. У меня где-то в рюкзаке тоже должен быть один, подаренный миссис Линнерт. Только пока я его достану, меня уже пырнут. — И боец, видимо, тоже. Кристиан тебя серьёзно переоценил. Это ты меня недооценил. И это может стать моим спасением. Выгадав момент, я бросилась, готовясь рассечь себе руки, но отобрать нож. Однако добыть его удалось почти без боя. Бен отступил к двери. В жёстком жёлтом свете стало видно, что он чему-то улыбается. Я остановилась в растерянности и тут же пожалела об этом, когда получила коленом в живот. И как мужчина успел так быстро оказаться рядом? Понятно. Он провоцировал меня только что, добиваясь необдуманной реакции. Воспользовавшись тем, что меня согнуло пополам от боли и безуспешных попыток вдохнуть, Бен заломал мне руку назад и что-то изумлённо пробормотал, когда обнаружилось, что она свободно может зайти ещё дальше, не причиняя мне дискомфорта *. Уж точно меньше, чем удар в живот. От безуспешных попыток вдохнуть на глазах выступили слёзы, я отчаянно дёрнулась, пытаясь вырваться, но хватка Хейда оказалась стальной. В конце концов, он просто пережал моё запястье так, что пальцы сами собой выпустили нож. Вернув себе оружие и напоследок фамильярно потрепав по волосам, мужчина отступил к двери, изучающе глядя на меня, задыхающуюся перед ним. — Хорошая девочка, мисс Мёрфи, — снисходительно произнёс он, — Так любезно предоставила мне свои «пальчики». Только тут я заметила, что сам он был в перчатках. Был ли он в них всё это время? Почему-то мне казалось, что да. — Думаю, я должен тебя как следует отблагодарить. Как насчёт одного точного предсказания? — и Бен запер дверь раньше, чем я оказалась у неё и попыталась открыть. — Можешь особо не трудиться. Дверь рассчитана на то, что туда могут ломиться аниматроники, — предупредил мужчина. В ответ я только со злостью ударила кулаком по двери, напомнив самой себе Бонни этой ночью. — Какого чёрта, Хейд?! Выпусти меня отсюда! — Как я могу? — притворно удивился он, — Ты ведь только что исполосовала ножом Кристиана Эйли, а потом пыталась проделать то же и со мной. Нет, тебе лучше посидеть там до прибытия полиции! А потом объяснить им, за что же ты жестоко убила несчастного управляющего. Понятно. Одним выстрелом — двух зайцев. Так он избавился и от Кристиана, и от меня. Только чем ему помешала я, ума не приложу. — Да, за что? — вернув, наконец, дыхание, прошипела я. — А? Ничего личного, Ханна. У тебя даже есть неплохие задатки, но… Им не суждено развиться во что-то большее, — он вновь засмеялся, абсолютно удовлетворённо, — Не стоило тебе во всё это лезть. Жила бы себе спокойно, вышла замуж и нянчила детишек. Но тебе ведь не сидится на месте, да? Что ж, можешь попытаться объяснить, что не убивала никого. Твои руки только что сказали обратное. Вот же сволочь изворотливая! Когда он всё это успел продумать? И зачем? — Даже спрашивать не хочу, что за дела ты имела с мертвецами, — его голос, наконец, становится серьёзным, в интонациях проглядывает напряжение, — Но полиция прибудет до того, как наступит ночь, так что они тебе ничем не помогут. Так значит камеры ночью двигались не следуя программе: за нами наблюдали. И за записями он пришёл не случайно и не из-за ссоры с Кристианом... Кристиан! Может, он ещё жив? Рванувшись к силуэту у стены, включая фонарик на телефоне, я действительно увидела мистера Эйли. В том, что он мёртв не оставалось сомнений: голова болталась конечно не на лоскутке кожи, но уже почти отдельно от шеи. Это кошмарно. Меня не затошнило только потому, что уже тошнило от волнения. И после удара в живот. Послышались удаляющиеся шаги убийцы. Я дура! Как можно было на всё это повестись? Кажется, теперь я понимаю чувства Марка, не желавшего верить ни одному моему доводу. Только вот мне-то теперь что делать? Надо мыслить логически. Наружную дверь не вышибить: уже пыталась. Она, определённо, рассчитана на кого-то помощнее меня. Но где-то со стороны внутренней двери должен быть выход в пиццерию, которого я не заметила в первую ночь. Марионетка ведь как-то попал наружу. Значит остаётся только выбить внутреннюю дверь. Только это тоже оказалось не в моих силах. Помимо прочего мешала полученная ещё в первую ночь травма, о которой мне удалось так надолго забыть. Предпринимая попытку за попыткой в ярком свете фонарика на телефоне, я не добилась ровным счётом ничего и была близка к истерике. Уже почти плача взмолилась. — Марк, я знаю, что ты там! Выпусти меня отсюда, умоляю тебя! — это никак не могло подействовать. Даже если бы Марионетка каким-то чудом всё же сжалился бы, он ведь деактивирован днём и ничего не сможет сделать. И всё же дверь отворилась, пусть Марк ничего и не ответил. А был ли это он? Нет, сейчас не это важно! Я бросилась было прочь из помещения и из пиццерии, но затормозила. Что я делаю? Почему я бегу? Я не ребёнок. Я могу побороться с Беном хоть он и ощутимо сильнее меня. И хитрее, пожалуй. Всё, что я могу противопоставить — это эффект неожиданности. Или оружие. Нож здесь не подойдёт: придётся подойти на слишком близкую дистанцию, а Хейд быстрее меня. Нужно что-то более длинное. Какая-нибудь палка или… Трость! Осенённая этой мыслью, я свернула к комнате охраны. Подобравшись туда, с облегчением заметила, что она пустовала. Позвонить можно было отсюда и ещё и комнаты смежной с комнатой с аниматрониками, но что-то мне подсказывало, что Бен не горит желанием к ним приближаться. Шмякнув рюкзак на пол, я попыталась отдышаться после незапланированной пробежки. Бег вообще мне всегда давался плохо. На всякий случай я решила проверить по камерам, где сейчас Фиолетовый. И это был неудачный выбор действия. Нигде на плёнке Хейда не оказалось, а это значило, что он либо в технической части пиццерии, либо… Додумать я не успела: спину пронзила острая боль. Едва не задохнувшись от неё, я шарахнулась в сторону только затем, чтобы увидеть перед собой Бена с широко распахнутыми от шока глазами. Его руки чуть подрагивали. В одной из них был тот самый нож. — К чёрту, — его голос, кажется, зазвучал на полтона выше и напряжённее, будто кто-то слишком сильно натянул струну, — К чёрту полицию. Ты никак не могла оттуда выбраться. И всё же ты здесь. Ещё и раньше меня. Я, кривясь от боли, выставила перед собой трость в попытке защититься и максимально грозно крикнула. — Не подходи — уебу! — насколько, конечно, можно быть грозной, когда вся твоя одежда сзади пропиталась кровью, а руки ходят ходуном. Хейд только нервно рассмеялся в ответ, не впечатлённый моей бравадой. Пару раз мне действительно удалось ударить его, но не слишком сильно: мешала боль и скованность в движениях. А ещё удивительная быстрота самого мужчины. На третий раз Бен ухватился за конец трости и дёрнул, пытаясь вырвать её у меня. Я же вцепилась в неё, как в последнюю надежду. Послышался треск, и трость разделилась надвое. У меня остался кинжал, а Хейд потерял равновесие, держа ту её часть, что служила ножнами. Это мой шанс! Рванувшись вперёд, я ударила наискось, целясь в живот. И даже попала. Когда ты бьёшь кого-то и когда режешь ощущения здорово отличаются. Порезать глубоко не вышло, кинжал в итоге на исходе движения и вовсе запутался в обрывках разрезанной рубашки из-за моих неумелых действий. Тут-то Бен и нанёс мощный удар сверху двумя сцепленными кулаками мне по спине. Прямо по месту ранения. Взвыв, я бессильно повалилась на пол, где мужчина и сумел меня зафиксировать. Он дышал хрипло и неровно: кажется, его собственное ранение, пусть и не было опасным, но причиняло значительную боль. На миг я ощутила злорадство. А в следующий момент меня охватил ужас: Хейд ухватился за мои волосы, отросшие ровно настолько, что за них уже можно было схватить, и, потянув за них, задрал мою голову кверху. Перед глазами мелькнуло заляпанное кровью — моей и его — пространство маленькой захламлённой комнаты, а потом всё померкло.