Sweat, tears or the sea

Нассау тянется к Вудсу гибкими лианами, темными щупальцами, вдыхает заразу ему в легкие, душит, оставляя колкие поцелуи на груди, кусает за кончики пальцев. У Нассау привкус моря и гнили, Нассау — шлюха, отдающаяся тому, кто больше заплатит, но всегда готовая обчистить клиента, и никогда она не станет приличной леди, никогда не будет носить нижние юбки и убирать в строгую прическу волосы. Нассау смеется над ним, плюет ему в лицо, лезет в штаны и в душу, жарко прижимается, жарко, жарко... Вудс откидывает одеяло. Кто-то ловит его руки. Он в Англии, и Нассау ему только чудится; в Лондоне осень — месят грязь лошади, тащащие по улочкам кэбы, звонко кричит мальчишка, продающий газеты... Боже, Сара, как душно, открой окно... Все это ему только чудится: он услышал историю о Джеймсе МакГроу, который был офицером, а стал пиратом, предатель, изменник, чудовище, что еще там о нем говорят? Нассау пророс сквозь него, как через дно прогнившей лодки, выбил все цивилизованное, все английское, обласкал своим варварским солнцем, которое осело золотым загаром на коже. Вудсу кажется, он лежит на дне шлюпки — та причаливает к берегу, и он открывает глаза, видит обшарпанные стены, дышит сухим горячим воздухом, давится кашлем. Нассау побеждает. Нассау тяжело наваливается сверху, прижимает за плечи, заживо жрет; у нее окровавленный рот, и глаза — темные, безумные, злые... Зеленые. Конечно, зеленые — как у капитана, который когда-то был офицером, а стал пиратом; каннибалы верят: вкусив мяса человека, отчасти становишься им. Зеленоглазый Нассау сдавливает пальцы на шее Вудса, прижимается ртом к губам, вливая ледяную морскую воду, заставляет захлебываться, давиться, победить его невозможно, проиграть ему... Постель кишит крабами. Постель покачивается на волнах. Постель заметает мелким песком с обломками раковин. Вудс делает вдох за вдохом, и каждый из них — как шаг против ветра. Нассау сидит в изножье, и на шее его болтается крестик. Трогает ледяными пальцами, беспардонно, везде. Позвать бы Сару, чтобы закрыла окна... Нассау хочет его убить, отравив своей лихорадкой, но, вкусив мяса человека, отчасти становишься им. Нассау — алчная шлюха, пьяный ублюдок, бывший раб, жадный до крови подонок. Нассау — офицер, который когда-то стал пиратом. Нассау улыбается, будто слышит его мысли, и касается ладонью, уже не такой холодной, — щеки. На рассвете Вудс с облегчением понимает, что в постели его — лишь влажные от пота простыни.