Цветы для Адриана

      Адриан Ивашков.       Имя его, как лозой виноградной, пороком увитое и короной в виде титула знатного увенчанное, впрочем, известен он далеко не этим, а другими заслугами, менее выдающимися, следами от помады на воротнике рубашки остающимися и запахом женского тела на коже.       Глаза его, как топи изумрудные, бесами и чертями кишащие, что в омут свой тянут без зазрения совести, соблазняя, опьяняя, самообладания лишая. И сопротивление бесполезно здесь, когда единого взгляда хватает, чтобы добровольно возжелать потерять голову, да сгинуть без вести, позабыв обо всем на свете, кроме блеска зелени бездонной.       Запах его, как гвоздика дымная, удушающий-удушающий, собой заполняющий все пространство, атмосферу резко меняющий и градус повышающий, пожалуй, до температуры ада. Никотином насквозь протравленный, ядовитый, исходом летальным чреватый спустя мгновений несколько, и до того незабываемый, что кажется, будто он в легкие с каждым вдохом впечатанный, и никак не избавиться от него.       Самодовольство его, как проклятие, из мыслей совершенно не выходящее, дразнящее и на фейерверк самовлюбленности походящее, но лишь преградой защитной являющееся, за которую доступ не всем разрешен. Там же, где в глубине души его, скрывается романтик прокуренный, да доверчивый, нет места всем подряд, туда допущены только избранные, им лично отобранные из числа злопыхателей-обожателей, с правом к хрупкому сердцу притронуться, впрочем, не без страха разбить его, учитывая сколы и трещины на нем.       Репутация его, как червивое яблоко, со всех сторон подточена и подпорчена, слухами до огрызка изъедена, и нет места в ней добродетели, а есть лишь разврат, алкоголь и дурман. Череда прошлых романов у него бесконечная, очередь женщин будущих наперед расписана, настолько он популярен, в своем очаровании почти что аморален, в любовных связях невозможно вульгарен, а в постели — до амнезии с воспитанием и потери сознания умел.       Сны его, как карамель жженая, так умело им наведенные, сладкие-сладкие и вызывающе-страстные, моментами фильмы для взрослых напоминающие, но от этого ничем от грез не отличающиеся и на Бермудский треугольник смахивающие невозможностью выбраться из них. Порой они до того реальные, ни единого шанса избежать желания никогда не просыпаться не дающие, румянец стыда и неловкости дарящие, своей прелестью манящие подобно сказке без конца, где затеряться бы вместе с ним.       Адриан Ивашков.       Курильщик со стажем. Безумец пропащий, на кайф подсаженный. Обладатель зависимости алкогольной, в верности которой не усомниться ни на миг. Повеса, за юбками волочащийся и от очередной красотки легко вызов принимающий. Грешник профессиональный, за сдельную плату в виде обожания и поцелуев чувственных, в мир наслаждения великодушным проводником готовый послужить. Эгоист сумасбродный, сам экстазом чистейшим являющийся, после первого же употребления в кровь и в фантазии с легкостью проникающий, заменителей не имеющий, кошмарной ломкой в отсутствии своем чреватый и до конца жизни грозящий потребностью в дозе этой, от которой лекарства нет.