Это не любовь

      — Я дома.       — Мамочка, — со второго этажа из своей комнаты вниз прибежал светленький мальчик пяти лет.       — Здравствуй, солнышко моё, — улыбнулась женщина, обнимая сына.       — Нарцисса, — вдруг послышался холодный голос. Мальчик сжался всем телом и слегка зажмурился. — Драко, иди к себе, нам с мамой нужно поговорить.       Глаза ребёнка тут же утратили радостный блеск, с которым он прибежал вниз, и засверкали, наполнившись солоноватой жидкостью. Не смея даже поднять глаза на отца, он, низко опустив голову, пошёл к себе. Стоило только Драко скрыться из поля зрения родителей, он вновь услышал голос Люциуса:       — Кажется, мы уже с тобой не раз говорили об этом.       — Люциус…       — Не перебивай меня. Роду Малфой нужен достойный наследник, сильный, независимый ни от кого, даже от нас.       — Но что я такого сказала?       — Ты окружаешь нашего сына излишней теплотой, я уже чувствую, что он становится таким, каким не должен быть истинный Малфой.       — Люциус, он ведь ещё ребёнок! Мы его родители, он должен понимать, что мы всегда будем рядом и поддержим его.       — Он не должен быть привязан к маминой юбке! — прошипел Люциус. — Мы растим аристократа, Нарцисса, и не должны сюсюкаться с ним.       — Ужин будет подан через сорок минут, — после этих слов Малфой-старший удалился.       — Мама, — лишь после этого мальчик осмелился выглянуть из своего укрытия. — Я вам не нравлюсь?       — Боже, Драко, что ты такое говоришь, — Нарцисса подошла к нему и чмокнула в лоб. — Ты всегда, слышишь, всегда будешь нашим любимым сыном, — проговорила женщина подрагивающим от слёз голосом.       — Мама, ты плачешь?       — Нет, всё хорошо, — улыбнулась миссис Малфой. — Скоро будем ужинать, а пока иди к себе.       — Хорошо.       — Мам, пап, — семейство Малфоев ужинало, и девятилетний Драко начал говорить: — Мне ведь совсем скоро в школу, и я изучил все предметы, которые преподают в Хогвартсе. Больше всего мне понравилось Маггловедение и Астрономия, вот, они у нас будут с третьего курса, — всё больше и больше распаляясь и активно жестикулируя, проговорил мальчик. — А ещё…       — Что? Маггловедение?       — Ну да, магглы — это простые люди…       — Не надо меня учить! — гневно выкрикнул Люциус, перебив сына. — Мой сын никогда не будет изучать магглов.       — Но почему? Они ведь совсем другие, и было бы интересно… — Драко замолчал под пристальным взглядом Люциуса и уткнулся в тарелку.       — Мы с матерью что, мало областей знаний тебе предложили? Ты учишься танцевать, рисовать, искусству дуэли, читать руны, изучаешь языки.       — Но руны мне совсем не нравятся, я ничего в них не понимаю.       — А для чего мы даём тебе образование? Чтобы ты научился понимать.       — Но я хочу изучать то, что интересно мне.       — Ты никогда не будешь изучать магглов! Нарцисса, мы отдаём сына в Дурмстранг. Знаю я там одного человека, который выбьет из него всю эту дурь.       — Это не дурь, ясно?! — Драко вскочил с места и унёсся прочь.       — Ты не доел, — прогремел Люциус. Но сына уже не было рядом.       — Сын, — в комнату к мальчику зашла мама.       — Я не хочу никого видеть.       — Драко, милый, послушай меня. Мы с папой желаем тебе только добра, а то, что тебе интересны магглы, это…       — То есть вы заодно? Вы хотите, чтобы я вырос другим, но я такой, какой я есть!       — Я всё понимаю, но отец… Он не может разрешить тебе изучать магглов.       — Я сам найду то, что мне интересно, и буду изучать это, и мне абсолютно наплевать, разрешите вы мне это или нет! И учиться я буду только в Хогвартсе и не в какой Дурмстранг не поеду, а иначе вам постоянно будет попадать за меня! — неожиданно выкрикнул Драко.       — Драко Малфой, каким тоном ты разговариваешь с матерью?! — вмиг позеленела от гнева Нарцисса. Женщина вдруг стала больше ростом, контуры лица заострились, черты стали злыми.       — Оставь меня, оставь меня! — мальчик испугался и выбежал из своей комнаты, не прекращая повторять одну и ту же фразу. Нарцисса вдруг словно сама не своя понеслась за ним, вытянув одну руку вперёд, готовясь схватить его за шкирку. Драко долго бежал от неё, но в какой-то момент споткнулся, упал на живот и, ударившись головой, потерял сознание.       — Драко, — на этот раз Малфоя позвал мужской голос.       — Отец, — парень открыл глаза и, всё ещё немного морщась от боли, поднялся на ноги. Вокруг него была одна темнота, лишь он сам стоял в круге белого света. — Ты где? Отец? — Драко начал озираться по сторонам, пытаясь найти источник звука.       — Я здесь, — неожиданно Люциус оказался буквально в нескольких метрах от него.       — А! Ты напугал меня.       — Прости.       — Постой, постой, ты ведь не можешь здесь быть: ты мёртв. Или я тоже…       — Сын, просто послушай. Я хочу сказать, что, несмотря на то, что между нами было, я горжусь тобой. Ты вырос истинным Малфоем: именно таким, каким я хотел видеть своего сына.       — Нет, я не такой! Я…       — Какой — не такой? Ты подлый, хитрый, безжалостный, ради достижения своих целей пойдёшь на всё, что угодно. Ты монстр, Драко, — лицо Люциуса озарила улыбка, и он подошёл к сыну, желая обнять его.       — Нет! Нет! Я не подлый, я не безжалостный, я не монстр!       — Ты монстр, Драко, монстр, — отец подошёл к Драко и крепко обнял его.       — Отпусти меня! Отпусти! — неожиданно парню стало не хватать кислорода, он вмиг посинел и, кажется, почти задохнулся, как вдруг… вскочил с постели и открыл глаза. Перед ним всё ещё была кромешная темнота, через которую постепенно начали проступать очертания мебели его комнаты.       — Сон, — сказал Малфой сам себе. — Сон, просто дурацкий сон, — почти засмеялся юноша, понимая, что он уже не задыхается, и покойного отца рядом нет. Драко блаженно улыбнулся и опять упал головой на подушку, как вдруг увидел, что на него уставились два карих глаза.       — Грейнджер?! — руки девушки тряслись от гнева, глаза смотрели прямо на него.       — А, Драко, это ты, — неожиданно нежно улыбнулась Гермиона.       — Я, но ты… как ты здесь… зачем ты пришла?       — Я хочу тебя, — ещё ласковее улыбнулась Грейнджер, удобно устраиваясь на ногах Драко.       — Гермиона, ты не ненавидишь меня?       — О чём ты, милый? Почему я должна ненавидеть тебя? — коротко засмеялась Гермиона, гладя грудь Малфоя и целуя его в шею.       — Гермиона, — пробормотал юноша, счастливо улыбаясь, проводя руками по её талии. Девушка продолжила нежно целовать и гладить его, с каждым поцелуем прижимаясь всё ближе. Островатый кончик языка ловко прошёлся по щеке Малфоя, а после на его шее сомкнулись руки.       — Сдохни, тварь! — на лице Гермионы не осталось ни тени улыбки, глаза, кажется, стали чёрными от гнева, руки изо всех сил сжали шею Малфоя, а на губах девушки играла жёсткая ухмылка. Драко хрипел и с каждой секундой синел всё больше, но Грейнджер не останавливалась, а лишь душила его ещё сильнее, неизвестно откуда беря столько силы, теперь ещё и зловеще смеясь. Парень сделал последний вздох и отключился. Дыхание остановилось. Малфой опять открыл глаза. Перед ними была всё та же обстановка его комнаты, а рядом на кровати — пусто.       — Сон, — пробормотал Драко, — сон, сон, сон, — продолжил он убеждать себя в этом, слегка хлопая по щекам, надеясь скинуть остатки сна. За окном уже начало подниматься солнце, освещая своим мягким сиянием поместье Малфоя. Юноша поднялся на ноги и подошёл к окну.       — Сон, — ещё раз с глубоким убеждением кивнул он себе. — Отец мёртв — он не может убить меня, а у Грейнджер кишка тонка.       Пока Малфой размышлял, солнце полностью вышло на небосклон. Стрелки часов показывали семь утра. «Утренний секс никому не повредит, тем более мне. Что-то я совсем нервный стал», — улыбнулся Драко, потягиваясь и накидывая халат, и отправился в подвал.       — Грейндже-ер, доброе утро, твой любимый Драко пришё-ёл, — пропел он, спускаясь по лестнице. Ответа не последовало. — Гре-ейнджер, — Малфой уже вплотную подошёл к её кровати и сдёрнул одеяло. Вместо Гермионы на кровать были накиданы вещи. — Пинки-и-и-и-и, — загремел на всё поместье Драко. Домовик тут же на невероятной скорости примчался на его зов.       — Вызывали, хозяин?       — Где она?       — Кто — она, хозяин? — Пинки съёжился и невольно отступил пару шагов назад.       — Где. Грейнджер? Я тебя спрашиваю, тупорылая ты башка!       — О, хозяин, хозяин, простите, Пинки плохой эльф! Плохой! Плохой! — Пинки начал биться лбом о пол прямо в ногах Драко.       — Отвечай мне. Где. Грейнджер?       — Она обманула Пинки, она проснулась среди ночи и гуляла по поместью. Пинки сказал ей вернуться в подвал, но она сказала, что хозяин разрешил ей гулять по поместью. Пинки должен был вернуть её назад, но она убедила Пинки, что всё хорошо, и Пинки снова уснул. После она взяла Вашу палочку, хозяин, и побежала на выход. Пинки пытался остановить её, но Гермиона оказалась быстрее Пинки, первая ударила его и убежала. Пинки должен был вовремя среагировать, но Пинки не успел, Пинки хотел спать…       — Да мне плевать, что ты там хотел, ты должен был остановить Грейнджер любой ценой! Теперь ты не будешь спать, пока она не найдётся, а есть — неделю!       — Пинки заслужил, Пинки разозлил хозяина, Пинки должен быть наказан!       — Постой, — неожиданно спокойно произнёс Драко. — Скажи, в чём она была, когда сбежала?       — Пинки не помнит, Пинки плохой, плохой, — вновь принялся биться головой Пинки.       — Да успокойся ты! — заорал на него Драко, схватив за шкирку. — Скажи: она была одета? Вряд ли среди ночи незаметно будет разгуливать по улице голая девушка, тем более Грейнджер.       — Гермиона была одета, и Гермиона, может, уже и не в Англии: она трансгрессировала сразу за воротами. Малфой немилосердно зарычал и швырнул Пинки об стену, словно тот какая-то старая вещь, так, что эльф едва успел защитить голову, и принялся рыскать по кровати. Буквально через несколько секунд его рука наткнулась на катушку белых ниток с воткнутой в неё иголкой.       — Собери всех ваших. Сварите мне зелье поиска, — на лице Малфоя скользнула тень улыбки, когда он сжал в руке вещь, по незнанию оставленную Гермионой практически у него перед носом.