Да нормально, прорвемся

— Здорово, Бобби, — произнес Дин на весь дом.  — Не ори, проходите уже, — буркнул Сингер, сидя за столом, перелистывая справочник. Винчестеры по своему обыкновению, зашли, доходя до кабинета охотника. Там они свалили свои сумки и плюхнулись устало на диван. Это было что-то — мягкий диван… Парни вообще как будто только дышать начали. Все эти недели как на карусели: от нечисти к нечисти. Пересчитывать сколько их было — не нашлось бы ни сил, ни желания. Две недели. Две недели…  — Сэм? — Бобби позвал младшего охотника уже два раза.  — Да? Что? — Винчестер прокашлялся, протирая руками лицо. Сэму надо отдать должное — он был сосредоточен на работе как никогда. Ни на что не отвлекался, ушел в охоту с головой. Не хотел ни о чем думать, даже о том, что бы пропустить пиво бутылочку. Нет уж, работа — так работа. Дин уже успел пожалеть о том, что отпустил Мик. А именно из-за нее Сэм ведет себя как робот на вечных батарейках. Или не вечных?.. О Мик они говорили только первые два дня, когда узнали, что у нее пропал телефон. Сломался, точнее. Чертов телефон. Сэм понимал, что она — девушка совершенно свободная, да и к тому же, если бы… Если бы она была занята им, то у Сэма могла бы поехать крыша от мысли, что она может умереть. Потому что все любимые девушки Сэма в конечном итоге погибали. Это общепризнанный факт. И скорее всего именно потому, что Сэм не любил Бекки Роуз — та все еще дышала. И именно потому что Микки находилась сейчас далеко от младшего Винчестера — именно поэтому она была сейчас в безопасности. Но это была ломка. Перед сном мысли Сэма все вели к одной теме. А если бы он все-таки признался? Или поцеловал бы на прощание?.. Боги, Сэм, это чертовски глупо. Только думается об этом, почему-то, чуть ли не каждую ночь. Уже начинает раздражать. К тому же младший Винчестер начинает привыкать к мысли, что ни Дин, ни он больше ее не увидят. Как бы она им не была любима, как бы им не было хорошо втроем. Может они и встретятся. Потом. И Сэм сейчас был рад, что она ушла от них. Потому что до него начала доходить простая истина — все близкие им люди, Винчестерам, заканчивают очень плачевно. Если они рядом. Потому что они — Винчестеры — полностью в этом виноваты.  — Уснул, что ли? — надломил бровь Бобби.  — Вообще-то мне бы сон не помешал, — Сэм помотал головой в разные стороны, протирая виски.  — И мне, — кивнул Дин, смотря на полупустую бутылку пива на столе.  — Бухло в холодильнике, — кивнул в сторону кухни Сингер, — и вам бы пора вздремнуть, правда что. Трезвоните мне всю неделю, бесите уже.  — И мы тебя любим, Бобби, — пропел Дин, вставая с дивана и направляясь вон из комнаты.  — А я, пожалуй, пороюсь в справочниках. — Старый охотник встал со стула и тоже двинулся к выходу, — Лентяи, гоняете меня, как можете, я скоро застрелюсь с вами, балбесами…  — Не бунтуй, Бобби, — крикнул ему с кухни Дин, звеня склянками. Сэм усмехнулся и встал с дивана. На столе у Бобби уже лежали какие-то книги.  — Бобби, я посмотрю книги у тебя на столе? — крикнул Сэм на выход.  — Смотри, только не рвите ничего. Кто-то опять досажал Винчестерам. Опять какая-то чертовщина, о которой они и понятия не имеют. Начали опять появляться какие-то гибриды, которые не реагировали даже на демонские ножи. Похоже, Кроули опять что-то учудил. На столе Бобби был полный беспорядок. Книги лежали неровными стопками по контуру поверхности. Хм. Я же не сломаюсь, если просмотрю эти справочники, верно? К тому же он хотел опять занять мозг. Потому что чувства охотника тоже могли занять этот мозг и тогда будет совсем не густо. Сэм, взяв стопку в руку, уперся задом о стол и начал рассматривать подходящие книги. Читая названия, Винчестер убирал ненужные книги на стол, и так он разобрал почти всю стопку, которая лежала у него на руке. Ничего.  — Что-нибудь нашел? — спросил Дин, входя в кабинет. Удерживая пальцами горлышко бутылки, охотник плюхнулся на диван, попивая пиво. Сегодня можно отдохнуть. Почти.  — Да нет, — вздохнул Сэм, откладывая книгу, — совсем ничего. Ничего, что касается гибр… И тут как мозг отключился. Сначала Сэм не понял: это шутка такая? Неужели мозги отказывать начали? Дин, заметив, что его брат замер в одной позе, оторвался от пива и хмуро взглянул на того:  — Ты чего? «Мой дневник. Боб.»  — Это Боб, — выдохнул младший охотник, беря в руки потрепанную книжицу. Стопку он, не глядя, отставил в сторону на стол.  — Боб? — не понял Дин, продолжая смотреть на брата. Сэм все еще пораженно смотрел на ее дневник.  — Дин, — произнес Сэм, поднимая взгляд на зеленоглазого, — это ее дневник. И продемонстрировал обложку брату. Дин тоже замер. Теперь-то он понял, про какого Боба толковал Сэм. Он помнил, как малышка Микки все писала записи в этот ежедневник.  — Черт, правда, — произнес удивленно Дин.  — Да, только… Сэм нахмурился. Теперь в голову пришла другая мысль:  — Что он здесь делает?  — Видимо, она была здесь… — пожал плечами старший охотник и он почувствовал неприятный укол внутри: она была здесь. И не позвонила им. Видимо, так надо — с неприятной усмешкой отметил про себя Дин. Он вообще был на нее слегка обижен. Та могла бы хоть какую-нибудь весточку им отправить. Но ей хоть бы хны. Вот и вся сестринская любовь, что ж. Сэм на автомате открыл корочку.  — Ты собрался лезть в личное? — усмехнулся Дин, смотря на младшего охотника. Тот пожал плечами, перелистывая страницу. Потом еще раз перелистнул, еще раз, и еще, и еще… Он не мог удержаться. Им что-то захватило. Он хотел знать, о чем она думала… И наткнулся. Похоже, это была их первая встреча. Сэм усмехнулся, читая в слух:  — «Дин — это что-то. Я даже не знаю, как сказать. Во первых, вечно хочет есть. Но питаться в машине, собака, не разрешает»…  — Чего? — выдохнул Дин, шокировано смотря на Сэма.  — «…Только в крайних случаях, если по другому никак. А самому, мол, можно, ведь он будет уверен, что не испачкает салон. И да, он обожает свою тачку. Он к ней как к супруге относится, чес слово. Еще он любит женщин. Он их обожает…», — Сэм начал забавляться, качая головой. Черт, как она его описала! Точная характеристика! Дин сам усмехнулся, покачав головой. Это точно Мик, не иначе. Причем это было только начало знакомства.  — «Дин — чувак бестактный. Он говорит то, что думает. Конечно, он себя сдерживает в большинстве случаев, но юлить никогда не будет, это точно…» Сэму, конечно, было не очень комфортно читать то, что находилось под табличкой «SOS-личное». Но это Мик. Хоть ему было и не удобно, но он считал, что, учитывая их взаимные отношения, Мик дала бы даже Дину почитать свой дневник.  — «Что на счет Сэма? — охотник запнулся на слове, глотая слюну, но продолжил, чуть тише, — Ну тут тяжелый случай. Я до сих пор до жути его стесняюсь, мне не ловко за тот случай, когда я его чуть не задушила. Ужас. Нет, я его, конечно же, не задушила бы. Но сам факт, что я к мужчине полезла…» Он помнил этот момент. Вспомнил. Женские руки сзади неспеша оплели его шею и преспокойно расположились на его ключице. Он это помнил. И помнил, как она тогда смутилась до жути. Сэм, понятное дело, прекратил читать. Но Дину это была не помеха. Встав с места, он рывком вырвал дневник из руки брата и продолжил читать под скептическим взглядом младшего охотника.  — «И так, я снова красная. Да. А так, в принципе, Сэм — неплохой парень, — Продолжил зеленоглазый, примостившись на подлокотнике, — Он может найти подход ко всем. Приличный, что главное. Есть постоянно не хочет, как его брат, — Братья усмехнулись, — Кстати, старший или младший? Сложный вопрос…». Слушай, я думал, и так понятно было, что я старший, нет? — изогнул бровь Дин, перелистывая дневник на несколько страниц. Сэм фыркнул.  — «…Думаю, начну с Дина, ведь он же старше Сэма, так? — Дин хитро посмотрел на Сэма, расхарахорившись на месте, — Пойдем по старшинству. Дин любит пироги, Импалу и выпить — уже давно известный всем факт, так что не будем заострять на этом внимание. Хотя стоит отметить тему машины: мне кажется он знает об автомобилях все. Абсолютно. Все: где какая шпиндюлина прикручена и как что работает. Разумеется, Сэм очень умный и временами мудрее нас троих вместе взятых (да простит меня Дин!), — Сэм тихо засмеялся, на что Дин лишь усмехнулся, закатив глаза, — но все-таки он не так знает машину, как знает ее старший брат. Или знает?.. По крайней мере я так заметила…» Дин все перелистывал и читал. На многих моментах братья смеялись, наслаждались воспоминаниями, засмеивали друг друга, когда Мик указывала на недостатки одного из Винчестеров.  — О, это, похоже, когда мы побывали в прошлом за пылью феникса, — Дин провел пальцем по надписи, читая первые слова. Каким-то образом, Дин смог пропустить те слова, которые напрямую указывали на то, что Сэм занимает далеко не последнее место в ее жизни, если не первое. Хотя, по сути, он сам успевал прочитывать пару слов на счет этого. Поэтому и пропускал из виду.  — «Боб, это был кошмар», — старший охотник фыркнул, — «Во первых, начнем с того, что оба Винчестера — скотины — улетели без меня в прошлое», — Дин, смеясь, покачал головой вместе с Сэмом, — «Ладно, если бы мне просто нужно было ждать. Но я ждала их с Бальтазаром. По сути я его не знала, я могла предполагать либо, что он — скотина, либо что он друг Каса. Я это знать точно не могла. Но этот ангел однозначно не самый простой персонаж в моей жизни. Он решил испробовать значок Дина в больнице. И да, там он устроил просто спектакль…»  — Где? — нахмурился Сэм, скрестив руки на груди. — Какой еще больнице? Младший Винчестер не мог припомнить, что бы Мик рассказывала о своем приключении в больнице. Что бы она там вообще была. Даже слова такого не было — больница. Дин пожал плечами, читая.  — «Я бы без него не решилась просто так заявиться к терапевту. Я думала… Черт, я дико хотела наорать на пернатого, потому что ужасно неловко отрывать доктора от дел. Тем более доктора. К тому же, если ангел не в силах исцелить меня, то как это сделает врач?..», — Дин, в непонимании, нахмурился, и поднял взгляд на Сэма. Тот тоже ничего не понимал. Что за?.. Дин принялся неотрывно читать:  — «К тому же я не считала, что это что-то глобальное. Но док так надавил мне на живот, будто мне воткнули ржавый нож. И после меня потащили по врачам. В эти моменты я Бальтазара дико ненавидела. После ФГС я уже просто сбежала оттуда.» Запись того дня закончилась. Старший охотник перелистнул и продолжил:  — «Боб, привет. Хотелось бы рассказать тебе, как я провела этот день, но… Катись оно все пропадом.» Братья снова подозрительно переглянулись, Дин продолжил чтение.  — «Я не знала, как реагировать на слова дока. Точнее, я не могла. Я сегодня даже под машину чуть не попала, когда разговаривала с Дином. Просто голова как колокольня. И еще Бальтазар с этим вопросом: ты когда расскажешь им? Я опешила. И с того момента я поклялась себе, что пусть лучше я буду в аду гореть, но я не скажу братьям, что мне совсем скоро нужно будет помирать…» Дин замолчал. Тупо смотрел на лист дневника, переваривая услышанное. Как и Сэм. В этой минутной тишине были слышны стуки часов. Тик-так. Тик-так. Братья не знали, что внутри них происходит. Будто механизм мышления отказался в какой-то миг работать. Сэм еще до конца не понимал. Но внутри уже все похолодело, как в Антарктике. Прокашлявшись, Дин продолжил уже тише:  — «Я просто представлять даже не хочу. Стоит подумать: Сэм, который мучается от своей души, и Дин, который мучается, потому что мучается брат. Сначала я представила, что мог сказать Дин. Но я знаю, что он мне ничего не смог бы даже посоветовать мне. Он бы… Он бы тогда просто опустил руки, а я лелеяла надежду, что он никогда этого не сделает. Я боялась ему делать больнее. Черт, это было бы слишком смешно: Дин, слушай, у меня тут рак желудка четвертой стадии, что делать, не подскажешь?..». Дин прикрыл веки, сжимая челюсти. Твою мать. В Сэме как будто уже что-то умерло. Что-то похолодело и легло внутри. И как будто яд поднимался по нутру, такой холодный, слизкий, противный, слишком осязаемый… Глаза младшего охотника смотрели куда-то в пустоту. Он не мог никуда конкретно смотреть. Не хотел. «Слушай, у меня тут рак желудка четвертой стадии, что делать, не подскажешь?..» И мысль. Точнее мысли, такие колкие… Как? Как он мог проглядеть? Как он мог не увидеть? Как? За что? Почему она? Она же… За что? Мы же подозревали… Я же знал, что что-то не так! Какого черта?!  — «Я не смогла бы так же сказать Сэму. Это было бы большой тупостью. Он и так чуть ли не на последнем издыхании. И я со своим желудком…» Зубы Сэма скрипнули в тишине. Дин на мгновение прервал чтение и тут же продолжил:  — «Я не смогла бы, Боб. Я хочу их уберечь.» Дин пролистал еще, цепляясь за что-то. Он не знал, за что. Он хотел выяснить что-то еще. Сэм сидел, как бомба замедленного действия. Он чувствовал, что его тихо, но верно накрывает. Крах.  — «На самом деле я не знаю, зачем это пишу. Возможно, мне действительно это нужно, — продолжил охрипшим голосом Дин, — но я не знала, что еще делать. По сути я все уже сделала. И при окончании своего дела, я с ужасом подумала: если узнают парни… если узнает Сэм — мне будет крышка. Я не шучу, Боб. Но сейчас, видя, как Сэм легко просыпается, как Дин снова чуть ли не цветет от мысли, что болезнь Сэма ушла, я поняла — я сделала все, как надо…» Нет. Нет, пожалуйста, только не… Сэм вырвал с силой дневник и молча дочитал, прожигая взглядом буквы в треклятом дневнике: «Если бы я не продала душу за Сэма, то мою смерть можно было бы считать чуть ли не ошибкой. А так я умру хотя бы за что-то… кого-то…» Треск. Руки разорвали дневник пополам. А в глазах будто красный свет. Бум-бум-бум… Сэм не видел, как Дин поднял то, что осталось от Боба. Старший охотник все же дочитал…  — Черт… — пробормотал он. Рядом стоял стеллаж с книгами. Высокий, железный стеллаж… Дин вздрогнул, когда Сэм со всей силы рванул стеллаж в сторону, разбивая доски на полу. Винчестер младший глубоко дышал, чувствуя, как его накатывает ярость. Если бы я не продала душу за Сэма, то мою смерть можно было бы считать чуть ли не ошибкой… В миг стол Сингера просто резко повалился на пол, когда охотник пнул тот со всей силой.  — Сэм, угомонись… — проговорил неровно Дин. А Сэм, все еще тяжело дышащий, поднял взгляд, полный ярости, на брата. В этих глаза было еще что-то. Кажется, боль. Сэм усмехнулся недобро. Чуть ли не с грустью:  — Угомонись? Т-ты это серьезно?.. — под конец чуть ли не продолжил смеяться, — Ты мне сейчас предлагаешь угомониться? Сейчас? Почему ты этого не говорил ей? Почему?! Почему мне не говорил это раньше, когда надо было просто заткнуться и ничего не говорить ей?! Какого черта?! КакогочетраДин?!  — Что здесь?.. — в полуразрушенный кабинет влетел Сингер. Увидев поле разрушений, его словарный запас был готов поплыть чуть ли не через уши. Увидев Бобби, Сэм угомонился. Правда. На секунду. Когда его глаза чуть ли не красным залило, Сэм вырвал из рук Дина остатки дневника и шагнул Сингеру, все еще находясь в состоянии дикости. Он не мог и не хотел контролировать то, что находилось в нем. Его разрывало на части колкими, тупыми лезвиями просто от гребанной мысли, что… Его просто накрыло.  — Откуда это? Бобби сначала не понял. К тому же, ему нужно было переключиться от разрухи в кабинете, до какого-то листочка — почти нереальное деяние. А потом Сингер уже все понял. Вот же… Блин. Макенна просила сжечь все вещи, это да. Она тут не причем. Но Бобби все же перепроверил ту ревизию, которую устроила девушка. Склянки, которые пригодились бы, охотник оставил. А дневник… мужчина думал, что там он найдет что-нибудь, что касалось бы охоты. Как очередной справочник. Ведь личный дневник охотника — считай, окунулся в чужой опыт, правильно? Пусть это и дневник Низерли, ну и что? И Бобби все-таки подозревал, что не дело его вот так оставлять. Он хотел переписать все нужные записи в новую тетрадь. Но руки банально не доходили. А можно вообще эту треклятую книжицу запихнуть куда-нибудь в ящик. Да кто же знал, что так случиться? Вот блин. Охотник недовольно вздохнул, смотря на кусок дневника в руке Сэма.  — Все прочитали?  — Она была здесь? — напряженно спросил Винчестер.  — Была, естественно, — буркнул Бобби, уводя взгляд в сторону.  — Ты знал? — недовольно спросил Дин, не подходя ближе. Сингер еще раз вздохнул:  — Давно уже. Когда ловили матерь эту… Когда они с Касом и тем блондином говорили…  — Кас знал? — не понял Дин. И зря заострил на этом внимание. Сэм и без него это сделал. Вышвырнув дневник в сторону, он хотел заорать. Заорать так, что есть мочи, спросить у Бобби, какого черта. Но сдержался. Сжал губы, чувствуя, как вся эта желчь разливается внутри. Как кровь бурлит в котле тем ядом. Мик, дурочка, что же ты наделала?..  — Почему ты не сказал? — спросил зло Сэм.  — Пораскиньте мозгами, балбесы, — выплюнул досадно Бобби, — вы не видели того, что видел я. Да, она была здесь. Да, была не один день. Но у нее было не проклятье. Не укус вампира. Парни, у нее был рак. Что она могла сказать?  — Хотя бы то, что у нее рак! — психанул Дин, всплеснув руками. Что-что, но он тоже был в праве злиться. На нее в том числе. Она должна была сказать. Должна.  — Да очнитесь вы, идиоты! Рак — это конец! От него не спастись, у нее была последняя стадия. Каждый из вас поступил бы на ее месте так же. Что, вам было бы приятно слышать, как она орет по ночам? А, Сэм? Приятно? Что смотришь волком? Я полностью на ее стороне, потому что вы бы только мучались и давились своими соплями, а помощь для нее одна — пристрелить раньше времени. И узнай она сейчас, что вы все знаете, ей было хреновей вдвойне! Ей достаточно…  — Где она? — прервал его Сэм, сжимая челюсти. Он не хотел признавать правоту Бобби. По крайней мере не был в состоянии.  — Даже если бы знал — не сказал бы. Она просто ушла. Была уже даже не в состоянии работать. Мик, куда же ты вляпалась?..  — Дин, ты звал меня?.. Из-за спины Сэма раздался голос ангела. Ангела, который, кажется, сейчас мог лишиться своей жизни, в лучшем случае. Сэм медленно обернулся. Встретился взглядом с Кастиэлем. Ангел все понял. Прикрыл веки:  — Господи…  — Какого черта, Кас? — зло выплюнул Дин. Сэм стоял и смотрел. Сдерживал себя, старался не нарваться на убийство. Как-то старался…  — Вы все знаете… — пробормотал на вздохе Кас.  — Где она? — процедил Сэм. Ангел замер, смотря себе под ноги. О, Боже. Винчестеры думали, что он сейчас скажет. Вот, сейчас откроет рот. Откроет свой чертов рот. Но эта тишина… Каждая гребаная секунда давила массой космических размеров на легкие. Для Сэма это был как удар. Каждая секунда — удар. По его выдержке.  — Кас, — прорычал Сэм, сжимая кулаки. Не убить, не убить, не убить, не…  — Она уже не сможет… — попытался оправдаться Кас. Пытался защитить Макенну, потому что если они сейчас ее найдут, то ее сознание сможет это уловить. Ей будет тяжелее уходить в сто крат.  — Я спросил где?! — терпение Сэма было на пределе. Кастиэль выдохнул, качая головой. О, Господи…

***

 — Ты там живая, нет?.. Слушай, мне может уже откроешь рот?  — Отвали, — повела я губами без звука. Сил на большее не хватило. Сидела смирно на полу, на изножье кровати. Смотрела в точку, чувствуя, что дышать тяжелее с каждым разом. Я даже двигаться не могла. Бальтазар сидел на пороге комнаты. Конечно же он меня слышал.  — Я до сих пор поверить не могу… Я тоже, Бальт. Я тоже. Думать было тоже тяжело. Я не знала, как я еще не скончалась. Собаки больше не отходили от окон. И скоро они могут легко зайти в дом. Я ждала каждую секунду, когда они уже зайдут. Потому что пора, и об этом говорило абсолютно все. Мысли стали такими далекими, тяжелыми. И Бальт, как бы не говорил, что теперь я пушечное мясо, он старался поддерживать во мне жизнь. Старался, что бы я как-то держалась за мысли. Отвечала ему. Иногда я отвечала. Односложно. А иногда… Ветер. Ветер дует… Какие-то звуки. Скрипы.  — Кастиэль?.. Твою ж мать, а вы какого?.. Я не отрывалась взглядом от точки. Бальт оторвался от своего заняться досаждать мне, и теперь я могла существовать и так, повинуясь бессилию и постепенно проваливаясь в забытье.  — Где она?.. Голоса. Какие-то левые голоса.  — Твою же… Это не голос Бальта. И я бы повернулась на голос, только мне это было неинтересно, и тяжело. Мне трудно было поворачивать голову. В теле что-то опять зашевелилось. Так неприятно, что я смогла чуть двинуть мышцами лица от отвращения.  — Стойте… Просто угомонитесь, — это Бальтаз… Бальт… — Не подходите близко, ради ее же блага. Сначала пусть признает…  — Какого черта ты говоришь о ней, как о собаке?.. Я почти узнаю этот голос. Я слишком долго была вблизи этого голоса, что бы забыть даже в полубреду. Сэмми?  — С-сэмм, — повела губами беззвучно, чуть качнув головой. Тишина. Свист птицы раздался за окном, от чего по телу прошлась теплота, что-то ее подобие.  — Макенна, поверни голову сюда, эй, — это снова Бальт — Ты можешь это сделать, я знаю, не прикидывайся. Давай, уже!.. Как он надоел со своими этими могу-не могу, давай-не давай… Глотнув то, что было во рту с таким трудом, я начала поворачивать голову к двери. Почувствовала скрипы в шее. Повернувшись, я сфокусировала взгляд на проеме. Там стояли люди. Больше информацию я не хотела переваривать.  — Не густо, но… Я вновь беззвучно пошевелила губами, фокус в глазах совсем пропал, только мутная пленка:  — Что там?  — Сэм и Дин. Просто открой глаза, сосредоточься. Ну же… И я сфокусировала глаза, опять. Две фигуры. Одна огромная, другая чуть меньше. Они мне знакомы. Сэм. Дин. Сэм… Просипев, я дернула головой, положив щеку на матрас. Господи, какая тут вонь…  — Макенна, тебя сейчас перенесут отсюда, слышишь? Или ты сможешь выйти сама? Я провела губами:  — Нет. Сил.  — Тебя вынесет Винчестер. Потом мы исцелим тебя, на время должно хватить. Я снова дернула головой, стараясь качнуть в протесте. Вдохнув поглубже воздуха, я беззвучно проговорила:  — Я же сказала, не трогай. Оставь меня. Пжлст. Прикрыв веки, я почувствовала, как щеки снова увлажнились.  — Что она сказала? Кто это опять? Дин? Бред…  — Она хочет умереть, ребята. Кастиэль, ты не предупреждал?.. Слушайте, даже если я ее исцелю вместе с братом — она будет как овощ. И в который раз нужно объяснять, что в этом теле никого нет… Шаги. Громкие, приближающиеся. Дуновение ветерка.  — Эй, Мик? Кто-то касается щек… Я вспомнила. Я вспомнила, как познакомилась с Касом. Когда в глазах у меня все плыло от ударов, Сэм тогда меня тоже удерживал за щеки. Тогда Дин купил курицу, которую я отдала Касу. Не хочу курицу…  — Мик, пожалуйста, открой глаза. Мик… Веки были как две тонны — одна и другая. Но я внемла просьбе. Веки задрожали под тяжестью, благо кто-то за меня держал голову. Вижу Сэма. Все тот же Сэм. Опять снишься, дурак? Тот грустно улыбнулся, сжав губы в полоску:  — Мик, это я. Мне бы хотелось что-нибудь сказать. Но в голову лезли мысли, совершенно разные. Я вспоминала. Все это были воспоминания. И как бы мне хотелось сейчас на секунду просто остановить их, что бы разглядеть лицо, которое находилось напротив меня сейчас. Я хотела запомнить вот это воспоминание. Тех мне достаточно. А вот настоящее хочу запомнить четко. Но мысли мешают. Образы. От досады спазм схватил горло, я хотела глотнуть, но не получалось. Слезы полились, и я не могла уже никак рассмотреть Винчестера. Я теперь только поняла ясно, что это Сэм.  — С-сэм-ми, — я выговорила его имя так, будто училась говорить заново. Но мне просто мешало… Что-то. Бессилие. Оно мешало, аш до тошноты.  — Я здесь, Мик, здесь — мой нос уткнулся об что-то твердое, а то тело, в котором я находилась, обняли и прижали к себе. Запах леса. Женного пороха. Кофе. Я вспоминала. Я пыталась что-то сказать. Но получился скулеж, не иначе.  — Мик, зачем? — прошептали на ухо. — Для чего? Я не знала, что он спрашивает. От большой досады, я могла лишь провести губами по его ушной раковине и выдохнуть совершенно невзрачное:  — Я люблю тебя. Он замер. На секунды. После судорожно выдохнул, прижимая мою голову к себе.  — Твою мать, Микки… Слезы катились и катились. Я тратила последнюю жидкость, которая была во мне. Тратила на то, что хотела. На то, что получалось. Горячие губы коснулись моей холодной шеи. А я даже шевельнуться не могла. Губы на моей коже так и остались. Я провалилась куда-то.

***

 — Вы просто идиоты. Все, все до одного…  — Может, заткнешься? Пернатый, у меня и так терпение на исходе… Горло было сухое. Напрочь.  — Слушайте, вы ее не спасете. Никак. Посмотрите на нее только, я вам объясняю раз в сотый — она уже…  — Что уже? — произнесли недобро над головой, рядом. — Что она уже? Может, скажешь? Тело, каким-то образом, могло шевельнуть пальцем.  — Бальт… — прошептала я. Я почувствовала, что тело мое. Частично. Но с пробуждением я почувствовала так же, что сейчас начнется буря. Буря в организме. Рак просто не давал мне продыху, он успокаивался только когда я находилась без сил. Сейчас я хоть что-то обрела, но и это у меня решили отнять.  — Ого, — проговорил кто-то. Бальт? — Она почти… Макенна?.. Нож снова вернулся в живот. Я заскрипела зубами, цепляясь за подушку. Тяжело задышала.  — Макенна, ты там живая, что ли? И снова накрыло. Я заорала, опять срывая горло:  — Вытащи его! Бальт, вытащи егоБальтвытащипрошутебяБальтпомогиБальт!.. Меня дернули на себя, и как будто тросами. Нож прошелся по всему телу, я не чувствовала границы этой боли. Я не знала, где я кончаюсь.  — БальтвытащиБальт!.. Я хотела, что бы он вытащил тот нож, который находился во мне.  — Да сделайте уже что-нибудь! — кто-то заорал на заднем плане.  — Что вылупились как истуканы?! И снова чернота.

***

 — Так, если это сейчас не поможет, готов поклясться, что ничего не поможет. Мы с Кастиэлем сделали, что могли, причем в командной работе, так что большего не просите…  — Ей это должно хватить. Правда, не сразу, но скоро она восстановится… Открыла веки. Я почувствовала, что это я. Все таже я. Я как будто вернулась в то тело, в котором жила. Все остальное как будто было сном — тот бред, что я находилась в комнате, полной собственной блювотины. Боже. Но кости ныли. Кошмар.  — Очнулась, — удивился Бальтазар, которого я увидела.  — Бальт? — прохрипела я. Горло болело. Почти горело. Его как будто сорвали острыми шинами. Моя голова, господи…  — Мик? — прогудели над головой. Еще кто-то. Нет, я видела, что это Сэм и Дин, прекрасно видела. Только я еще не врубалась: какого черта. Проморгала веками, пыталась приподняться.  — Кас… — просипела я, выпрямляясь, — Кас…  — Я здесь, Макенна, — передо мной сел голубоглазый ангел, смотря на меня оценивающе. Я не хотела думать, как я выгляжу.  — Кас, вытащи… Дышать, Кас, надо…  — Ты хочешь на улицу? — переспросил Кас.  — Лица, — выдохнула я, все еще общаясь раздельными словами, — Много, — помотала головой. — Хочу воздух. Открой дверь, Кас. Ангел выпрямился, встал и распахнул дверь. На меня дунул ветер, свежий, с водоема. Отсюда я видела озеро, совсем близко. Я выдохнула. Практически могла оценивать ситуацию.  — Хочу здесь, — забормотала я, смотря на воду вдалеке, — сожгите меня здесь, Кас. — я взглянула на ангела, который напряженно смотрел в ответ. Потом он посмотрел куда-то поверх моей головы. Поджал губы.  — Макенна…  — Они уже мне мерещатся, — помотала я головой, стараясь откинуть одеяло от себя, — Я не хочу… Кас, вытащи уже меня отсюда…  — Мик… Я замерла. Как многое я бы отдала, что бы услышать этот голос в живую, и как многое я бы отдала, что бы никогда его не слышать вообще.  — Мик, — это был другой голос, но лучше мне не стало, — Мик, повернись сюда. Они находились за моей спиной. Я знала это. Замотала головой.  — Кас, вытащи меня… — заныла я, выпинывая от себя одеяло, — Кас, пожалуйста…  — Ребята, вы ей рассудок нервируете, ей было в тысячу раз лучше, когда она полумертвой… Молчу, ладно, — выдохнул Бальт где-то. Меня слегка удержали за плечи, я больше не могла двигаться. Смотрела на пустоту перед собой. Потом опять на водоем.  — Прости, Кас, — вздохнула я, придя в реальность окончательно — теперь они тебя ненавидят. Нутром чую.  — Еще бы они его ненавидели, — фыркнул сбоку Бальт, пока я смотрела на озеро, — им то на меня наплевать, вот Касу сейчас хуже некуда. Меня повернули на девяносто градусов, спиной к спинке дивана. Теперь я сидела ровно. На столик напротив меня сели Сэм и Дин. Прекрасно. А еще меня тошнить тянет. Я не решалась смотреть им в глаза. Наклонила голову чуть вперед и попросила:  — Дайте тазик. Кто-нибудь…  — Опять, — проговорил Бальт, вставая с места, — я еще за умирающими утки не таскал, — последнее было подмечено где-то в ванне, которую я так и не нашла за все это время. Спрашивается, как я ходила в туалет. Никак. Прикрыв ладонью рот, я тяжело выдохнула. И я уже была готова не ждать тазика, просто убрала руку, но ведро появилось вовремя.  — Только не блюй мимо, пожалуйста, — попросил меня Бальт. Видимо, это он тут убирается. Открыв глаза, я увидела всю туже привычную лужу крови. Ведерко от меня убрали. Подняв глаза, я все-таки наткнулась на взгляды братьев. Ровные, безэмоциональные, но давящие прямо по мне. Я легко избавилась от этой проблемы. Прикрыла веки, представила, что их нет. Когда открыла, узрела все тех же охотников, со скрещенными руками на груди и смотрящих на меня.  — Пошли вон, — выдохнула я, — оба. И откинулась на спинку дивана, смотря куда-то поверх их голов.  — А теперь послушай сюда, мозгоблистательная ты моя, — проговорил особо тихо Дин, наклоняясь ко мне корпусом, — я не знаю, как я сейчас буду сдерживаться, но ничего не обещаю, если пара ласковых все-таки вырвется из меня.  — Видимо, про рак ты уже в курсе, — произнесла я, смотря на него.  — Как ты догадалась? — лилейным голоском поинтересовался тот.  — Меня вырвало только что, — проговорила я, указывая на ведро, — кровищем.  — Вырвало, — кивнул тот, — кровищем.  — Ага, — глотнула я, чувствуя, что сейчас голова начнет лопаться, как пузырь. Дин еще раз кивнул, сжимая кулаки в замок.  — Ты злишься, — выдала я, смотря на него.  — Да неужели?! — наорал он, резко поднимая голову.  — Видимо про вторую дерьмовую новость ты тоже в курсе.  — Ага, он в курсе, — кивнул Сэм, угрожающе спокойно наклоняясь ко мне, как Дин. Мда. Захотелось тут же умереть вне очереди. Не зная, что еще мне сделать, я чувствовала, что силы меня опять покидают. Я повернулась в сторону, созывая:  — Кас, вытащи меня отс…  — Для тебя это все шутки, что ли? — не понял Сэм, смотря на меня с прищуром, — Тебе сейчас весело, да? Очень? Да, а я то не знал, дурак, как весело помирать от рака, а потом продавать еще душу, в придачу. Душа за душу, черт, это правда смешно… Сэм рывком поднялся с места, разминая кулаки. Он зашагал туда-сюда, сжимая голову в тиски.  — Про сделку, значит, точно знаете, — изрекла я, поджав губы.  — Да, черт возьми, знаем! — Сэм затормозил и заорал, кажется, что есть мочи. Я вздрогнула от неожиданности и испуга. — И на счет рака, и на счет сделки, уже все обо всем в курсе. Да, — охотник усмехнулся, подходя ко мне, — об этом знают все абсолютно, и уже давно. И единственные, кто ничего не знает — это я с Дином, два недоумка, которых ты обвела вокруг пальца!  — Что ты хочешь услышать?! — я взвизгнула на ультрачастоте, — Что я сожалею? Ты хочешь, что бы я сожалела, что спасла твою жизнь?!  — Хочу! Потому что моя душа тебя не касается!..  — Я сдохну через час, Сэм! — заорала я, чувствуя, как катятся слезы, — Я бы сейчас гнила за просто так, а тут спасла тебя! И что с того?! Какая разница?!  — Ты отправилась бы в рай, а не в ад по моей милости!  — Это мое решение, моя жизнь и душа — что хочу, то и делаю!  — Хочешь сказать, что ты рада отправиться в ад?! Так сильно рада?! Я спрашиваю, рада?!  — Нет! — я зажмурилась, сжимая голову в тиски. — Не-ет!!! Я правда была не рада. Кто был бы? Я просто делала то, что нужно. А кто рад своей работе охотника? Может и есть отшибленные. У других от охоты идет ломка. Но ломка — не есть радость. Смотря какая ломка. Я понимала, что Бальт с Касом дали мне чуть ли не последнюю возможность мыслить и существовать почти как обычный человек. Может быть и правда всего лишь час остался, не смотря на то, что сейчас чувствовала себя лучше.  — Мик, эй, — произнес Дин уже спокойней, — давай, утри слезы, ну?  — Уходите, — проговорила я, разлипая глаза, — пожалуйста. Дин сжал челюсти, посмотрев на брата.  — Мне немного осталось. Я хочу побыть в тишине. Мне лучше быть полуовощем, правда. Пожалуйста… Дин рывком притянул меня к себе, зажимая голову на плече.  — Вы такое воспоминание хотели, да? — выдохнула я судорожно, — Вот такое последние воспоминание? Зачем вы пришли?  — Помолчи уже, — буркнул старший охотник.  — Дин, я хотела все закончить по человечески, — выдохнула, глотая слезы, — я хотела как лучше. Начерта ты приперся? Хотел увидеть человека при смерти?  — Хотел тебя увидеть, идиотку, узнать, чем ты думала, когда делала.  — Увидел? Понравилось?  — Я и не ждал, что мне понравится. А я не заметила, как все ушли. Просто сидела на месте, смотря куда-то в одну точку. Уже смеркалось, скоро наступят сумерки. Но по крайней мере я чувствовала себя не так уж и плохо. Тело было все еще под моим контролем, голова была практически ясной. Потом тихо вошел Сэм, я проследила за ним взглядом. Все таки за силы я хваталась, как утопающий, благо их сейчас было достаточно для того, что бы чувствовать себя почти полноценным человеком. Если только не мысли, что возможно очень скоро действие силы ангелов прекратиться, и я стану опять такой, какой была еще сегодня утром. Охотник сел напротив меня, наклонив голову.  — Не говори ничего, — проговорила я, смотря на него. Тот кивнул. Поднял голову, устремил взгляд на окно сбоку.  — Я мог бы догадаться, — закусил губу, дергая коленом.  — Не думаю, — вздохнула я полной грудью. Сэм повернул голову ко мне. Вглядывался в лицо, будто искал что-то.  — Я все еще злюсь на тебя.  — Я вижу, — криво улыбнулась я, смотря на него.  — А ты? Совсем не понимала о чем он.  — Что: я?  — Ты злишься на меня?  — Нет, Сэм.  — Я тебя раздражаю? Я прищурилась. Что за тупые вопросы?  — Сэм?  — Что ты чувствуешь, когда смотришь на меня? Что я могла ответить? Да и зачем? Я вообще не понимала, чего он хочет. И зачем.  — Я не понимаю, что ты?.. Сэм рывком встал со стола, наклонился ко мне и, притянув за шею, впился поцелуем. Аш шея треснула. Я вообще ничего не понимала. Что он творил? Я просто знала, что сердце опять заработало. Заработало почти как мотор, возвращая меня к жизни. Тук-тук-тук… И жар на губах. Сэм отстранился, посмотрев на меня.  — А сейчас я хочу тебя ударить, — выдохнула я, смотря на него с болью. Тот прикрыл веки, горько улыбаясь.  — Я правда хотел это сделать давно. Правда, Мик. Чуть зажмурился.  — Неправда, — заканючила я. Тот чмокнул меня в нос, зажмурился сильнее, будто ему было больно это делать. Потом в щеку, в глаз, лоб, еще раз щеку, в губы. Потом еще раз, еще. Поцелуй углубился, Винчестер провел языком по кромке моих зубов.  — Честно, очень давно, — выдохнул он мне в рот, — Я не знаю, что ты чувствуешь ко…  — Знаешь, — выгнула я бровь, смотря на него. Тот покачал головой.  — Я знаю, что ты не поверишь. — Сэм улыбнулся краем губ, — И я буду корить себя за это всю жизнь.  — За что?  — Что не завладел тобой раньше.  — Ты гавнюк, ты в курсе? — всхлипнула я, схватив пальцами его за плечи, и сама впилась поцелуем. Жар прошелся по моему телу, вдоль позвоночника. Хоть мне скоро и в ад катиться, но я чувствовала эти крылья за спиной, которые заставляют меня подниматься выше. Слишком явно. О, Боже…  — Пообещай, что со следующей своей девушкой не будешь так тупить, понял? — я оторвалась от него, заглядывая в его глаза. Взгляд Сэма поймал мой. Тот смотрел на меня напряженно, почти с болью. Я знала, что он ее не покажет. Он всегда оберегал свою боль, как самое сокровенное. Он снова коснулся своими губами моих, проведя ладонью по боку, заведя ее за спину. Второй он сжал мое бедро, притягивая к себе. Винчестер стоял на коленях перед моим диваном, но все равно был чуть выше.  — Почему сейчас? — буквально прорычал от досады, целуя мою шею, — Почему не раньше? Я же уткнулась в его шею, когда он закинул мою ногу к себе на талию, притягивая к себе в плотную.  — Я не прощу тебе, Мик, — прогудел он все мне в шею, кусая кожу. Я обнимала его за талию, сжимая пальцы на его лопатках, царапая.  — Не прощу, слышишь? — вторую мою ногу он так же закинул на талию, сжимая бедро. И повалил на диван, наваливаясь сверху. Если бы знала, что так будет — лечилась бы иза всех сил. От мыслей я грустно хмыкнула, утыкаясь ему в плечо. Он уже целовал кожу на ключицах, посасывая. Одна рука все еще сжимала бедро, пока другая заползала под футболку, касаясь живота.  — Ненавижу, Мик, ненавижу…

***

 — Сэм? — прохрипела я, смотря в пустоту. Охотник сидел на диване, обнимая меня рукой. Нет-нет, ничего не было. Мы понимали, что для этого уже слишком поздно. Через чур. Но от досады лично я хотела на стенку лезть. Я лежала боком на нем, чувствуя его тепло.  — Что?  — Прости меня. Сэм повел носом по моей макушке и чмокнул туда же. Промолчал.  — Просто пообещай, что моя смерть по вам не ударит. Пожалуйста, Сэм. Тишина. Я думала, что он ничего не скажет.  — Насчет Дина я постараюсь.  — Сэм, здесь нет твоей вины. Опять молчит, почти не двигается, разве что мерно дышит.  — Сэм?  — Помолчи.  — Правда, Сэм.  — И я правда говорю, помолчи.  — За мной псы придут.  — Я их слышу.  — На вашем месте, я бы ушла.  — Ты же знаешь, что мы никуда не уйдем.  — Будете сторожить до последнего?  — Мик, ты за меня душу отдала. Я и так не смогу тебе отплатить, никогда. Дай мне хотя бы это спокойно сделать, хорошо?  — Спокойно у тебя и так не выйдет.  — Спасибо за поддержку.  — Сэм?  — Что?  — А что ты будешь помнить из того, что с нами было?  — Ты меня добить сейчас решила, или что?  — Просто интересуюсь. Проведя рукой по моей шее, Сэм снова уткнулся носом в макушку, касаясь щеки большим пальцем.  — Я вытащу тебя из ада. Ты будешь в раю. Я замерла в его руках. Я не знала, как реагировать на эти слова. Я и так будто в бреду находилась от происходящего.  — Обещаешь?  — Обещаю, Мик. Только дождись, слышишь?  Прикрыв веки, я почти смирилась с тем, что мне пора уходить. Почти смирилась. Но я никогда не смирюсь. Язык заплетался:  — Конечно, дождусь.