Are you insane like me?

— Я этого не делала, говорю же вам! — Хезер обессиленно опустила руки, закончив рассказывать Сэм и Мередит о своем двухдневном заключении. — Как вообще это произошло? Разве наши комнаты обыскивают? — Хез, я верю тебе, но ты пойми, это нашли под твоей подушкой. Я даже не знала, что у нас есть книги и все такое, а тут приходят эти амбалы и давай переворачивать нашу комнату вверх дном! И находят это. Что все должны были подумать? Да и как они могли попасть сюда, если не ты их положила? Сэм уставшим взглядом обвела лежащие на кровати Хезер вещи: две книги, несколько бумажных листков и коробку карандашей с ручками. Они остались нетронутыми, Спасители даже не стали забирать их у Хезер, что вызвало у нее чувство, будто ей делают одолжение, хотя, наиболее вероятно, это было призвано служить ей напоминанием о наказании, которое неизменно следует за проступками. — Я не знаю, — Хезер закрыла лицо руками, откидываясь на спину. — Но я действительно не брала их. Да даже если бы и взяла, я не настолько глупая, чтобы прятать их под подушкой! Ну серьезно! Все это очень странно. — Как бы там ни было, теперь тебе надо быть вдвое осторожной. Мэгги не упустит шанса поглумиться, особенно сейчас, когда ты абсолютно точно не можешь дать сдачи, — заметила Мередит, включаясь в разговор. — Если ты думаешь, что она забыла про списанные из-за тебя баллы, то придется тебя расстроить, эта дамочка спит и видит, как бы тебе нагадить. — Заебись, — выдохнула Хезер, ударяя ладонями по коленям, — Мэгги, Дэвид, огромный долг, к черту испорченная репутация и Майка увидеть не смогу. Просто отлично! — Не переживай, выход найдется. О репутации скоро забудут, не ты единственная косячишь в Святилище, баллы заработаешь, а потом и к Майку поедешь. Остальные… Ну, тут, конечно, сложнее, но рано или поздно, все разрешится, — Сэм улыбнулась Хезер, желая ободрить ее. Внешний вид девушки оставлял желать лучшего, когда она вернулась после дней, проведенных в камере. Волосы стали грязными и спутались, под глазами появились огромные мешки, а синяки на теле никак не желали проходить, лишь становясь темнее. Да и настроение Хезер упало ниже плинтуса, после всего, произошедшего с ней. Коротая время в камере, она фантазировала и часто вспоминала прошлое, жизнь до апокалипсиса, и она стала сниться ей. Каждую ночь она видела людей из прошлого, родных, друзей, и проснувшись, ощущала себя полностью опустошенной. Ей не хватало их, и временами, она мечтала вернуть все назад. — Хезер, ты ведь знала Нигана раньше, да? — неожиданно спросила Мередит, пристально глядя на девушку. — Что? Нет, — помотала та головой, — нет, я же говорила. Майк обознался, вот и все. — Ври больше, — хмыкнула Сэм. — О том, что вы знакомы, все Святилище твердит. — Чего? И что они говорят? — встрепенулась Хезер. Она понимала, что если эти слухи дойдут до Нигана, она может попрощаться с Майком раз и навсегда, — лидер Спасителей ясно дал понять, что не желает, чтобы хоть кто-то из его людей прознал о том, кем он был раньше. — Оу, версий много, и одна круче другой, — рассмеялась Мередит, усаживаясь поудобнее. — Некоторые считают, что вы раньше были любовниками. — Бред какой, — удивленно фыркнула Хезер. — Это самая адекватная версия, — Сэм изящно повела бровью, напуская на себя заговорщический вид, — кто-то считает, что он твой отец. У людей столько воображения. А ты что скажешь, м? — Что у них больная фантазия, — сжала губы Хезер. — Откуда вообще пошли эти разговоры? — В Святилище и у стен есть уши. А еще, большинство Спасителей очень болтливы, особенно, когда выпьют. И некоторые из них, между прочим, ясно слышали, как Майк назвал Нигана тренером, и потом, когда вы были в Королевстве, спрашивал тебя про него. — Джаред, — выдохнула Хезер, вспоминая, как он постоянно вертелся где-то поблизости. — Черт. — Он самый. Так может скажешь нам правду? У нас нет причин использовать это против тебя, — заметила Сэм, заинтересованно глядя на соседку. — В любом случае, сомневаюсь, что реальная история абсурднее этих домыслов. — Слушайте, я бы рассказала, но не могу. Ниган… Он навсегда разлучит меня с Майком, если я кому-нибудь расскажу это. — Но ведь он не узнает! — воскликнула Сэм, привставая с кровати. — Хезер, как мы можем доверять тебе, если ты не доверяешь нам? — Иди ты, — выдохнула она и замолчала на несколько секунд, собираясь с мыслями. — Окей, я расскажу, но если кто-то прознает… — Мы поняли, спустишь с нас шкуру. И правильно сделаешь. Давай, рассказывай, — радостно улыбнулась Сэм, приготовившись слушать. Кровать Мередит чуть скрипнула, когда она устроилась поудобнее, устремляя заинтересованный взгляд на Хезер. Убедившись, что дверь крепко закрыта, та начала свой рассказ. — Это было еще до появления ходячих, задолго до этого. Мы жили в Амхерсте, в Вирджинии. Когда я заканчивала школу, к нам пришел новый физрук. Его звали… — Ниган, — пораженно проговорила Сэм. — Охренеть. — Да. Меня он не учил, так как последний год физкультура была раздельно у мальчиков и у девочек, но я часто видела его. Потом, три года назад, в школу пошел Майк. Он обожает баскетбол, мечтал стать хорошим игроком, постоянно пропадал в зале. Сбегал из своей школы в нашу, там мама работала секретарем, благо, они были через дорогу, вот он и постоянно носился туда после уроков и во время большой перемены. Спортивный зал там большой и постоянно занят старшими, но Майк любил просто сидеть и смотреть за ними, наблюдать, как они играют. Присматривался, запоминал, учился, и однажды его заметил Ниган. Он учил старшие классы, но по переменам был свободен, и стал иногда проводить их с Майком. Он частенько показывал Майку новые приемы, обучал его, был таким добрым... Совсем не такой Ниган, которого все знают сейчас. А у нас в семье была довольно сложная ситуация… Мы росли без отца, что я, что Майк, и поэтому своего рода папой для него стал тренер. О, он души в нем не чаял. Каждый день, когда я забирала его после школы, он заливался соловьем о том, что сегодня делал с тренером, как он его хвалил, что он ему рассказывал. У Майки глаза от счастья светились, когда однажды его взяли поиграть со старшими... А потом у нас заболела мама, лейкоз. — Ох, — выдохнула Мередит, прижимая ладонь к лицу. Серые глаза женщины стали печальными. — Она долго боролась, но… Рак, кто его победит, — Хезер развела руками. Она чувствовала, как к горлу подступил ком, но продолжила рассказывать. — Она умерла. И Майк был так расстроен... Сначала он плакал. Постоянно, я не могла его успокоить, чтобы ни делала, он притворялся, что все нормально, но стоило мне закрыть дверь, как я слышала его рыдания. Через два дня он стал депрессивным. Свет в его глазах, который горел раньше каждый божий день, будто угас. Он ходил в школу, но в зал больше не заглядывал — почему-то считал себя виноватым в смерти мамы и так наказывал себя. Однажды мы были дома, и к нам в дверь позвонили. Это был Ниган. Он спросил Майка, и когда тот спустился, они выпроводили меня из комнаты и долго о чем-то говорили. О чем, Майки мне так и не сказал, но он повеселел. Снова стал тренироваться, снова стал улыбаться. Ниган буквально вытащил его из этой трясины, сделал то, чего я не могла. Выдохнув, Хезер решила, что умолчит про болезнь Люсиль, не считая нужным настолько лезть в жизнь Нигана, и тем более выносить ее на свет божий. Да и кроме того, она сама знала лишь диагноз женщины, не более того. Вновь переживая события того времени, она ощутила себя лучше, когда груз, что она молчаливо несла, упал с ее плеч. Выговориться — именно то, что было ей нужно. — Ну, а что потом? — вывела из своих мыслей Хезер Мередит, аккуратно призвав ее продолжить. — А потом все пошло к черту. Мы с Майки были в магазине, когда все началось. Сначала пара мертвых человек, а потом уже вся улица запружена ходячими, и никуда не скрыться, везде паника, люди толкали друг друга, убивали, случайно или специально, а убитые превращались и убивали других, и так по кругу… До сих пор не знаю, как мы выбрались живыми. Потом мы долго скитались. Хотели добраться до Вашингтона, но здравый смысл перевесил, идти туда было равносильно самоубийству. Вместо этого мы находили лагеря, приставали к ним, а когда они рушились, убегали и шли дальше, просто выживали. И вот однажды мы шли уже два дня, у нас абсолютно кончилась еда и вода, и я увидела небольшой склад. Рядом были ходячие, но выбора не было, я должна была попытаться. Внутри ничего не оказалось, и в итоге все эти уроды клюнули на шикарную приманку в виде нас. Мы убегали от них, и в лесу, на нашем пути, была река. Мы переплыли, но Майк стал захлебываться. Пока я откачивала его, группа Бада окружила нас. На самом деле, я даже имя Нигана забыть успела, и не вспомнила, когда услышала его впервые, хотя я была в такой прострации, что и имя матери вылетело из головы. А потом увидела его. Сначала не поверила, как вообще такое могло произойти. Наш старый добрый тренер, и тут здрасьте, главарь какой-то группировки, ходит с битой наперевес и командует людьми. А вот Майки его сразу узнал. Когда нас привели к нему, даже бросился его обнимать, — чуть улыбнулась Хезер, вспоминая нелепый поступок братишки. — Но Ниган ясно дал понять, что старые знакомые уже не в чести. Отослал Майка, а на меня теперь валятся все шишки. Что ни делаю — везде вляпываюсь во что-то. Вот, собственно, и вся история. Никаких отцов и детей и уж тем более, никаких любовников, никаких вам загадок и тайн, просто учитель физкультуры. — Ну дела, — протянула Мередит, потирая переносицу. — Учитель... Кто бы мог подумать! — Только тсс! Никто не должен этого знать. Уж пусть лучше ходят эти нелепые слухи, и буду надеяться, что сам Ниган о них не прознает. — О-бал-деть! — по слогам произнесла Сэм, в восторге стукая ладонью по кровати. — Это самая интересная вещь, которую я слышала за последние два года! Ниган — тренер! — Ну все, теперь будете обсуждать это до конца жизни? — наморщилась Хезер, устало откидываясь на кровати. После рассказа она чувствовала себя опустошенной, наконец вывалив все, что держала в тайне, но в хорошем смысле, она будто очистилась, выпустив из себя все секреты. — Неделю точно! — рассмеялась Сэм. — Спасибо, что рассказала. — Я доверяю вам, — чуть подумав, проговорила Хезер. — Ошибусь — значит, так тому и быть, но пока что предпочту верить в лучшее. — Значит, говоришь, он был добрым? — спросила Мередит, вытягиваясь на кровати. — Насколько я могла судить, — пожала плечами Хезер. — Но я видела только, как он общался с Майком. Со старшими он иногда был грубоват, но мне всегда казалось, что он любил их, что ему нравилось обучать детей. Выходит, я совсем не знала его, так что мало чего могу еще рассказать. — Да уж, нынешнего Нигана добрым назвать язык не повернется. Хотя, он справедливый, — отметила Сэм, рассеянно накручивая на палец прядь волос. — В том смысле, что обычно не наказывает просто так, — поспешно прибавила она, увидев пронзительный взгляд Хезер. — Он заботится о людях в Святилище. Без того порядка, который он создал, не думаю, что Спасители протянули бы так долго. — Только не защищай его, — закатила глаза Хезер. — Ты его еще ни в чем не обвинила, — как бы между прочим вставила Мередит, начиная расчесывать волосы, готовясь ко сну. — Кроме того, что он злобный засранец, отославший куда подальше моего брата, который его за отца считает, засадил меня в камеру за то, чего я не делала, и лишает возможности видеться с Майком. Голос Хезер сочился сарказмом, который неприятно отдавал горечью. Она поймала себя на мысли, что больше переживает за Майка и за то, как он воспринял резкую перемену отношения к нему Нигана, чем за свои проблемы. После смерти матери, Майк стал для нее всем, и свои проблемы она старательно задвигала на задний план, концентрируясь на брате, и даже теперь, когда он был в другом лагере, она не могла перестать думать о нем. — Ну, знаешь, — хмыкнула Мередит, — будь я Ниганом, и узнай, что у одного из рабочих нашли украденные вещи, я бы церемониться тоже не стала. Тебе еще повезло, что это предметы по сути никому не нужные, окажись это еда или лекарства, одежда… Ты помнишь, что стало с Джеки. Могла бы присоединиться к нему, так что все еще относительно неплохо. — Во всем ищешь хорошее? — Стараюсь, — рассмеялась женщина. — И тебе бы стоило. — Да что тут хорошего, — пробурчала Хезер себе под нос, заворачиваясь в одеяло. Комендантский час наступил уже час назад, но время, проведенное подругами за разговором, пролетело незаметно, и сейчас она уже безумно хотела спать. — Всегда есть хорошее. Нужно только хорошенько поискать. — Завтра же начну, — улыбнулась в подушку Хезер.