Чёрная полоса

Я стоял перед зеркалом и рассматривал свою рожу, крутя её так и эдак. Пятернёй убрав волосы со лба и висков, убедился, что следы от ожогов почти прошли: ещё месяцок-другой, и никто не сможет определить с первого взгляда, что когда-то мне хорошенько прожарили мозги. На затылке же, по словам Тедди, всё было печальнее некуда: эти штуки отцепляли последними, и они сожгли там кожу настолько, что мне до сих пор неприятно было к ней прикасаться, не говоря уже о том, что там даже волосы не росли. Из-за этого мне пришлось отказаться от привычной умеренной лохматости, которую всегда с большим трудом поддерживали парикмахеры, так и норовя обрить меня налысо, и отрастить гриву подлиннее. Она мешалась, и пришлось собирать её в низкий хвост, следя, чтобы не выставить на всеобщее обозрение лишнего, но ничего не поделаешь: пока эта хрень не исчезнет… ну, общество у нас такое, дикое — слабости свои нельзя показывать ни в коем случае, иначе меня и Тедди не спасёт. — Ты долго ещё там копаться будешь, красавица? Выходи давай, сортир не резиновый! Я фыркнул и покинул помещение, уступив место напарнику. Новая база Организации была стерильной, как продезинфицированный скальпель, и такой же неуютной. И маленькой. Здесь даже не было отдельной душевой кабины в санузле, только слив и смеситель для душа в углу. И, знаете, дитя цивилизации в моём лице было очень разочаровано такими условиями. Жить в них… увольте, я лучше ещё и этот муравейник разнесу к чертям собачьим, дайте только шанс! Вот уж когда невольно начинаешь жалеть о том, что потерял. Серьёзно, лучше нам было валяться под обломками лестницы, а потом ждать, пока всё починят, чем куковать здесь, набившись, как селёдки в бочку! Я завалился на кровать, рассматривая криво-косо побеленный потолок, и, когда Тедди вышел, капая водой с кончиков волос на покрытый разводами пол, сказал ему: — Доктор Айрис обещала тебя обследовать, — что, удивлены? А вот не придурок я, чтобы лоли лолью вслух называть! Она же ебанутая, мало ли, чем всё обернётся. — Зачем ты её?.. — Это не я. Она хочет убедиться, что после нашего эпичного полёта с тобой всё нормально. Сказала, чтобы я привёл тебя в ближайшие дни, как только она разложится на новом месте. — И чего нам на старом не сиделось? — притворно вздохнул напарник, и мы рассмеялись. — Слушай, я знаю, тебе не нравится вся эта сказка о собачьих какашках. Мне тоже. Но у нас нет пока выбора. Скоро закончится обучение, и мы будем практически предоставлены сами себе. Пошлют нас в какую-нибудь Австралию… — Ага, и спасай тебя там от страусов и кенгуру. — … или Бразилию… — Тогда от попугаев. — …а может быть, Африку… — Чем тебе крокодилы не угодили? — …короче, куда-нибудь подальше отсюда. И станем жить в своё удовольствие… — Пока за невыполнение задания нас не прибьют. Я не выдержал и опять засмеялся. Даже кинул в Тедди подушкой, чтобы не перебивал. — Вот тогда нам не надо будет ходить ни на какие обследования. А пока тебе стоит там побывать. Всё-таки, что бы мы о ней не говорили, она более компетентна, чем эти идиоты из медпункта, которые свежий огнестрел пытались пластырем залепить. — Это когда ты в Роба попал? — Ага. Мы помолчали, предаваясь мечтам. — Ну что, пошли? Тедди нехотя кивнул и поднялся с постели, вернув мне подушку. По пути к лоли он был непривычно мрачен и молчалив, злобно зыркал на тех, кто пытался прицепиться к нам по пути с какими-нибудь претензиями и разговорами. Я тоже не раскрывал рта: а что тут можно было сказать? «Мне жаль»? Или какую-нибудь подобную глупость? Разумеется, напарника не вдохновляла перспектива того, что ему снова могут вспороть брюхо и покопаться в нём, протирая кишки мокрой тряпочкой, а потом сказать, что так и было. Мне это тоже не нравилось, но я готов был практически на всё, чтобы ему не стало хуже. Всё-таки то, что один раз ему поплохело — это так, случайность. Два раза — уже тенденция, и отнюдь не положительная. Мы оба это понимали разумом, но всем сердцем хотели бежать прочь без оглядки. И, разумеется, проклинали тот день, который свёл нас, и того, кто сделал это. То есть, я хочу сказать, что у нашей лоли отродясь не было тех, кто заключал бы какие-то контракты с ней на разрешение ставить над ним опыты. Каждый из нас был похищен, выбран ею для каких-то своих целей, часто заключавшихся в эстетическом любовании, поэтому среди нас были сплошь красавчики, хотя и красота могла быть разной, от хищной, как у пресловутого Роба, мастера по обращению с метательными ножами, и мощной, как у Тедди, до моей, на их фоне выглядящим эдаким мальчиком-одуванчиком с большими наивными глазами (в конце концов, я не обольщаюсь и знаю, что по сравнению со всеми остальными явно проигрываю как по силе, которую ей так и не удалось в меня вдолбить, так и по уму), в котором непонятно как душа держится. В конце концов, настроение лоли могло ого-го как колебаться: сейчас ей нравится возиться со мной, а через мгновение она уже виснет на моём напарнике. Мы не могли понять, как работает эта система, которая называется у неё мозгом, зато Юрий, скользкий прохвост, в незапамятные времена приучился угождать её переменчивому вкусу, в девяти случаях из десяти притаскивая то, что ей понравится на данный момент. Не удивительно, что она ценила этого ублюдка почти 24/7, и ему лишь изредка доставалось от щедрот её истерик. Пискнул датчик, открывая дверь. Я чисто номинально постучал костяшками пальцев по косяку: — Доктор Айрис, мы пришли. Она оторвалась от перещёлкивания своих проектов и повернулась в нашу сторону, меняя выражение лица со скучающего на радостное. — Ах, мальчики! Я заждалась. Тедди, детка, иди сюда. Мамочка тебя осмотрит как следует. Лоли начала с того, что делают и обычные доктора при осмотре: прослушала его сердцебиение и дыхание, проверила зрение и слух, уложила на кушетку и пропальпировала — откровенно говоря, ей просто нравилось иногда потыкать в нас пальцами. Ебанутая, что поделать. Зато потом она развила бурную деятельность: нацепила на моего напарника датчики, что-то измеряла, задействовала все доступные ей механизмы, а также загнала на облучение рентгеном и даже засунула его в томограф. В общем, провела полное обследование. Даже сверхполное, я бы сказал. Мы с Тедди стояли некоторое время смирно, пока она распечатывала себе кучу бумажек — лоли любила устраивать там почеркушки и соотносить что-то с чем-то, — а потом шуршала ими, перекладывая туда-сюда. — Хм… что-то здесь есть, — задумчиво промолвила она, а я встрепенулся. — Идите отсюда, не отвлекайте меня, — послала лоли мои чаяния куда подальше. Так и знал, что мы ничего не узнаем! Ну, что за нафиг?! Эй, жизнь! Это, блядь, важно! Здоровье моего друга в опасности, а ты… а я… эх. Мы не стали больше задерживаться в этом месте и оперативно покинули помещение, двинувшись дальше. Вообще-то, время шло к ужину, и есть хотелось уже весьма ощутимо. Так что посетить столовую казалось естественным и разумным. Однако настроение моё было изрядно попорчено произошедшим. — Это всё из-за меня, — передёрнув плечами, сказал я в ответ на осторожный вопрос напарника. — Да брось, на обработку данных всегда требуется время. — Она заметила, что с тобой творится какая-то херня, Тедди. А я не знаю, что там и почему. Вдруг тебе станет хуже? — Ты слишком себя накручиваешь. — Да уж, конечно! Я, человек, который наступит в единственную лужу посреди города, поскользнётся на ней, а потом туда же и сядет, забрызгав весь костюм — и вдруг накручиваю! — Ну, ты, конечно, влипаешь в истории почаще других, — усмехнулся этот беспечный дуралей, от беспокойства за которого я с ума схожу, — но не может же быть всё настолько фатально. — А вот и может, — буркнул я и не разговаривал остаток дня, занимаясь исключительно самоедством, спрятавшись за «Хрониками Заводной Птицы» в оригинале. Тедди был человеком понятливым, а потому не стал ко мне приставать. * * * Я повесил на крючок свои шмотки и полотенчико. Вот уже больше полутора лет прошло с того дня, как мне в последний раз довелось адекватно и с наслаждением выкупаться. Мне дико хотелось залезть в ванну на, может, часок-другой, чтобы пена, тёплая вода и никакого беспокойства. Однако же, увы, условия не позволяли моей маленькой скромной мечте сбыться. Хотя первые пару недель после моего высвобождения из аквариума мне казалось, что я больше никогда не подойду к резервуарам с подобным объёмом жидкости, теперь горячая ванна иногда приходила ко мне во сне. Я встал под душ и потянулся к краникам. Кап. У нас что, эта штука протекать начала? Только вчера ведь меняли же… Кап. Нет, ну вы серьёзно? Опять бракованный смеситель? Да чтоб тебя, паскуду такую, только соберёшься помыться, как тут же находятся какие-нибудь приклю… Кап. Кап. Кап. Спасибо, что хоть не ледяная. Мне бы очень не понравилось… Вода на меня полилась ещё интенсивнее, из отдельных капель став потоком, хотя никаких краников я не вертел, да и признаков того, что там что-то опять сорвало, не заметил. Именно это заставило меня поднять голову вверх. Твою-то мать!.. Вот такого душа я определённо не заказывал даже при всём своём желании! Ну почему, почему именно здесь и сейчас?! Давно мне не доводилось попадать в настолько нелепые ситуации. И выход был только один. — Тедди! — завопил я, уже не сдерживая истерику и чувствуя, как побелка скрипит на зубах. Напарник тут же высунулся из-за двери. — Нас соседи сверху затопили! Он вздохнул, глядя на водопад, а я сорвался с места к вешалке. Кое-как натянув на мокрое тело трусы, накинул на плечи полотенце на манер плаща и в таком виде пошёл разбираться, зная, что Тедди последует за мной. Люди оборачивались нам вслед, а я невозмутимо — вернее говоря, на крыльях ярости — шлёпал босыми ногами по полу, оставляя за собой следы, стремясь к своей цели. Впрочем, на подходе к ней обнаружилось, что из-под искомой двери и парочки соседних по обе стороны натекла неслабая уже такая лужа. Меня это не остановило: куда уж в моём положении брезгливо морщиться и надеяться не промокнуть ещё больше? — и я решительно постучал. И — как бы вы думали? — мне никто не ответил! Совсем! Вот же охреневшие сволочи! Я постучал снова и снова, но дверь осталась равнодушна к моим потугам. Забаррикадировались, паскуды! — Айрис нажалуюсь, — прошипел я, гордо развернулся, обрызгав стены и пафосно взмахнув полами своего импровизированного плаща, и попёрся назад. На подходе к лестнице обнаружился спускающийся Роб, одежда которого явно была далека от уставного вида. — А, вижу, до вас уже тоже дошло, — хмыкнул он, нервно поигрывая ножом. — Тоже? — уточнил Тедди, пока я не начал язвить. — Не хочу ничего такого сказать, но у них там бассейн прорвало, — открыл нам нехитрую истину Роб. Я задумчиво посмотрел на его местами серовато-влажную, с разводами побелки майку и незашнурованные берцы, вздохнул. Интересно, насколько непотопляем и водостоек шкафчик с моими книгами? А тумбочки с одеждой? Так или иначе, я скоро это узнаю. — И насколько там всё плохо? — встрял я в их разговор. — Сходи и посмотри. — Ну, уж спасибо за разлюбезное предложение! — Свен, пойдём, тебе надо одеться. Да уж, лезть на рожон было действительно бессмысленно, а потому напарник смог увести меня, чтобы не сверкал нижнем бельём на полбазы. Он же выдал мне чистые и пока сухие вещи, потому что те, оставшиеся в санузле, уже насквозь вымокли, и помог одеться. А вот спасти меня от того, чтобы я не навернулся, поскользнувшись на мокром полу, который уже покрывала тонким пока слоем вода, Тедди не удалось, и потому я вывалился из комнаты навстречу недовольным соседям снизу. — У них там бассейн прорвало, — коротко обозначил друг, поднимая меня за шкирку и ставя на ноги. — Идём ругаться. Учитывая то, что бассейн располагался на пять этажей выше нашего, можно с уверенностью сказать, что дырень (в том числе и в бюджете) там была нехилая. Пострадавшие соседи предложили подать коллективную жалобу. — Как будто это поможет, — фыркнул я, вытираясь полотенцем, которое мне принёс по-быстрому Тедди. Правда, от того, что мокрая одежда противно липла к телу, оно не спасало. — Лучше, пока не поздно, найти местечко, где можно будет перекантоваться ночь-другую, пока эти полудурки всё не починят. Эта идея была принята на ура, и мы пошли вытрясать из дражайшего начальства нормальные шмотки и койко-место на каждого. * * * Потоп устранили только к следующему утру, когда эти недоумки, наконец, догадались перекрыть воду по всей чёртовой базе, слёзно переизвиняясь перед всеми учёными упырями и отдельно — едва ли не с целованием песка, по которому она ходила — лоли. За это время нижние уровни превратились в болото, отсырели стены в нашем крыле, а наша светоч медицины и прочая, прочая — проанализировала полученные от злоключений Тедди по измерительным приборам данные. Она велела нам явиться пред свои ясные очи, и мы пошли. Меня снедали одновременно любопытство и беспокойство, и я места себе не находил, едва не пританцовывая от нетерпения, так что напарнику, который был более уверен в своём благополучии, чем я в этой жизни, приходилось то и дело меня осаживать, чтобы не выглядел совсем уж придурком неадекватным. Наконец, до лаборатории, где обитала лоли, осталось всего-то ничего: пара коридоров и один большой бестолковый зал с кучей выходов. Я привычно сунул к сканеру пропуск, болтающийся у меня на шнурке на шее, подержал, давая считать информацию. Механизм обработал запрос, подумал и решил, что я достоин пройти дальше, а потому загорелся зелёным, и двери открылись. Мы с напарником дотопали через весь зал до следующего сканера, и процедура повторилась. Я уже сделал следующий шаг, но ни с того, ни с сего ткнулся носом в закрытые двери. За мгновение до того сканер протестующее что-то пискнул, визгнул и дал искру. — Да что опять за херня тут происходит?! — возмутился я, и со стороны другой двери донёсся такой же, но приглушённый за счёт стен мат. — Заглючило. Бывает, — констатировал Тедди и показал устройству свой пропуск. И ничего. — Тогда давай пойдём назад, раз нас дальше не пускают, — предложил я, но ничего не вышло. Не пускали везде. Я грязно ругался, Тедди сохранял спокойствие. Кто-то из запертых по ту сторону попытался самостоятельно сделать проход. Наконец, вся вакханалия была прервана объявлением из динамика, в который, как в матюгальник, начальник базы любезно сообщил всем недоумевающим, что произошёл сбой системы, проводку замкнуло, и теперь все двери заблокированы. И сидите теперь, уважаемые идиоты, ждите, пока вас освободят. — Повезло же тем, кто застрял в столовой, — прокомментировал я. — Впрочем, нет ничего удивительного в том, что вся эта система ёкнулась тогда, когда мне было куда-то очень надо. — Это просто случайность. Стены отсырели, вот и результат. Началось где-то там, а потом по всей цепи шарахнуло. — Началось где-то здесь, я даже могу тебе пальцем показать, где именно. И кем. — Свен, прошу тебя, не начинай… — Я приношу несчастья. Да я сам один большой человек-косяк! Тедди промолчал. — Скажешь, что это не так? Сколько ты меня отовсюду вытаскивал? Не надоело ещё, нет? Внезапно с той стороны, куда мы собирались изначально, что-то грохнуло. И ещё. А потом ещё один маленький разок, и в поднявшемся облаке пыли нашему взору предстала хрупкая фигурка нашей лоли, кулак которой был в какой-то розовой перчатке. Оценив это зрелище, напарник нервно икнул. Я, в принципе, был с ним согласен. — О, мальчики! — улыбнулась нам лоли. — Я уже думала на вас ругаться, а вы, оказывается, всё-таки не хотели опаздывать на нашу встречу! Мы молчали, как рыба об лёд, только похоже открывали и закрывали рты, не зная, что ответить на такое приветствие. — Идите за мной. Скоро должен вернуться Юрий. На десятой стенке даже я перестал вздрагивать и спотыкаться обо всё подряд и на ровном месте, зато появилась возможность осмотреться. Повсюду царил пиздец и апокалипсис. Отрезанные от мира люди как-то слишком быстро одичали, те, кому повезло (или нет) оказаться запертыми в одном помещении, сбивались в стаи и нервно порыкивали, стоило лишь нам вломиться, но решали присоединиться. Вскоре за нами шло спонтанное войско, которое жаждало свободы перемещения. Так мы и добрались до спасательной экспедиции, которая уже проделала проход на поверхность. Там светило яркое солнышко, и зелёная травка так и манила прилечь. Мы с Тедди так и поступили, пока лоли устраивала разнос ответственным за безобразие лицам, и её голос, срывающийся на визг, морально услаждал слух. — Я бы предложил валить из этого места, пока ещё какого-нибудь трешака не произошло, — закинув ногу на ногу, а руки — за голову, изложил свою точку зрения я. Напарник фыркнул, но было понятно, что в целом он со мной согласен. — Мало того, что тут тесно, так ещё и количество ЧП на душу населения превосходит все адекватные нормы даже с поправкой на меня… — продолжал разглагольствовать я, беспечно мотая правой, не замечая, как развязавшийся шнурок наматывается на трос, который до того цепляли (но неудачно — порвался) к главной двери, чтобы вскрыть эту консервную банку, волей какого-то недоумка названную гордым именем «база», а потом переложил левую выше, чтобы качать уже ей. — Того и гляди, начнё… о-о-о! Тело моё вопреки всякому разумению заскользило вперёд, прямо по травушке-муравушке, вслед за автомобилем, к которому трос изначально был прицеплен. Я, ошарашенный внезапными покатушками, попытался освободиться, но ничего не вышло, и мне пришлось делать вид, что так и было. Пришлось улыбаться и махать всем желающим насладиться столь экстравагантным зрелищем, а кто-то прямо здесь начал делать ставки на то, как скоро я навернусь и начну вспахивать поле зубами. Ещё пара личностей побестолковей ломанули следом, улюлюкая, а мы с автомобилем набирали скорость. Тедди забеспокоился и тоже решил не отставать от компании, последовав за нами. Это безобразие продолжалось до тех пор, пока шнурок не лопнул, и тело моё кубарем покатилось по инерции следом, но уже немного по другой траектории. Прямо в аккурат к ножкам лоли — а я из своего положения не мог видеть ничего, кроме обуви. И, разумеется, не знал никого другого настолько долбанутого, кто мог бы надеть чёрные вязаные гетры под босоножки. — Свен, детка, ты уже тут? Какой молодец! А где твой братик? — Я здесь, доктор Айрис. — Очень хорошо, ты-то мне и нужен. — Я пойду с ним! — тут же вякнул мой рот впереди разума. — Конечно-конечно, дорогуша. Напарник привычно поднял меня и отряхнул, а я с грустью посмотрел на перепачканные в зелени штаны и майку. Спасибо хоть, не содрал и не подрал ничего, отделался лёгким испугом. Хотя это значило, что главное блюдо ещё впереди. И оно не замедлило появиться, стоило лишь нам с лоли отойти в сторонку, чтобы получить немного приватности. — Тедди, детка, мне очень жаль, — она тут же скорчила трагическую гримасу. — Произошла какая-то ошибка, и я за неё ещё спрошу с кого надо… но твоя сила нестабильна, и это может привести к летальным последствиям… — Но… но ведь с этим можно что-то сделать? — чувствуя, как холодеют мои внутренности, промямлил я. Здесь произошла только одна ошибка, одна вечная, непрекращающаяся ходячая ошибка. — Вряд ли, — спокойно ответила лоли. — Весь ваш «Проект Си» вышел каким-то бракованным. Ноги меня не держали; я плюхнулся назад, чувствуя, как меня ловит под мышки Тедди, не давая окончательно упасть, и, повиснув в его руках, под её изумлённым взглядом зашёлся в припадке истерического смеха.