Чёрная полоса

На следующий день я уже пришёл со списком с утра пораньше к Франкенштейну. Тот как раз священнодействовал на кухне, готовя идеальные тосты и ещё какую-то бурду в кастрюльке, которую мне отсюда не было видно (но запах стоял просто божественный). — Хм, нет, это всё не то, — сказал он, выслушав все характеристики. — Один из них оказался неплохим стрелком. Мы с ним немножко… столкнулись. — И что за оружие? — Хм, пистолеты. — Хорошо, я подумаю ещё. Шёл второй день без М-21, и это нихрена не способствовало успокоению. В школу меня вновь провожал Франкенштейн, и перед тем, как отправиться по своим делам, он взял с меня обещание не думать о деле на работе. Вечером, мол, всё вечером, а тут дети не учены. И мои грёбаные переживания — это действительно не то, что мне нужно вкладывать в их светлые головушки. Да, он, чёрт побери, прав. Пришлось в очередной раз переступить через себя и окунуться в учебный процесс с головой. * * * Это было сложно. Вплоть до того, что я начал предполагать, что сия группа создана и обучена не так давно, а нынешний их визит в Корею — первая или около того миссия, предназначенная для проверки и обкатки — а значит, на этих ребят у меня информации не было. Или это вовсе не слаженно действующая четвёрка, а просто сборная солянка из тех, кто подвернулся, что тоже усложнило бы опознание. Однако пара-тройка подходящих вариантов всё-таки нашлась в моих загашниках, и было решено плясать от этого. Похоже, остальные доктора всё-таки зашевелились, напали на след «реликвии» в лице нашего ноблесса и кто-то чуть менее хитрожопый, чем лоли и Кромбель, прислал своих ребят. Ага, хрена лысого искать. И, тем не менее, эти говнюки как-то напоролись на М-21, узнали его и увели с собой. И, что интересно, не заподозрили в предательстве. Там, в этом Союзе, все подряд воду всегда мутили: я даже не удивлён. Только чьи интриги заворачиваются на сей раз? Вот, что интересно. Ну, и как без лишних проблем вытащить одну недооборотническую задницу из чужой передряги, конечно. * * * Чтобы развеять унылую атмосферу в доме, Франкенштейн на третий день решил устроить пир горой и припряг к этому Сейру, не доверив мне и вилки. Девочку это, конечно, удивило: пока все, включая Рейзела, стояли у плиты в белых фартучках с аккуратными розовыми кармашками на поясе, я сидел на любимом табурете, как командир парада. — Не обращайте на него внимания, мисс Сейра, кузен просто ужасно неуклюжий, — прокомментировал это босс. — Помнится, когда мы были мальчишками, он совершенно случайно перебил все любимые вазы тётушки… — Эй, я тогда просто шёл мимо! — Конечно, и из закрытого на ключ серванта они упали сами! Я демонстративно сложил руки на груди и отвернулся, едва не навернувшись с, так сказать, возвышенности. Прошло совсем немного времени, когда в столовой всё было готово к началу пиршества. — Великолепно, мисс Сейра! Мне даже не пришлось особо учить вас, вы и сами прекрасно справились с готовкой, — продолжил затеянный несколько дней назад сеанс аккуратной обработки одной юной мило пунцовеющей леди Франкенштейн. — Не устаю повторять: я, как директор школы, просто счастлив иметь таких великолепных учеников! Мне кажется, или он готовит её себе в преемницы или, по крайней мере, помощницы? Бросив быстрый взгляд на Рейзела, предвкушающе созерцающего рамен (я не перестаю удивляться вкусовым пристрастиям окружающих, ей-ей), босс также посмотрел и на часы. Всё это ему ой как не понравилось. — Странно, дети уже должны быть тут, — ага, а мне положено сидеть в гостиной и развлекать их до поры, до времени. — Мисс Сейра, что-то случилось? Блядь, я б не заметил, если не он! Девушка обернулась. И вправду выглядит немного потерянной. — Моя связь с Регисом… оборвалась, — пояснила она. — Ментальный контакт? — тут же подобравшись, уточнил Франкенштейн. — Это довольно слабая связь, она действует на небольшом расстоянии. Мы просто чувствуем друг друга, и если это ощущение так внезапно обрывается, то это значит, что он либо мёртв, — ох, ну, давайте, сразу ёбнем по неокрепшим разумам смертных новостью потяжелее, да! Ещё гибель ребёнка нам на себя записывать очень надо. Недосмотрели ж, блядь, — либо без сознания, — после чего, стянув фартук и аккуратно повесив его на место, Сейра добавила. — Кажется, мне следует отправиться на поиски Региса. Пожалуйста, наслаждайтесь трапезой без меня, — и, едва мой рот открылся, чтобы ляпнуть, мол, подожди нас, девица-краса… оная усвистала. Блеск! — Кажется, нам тоже пора, — довольно прозрачно намекнул я. — С Регисом были дети, если я не ошибаюсь, — согласился со мной босс. — Вероятно, они тоже оказались в это втянуты. О-о-о, а вот это был неоспоримый аргумент для этих двоих! Так что фартучки тут же оказались в стороне, а мы — в воздухе. Последовать за Сейрой, правда, оказалось невозможно, но зато эти двое притащили меня (чувствую себя лягушкой-путешественницей из той сказки, право слово) на место достаточно эпичной пизделки: по крайней мере, оно выглядело так, словно там порезвились какие-то полусумасшедшие кроты или проползла очень большая гусеница: словом, весь тротуар ни к чёрту! Теперь придётся там в обход идти, пока плитку заново не уложат. — И что мы тут стоим, красотами любуемся? — поинтересовался я у моих сопровождающих. — Судя по всему, всю компашку следует искать у того исследовательского центра! А промедление может ока… Мне не дали договорить, просто подхватили и взмыли ввысь, а там уж сильный поток воздуха в морду лица заткнёт даже самого болтливого! Проболтавшись так некоторое время, понял, что мне, в отличие от предыдущих «поездок», ужасно некомфортно! Мало того, что последствия полёта с балкона ещё порой отдают в спину, так её сейчас ещё, кажется, вдобавок, продуло! О чём и поспешил сообщить окружающим. Они, вот уж спасибочки, прислушались и тут же ссадили меня на землю-матушку, где были. Как ни странно — уже почти на месте, ещё пара зданий — и приехали. — Так, хорошо. Постой пока здесь, отдохни, а мы проверим сверху и вернёмся за тобой, — разъяснил нехитрый план босс, и я остался один. Желая размяться (и узнать, как скоро в путь), сделал пару наклонов из стороны в сторону, вперёд-наза-а… Ах ты ж блядь! Судя по звукам выстрелов — о, а это очень знакомая мне штука — и тому, что зловещая аура Франкенштейна видна прямо-таки невооружённым глазом, заветная пизделка уже началась, и за мной никто не явится. Ну, что ж, если гора не идёт… кхм, короче, придётся самому, ножками, ножками! То, как я проникал в этот полупустой — райончик-то новый, ещё не все квартиры успели не то, чтобы обустроить, но и просто купить — дом — та ещё песня. Пришлось пролезть по карнизам до открытого окна на третьем этаже, пару раз едва не оступившись, оттуда — вывалиться в коридор, вызвать лифт и уже на нём взлететь на верхний этаж. Что-то во мне требовало торопиться, орало, что если буду тянуть — произойдёт непоправимое, и этому чувству — может, интуиции? — нельзя было не верить. Чтобы подняться на крышу, надо было преодолеть ещё одну лестницу, вход на которую был закрыт висячим замком. Нет, эти люди реально идиоты! Кто ж будет вешать рядом с замком пожарный щит, если, как говорят русские, против лома нет приёма? Н-да, если это не приглашение для всех желающих, то я австралийская балерина. Последние ступени мне пришлось едва ли не перепрыгивать, и всё-таки удалось успеть. Пинком распахнув тонкую дверь, я оказался на крыше. Глазам моим предстала ну просто сумасшедшая картинка: разъярённый светоч наш директор, да не оскудеет его дающая кров и зарплату рука, с видом заправского маньяка указующим перстом направлял бешено мчащиеся чёрные клинообразные сгустки в замершую в ужасе кажущуюся ничтожно маленькой на этом фоне фигурку… Это… это же… Что они, едрить забором общую нашу матушку лоли, здесь делают?! Я сам, абсолютно охерев от этой картины, едва не впал в ступор, но спокойно стоять и смотреть на то, как убивают этого придурка, не мог. Не имел ни малейшего права, блядь! Ещё секунда ушла на то, чтобы понять: звать по полному имени бесполезно. Слишком долго, то есть — совершенно неэффективно. Пока договорю, всё уже произойдёт. — БОСС!!! — изо всей силы лёгких завопил я, и расстановка сил на поле битвы немного сменилась. Конечно, Франкенштейн уже не мог остановить свою атаку, да и в его правилах, скорее, в трудных ситуациях сначала бить, а потом уже разговаривать, но сбой произошёл, и подзащитного моего задело не так сильно, как должно было. Мне же ничего не оставалось, как на максимальном своём ускорении добраться до этих двоих и встать между ними. — Свен? — ясное дело, узнали меня и тот, и другой. — Зачем ты влез? — Мы же думали, что ты мёртв! — и закашлялся. Ох. Всё-таки ему туго пришлось. Внутри меня всё дрожало от страха — не за себя, за того, кого закрывал собственным телом от гнева босса, — но заставить сделать шаг в сторону не смог бы и Рейзел. Во мне было полно решимости стоять до последнего. — Франкенштейн, пожалуйста! Хватит! Он должен жить! Пожалуйста! Слышишь, всё, что угодно сделаю, что захочешь, что только скажешь, хоть на колени встану, хоть потроха наизнанку выверну — но его не тронь! — торопливо говорил я, боясь не успеть. Однако собеседник мой внезапно перестал источать эту его жуткую ауру и улыбнулся, как ни в чём не бывало. — Эй. Успокойся, Свен, никаких таких жертв не надо. Тебе достаточно просто попросить. Он, похоже, не лгал — да и вообще не имел привычки это делать, так что отходняк тут же накрыл меня. Облегчение обволокло мягкой волной, заставило расслабиться. Успел. Успел! — Если я могу просить — среди них есть ещё один парень. Высокий такой, стрижка под горшок, волосы чёрные с седой прядью на чёлке, звать Тао. Он… тоже мой друг. — Я понял тебя, — кивнул Франкенштейн и собрался уходить. — Постойте! Там дети… — Дети? — Обычные ребятишки, не имеющие к нам никакого отношения… пожалуйста, спаси их! — Почему ты за них просишь? Они чем-то важны тебе? — похоже, одними этими словами мой подзащитный заработал ещё несколько очков у босса. Уж он-то сразу понял, что за ребятишки там находятся, впрочем, как и я: наши подозрения просто подтвердились. — Абсолютные незнакомцы. Просто… эти дети помогли мне. Вернули бумажник, — блин, даже мне редко когда удавалось увидеть у него такую улыбку! Даже сейчас, когда он с трудом, держась за раны, сидел весь в кровище, она его красила неимоверно. — Я не знал, что они окажутся втянутыми во всё это из-за меня… хотел бы извиниться перед ними… — Ты сможешь попросить прощения лично, — просто ответил Франкенштейн. — Я не стал замедлять его регенерацию. Присмотри, Свен, — и унёсся прочь, оставив нас наедине. Блядь. Подумать только — мне едва удалось успеть, и то не обошлось без травм. А вот если бы… всего пара секунд промедления — и наверняка можно было покупать ещё один гроб. Как бы не было мерзко и противно, приходится признать: я самый слабый среди своего нынешнего окружения. И мне действительно придётся согласиться на обследование, если благодаря этому получится поднять скорость передвижения, потому что в следующий раз всё может закончиться очень и очень плохо. А пока же… — Такео! — наконец, можно было его обнять — правда, не так крепко, как хотелось, чтобы не тревожить сильно раны. — Объясни мне, что, чёрт побери, вы здесь делаете?! Он аж закашлялся от возмущения. Было видно, что чудовищная регенерация ДА-5 потихоньку начинала работу, но она же истощала его силы. — Что ты здесь делаешь?! Доктор Айрис… кхе-кхе… послала нас… кхе… — Так, тише! Отставить разговоры, этим займёмся позже. Пока лучше тебе прилечь и немного отдохнуть. — Но всё-таки, Свен… — Теперь всё будет хорошо. Обещаю.