Чёрная полоса

Прибывшие за нами наверняка застали охерительнейшую картинку: раненый мужик, голова которого лежит на коленках у другого, перепачканного в крови, мужика. Милота, блядь! Первым на крышу приземлился Тао. Мы посмотрели друг на друга, он — широко раскрытыми глазами. — Так вот про какого друга он говорил… — М? — Тот, который брюнет, сказал, что мой друг просил за меня… ведь это был ты? — Я. Расскажешь, что там произошло? — Позже, — вмешался в нашу беседу Франкенштейн: он вместе с Рейзелом тоже оказался здесь. Ну, конечно, кто же ещё меня, болезного-бесполезного, до дома сопроводит? — И не забудь переодеться. По прибытии ноблессов (за исключением также свалившего привести себя в порядок Региса) оставили на хозяйстве — детей успокаивать, босс занялся пострадавшими (брр, видок у М-21, перемотанного окровавленными самодельными бинтами из порванной на лоскуты одежды был ещё тот), а мы с Тао смотались в мою комнату. Выдал ему кофту из своих запасов, благо размеры наши не сильно отличались, а сам сунул грязную одежду в корзину для белья и даже по-быстрому сполоснулся. Пока переодевались, услышал версию событий с точки зрения младшего, примерил на себя и охерел. Это что, получается, что или мы с Тедди для кого-нибудь, или я для него могли стать грёбаной подкормкой?! Пиздец. — А потом Кранц велел мне принять Д и приготовиться сдохнуть, но… эти дети, они кричали мне, чтобы я не позволял ему себя укокошить. И… мне казалось, что уже больше нечего терять, кроме своей жизни. Ну и, наверное, было немного стыдно перед ними: как же, все эти люди борются за то, чтобы протянуть подольше, держатся друг за друга, а я тут один такой придурок, который сложил лапки и лёг в могилку. Но, конечно, где Кранц и где я… — он покачал головой, усмехаясь. — И всё-таки они попросили у этого брюнета… — Рейзела. — Это его имя? — Не полное, то просто не помню, но я его так зову, а он, вроде, не обижается. — В общем, защитить меня. А он сказал, что им нет нужды просить, и — это уже только мне, похоже — что за меня просил ещё и мой друг. Потом появилась какая-то красная штука, как сфера, и Кранца просто в пыль развеяло! Ты можешь себе это представить?! — Тао всплеснул руками, и слишком широкий ему воротник моей кофты съехал у него с плеча. — Ага. Видел уже подобное. А, кстати, Тао, почему вы все так дружно решили, что я коньки отбросил? — Ну так, когда твой маячок больше недели лежит на одном и том же месте, причём посреди реки, да ещё и цепочка с таким идеальным спилом, что от головы вряд ли что-нибудь осталось… наводит на определённые мысли. — А-а-а… постой-постой! Маячок?! — Тот, который в медальоне. Ты что, не знал?! Бля-я-я-дь… надо будет сказать Франкенштейну, что его чуйка развита просто до немыслимых вершин! Лоли, вот же сука подлая! Вот как! И какие ещё сюрпризы могли быть спрятаны в этой штуке?! — Н-нет. Но да чёрт с ним. Идём вниз? Спускался по лестнице я с отрешённой решимостью. Похоже, наконец, настало время вскрыть все карты. Осталось лишь дождаться пробуждения Такео, тем более что одну часть из того, что от него скрывали, он уже узнал от непосредственных исполнителей. Мы заняли место как раз между рассевшимися по разные стороны стола людьми и ноблессами: меня на правах старого пенька (он именно так и сказал, хотя и шёпотом, вот же гадёныш!) Тао усадил, а сам встал за мной, видимо, чувствуя себя так чуточку спокойнее, ну да он всегда был сообразительным пареньком. И словоохотливым, а потому с радостью ответил на все вопросы, которыми забросали его дети. По результатам этого блиц-опроса было выяснено, что: да, мы с Тао и Такео знакомы уже давно; ноблессы не вампиры, они элитка и кровь не пьют; наша компашка из четырёх обалдуев (двое из которых сейчас в отключке, один скрипит и почти разваливается, а последний — умница и красавчик) — сплошь модифицированные человеки или, ну, монстры, созданные людьми для выполнения определённых задач (но предпочтительнее первое). — А Рей? — продолжили мозговой штурм любознательные ребятишки. — Э? Рей? — растерялся штатный птиц-говорун в лице моего младшего собрата, заметив неподдельный интерес со всех сторон, в том числе и от мелких ноблессов. — Ну-у… насчёт него я ничего сказать не могу. Лучше не спрашивайте меня о нём, — и сопроводил это невинной улыбочкой. Как будто специально для того, чтобы сгладить повисшую неловкую паузу, из-за леса, из-за гор (эм, то есть, из-за ближайшего угла) вырулил свет наш Франкенштейн. Естественно, его явление народу не осталось незамеченным. — Директор! Как там аджосси? С ними всё будет в порядке? Ох и неугомонные же эти детишки! — Раны глубокие, но ничего смертельного. Отдохнут несколько дней и будут как новенькие, — и сделал шаг назад, едва не сбитый ударной звуковой волной: то мальцы облегчённо выдохнули и взорали что-то радостно-оптимистичное типа безграничного русского «ура». — Простите, что вам снова пришлось пройти через такое. — Э… снова? — Директор, о чём вы? — Звучит так, как будто подобное происходит не в первый раз… — Ой, да ладно тебе, Ик-Хан! Чушь какую-то порешь… — Да, это наверняка нервное. — Ну, вообще-то, он прав, — подтвердил босс. — Вы, за исключением Суйи, однажды уже пережили подобное, — и, не обращая внимания на их удивлённо-гневно-возмущённые вопли, добавил. — Просто ваши воспоминания были стёрты. — Но мы не замечали ничего такого! — Да, как такое вообще возможно? — Н-но… почему вы всё это тогда рассказываете нам? — Потому что и на этот раз ваши воспоминания будут стёрты, — пояснил я. Рейзел кивнул. — Что?! — Мы забудем об этом? — Но почему? — Потому что всё, связанное с нами, должно храниться в строжайшем секрете, — неожиданно поддержал нас Регис. — Вот и приходится стирать воспоминания тех, кто каким-то случайным образом узнал о нас правду. Вы же только что удивлялись тому, как так получилось, что о нас никто не знает столько времени. Так вот — именно поэтому. — Это же относится и к нам. Вас едва не убили из-за того, что вы случайно столкнулись с несколькими агентами нашей организации, — добавил Тао. — И рано или поздно она может узнать, что вы участвовали в этом инциденте. И тогда вам повезёт, если вас сразу просто убьют. — Они ни перед чем не остановятся, чтобы выжать из вас всю интересующую их информацию. Ну, помните же тех ребят. Человеческие жизни для большинства сотрудников этой организации ничего не значат, — подхватил эстафету я. — Поэтому вам будет безопаснее жить без этих знаний, — подвёл итог Франкенштейн. — Так или иначе, ваша память скоро будет стёрта. Детишки пригорюнились перед неизбежным. Ну, вот как-то так, девочки и мальчики. — Значит, — внезапно заговорила Юна, — мы забудем о том, что Регис рисковал ради нас жизнью? — И о том, что аджосси едва не погиб, защищая нас? — И как Шинву преградил тем страшным людям дорогу, пытаясь нас спасти… — Всех нас спас Рей, и мне кажется, будет несправедливо забыть об этом. Взгляды всех находящихся в комнате скрестились на старшем ноблессе. А тот лишь спокойно сделал глоток. — Директор, неужели будет правильно то, что мы ничего не будем помнить? — Все вы… столько сделали ради нас… разве нормально продолжать жить, не помня этого?! Рейзел поставил с тихим звоном чашку на блюдце и слегка, в своей неизменно-очаровательной манере улыбнулся нам: — Конечно. Ибо они не стремились оставить о себе память. Они всего лишь… делали то, что считали нужным. И это были чертовски правильные слова! * * * Очнулся Такео только днём в воскресенье, немногим позже М-21 и без следов — ни шрамов, ни даже царапин — от ран. Мы в это время сидели в столовой, где Тао нахваливал стряпню мило пунцовеющей Сейры, Регис пытался осадить его замечаниями вроде «она всегда неплохо готовила», Рейзел смиренно ожидал вожделенного своего рамена производства вассала, а мы с Франкенштейном, судя по всему, просто наслаждались всей этой обстановкой — уж я-то так точно: все дорогие мне люди, пусть и модифицированные, в сборе и безопасности, мясо неплохо прожарено (пусть и немного суховато на мой вкус) и даже без осколков костей, все важные и сложные разговоры отложены на потом — что ещё нужно для комфортного отдыха? — А это — просто нечто! Это ведь рамен? — Да, — отвечал настроенный на мирную волну босс. — Леди Сейра и его приготовила? — Нет, рамен приготовил я. — О-ой! Серьёзно?! Я впервые увидел рамен, когда его ел М-21, но и представить не мог, что это такая вкуснятина! Неужели весь рамен такой вкусный? — Разумеется, нет. Этот рамен — плод моих долгих исследований. Ага, помню-помню, как Франкенштейн нашего недооборотня этим закармливал — от меня и в этом толку практически, как с козла молока: больше одной-двух порций за раз не влезает ни под каким предлогом — а тот ест и ест. — Ясно. Я сразу понял, что это не обычный рамен, — бляха-муха, мне кажется, или эти двое начали перестреливаться взглядами, как и М-21 с Регисом, только в другой тональности? — Создать подобное блюдо… вы потрясающий. Я едва ли не заржал бессовестно, портя всю атмосферу, чудом только сдержался: видимо, в противном случае меня ждала бы смерть. А босс что-то быстро прикинул и, видимо, результаты ему понравились. — Говоришь, тебя Тао зовут? — Да, сэр. — А у тебя есть вкус. Тебе, наверное, часто говорят, что ты очень умён. И в обществе отлично держишься. Они бы ещё долго друг друга нахваливали — прямо-таки чую тут бескрайнюю жилку и простор для изысканий, — но вовремя явились с больничного двое энтузиастов дырки в тулове и кровищи. — Такео, М-21, вы вовремя, — привлёк к ним внимание я. — Ой, Такео! Ну, как твоё самочувствие? Судя по его охреневшей роже — просто превосходно. — Двигаться могу, — скромненько ответил он. — Но что мы здесь делаем? — Нужно было залечить твои раны. Ну, и здесь Свен. Я помахал им со своего места ручкой — Сейра только благодаря своей сверхъестественной скорости не дала мне снести на пол скатерть со всем её содержимым. — Я… спасибо вам за всё. — О, не стоит благодарности! — расцвёл Франкенштейн. Мне кажется, или эти последние два дня он с сожалением вспоминает, что мной ему там было наобещано в порыве чувств, и жалеет, что отказался от всего этого из благородства? Ну, ничего, будет ему сегодня ещё сюрприз. — А что насчёт Кранца, Шарка и Хаммера? Оу… ясно… — Такео вздохнул. — Ладно. Задание, конечно, провалено, но… Свен, Тао, нам пора возвращаться на базу. — Мы никуда не пойдём, — сказал я быстрее всех. — И вообще это не самая лучшая идея. — Что? Но почему? Дело в этих людях? — Потому что Кранц убил Шарка. Ох, Тао-Тао, нежнее же надо быть! Подготовить как-нибудь морально… это же Такео. Вон как встал: глазки распахнул, дыханье спёрло — хоть картину с него пиши! «Великое», мать его, «изумление»! — Что?! Кранц?! Как такое вообще могло… — Он поглотил его силы. И хотел то же самое проделать с вами. В конце концов, весь ваш проект — его кормушка. Вы росли, развивались — и всё только для того, чтобы в конечном итоге усилить его, — пришлось на пальцах описать расклад мне. — Вряд ли Айрис ждёт вас там в таком урезанном составе с распростёртыми объятиями. — Я не собираюсь возвращаться в Организацию, узнав обо всём этом, — подвёл итог нашей речи Тао, пока Такео отходил от всего этого, пытаясь заново собрать вселенную и осознать своё место в ней. — Я никогда… не вернусь, — процедил наш хакер-гений. — Делать нам там нечего, серьёзно. — Но… даже если и так — неужели вы всерьёз полагаете, что мы сможем скрыться от Организации? — Пф-ф-ф, да даже я это сделал! — фыркнул я. — И ты забываешь, кто перед тобой, — усмехнувшись, добавил Тао. — Я всё-таки умею идеально заметать следы, а потому отныне для них мы погибли в ходе операции, а Свен — и того раньше! — Да, и правда… но мне всё равно нужно вернуться — хотя бы ради сестры… — Э-э-э… а вот об этом мне и хотелось с вами поговорить, — всё ещё оттягивая неизбежное, признался я. — Нам всем, пожалуй, стоит присесть. Цирковое представление, первый и последний раз в городе, м? — С тобой и так каждый день как в цирке, — проворчал Франкенштейн, но, кажется, любопытно стало даже Рейзелу. Пока рассаживались за столом заново, Тао успел шепнуть Такео, что рад тому, что выжил именно он, а не кто-либо другой (эх, моё воспитание!). — Эм, Свен, можно, всё-таки я начну? — попросил младшенький. — М-21, по поводу того, что ты просил найти. Я кое-что успел разыскать, но… вообще, это странная история. Информацию о вас оказалось очень легко найти — даже не особо засекречено там всё было. И данные, раз уж эксперимент сочли провальным, поделили на части и рассовали по разным местам. Я думал — что может быть проще? Но… оказывается, этой информации не существует. — Что?.. — Её удалил доктор Кромбель сразу же, как покинул Корею. Интересно, зачем ему вообще понадобилось стирать то, что годами лежало, никому не нужное? Странный он человек. Он просто отбитый ублюдок. Хотя мы, вообще-то, не его обсуждать здесь собрались! — Так, а теперь на этой ноте давайте перейдём всё-таки к тому, что хочу сказать я, — пришлось влезть в эту милую беседу, но лучше их не зацикливать сейчас, а то М-21 опять свалит на балкон гориться. Надо оно мне? Надо ли оно вообще хоть кому-то, в том числе и ему? Вот-вот. — Тао, помнишь наш давнишний разговор об информации, которую не след разглашать всем подряд, чтобы уберечь тех, кто дорог? — Эм, да. А что? — Настало время для вскрытия кое-каких секретов. Наконец, всё внимание было обращено на меня, и я встал, кашлянув в кулак. — Итак, для начала позвольте представиться: Свен Юнссон, гражданин Швеции, родился пятнадцатого июня тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года в Стокгольме, вырос там же. В октябре — извините, точного числа не помню, был слишком потрясён — две тысячи десятого года был похищен неким Юрием на потребу и потеху некой доктору Айрис, стерпел всё, что она пыталась намудрить с моей модификацией и каким-то, кхм, чудом остался в здравом уме и твёрдой памяти. За столом повисла тишина. Что, не ожидали? Сюрприз, блядь! — Так значит, все те данные… — начал босс. — Что я заполнил в анкете при приёме на работу самолично? Да, подлинные. Он присвистнул. — Мне казалось, это просто очень хорошо продуманная легенда. — Да, кстати, Франкенштейн. Тот наш разговор — я обещал подумать. И теперь готов дать ответ. — Ну так что? — Я согласен. — Оу… это… твоё доверие довольно приятно. — Так вот. То, на что меня обрекли, называлось «Проект Си», и… в конечном итоге, выжил исключительно я. Из-за провала этого эксперимента было решено создать ДА-5, так что цените, парни, эта безумная могла ещё чего другого натворить с вами, если бы меня не занесло туда, потому что моя фатальная невезучесть со мной всю жизнь, а не результат модификации. И имена ваши, кстати, настоящие, подлинные, прямиком из жизни до Союза. Так вот, осенью две тысячи двенадцатого года в рамках реабилитации последнего экземпляра «Проекта Си» доктор Айрис взяла меня с собой в поездку по Японии. Там я и познакомился с вами в первый раз. — Что значит «в первый раз»? — недоверчиво спросил Такео. — То есть… когда мы были ещё обычными людьми? — подал голос более догадливый его напарник. — Именно, — кивнул я. — Тебя, Тао, Юрий приволок в Токио. Я просто проснулся однажды, вышел — а там ты. И… мне очень стыдно перед вами, парни, но я не сделал ничего, чтобы дать вам шанс на побег. Конечно, у меня были свои резоны: во-первых, вам вряд ли удалось бы, только не с моей помощью, во-вторых, иначе бы Айрис могла взбеситься и поменять вам местами руки и ноги… лучше было её не злить. Надеюсь, вы сможете меня простить. Я потом расскажу всё подробнее, если захотите. Дело же в том, что ты, Тао, был мелким лоточником, ребёнком из многодетного семейства, у которого вряд ли были деньги на еду, не говоря уже об образовании. У тебя День рождения где-то в январе, кстати, ты мне точно так и не сказал. А с тобой, Такео, мы познакомились неподалёку от Фудзи. Ты носил во-о-от такенные очки и… ты сирота. — Что?! Ну вот, не вынесла душа поэта! — Воспитывался в детском доме. Ничего о своей семье не знал. — Но Тейра… она же… она моя сестра! — Нет. Никакой Тейры не существует. — Но я же видел её! Говорил с ней! — На самом деле это совершенно другой человек. — Ага, скажи ещё, что это сама доктор Айрис!.. Свен? Свен, ты ведь не серьёзно? Да этого быть не может! — Увы. Я как-то застал её там. Ты вышел, а я тут же зашёл — а там она! — Тебе показалось! Они просто похожи! — Ну-у… может быть. Однако она откликнулась, когда я назвал её по имени и побеспокоился о здоровье. — Она испугалась и притворилась! — Ага, а ещё назвала меня по имени и отдала пару распоряжений, — фыркнул я. — Такео, послушай. Тебе может быть трудно это принять, но Айрис притворялась твоей сестрой, потому что ей это было весело. Она ведь даже специально не показывалась тебе на глаза ради своей игры. — И ты… ты всё знал, и ничего, ничего нам не сказал! Мне не оставалось ничего иного, кроме как развести руками: — Не уверен, что ты смог бы сыграть перед ней заботливого старшего братца, да и вообще это всё — слишком опасная информация для того, чтобы о ней пронюхала Айрис. Думаешь, мне самому нравилось скрываться и всё такое? Мне дважды должно было отшибить память, но этого не случилось. А сейчас я готов рассказать вам всё, что вы в своё время рассказали о себе мне. — Так ты чувствовал вину в том, что не дал нам самим решить свою судьбу, и поэтому возился с нами? — вынырнув из глубин задумчивости и переработки поступающей информации, выделил главное для себя Тао. — Ну… сначала всё было действительно именно так. — Вот оно что… а я-то думал: и с чего ему так сюсюкаться с нами? А тут просто-напросто чувство вины! — А потом я втянулся. В самом деле. Вы двое мне стали как младшие братья. Я, между прочим, волновался за вас! — Знаешь, что… — из-за стола поднялся Такео. — Нам надо многое обдумать. Пойдём, Тао, — и они уже собрались на выход, как вдруг… — Постойте! — подал голос М-21 и обратился к Франкенштейну. — Могу я попросить об одолжении? — Одолжении? — изумился тот. — Да, те двое… понимаю, это наглость с моей стороны — просить о подобном… и я тут не больше, чем просто гость, но… могли бы они… остаться здесь? Чёрт побери, этот парень просто читает мои мысли! Только собирался обнаглеть на эту же тему, но меня опередили. — Пожалуйста, — подтвердил его намерения я. Кажется, босс и сам был не прочь оставить их у себя. По крайней мере, это было заметно по его довольному донельзя лицу. — М-21, тебе не стоит нервничать. Почему ты так напряжён? Если вы со Свеном — да даже если только ты — того хочешь, то так и будет. Ведь это место — и его, и твой дом тоже. — Мой… дом? Наш дом? Хм, в этом, действительно, что-то есть. По крайней мере, я даже привык называть так это место. И давно уже не было мне нигде так хорошо и спокойно, как здесь. — Парни, там наверху — просто потрясный балкон, — окликнул я своих младших братцев. — Там очень хорошо всё обдумывается. Посидите там, помыслите — а когда уложите всё в кучку, то возвращайтесь. Мы вас ждём. Они кивнули и вместо двери направились к лестнице, ведущей на второй этаж.